Глава 3

Стюардесса, а это именно она, смотрит на меня непонимающе, но через несколько секунд в глазах появляется узнавание. — Вы? — изумленно спрашивает

— Я. — заявляю, удовлетворенный своими действиями. Да, я не такой уж лох, каким она меня представила.

Она оглядывается по сторонам. Затем снова смотрит на меня.

— Но как?! Ах!, — строит догадки она, — Вы следили за мной?!

— Да, но только из-за того, что вы не оставили мне выбора.

— Но зачем? — недоуменно спрашивает она, а потом вдруг расплывается в ехидной улыбочке: — Зацепила девчонка, да?

— Возможно. Но больше взбесило ваше отношение! Думали, провели меня как какого-то безмозглого сосунка?! Который не дружит с головой и даже не запоминает, кто его обслуживал пятью минутами ранее?!

— Ну, во-первых, вы все богачи на самом деле не смотрите на лица людей, которые работают на вас в качестве «принеси-подай». А во-вторых, мы действовали незапланированно. Не надо так утрировать. И давайте уже уйдем с прохода, мы людям мешаем.

Кивнул. С этим я согласен, пара человек уже недовольно ворчали, огибая нас у входа в торговый центр.

Она пытается вырвать руку, но я не позволяю. Вдруг решит сбежать, не буду же я за ней гоняться по всему зданию?! Еще, чего доброго, кто видео снимет и выложит в сеть. Мне такого не надо.

Для меня сейчас первостепенная задача — тихо и аккуратно выведать нужную мне информацию.

Отойдя подальше от входа, встаем за угол, чтобы как можно меньше людей нас видело.

— Итак...

— Итак... — передергивает она.

— Рассказывай. Я жду, — мои нервы на пределе, жаль, что она не мужик, уже бы давно разобрался.

— Не припомню, чтобы мы переходили на «ты».

— Послушай… те. Мне уже не до шуток!

— Мне тоже. Я могу лишиться работы!

— Из-за чего? Из-за того, что я узнаю от вас хоть что-то о Лили? И как вообще вы провернули всё в самолете?

— Она тебе назвала свое имя? — стюардесса выглядит очень шокированной.

А я, что называется, обалдел от ее реакции. Что такого в том, что девушка сказала, как ее зовут?!

— Э… ну да. А что?

— Раньше она так не поступала… Хотя она и тут умело вывернулась, назвавшись неполным именем, — задумчиво говорит она, а в глазах пляшут смешинки.

— И как звучит ее имя полностью?

Стюардесса выгибает бровь. Стерва, все понятно.

Президент Бенджамин Франклин на купюре решит это вопрос, я уверен. Протягиваю ей сотню долларов, на что она только фыркает.

Ясно. Значит, мало. Ну что же, я настолько же нежадный, насколько любопытный, особенно сейчас. Добавляю сверху еще две хрустящие банкноты.

— Еще семь таких сверху, и расскажу, — говорит и при этом забирает из моих рук баксы.

—Шутишь?! Одно имя за штуку зеленых?! — это уже наглость.

— А что тебя еще интересует?

Решаю пойти ва-банк:

— Рассказываешь всё, что о ней знаешь. — Стерва хочет возмутиться, но я не даю ей вставить даже слова и быстро продолжаю: — И тогда сверху добавляю еще штуку.

Все ее мыслительные процессы отображаются на лице. Жадность и жажда легкой наживы борются с ответственностью и правилом не разглашать информацию о пассажирах.

В итоге побеждают первые два, и она произносит:

—Ладно, только деньги вперед.

Достаю еще семь стодолларовых купюр и передаю ей. Улыбается плотоядно, глаза бегают по зеленым бумажкам. Уже явно планирует, на что их потратит.

— И?

— Только никому ни слова, что это я проболталась.

— Детка, я даже имени твоего не знаю, — с легкой насмешкой произношу эти слова, пытаясь успокоить собеседницу. — Да и кому мне это рассказывать?

— Ну, не знаю. Мало ли.

— Короче, давай быстрее. Как ее зовут и так далее. Все, что знаешь.

— Зовут ее Лилиана. За ней стоит какая-то крутая «шишка», при деньгах и власти.

— Откуда такая инфа?

— Наблюдательность.

— Под вопросом. Что еще? Какая у нее фамилия?

— Не знаю.

— Слушай!..

— Я честно не знаю.

— А имя откуда знаешь тогда?

— Ну… знаешь она не первый раз летает нашей авиакомпанией, — смотрю на нее скептически, так как это явно не вся правда. Заметив мой взгляд, она понимает, что такими пространными объяснениями от меня не отделаться и придется выложить всё как есть. — В первый ее перелет в Штаты, примерно год назад, я была бортпроводником того рейса. Она тогда была очень расстроена, почти весь полет проплакала.

— Да ладно! Вот так, при всех ревела?

—А, нет. В бизнес-классе больше никого не было. Только она. Они выкупили все билеты .

А вот это уже интересно.

— И что дальше?

— Я услышала конец ее разговора с матерью, она держала трубку далеко от уха, потому что та на нее кричала. А я как раз шла мимо по проходу и услышала, как мать назвала ее Лилианой.

— Ясно, что еще?

— У нее всегда минимум два билета на руках. Если не происходит никаких эксцессов, то она весь путь проводит в бизнес-классе. Если случаются такие курьезные ситуации, как сегодня, то она меняет свою внешность и садится в «экономе».

— Так вот почему я ее не нашел! — Наконец-то я начал понимать, что произошло в самолете. — Она замаскировалась?! Вот в чем дело! Хотя, думаю, я бы всё равно ее узнал. Наверное, она спряталась на последних рядах.

Стюардесса смотрит на меня как на одноклеточное существо. Глупое и противное.

— Что не так? — она реально начинает меня выводить из себя. Вообще, у нее сейчас такое самодовольное лицо, словно она королева положения и всё знает, а я, мелкий червяк, — ничегошеньки! И это бесит больше всего.

— Вы, красавчики, думаете, что всё знаете, раз почти каждая «дает». А на самом деле это не так.

— Да что ты? Как интересно. Не поведаешь секрет? И кстати, без «почти», — подмигиваю ей.

— Ха! Ты бы ее не узнал! Вернее, ты ее уже не узнал, — делает она ударение на «уже», — хотя видел.

— Она сидела в первых рядах, а я прошел мимо, не поняв, кто это?

— Нет, она та, что кричала на весь салон твое имя.

— Что?! Вот эта страшненькая девчонка, в ужасной кепке, очкастая, и была Лили?!

— Да-да, тебя провели, как маленького сосунка, ха!

Будь она пацаном, врезал бы за такие слова этой стерве. С трудом взяв себя в руки, сжимаю кулаки и пытаюсь подавить свою ярость. Поведение Лили и то, как разговаривает со мной эта стюардесса, невероятно злят.

— Так. С этим разобрались. Что еще ты знаешь? Например, фамилию, возраст, где учится.

— Нет, этого ничего не знаю.

— Тогда что еще?

— Больше ничего мне о ней не известно. Всё, давай еще штуку, и я пошла.

Она протягивает ко мне руку ладонью вверх.

— Да та инфа, которую ты мне поведала, даже на одну штуку не тянет! Но я щедрый сегодня. Забирай ее и вали.

— Ты мне обещал дать еще одну штуку баксов!

— А ты мне обещала инфу, но ее нет. Кроме имени — ничего.

В данный момент она меня ненавидит, и эта ненависть читается в ее глазах. Но мне всё равно. Я тоже терпеть не могу таких, как она. Ради легких денег предаст любого, при этом еще и захочет продемонстрировать свое превосходство над тобой. Хотя этого превосходства нет и быть не может.

Внезапно пах простреливает яркая боль, заставляя сложиться пополам, а в глазах темнеет.

Дрянь! Она ударила меня между ног! Меня!

— Урод самовлюбленный! — слышу ее удаляющийся голос, когда она очень быстро направляется к выходу.

Беги, с*ка, беги. Не то, если найду, ты мне за это ответишь!

Когда боль проходит, спешу на улицу, к Тёме. Он стоит у выхода и курит сигарету.

— Эй, чувак! Ты что такой красный? Видел я, как твоя цыпочка убегала. Бросила, и ты из-за этого страдаешь теперь?

— Тём, заткнись! И так тошно.

— Что случилось-то?

— Ничего. Поехали, тетка, наверное, уже заждалась.

— Да, уже пару раз мне звонила.

— Где машину оставил?

— Пошли, Казанова хренов.

— Слышь, Малой, я и ударить могу за такие слова.

— Можешь, но не будешь! Иначе, когда к матери приедем, она тебя обратно первым рейсом отправит, ты же ее любимого сына решил поколотить, кровиночку родную, так сказать.

— Не паясничай, а то можешь и с лестницы упасть. Случайно.

— Ага, только, знаешь ли, трудно упасть с лестницы там, где ее нет.

Понимаю, что этого болтуна не переговоришь, и просто включаю игнор. Надо обо всем подумать. Информация, что я получил о Лили, мне не понравилась. Вот совсем. И надо решить, нужно ли мне вообще о ней еще что-то узнавать, или просто забыть и наслаждаться поездкой в Россию?