Глава 8

Воздух, кажется, стал непроницаемым. Гуннар, затаив дыхание, наблюдал за ней, не зная, что сделать. Точнее, как бы не спугнуть.

— Юлианна, — повторил он, — посмотри на меня.

Она ещё несколько секунд колебалась, однако медленно подняла невероятные зелёные глаза. Гуннар почувствовал, что стало трудно дышать. От одного только взгляда по венам бежит огненная лава. Та самая, что когда-то бурлила в горе Эр-Салег, когда она была сумасшедшим действующим вулканом.

— Послушай, — сказал Гуннар, лишь краем сознания отмечая, что его голос стал более низким и хриплым, чем обычно. — У тебя есть возможность отказаться. Я не буду тебя ни к чему принуждать. Все в твоих руках. Понимаешь?

Юлианна немного рвано выдохнула, попыталась улыбнуться и кивнула.

«Не уверена, не знает, что делать, — мелькнула мысль. — И хочет, и боится. Но меня не надо бояться».

— Если ты сейчас скажешь, что ничего не хочешь, — я тебя отвезу назад.

И сам прекрасно осознал, что врет и не краснеет. Он никуда не отпустит Юлианну. Он слишком долго её ждал, чтобы так просто разрушить то, чего давно хотел, но не смел признаться в этом даже самому себе.

— Я… — немного неуверенно начала Юлианна и резко умолкла, будто чего-то испугалась.

Гуннар не стал больше ничего говорить. Молча, не отводя взгляда от безумно прекрасных зелёных глаз, протянул руку и провел пальцами по её щеке. Она замерла, словно позабыв, как дышать. Хотя, может, и правда позабыла. Не двигалась, смотрела только так… Голодно, немного безумно, невероятно.

А вот теперь воздух, кажется, раскалился.

Пальцы Гуннара скользнули по подбородку Юлианны, огладили скулу, скользнули в светлые волосы. Миг — мягкие, такие желанные губы покорно раскрылись, принимая уверенный и властный поцелуй. Поначалу Юлианна не отвечала, словно не понимая, что происходит. А потом судорожно вдохнула и будто сдалась, позволяя Гуннару делать всё, что тот считает нужным.

Он даже не сразу понял, что длинные красивые пальцы впились в его плечо в беспомощной попытке удержаться. Гуннар целовал её так, будто это мог быть первый и последний раз, однако был абсолютно уверен, что теперь ни на шаг не отпустит от себя, что бы там ни происходило. Ни в проекте «Пара», ни в головах сверге, ни в помыслах Девы-Сванен и великого Ворона-Круммисвара.

Пальцы Юлианны дрогнули, пришлось мягко перехватить её запястье. Посмотреть в затуманенные желанием глаза.

— Поднимаемся, — шепнул Гуннар в чуть припухшие от поцелуя губы, — в квартиру. Там тепло и уютно. Правда, нужно что-то сообразить на ужин. Ты как в этом?

Юлианна, которая было уже смутилась происходящего, неожиданно улыбнулась.

— Что-нибудь придумаем, — прошептала она, хотя было ясно, что хотела сказать в полную силу, однако голос не послушался.

— У тебя богатая фантазия? — невинно уточнил Гуннар, любуясь, как румянец окрасил бледные щеки писательницы.

— Очень, — сказала Юлианна, тем не менее выдерживая его взгляд и уже улыбаясь немного лукаво. — Не зря же я выбрала такую профессию.

— Поэтому ты и пишешь фантастику, — покладисто кивнул Гуннар, совершенно по-хулигански поцеловал не ожидавшую этого Юлианну в щеку и бросил: — На выход!

А потом ещё некоторое время любовался ею, смущённой и растерянной, как она явно оставила всю смелость и судорожно вцепилась в сумку с вещами, только выйдя из машины. Сумку пришлось отобрать. Юлианну взять за руку и повести наверх.

Квартира Гуннара находилась на втором этаже. В Хегесунне не строили высоких домов. Городок маленький, но всем хватало места. Местные желали быть ближе к земле и воде, потому что жили здесь, в основном, наземные оборотни и люди. Крылатые практически не прижились. Разве что такие безумные птахи, как Рангхильд. Но та и море перейдет, и до солнца перьями дотронется. Ей хоть бы хны.

Уже войдя в квартиру, Гуннар сообразил, что это не слишком подходящее жилище для его пары. Здесь всё рассчитано на одного. Правда, долго они тут не будут, это точно.

Гуннар уже представил, как приведет Юлианну домой. Сестра, конечно, поначалу изумится. Но… не будет возражать. У его любимой вороны нет предрассудков и того мусора, который бывает в головах с виду нормальных людей. Она будет рада любой, кого её брат признает парой.

— Ванная там. — Гуннар указал в сторону металлической серебристой двери. — Рядом кухня. Сейчас достану тебе вещи переодеться.

— У меня есть, — попыталась запротестовать Юлианна, однако под взглядом Гуннара резко замолчала и кивнула.

Прихватив из сумки нужные предметы гигиены, она юркнула в ванную.

У него не сразу получилось не прислушиваться к звукам льющейся воды. Но потом, словно очнувшись, Гуннар быстро направился в комнату. Нужен минимум — это найдется. Халат, тапочки… так, вроде бы больше ничего. Здесь удобно выйти из ванной и сразу попасть в комнату, спасибо планировке.

Так, а теперь ужин.

Гуннар прошёл на кухню. Поставил чайник, достал продукты из холодильника, возблагодарил службу доставки, которая заботилась о сотрудниках Дома Стражей и не давала им умереть с голоду.

Так-с, ну что у нас там? Чем обычно кормят оборотни свои истинные пары?

***

Пламя свечей дрогнуло, входная дверь громко хлопнула.

Рангхильд, до этого сидевшая с прикрытыми глазами в кресле, невольно вздрогнула. Погода портилась, в это время в Норге вообще творится всякая муть. Вот акульи кости показали что-то непонятное. Как ни выбрасывала, всё в одну картину складываются: силуэт белого сейда. Может быть, конечно, это всё богатое воображение, на которое младшая Брёнхе никогда не жаловалась, но…

Она бросила быстрый взгляд на стол, где на черной ткани сохранился последний расклад. Одним воображением тут вряд ли обойдется. Иначе почему упорно выпадает одно и то же? Ну не бывает так!

Пусть Дагур посмотрит, он знает в этом толк.

Стоило о нем только подумать, как в комнату шагнул высоченный светловолосый мужчина.

— Привет, красотка. Включи хоть какой-то свет, а то рискуешь поднимать гостя с ковра, — пророкотал он басом, неотрывно глядя на Рангхильд.

Она подперла щеку кулаком и даже не подумала встать. Только осмотрела гостя с ног до головы. Когда-то, юная и романтичная, она была влюблена в Дагура Рёйсе, блистательного психолога из Дома Стражей, «колдуна» с Острова Зимнего Ворона. Но разница в возрасте была огромной, а Дагур никогда не относился к тем, кто может воспользоваться чувствами глупой девчонки. Ему хватило мудрости перенаправить эту влюблённость в себя на эзотерику и мистические знания. Пусть в Норге не очень к этому прислушиваются, слишком уж развиты наука и техника, слишком уж привыкли местные жители к рациональным объяснениям и логике, всё равно время от времени всех тянет к тому, что нельзя объяснить.

И тогда приходят на помощь такие, как Дагур и Рангхильд.

Сколько уже прошло времени, а они по-прежнему дружат и считают, что нет ничего лучше, чем это.

— Так я и знал, — прокомментировал Дагур. — В кого ты такая вредная?

— Ты же знаешь, что свет при гадании может всё испортить, — хмыкнула она, отбрасывая с плеча черную прядь.

— Но расклад-то есть, — заметил Дагур, всё же проходя к столу, сцепляя руки за спиной и внимательно разглядывая выложенное. Через некоторое время он чуть нахмурился.

Рангхильд следила за каждой эмоцией на его грубом, словно вырубленном из скалы, лице. Что скажет друг и учитель? Права ли она, или же пора собирать вещи и отправляться слушать сейды, призывая исчезнувшие способности?

— Значит, вот как, — сказал он, сведя брови.

Так-так, что-то беспокоит и самого Дагура. Рангхильд невольно вытянулась в струнку. На что тут же получила:

— Приготовь хоть кофе, ворона. Я замёрз до ужаса, а тут такое…

— Какое?

— Кофе, женщина!

— Зануда, мужчина!

Но кофе всё же пришлось сварить. Рангхильд знала, что ничего не добиться от голодного и замерзшего Рейсе. Но голод… пока не расскажет — ужина не увидит. Жестоко, но справедливо.

— Ты права, — сказал он, сжимая в широких ладонях чашку с обжигающим кофе. — Это сейд. Причем именно белый, который, если верить вашей семейной легенде, однажды сыграет немаловажную роль в обретении стабильности.

— Легенда звучит более романтично, — буркнула Рангхильд. — Появившаяся тень ворона над белым сейдом снимет проклятие, и тогда каждый из рода Брёнхе будет находить свою истинную пару не позднее четвертого десятка лет.

Дагур отхлебнул кофе, пробормотал что-то вроде похвалы. Невнятно, но приятно.

— А ты веришь в проклятия, ворона?

Рангхильд отрицательно покачала головой. Это всё равно, что верить всем сказаниям древней Норге. Но, безусловно, есть в роду какой-то генетический изъян, что с парами у них сложно. Как и почему? Одни боги знают.

— И я не верю, Рангхильд, — сказал Дагур, и его голос показался каким-то холодным и далёким. — А значит, причина в ином.

— И это говорит один из самых известных мистиков Норге и Исле? — слабо улыбнулась она.

— Мистика мистикой, а голову надо использовать, — ни капли не смутился Дагур. — Я не исключаю проделок Сванен и Круммисвара. Они иная, чуждая нам раса, помешанная на экспериментах. И рыть надо именно там. Но вот вопрос: позволят ли они?

Рангхильд не ответила. Слишком… сложно. Бывает, что боги… точнее те, кого они зовут богами, приходят во снах, а то и в реальности. Но это происходит не так часто. Они являются по своему желанию, и тут ничего не поделать.

— Ты знаешь, что творится с Гуннаром? — вдруг резко перевел тему Дагур.

Рангхильд удивленно посмотрела на него.

— Нет. Хотя недавно он у меня был. Ничего такого не заметила. А что?

Дагур снова бросил взгляд в сторону расклада.

— Я только прибыл, но уже успел многое узнать. Особенно из уст Гринберга.

Рангхильд фыркнула. Нет, она ничего плохого не имела в виду, но Гринберг, по её мнению, был занозой ещё той.

— Кажется, кое-кто скоро будет вить гнездо, — с совершенно непроницаемым лицом сказал Дагур.

— И откладывать яйца? — не веря своим ушам, уточнила Рангхильд.

— Это уже у своего брата спросишь, — развеселился Дагур. — И знаешь, милая моя, я даже не знаю, что сейчас страшнее.

— В смысле? — Рангхильд окончательно потеряла нить, понимая, что уже вообще ничего не понимает. — Что может быть страшнее того, что суровый Глава Дома Стражей наконец-то обрёл свою пару?

— То, что Свейн и Сюрла решили, что будут жить только свергской семьей.

Рангхильд чуть не упала с кресла:

— А кто же с ними третий?