Глава 6

Я шумно выдохнула. Спокойно, если я здесь, то явно не брошена на произвол судьбы. Попыталась вспомнить, что произошло, но туман… Еле слышно ругнувшись, протянула ослабевшую руку к тумбочке, где находился вытянутый серебристый корпус виддера. Именно так называются эти штуки у них тут.

Шорох справа заставил замереть. Чуть нахмурившись, я повернула голову к двери. Нет, никого. Наверное, показалось. Впрочем… у меня с детства острый слух. Пожалуй, природа одарила меня им в противовес слабому зрению, из-за которого приходится носить очки. Возможно, был вариант хоть как-то сохранить его хорошим, но постоянная работа с текстом сводила на нет любые попытки.

Увидев меня, Гринберг — этот странный резкий и невероятный человек — сразу сказал, что здесь лечат всё. Поэтому если когда-нибудь захочу от чего-нибудь избавиться, то он даст адрес отличной клиники. Изначально я потеряла дар речи от такого поворота событий, ибо ожидала более вежливого обращения. Но потом понаблюдала за поведением медика и поняла, что тут ничего грубого нет. Он так привык. Не задумывается, как со стороны выглядит его поведение. По идее, если тоже привыкнуть, это воспринимается уже нормально. Но поначалу немного шокирует.

Другое дело — Гуннар. Не знаю почему, но чувствовалось, что он умеет сдерживаться и никогда не обидит собеседника. Ни словом, ни жестом. Исключение — те случаи, когда захочет это сделать намеренно. Хотя… здесь и взгляда хватит. Есть в нём что-то такое основательное, что буквально тянет к себе.

Я сжала губы. Какие странные мысли. Никогда бы не подумала, что стану в подобном ключе размышлять об этом мужчине.

Палец дрогнул и нажал кнопку. Тут же раздался еле различимый сигнал, и донесся мягкий голос медсестры.

— Как вы себя чувствуете, фру Лунд? Я сейчас приду.

Слова не расходятся с делом, медики здесь не тянут. Я бы хмыкнула, но почему-то снова накатила волна слабости, и на долю секунды показалось, что перед глазами потемнело и вспыхнули золотые искры.

Я зажмурилась, сердце заколотилось в горле. С губ само собой слетело:

— Гуннар.

— Вы хотите видеть Гуннара Брёнхе? — послышалось мягкое уточнение с ноткой удивления.

— Да, — сама не понимая почему, ответила я.

— Сейчас, конечно.

Сердце теперь стучало в висках, во рту пересохло. Чертовски хотелось пить. И вот тут даже рядом стоит стакан с водой, только надо собраться с силами и взять его. Не просить же, в конце концов. Я прекрасно знаю, что не больна и способна это сделать сама.

Прошло всего несколько минут, и дверь распахнулась. Первым вопреки моим ожиданиям появился Гринберг. Ни Гуннара, ни медсестры не было видно.

— Что у нас тут? — бодро поинтересовался он. — Что-то болит? Есть хочется? Есть желание убивать?

Чем тут же ввел меня в ступор. Ну и набор вопросов!

Пока я соображала, он оказался рядом. Приложил к моему плечу белый, размером с флешку, приборчик.

— Спокойно, не нервничаем, всего лишь проверка общего состояния, — успокоил он, усаживаясь рядом. — Так что, Юлианна, скажете что-нибудь? А то как врач я начинаю нервничать.

— Почему это прозвучало как угроза? — спросила я, слабо улыбнувшись.

— Потому что это и есть угроза, — не смутился Гринберг. — Если пациент чувствует себя плохо, то я начинаю его лечить.

— Учитывая, что он всегда хотел стать патологоанатомом, я бы сразу выздоровел, — прозвучал голос у входа.

Гуннар. Я узнала сразу. Дыхание перехватило. Да что за черт? Нельзя так реагировать на людей, это же неправильно!

Через несколько секунд он сел рядом с Гринбергом. И хотя на губах была едва заметная улыбка, в темных глазах плескалось беспокойство. Тягучее и немного безумное. Я невольно сглотнула. Господи, у меня даже голова кружится. Это всё неправильно… И в то же время как-то хорошо.

— Юлианна, вы меня звали? — спросил он, глядя прямо мне в глаза и не давая нормально дышать.

***

Она так и не ответила. Во всяком случае, словами. Гуннар не отводил от неё глаз: растерянной, немного смущённой и явно не знающей, куда себя деть. А ещё из головы рядом с ней сразу исчезали все приличные мысли. Если до поцелуя ещё как-то получалось думать спокойно, то сейчас все рамки сорвало напрочь.

Кто-то мог смеяться, кто-то даже издеваться еле слышным голосом Гринберга в подсознании, но Гуннару было плевать. Он понимал, что сегодня не может уехать домой один. Нечего девушке оставаться тут, снова рискуя оказаться под психологической атакой от перехода, когда совсем рядом ходит её лекарство. И не только лекарство.

Гринберг косо поглядывал на него, всё хотел сказать что-то умное, но, натыкаясь на взгляд Гуннара, словно давился собственными остротами. Ибо прекрасно понимал, что порой лучше просто помолчать.

Юлиана выкрутилась, сказала, что ещё не пришла в себя. Попыталась даже отшутиться, что в первую очередь подумала именно о Главе Стражей, но с каждым разом Гуннар чувствовал, что это далеко от истины.

«Она может не помнить о поцелуе», — неожиданно тонкой иглой уколола мысль.

Да, такое бывает. Во время перестройки организма и привыканию к Норге у землян кое-какие воспоминания стираются.

Гуннар сжал кулаки. Он не знал, сколько времени просто сидел в кабинете и не мог ничем заняться. Все мысли снова и снова возвращались к Юлианне. К тому, что она очень здорово будет смотреться на широкой постели. И на кухне, обнимая ладонями чашку дымящегося кофе. И у окна, за которым падают снежные хлопья прямо на черную влажную землю. И практически вжатой в стену в тёмном коридоре, где будет тихонько смеяться и пытаться для вида оттолкнуть горячие ладони, скользнувшие ей под свитер.

И не только. Она будет шикарно смотреться везде. Потому что важно не то, где она находится, а кто на неё смотрит.

Гуннар провёл ногтями по столу и с ужасом сообразил, что едва не начал менять человеческий вид на вороний. Три бороздки на полированной крышке немо свидетельствовали, что надо себя держать в руках.

Стоял серьёзный вопрос: как сказать Юлианне, что ей здесь не место?

Проверка здоровья? Эксперимент? Нет. Она достойна знать правду. В конце концов, она сюда за ней и приехала. К тому же достаточно вспомнить, как смотрят на Гуннара её зелёные глаза. С какой-то едва выразимой надеждой, которая будто скрыта под толстым слоем изумрудного льда. Льда одиночества и страха быть непонятой.

Гуннар прекрасно понимал, что нуждается в совете. Кого угодно: Гринберга, Ени, Дагура, который весь день провёл с троицей прибывших. Кого угодно. Но… их не было. Да и не солидно как-то. Глава Дома Стражей, а не девочка у окна. Девочка…

Рангхильд сказала, что его ждут перемены. Что ж, и правда, коль перемены, то и не стоит тогда сидеть на месте. И не мальчишка давно, это факт.

Встав из-за стола, прихватив телефон, Гуннар закрыл кабинет и направился в палату Юлианны. Конечно, Гринберг будет в шоке, но ничего, потерпит. Возле самой двери он замер, не решаясь войти. Вдруг спит? Но потом понял, что за дверью тихонько играет музыка.

Постучал, услышал едва различимое: «Войдите». И спокойно толкнул дверь.

Юлианна полусидела, опираясь на подушки. Держала в руках какую-то книгу. Ага, значит, состояние нормализуется, раз позволили читать.

— У меня серьёзный вопрос, — сказал Гуннар, приближаясь к ней.

В зелёных глазах на секунду промелькнула настороженность, но тут же сменилась интересом. Осознание пришло сразу: Юлианна его не боится. Несмотря ни что, ей комфортно рядом. Это… хорошо.

— Да, какой же?

— Ты согласишься пройти проверку своей первой предполагаемой истинной пары?

Голос не подвёл, но во рту всё пересохло. И как только удалось удержаться и ничего не спросить про поцелуй. А так хотелось…

Юлианна смотрела пристально. Первые несколько секунд она словно не понимала, о чем речь. Потом очень медленно закрыла книгу и отложила её в сторону. И всё это, не отводя глаз от глаз Гуннара, будто не желая разрывать визуальный контакт.

— И как это… будет выглядеть? — чуть напряжённо спросила она. — Нет, я не против, но неужто за это короткое время…

— Времени прошло достаточно, — заметил Гуннар.

Юлиана чуть нахмурилась. Кажется, пытаясь понять, сколько же она пробыла без сознания. Вдруг не половину дня, а гораздо дольше?

Теперь Гуннар стоял возле кровати и едва сдерживался, чтобы не склониться, вплетая пальцы в светлые волосы, и не прижаться к чуть сжатым губам, заставляя их приоткрыться и ответить на горячий поцелуй. И не выпускать до тех пор, пока она не обмякнет, доверчиво прижимаясь и отдавая всё больше. Пока не начнет дышать жарко и рвано, а в зелёных глазах не мелькнёт жажда, которую можно утолить только страстью, а после неё — вином. Лишь так, а не наоборот. И как же хочется всё это сейчас, а не потом.

— Но как? — повторила Юлианна, вернув его к действительности.

— Пожить некоторое время на одной территории. В домашних условиях. Проще говоря, переехать отсюда в обычный дом или квартиру. Тебе что больше по душе?

— Дом, — озадаченно ответила Юлианна, — всегда мечтала про двухэтажный. — И тут же резко умолкла, словно спохватилась, осознав, что много болтает. — А с кем… кто будет со мной жить?

— Я, — коротко ответил Гуннар.