Глава 18

С хэллоуиновского вечера Кристина шла одна. Ветер был холодным и колким, дул в лицо и из-за слез на щеках Романовой казался ледяным. Девушка не хотела, чтобы в этот день ее провожал кто-то кроме Лялина. Но его рядом не было — он убежал с праздника час назад. Когда шокированная Кристина осталась одна, ей захотелось прояснить ситуацию, поэтому она отправилась в толпу, где ученики, будто зомбированные, двигались в такт музыке. Заметив Кешу, Романова направилась к нему, но разглядев в темноте Гошу и Ульяну, танцующих вместе с ним, развернулась. На глаза снова накатились слезы. Почему Данил так поступил? Зачем Рудова поцеловала его?

Эти вопросы Кристина задавала самой себе и не могла найти на них ответов. Она ничего не знала. Неизвестность пугала ее: а что, если Данил больше не вернется? Девушка ненавидела себя за то, что так легко поверила Лялину. Ненавидела то, что испытывает к нему чувства. Кристина боялась потерять его. И каждый раз прокручивала в голове одну фразу: все, чего ты боишься — сбывается.

Больше, чем себя, Романова ненавидела Рудову. Это не укладывалось в голове: какая-то левая девка завоевала авторитет «элиты» класса. Неужели уважение можно получить только красивой внешностью? Да, скорее всего это было так. Но Лялин был особенным: Романовой казалось, что он единственный, кто не «клюнул» на красотку Ульяну. А теперь Кристина только и думала о том, как же она ошиблась.

Кристина не хотела возвращаться домой. Единственный, кого она хотела видеть сейчас рядом — был Данил. Но, видимо, настало время менять взгляды на некоторые вещи, происходящие с ней. Любовь заставляла ненавидеть.

Романова свернула в переулок, который вел к ее дому. На улице было тихо. Из-за многоэтажных домов ветра не стало, и слезы перестали жечь кожу девушки. Она все еще думала о парне: о том, что случилось; проигрывала в голове разговоры с ним; придумывала, что скажет, что спросит; обещала себе не плакать при нем. Вдруг Кристина заметила, как позади нее чужой двор осветился ярким желтым цветом, будто кто-то включил фонарь. Черная машина, из которой доносились громкие басы, остановилась подле нее, и двигатель заглушили. Романова тяжело выдохнула — она всегда боялась ходить пешком по темноте одна. Кристина успокаивала себя тем, что это просто кто-то приехал домой и поставил машину у бордюра. Девушка продолжала идти по тротуару, не ускоряя шаг и не переходя на бег, чтобы не создавать впечатление сумасшедшей.

Плавно открыв дверь, кто-то вышел из машины. Судя по звукам цокающих по асфальту каблучков, это была девушка. Кристине стало спокойнее. Но звук нарастал, словно девушка шла за ней, при этом пытаясь догнать.

— Кристина? — знакомый голос окликнул Романову, и та обернулась, увидев перед собой Ульяну.

Кристина хмыкнула и шмыгнула носом.

— Да, что? — попыталась она улыбнуться.

— Ой, милая, что с личиком? Ты плакала? — Рудова изобразила сочувственное лицо и мягко улыбнулась. — Что-то случилось?

— Все в порядке, просто немного замерзла, — Романова заправила запутанные волосы за ухо, глядя в глаза Ульяне. Та, несомненно, выглядела гораздо лучше заплаканной Кристины. Да и в сто раз счастливее.

— Кристин, а ты чего одна? Где твой спутник? Данечка? Не гоже тебе одной ходить по ночам. Мы с Гошей можем тебя подвезти, — блондинка в курточке с меховым воротником обернулась назад, жестом указав на машину с включенными фарами.

— Не надо, я дойду, — с этими словами Романова развернулась и пошла дальше. Ульяна постояла, уперла руки в бока, а потом покачала головой.

— Как же все просто получилось, — прошептала она вслед удаляющейся однокласснице. — Ну, ничего. Мы легких путей не ищем.

Стуча каблучками осенних сапог, Ульяна пошла к машине.

— Гошенька, время уже почти девять, нам нужно возвращаться домой. Езжай аккуратно. Не хочу, чтобы у тебя забрали машину.

Зимин усмехнулся и повернул ключ.

— Что там с Кристинкой?

— Ничего, — Рудова пристегнулась. — Лицо зареванное.

— А что случилось? Может ей помощь нужна?

— Зачем тебе все знать? Ну, поссорилась с Лялиным. Тебе стало легче от этой информации?

— Говорил я Дане, не перегибать палку с шутками, — вздохнул Гоша, и, развернувшись, поспешно выехал из чужого двора. Ему еще не было восемнадцати, до получения прав оставалось пять месяцев.

Ульяна злорадствовала. Бедную девочку кинул ее дружок. Интересно, почему же так получилось? Рудова улыбнулась своему отражению в зеркале, сравнивая себя с Романовой. Даня Лялин не должен отклоняться от друзей. Даня Лялин тоже должен быть рядом с Ульяной.

На следующий день Кристина во что бы то ни стало решила поговорить с Данилом. Она чуть было не проспала первый урок, горя желанием прогулять школу. Было лень вставать с кровати в этот холодный день, но она пересилила себя и поспешно соскочила с уютной постели — разговор затягиваться не должен.

По пути в школу Романова обдумывала то, что будет говорить Данилу. Она не должна сдаваться. Всего лишь подойти и спросить. Главное — не паниковать раньше времени.

Данил стоял около подоконника в коридоре, бесцельно уставившись в телефон. Кристина заприметила парня издалека. Настроение Романовой резко улучшилось, и, переодевшись, она побежала к нему.

— Даня! — окликнула девушка одноклассника. Тот поднял голову, окинул Кристину равнодушным взглядом и приподнял руку вверх в знак приветствия. Девушка подошла к нему и встала рядом, ожидая, что Лялин первым заговорит с ней. Но не тут-то было. Данил продолжал молчать. А раньше начинал разговор всегда он. Кристина поняла, что определенно что-то случилось, и решила не терять времени зря.

— Дань, — обратилась она к нему. — Я хотела...

— Упс, приношу свои глубочайшие извинения, — быстро перебил ее Лялин. — Мне тут Кешан СМС кинул. Опять ему что-то от меня нужно. Прям время назначил. Так что... это, я пошел. Если что, потом скажешь, че хотела.

Данил схватил рюкзак с подоконника, накинул его на одно плечо и поспешил в сторону лестницы.

Чувство, охватившее девушку, стало нарастать: в горле встал комок, словно пытаясь вырваться наружу; в глазах застыли слезы, а сердце застучало так быстро, что становилось тяжело дышать. Кристина не была намерена сдаваться. Она понимала, что теперь неприязнь к Ульяне объединяет два полюса — двух девушек, никогда ранее не общавшихся друг с другом. И теперь, вместо того, чтобы попытаться поговорить с Данилом, Кристина направилась к Василисе.

— Привет, — подсела Романова к Поляковой за парту. Та сидела одна, постукивая ручкой по деревянной поверхности. Ни Лены, ни Ярика, ни Артема еще не было — утром большинство учеников приходили поздно.

Василиса молчала, продолжая постукивать ручкой.

— Слушай, нам нужно поговорить, — Кристина поставила свой рюкзак на пол и выхватила ручку у одноклассницы.

— Нам есть, о чем? — удивленно подняла глаза Василиса, ожидая ответа Романовой, на что та кивнула и добавила: «Уже есть».

— Я полюбила одного парня. Мы гуляли с ним вечерами, — рассказывала Романова. — Он никогда не говорил, что любит меня, но я знала это. Вчера он меня бросил. Знаешь, просто, без объяснений ушел. А я к нему привязалась за все то время, пока мы общались. Как дура, полюбила его. Я знаю, что это все из-за Рудовой — точно уверена. Я ненавижу ее.

Дослушав речь одноклассницы, Василиса вздохнула и доверилась девушке.

— Я знаю, о каком парне ты говоришь. И я понимаю твое состояние. Чувствую то же самое — ненависть к Ульяне. Гоша рассказал мне обо всем, что произошло на дне рождения Беспалова. Я хотела простить его, но Рудова присосалась к нему, как клещ. Почему Зимин начал с ней встречаться? Да еще так внеза...

— Эй, мы вернем своих мальчиков, — Кристина забыла все недопонимания между ними, положила руку на плечо Поляковой и мягко улыбнулась. — Только нужно постараться.

— Даже не знаю, что ты хочешь предложить, но я готова тебе помочь, — Василиса игриво приподняла бровь и улыбнулась уголком рта.