Глава 6 Тайные мысли

На следующий день, после тихого и неторопливого завтрака, Елизавета направилась в свою студию. В комнате царила привычная тишина, и лишь новый холст ждал её прикосновения кисти. Но её мысли уже давно были заняты только одним образом — образом Себастьяна, который не покидал её разум. Каждый его жест, каждая тень на его лице теперь становились её вдохновением.

Она уже приготовилась начать работу, когда раздался неожиданный стук в дверь. Елизавета в мгновение ока спрятала набросок, словно её застали за чем-то непозволительным. Но было поздно — Себастьян уже вошёл. Он остановился на пороге, сдерживая улыбку, глядя на её смущённое лицо.

— Кого ты там постоянно рисуешь? — спросил он с лёгким любопытством, подходя ближе. — И почему так торопишься спрятать? Может, это портрет юноши, который тебе нравится?

Елизавета отвела взгляд, чувствуя, как сердце забилось быстрее. Её щёки слегка порозовели, и она попыталась найти подходящий ответ, но мысли путались в голове, и каждое слово Себастьяна звучало, как вызов её чувствам, которые она так старательно скрывала.

— Это личные рисунки, — ответила Елизавета с лёгкой улыбкой, стараясь скрыть свои чувства. Она попыталась сохранить непринуждённость, но её голос выдал лёгкую неуверенность, которую Себастьян сразу уловил.

Он слегка наклонился ближе, будто стремясь разглядеть за её словами что-то большее, чем она готова была раскрыть.

— Я знаю одно место в поместье, о котором, полагаю, твои родители никогда не упоминали, — произнёс он с загадочной улыбкой, взгляд его искрился лукавством. — Может, они даже забыли о нём. Хочешь, покажу?

Елизавета, слегка смущённая его неожиданным предложением, вскинула на него взгляд. Его близость и эта загадка разожгли в ней любопытство.

— Конечно! Я люблю приключения, — воскликнула Елизавета, её глаза засверкали от предвкушения. Себастьян, уловив её неподдельный энтузиазм, одобрительно кивнул и, с лёгкой улыбкой, направился к двери, подавая знак следовать за ним.

Они вышли на улицу, и лёгкий ветерок нежно коснулся их лиц. Себастьян уверенно вёл её по извилистой дорожке, которая вела в обход основного здания поместья.

— Я нашёл эту тайную комнату, когда бывал здесь в юности, — начал он с лёгким смехом. — Мне было скучно, и я решил устроить себе приключение, исследуя каждый уголок вашего великолепного дома. К счастью, твои родители никогда не запрещали мне бродить по поместью.

Елизавета с любопытством смотрела на него, пытаясь представить, каким он был в те времена — беззаботным мальчишкой, жадно ищущим скрытые сокровища поместья.

Они оказались на заднем дворе дома, скрытом от посторонних глаз густыми деревьями и каменными стенами. Себастьян остановился у одной из стен, внимательно осмотрел её и, сосредоточенно прищурившись, нажал на едва заметный камень. В тот же момент раздался низкий, скрежещущий звук, и дверь, скрытая в каменной кладке, начала медленно отворяться, активируя старые механизмы.

Елизавета застыла на месте, её глаза расширились от удивления. Она не могла поверить, что перед ней открывается нечто таинственное, давно забытое. Когда дверь полностью раскрылась, Себастьян с лёгкой улыбкой кивнул, приглашая её следовать за ним.

— Тиан, мне страшно, — прошептала она, чувствуя, как её охватывает волна неуверенности и волнение перед тем, что ждёт их внутри.

Себастьян повернулся к ней, его глаза излучали тепло и спокойствие.

— Не бойся, Лиззи, — сказал он мягким, успокаивающим тоном. — Ты же со мной. Я был здесь много раз и, как видишь, всё ещё цел и невредим.

Его слова немного ослабили её страх, и Елизавета, сделав глубокий вдох, шагнула за ним вглубь тёмного, загадочного пространства.

Елизавету сразу встретил запах сырости и холодного воздуха, который явно не знал солнечного света уже многие годы. Узкий коридор, казалось, тянулся бесконечно, и каждый шаг отзывался глухим эхом. С каждым мгновением её сердце начинало стучать всё быстрее, наполняясь непонятным волнением.

И вдруг, в полумраке, Елизавета заметила какое-то движение в углу. Её дыхание сбилось, и, не успев осознать, она закричала, отступая назад. В тот же миг Себастьян оказался рядом, обняв её за плечи и крепко поддерживая.

— Что тебя так напугало? — мягко спросил он, стараясь успокоить её своим ровным и уверенным голосом.

— Там… там в углу что-то шевелится, — прошептала она, дрожа и прижимаясь к нему. Страх сковал её, и в этот момент она чувствовала себя полностью беспомощной, находя утешение только в его крепких объятиях.

— Это всего лишь мышь. Ты что, никогда их не видела? — с лёгким смехом отозвался Себастьян, стараясь смягчить напряжённость момента.

— Видела, — тихо призналась Елизавета, — но в этом сыром и узком коридоре это выглядело зловеще.

Она наконец осознала, что всё это время крепко прижималась к его груди. Внезапно смутившись, Елизавета отстранилась и почувствовала, как её щеки начинают пылать румянцем.

— Прости, Тиан, я очень испугалась, — смущённо произнесла она, избегая его взгляда.

— Всё в порядке, Лиззи, — мягко ответил Себастьян, скрывая за спокойной улыбкой смятение, которое внезапно охватило его. Хотя его голос оставался невозмутимым, он не мог не осознавать, как сильно её близость взволновала его.

Себастьян быстро отогнал навязчивые мысли и, вернув себе привычную уверенность, пригласил Лиззи следовать за ним. Они продолжили путь по коридору, пока не вошли в просторную комнату, где сквозь высокие окна струился мягкий солнечный свет, озаряя пыльные стены. По обеим сторонам комнаты висели картины, многие из которых были почти скрыты под слоем времени.

— Чьи это картины? — спросила Лиззи с явным интересом, шагнув, чтобы рассмотреть поближе. Её взгляд скользил по портретам и пейзажам, полным глубины и эмоций.

— Это работы твоей прабабушки, — с гордостью произнёс Себастьян, внимательно наблюдая за её реакцией. — Ты унаследовала её дар.

Елизавета с трудом верила, что её родители никогда не упоминали о столь важных семейных реликвиях. Она подошла ближе, с увлечением разглядывая картины, словно пыталась прочесть истории, скрытые в их мазках.

— А ты знаешь, кто изображён на этих портретах? — спросила она, не отрывая глаз от полотен.

Себастьян на мгновение задумался, затем указал на одну из картин, где была изображена женщина с мягким, но решительным взглядом, утончённые черты лица подчёркивали её аристократическое происхождение.

— Вот эта, — произнёс он, — и есть твоя прабабушка. Ты на неё очень похожа, Лиззи.

Елизавета остановилась перед портретом, её взгляд стал глубже, как будто она вглядывалась в саму себя через время.

Себастьян тихо улыбнулся, заметив, с каким восхищением Лиззи смотрела на портреты предков. Он подошёл к картине с изображением мужчины с непоколебимым взглядом и гордо приподнятой головой.

— Это твой прадедушка, — произнёс он с уважением. — Сила и решимость читаются в каждом его движении, даже здесь, на портрете.

Лиззи, вглядываясь в его лицо, словно пыталась представить, как он жил, что его окружало и что делало таким твёрдым.

— Он кажется таким величественным, — сказала она задумчиво. — Наверное, мог бы поведать удивительные истории, будь он с нами.

Затем её взгляд упал на портрет в дальнем углу, и Лиззи, широко улыбнувшись, радостно воскликнула:

— А это моя бабушка! Какая же она была красавицей в молодости! — засмеялась она. — Даже не верится, что это она.

В её смехе чувствовалась любовь и нежность к семье, и Себастьян заметил, как в этот момент она стала ещё ближе к своим корням.

Елизавета шагнула ближе к картинам, её пальцы слегка касались рам, а глаза горели восторгом. Она бережно перебирала одно полотно за другим, будто открывая сокровища, которые были спрятаны годами. Каждая картина становилась для неё частью тайны, скрытой от неё самой, частью истории её семьи, которую она ещё не знала, но так жаждала постичь.

— Как же так! — с изумлением произнесла она. — Почему мои родители никогда не упоминали о том, что у нас есть такие сокровища?

Себастьян, молча стоя рядом, с лёгкой улыбкой наблюдал за тем, как её сердце наполняется гордостью за собственное наследие. В её радости он видел не только удивление, но и глубокую связь с предками, которая теперь раскрывалась перед ней во всей своей полноте.

— Спасибо тебе, Тиан, что привёл меня сюда, — произнесла Елизавета, её голос наполнился искренней благодарностью, а глаза сверкали от восторга. — Я непременно попрошу отца, чтобы картины перенесли в мою студию. Они должны быть на видном месте, а не пылиться в забытой комнате.

Она обернулась к Себастьяну, полная решимости.

— Эти произведения искусства должны вдохновлять, а не оставаться забытыми. Я хочу, чтобы их красота напоминала мне о моём наследии и служила источником вдохновения для моих собственных работ.

Себастьян улыбнулся, глядя на неё, полную энтузиазма и решимости. Его сердце наполнилось теплом от мысли, что она так трепетно относится к своему наследию.

— Это замечательная идея, Лиззи, — произнёс он, кивая. — Твои работы только выиграют от такого окружения. Уверен, что, глядя на картины, ты сможешь уловить их дух и передать в своём творчестве.

Себастьян наблюдал за её неподдельным восхищением и чувствовал, как гордость за её страсть к искусству наполняет его сердце.

— Тиан, а что это за дверь? — внезапно спросила Елизавета, указывая на массивную дверь в углу комнаты.

— Это вход в основную часть дома, — ответил он, слегка улыбнувшись. — Когда-то это была потайная комната с выходом на случай необходимости скрыться.

— Как интересно! — воскликнула она, с восторгом глядя на старую дверь. — Столько лет здесь прожила и даже не догадывалась о её существовании

После того как они выбрались наружу, Елизавета продолжала делиться своими впечатлениями от находки Себастьяна. Он с удивлением наблюдал за ней, осознавая, что она обладает даром передавать свои эмоции окружающим. Ранее эту комнату он воспринимал лишь как возможность для приключений, но теперь, благодаря Елизавете, он увидел в ней нечто гораздо большее — наследие их рода. Она так высоко ценила семью и всё, что с ней связано, что это пробудило в нём чувство гордости за их предков.

Они шли по тенистым аллеям сада. Елизавета, пребывая под впечатлением от их недавнего открытия, задумчиво молчала, но вскоре её любопытство взяло верх.

— Тиан, — сказала она мягко, обратив на него блестящие глаза, — расскажи мне о Париже. Какой он? Чем ты занимался там всё это время?

Себастьян остановился на мгновение, словно вновь погружаясь в воспоминания, и затем, улыбнувшись, ответил, его голос был наполнен особой теплотой:

— Париж… — протянул он с ноткой задумчивости. — Это город, в котором каждый уголок дышит искусством и жизнью. Каждый день приносил новые открытия, как в архитектуре, так и в людях. Всё вокруг кажется сотканным из музыки и света. Там витает неуловимый дух, который невозможно забыть. Париж заставляет сердце биться быстрее, дарит ощущение полной свободы, неограниченных возможностей.

Он взглянул на Елизавету с особенным выражением в глазах, как будто хотел передать ей всю ту магию, что когда-то испытал сам.

— Я изучал там архитектуру, посещал выставки и мастерские, — продолжал он. — И каждый день мне казалось, что город открывает передо мной свои бесконечные тайны. Улицы, площади, люди — всё в Париже напоминает танец, непрерывный и чарующий. Ты бы полюбила его, Лиззи. Париж полон таких, как ты, — тех, кто видит красоту во всём и ищет вдохновение в малейших деталях.

Елизавета, заворожённая его рассказом, на мгновение замерла. Её воображение рисовало картины улиц, наполненных мелодиями, и она словно видела в его глазах те самые парижские улочки, которыми бродил Себастьян, мечтала оказаться там, рядом с ним.

— Как же я хотела бы увидеть это своими глазами, — прошептала она, тихо, почти неосознанно, и её слова растворились в вечернем воздухе сада.

Себастьян кивнул, радуясь её энтузиазму, и его лицо озарила лёгкая улыбка.

— Ты обязательно должна это сделать, Лиззи, — сказал он с воодушевлением. — Париж — это как глоток свежего воздуха для художника. Я уверен, что, вдохновившись этим городом, ты откроешь в себе новые грани таланта. Твоя страсть к искусству уже сейчас восхищает, а в таком месте, как Париж, ты сможешь достичь небывалых высот.

Елизавета, чувствуя, как его слова зажигают в ней ещё большую решимость, тихо кивнула, её глаза блестели от задумчивости и мечты.

— Надеюсь, что так и будет, — произнесла она с решительностью, которой даже сама немного удивилась. Париж теперь казался ей чем-то недосягаемо прекрасным, но в то же время возможным, как далёкая, но манящая звезда.

Они продолжали шагать по саду, обсуждая искусство и мечты о будущем. Время словно исчезло, поглощённое их беседой, и только тихий звон колокольчика, доносившийся из дома, напомнил им о том, что настало время обеда.

— Вот где вы, мис Елизавета! — раздался громкий голос горничной Нинель, нарушая волшебство их момента. — Родители вас обыскались. Обед накрыт. Прошу, возвращайтесь с мистером Себастьяном в дом.

Елизавета, немного смутившись от неожиданного вмешательства, взглянула на Себастьяна. Её сердце слегка сжалось от сожаления, что их разговор прервался.

— Пожалуй, нам стоит идти, — произнесла она, стараясь скрыть свою досаду под лёгкой улыбкой.

— Да, конечно, — согласился Себастьян, его голос был полон доброжелательности, хотя в глубине души он тоже ощущал, что не готов покинуть это мгновение.

Когда они вошли в дом, в воздухе уже витал аппетитный аромат приготовленных блюд, который манил их, словно нежный шёпот домашнего уюта. Елизавета почувствовала, как её живот заурчал от голода.

Во время трапезы, когда разговоры за столом оживленно витали вокруг, в зал вошёл слуга, посланный портным Джеком. Он, слегка наклонившись, объявил:

— Простите за беспокойство, но мистер Симпсон просит мистера Делавера прибыть к нему для срочной примерки.

Мириам, подняв взгляд от своего блюда, с восторгом произнесла:

— О, Тиан, тебе невероятно повезло, что мистер Симпсон оказался свободен! Его костюмы просто великолепны.

Себастьян, с улыбкой, полной скрытого тепла, взглянул на Мириам:

— Могу вас заверить, что будете поражены, увидев, какой костюм Лиззи создала для меня. Ваше воспитание дало миру поистине необыкновенную дочь.

— Себастян, как приятно это слышать, — с радостью откликнулся Ричард, в уголках его губ заиграла улыбка.

Затем Себастьян, словно под влиянием весёлого порыва, поднял бокал и, шутливо обведя взглядом присутствующих, продолжил с непринуждённой лёгкостью:

— Если в этом городе существует хотя бы одна девушка, хоть немного похожая на Лиззи, я готов жениться на ней без колебаний!

Его слова прозвучали с такой непринуждённой игривостью, что на лицах всех присутствующих появились улыбки. Елизавета, хотя и пыталась сохранить внешнее спокойствие, почувствовала, как жар слегка тронул её щеки.

— Не волнуйся, дорогой кузен, — с улыбкой произнесла Мириам, — мы обязательно найдем тебе достойную девушку.

— Да, — поддержал её Ричард, — в нашем кругу есть немало прекрасных дам, и я уверен, что одна из них сможет заполучить твоё сердце.

Елизавета опустила глаза, стараясь скрыть растерянность от их разговоров. Предстоящий бал больше не вызывал в ней трепетных чувств. Вместо радостного волнения её охватило смятение, когда она думала о том, как Себастьян на балу будет искать подходящую пару. Это ощущение стало невыносимым, и Лиззи пыталась отвлечься, слушая, как родители продолжали весело обсуждать наряды и танцы, но мысли о Себастьяне не оставляли её.