Глава 2 Скромная улыбка Елизаветы

Утро было наполнено не просто суетой — в доме царила настоящая лихорадка подготовки. Воздух был напоен запахом полировки, смешанным с ароматом роз из сада, которые разместили в вазах по всему дому. Казалось, каждая мелочь была тщательно продумана и исполнена.

Елизавета с лёгким удивлением наблюдала, как дом преображается. Родители действительно придавали приезду Себастьяна огромное значение. Она никогда раньше не видела, чтобы отец и мать так тщательно готовились к визиту кого-либо. Это добавляло гостю не только важности, но и загадочности.

— Как будто сам король решил заглянуть к нам в гости, — прошептала она себе под нос, слегка улыбнувшись, когда заметила, как один из слуг спешно натягивал новый гобелен на стену в коридоре.

Волнение, как лёгкий ветерок, окутывало Елизавету, добавляя ей уверенности и притягательности. Каждый миг приближения к встрече с Себастьяном наполнял её ожиданием. Она продолжала наблюдать за родителями, находя в их лицах отражение той же радости, которая наполняла её собственное сердце.

— Они так любят Себастьяна, — подумала она, глядя, как Мириам, с лёгкой улыбкой на губах, отдает последние распоряжения поварам. Нельзя было не заметить, как мать, словно дирижёр, ведёт симфонию приготовления, которая развертывалась вокруг них.

Елизавета отметила, как атмосфера ожидания проникает в её душу, словно мягкий солнечный свет, наполняя её радостью и трепетом. Волнение взмывало в ней, как лёгкий ветерок, заставляя сердце биться чаще. Хотя воспоминания о Себастьяне были размытыми, рассказанные родителями истории рисовали перед ней портрет смелого, умного юноши с неотразимым обаянием, которому не было равных.

В этот момент в дверь тихо постучали, и в комнату вошла горничная, склонив голову в почтительном поклоне.

— Доброе утро, мисс. Я пришла помочь вам подготовиться к завтраку, — произнесла она мягким голосом, словно стремясь внести ещё больше тепла в этот прекрасный утренний момент.

Елизавета кивнула, всё ещё задумчиво погружённая в свои мысли о Себастьяне. Горничная ловко и быстро помогла ей выбрать утренний наряд, заботливо поправив ленты и складки на платье.

Лиззи взглянула на своё отражение в зеркале. Нежно-голубое муслиновое платье, которое она выбрала, выглядело элегантно, но просто, как и требовала мода того времени. Тонкое кружево аккуратно украшало высокий воротник и длинные рукава, добавляя наряду лёгкую утончённость. Платье плотно облегало под грудью, подчёркивая её стройную фигуру, а свободная юбка струилась вниз мягкими складками, создавая образ одновременно скромный и грациозный.

Елизавета чувствовала себя почти волшебно в этом наряде, как будто он был создан специально для неё.

— Прекрасно, мисс, — мягко сказала горничная, поправляя последние детали.

Елизавета провела рукой по ткани, ощущая её нежную текстуру, и, довольная своим выбором, кивнула. Сегодня ей предстояло особенное утро — ожидание Себастьяна наполняло её трепетным волнением, и она хотела выглядеть достойно, даже если это всего лишь завтрак.

Внезапный шум во дворе заставил Елизавету вздрогнуть. Сердце её забилось быстрее, словно предчувствуя что-то значительное. Она подбежала к окну, едва осознавая собственные движения, и затаила дыхание. Перед её взором предстал элегантный фаэтон, запряжённый парадными лошадьми, чёрными, как ночь, с горделиво поднятыми головами. Слуги мгновенно засуетились, готовясь встретить долгожданного гостя.

Елизавета не могла оторвать глаз от фаэтона, из которого легко и уверенно спрыгнул высокий мужчина. Его тёмное дорожное пальто ниспадало широкими складками, и каждый его шаг был пронизан благородством и достоинством. У него была выправка военного, а лёгкая уверенность в движениях выдавала в нём человека, привыкшего повелевать. Взгляд Елизаветы невольно следовал за ним, и в груди её что-то защемило.

— Это Себастьян, — прошептала она, чувствуя, как волнение пронзило её сердце.

Елизавета не могла оторвать глаз от мужчины во дворе. Его облик совершенно не соответствовал её прежним представлениям. В его лице не было и следа того весёлого сорванца, о котором с такой нежностью вспоминали родители. Взрослый, серьёзный, с выражением спокойной уверенности, он выглядел как человек, на чьих плечах лежит не одна обязанность, а вся жизнь его окружена важными решениями. Ветер нежно трепал его тёмные волосы, подчёркивая благородные черты и придавая всему его облику неуловимую привлекательность.

— Мисс Елизавета, — раздался голос горничной, вырывая её из мечтательного созерцания. — Нам пора спускаться. Мистер Делавер уже прибыл.

Елизавета медленно спускалась по величественной лестнице, сердце её билось чуть быстрее обычного, когда она увидела Себастьяна, входящего в парадные двери. Стоило ей увидеть его ближе, как все мысли, будто застыли, и она невольно остановилась, не в силах сделать шаг. Он был поразительно красив — даже более, чем она осмеливалась себе представить.

Его высокий рост придавал ему вид некой аристократической величественности, словно он нес в себе всю уверенность мира. Тёмный фрак сидел на нём безупречно, подчёркивая его стройную, мускулистую фигуру и каждый шаг был исполнен лёгкой грации, которую можно увидеть лишь у истинного джентльмена. Тёмные волосы, слегка растрёпанные после поездки, с лёгкостью ложились на его лоб, придавая ему одновременно строгий и непринуждённый вид.

Но больше всего Елизавету поразили его глаза — глубокие, серые, излучающие одновременно уверенность и доброту. В них светилось что-то, что заставляло чувствовать себя в безопасности, и она уловила ту незримую теплоту, что исходила от его улыбки — улыбки, тёплой и располагающей, словно он инстинктивно знал, как произвести самое приятное впечатление. Её дыхание перехватило, и она вдруг поняла, что уже не может отвести от него взгляда.

— Себастьян, дорогой! — произнес с энтузиазмом Ричард, быстро подойдя к нему и протянув руку. — Мы рады тебя приветствовать!

Себастьян, с лёгкостью и изяществом, поклонился и ответил:

— Граф, моё почтение.

— Ой, Себастьян, прекрати паясничать! Называй меня просто Ричард. Я думал, ты изменился за эти годы! — весело произнес Ричард, его голос наполнился смехом, искренним и беззаботным.

Себастьян поддержал его смех, и они обменялись крепкими объятиями.

Затем Себастьян перевёл свой взгляд на Мириам, которая, с нежной улыбкой, наблюдала за их встречей. Она выглядела столь же элегантной, как и всегда, а в её глазах сверкали искорки радости, когда она произнесла:

— Добро пожаловать, Себастьян! Как приятно видеть тебя снова.

— Кузина, ты совсем не изменилась за эти годы. Ты стала ещё красивее. Сразу видно, что муж о тебе хорошо заботится, — произнес Себастьян, его голос был полон искреннего восхищения, а глаза сверкали, как звёзды в ясную ночь.

— Себастьян, ты всегда умел понравиться людям, — рассмеялась Мириам, её лицо озарилось радостью, словно весеннее утро, когда солнце начинает светить. В её улыбке отражалась та лёгкость и тепло, которые она щедро раздавала окружающим.

Елизавета, стоя немного в стороне, с интересом наблюдала за этой сценой. В душе её росло чувство радости от того, что она стала частью этого трогательного момента.

Себастьян, кажется, излучал какую-то особую ауру, которая привлекала людей к нему, словно магниты. Его обаяние окутывало пространство вокруг, и Елизавета заметила, как его присутствие наполняло дом атмосферой дружбы и гармонии.

— А где же маленькая Лиззи? — вдруг спросил Себастьян. Внезапно все взгляды устремились в её сторону, и Елизавета почувствовала, как горячие румянцы заливают её щеки от неловкости, словно она вдруг оказалась в центре внимания.

— Доченька, спускайся к нам, ты что, стесняешься? — спросила Мириам, её голос был полон мягкости и тепла, а улыбка обещала только поддержку и понимание.

Елизавета, ободренная материнским призывом, грациозно спустилась по ступенькам, её лёгкое платье струилось за ней, как облако. Она подошла поближе и, в знак уважения, присела в реверансе, стараясь воссоздать тот образ, который ей всегда внушали родители.

— Доброе утро, дядя Себастьян, — с лёгким колебанием произнесла Елизавета, стараясь придать голосу уверенности.

— Я не могу поверить, — воскликнул Себастьян с искренней улыбкой, в его глазах заиграли тёплые огоньки. — Неужели это та самая маленькая Лиззи превратилась в такую красавицу? — Его слова были пропитаны восхищением, и, заметив её смущение, он добавил, смеясь: — И прошу тебя, никаких «дядюшек». Называй меня просто Себастьян или Тиан — как тебе будет угодно.

Елизавета, ещё больше покраснев, но стараясь сохранить спокойствие, кивнула.

— Хорошо, Тиан, — ответила она сдержанно, хотя внутренне её сердце трепетало. — Родители часто рассказывали о тебе.

В её устах его имя прозвучало с такой нежностью, что Себастьян невольно задержал дыхание.

— Надеюсь, в их рассказах я не выглядел слишком уж неуклюжим, — подшутил он, бросив быстрый взгляд на Ричарда и Мириам. — Хотя, зная твоего отца, он наверняка вспомнил все мои детские проказы.

Себастьян мягко улыбнулся, в его глазах вспыхнули искорки веселья, словно он поддразнивал её, но в то же время его взгляд был полон тепла и доброты.

— Уверен, тебе уже рассказали ту самую историю про конюшню, — с лёгкой насмешкой сказал он.

Елизавета, смущённо, слегка кивнула.

— Да, я уже слышала об этом приключении, — призналась она, едва сдерживая смех. — Но, думаю, в твоём исполнении эта история прозвучала бы ещё забавнее.

Елизавета улыбнулась, чувствуя, как напряжение между ними постепенно исчезает, уступая место дружескому теплу.

— Кстати, Ричард, у меня есть для тебя подарок, вернее, возвращаю долг, — произнёс Себастьян, его глаза сверкали шутливым огнём. Лёгкий налёт загадочности окутывал его слова, словно обещая нечто необыкновенное.

— Долг? — с удивлением переспросил Ричард, приподняв брови и внимательно изучая кузена.

— Идёмте со мной во двор, — с игривой улыбкой произнёс Себастьян, привлекая к себе внимание всех присутствующих. Его энтузиазм был заразителен, и глаза собравшихся заискрились от любопытства.

Когда они вышли, Себастьян остановился, обернувшись к Ричарду с улыбкой, играющей на губах.

— Ричард, помнишь, когда я выпустил лошадей? Одну так и не нашли, — напомнил он, в голосе его слышался лёгкий налёт шутливого смеха.

— Конечно, помню, — ответил Ричард, улыбка расползлась по его лицу. — Она была любимой лошадью моего отца, и потеря её навсегда осталась в нашей памяти.

— Так вот, я возвращаю долг, — произнёс Себастьян с гордостью, его жест указывал на красивого жеребца, стоявшего в тени, словно в ожидании своего часа. — Это арабский скакун. Я купил его для тебя.

Свет солнца блестел на гладкой шерсти лошади, подчеркивая её изящные линии и мускулатуру. Жеребец, с гордой головой и умными глазами, казался олицетворением грации и силы. Вокруг собравшиеся замерли в восхищении, а сердце Ричарда наполнилось благодарностью и нежностью.

— Ты не только вернул долг, но и преподнёс мне несомненно ценное сокровище, — произнёс Ричард, подходя ближе к жеребцу и мягко поглаживая его шею, словно желая установить между ними связь, основанную на доверии. — Спасибо, Себастьян.

— Лиззи, тебе нравится? — спросила мама, наблюдая за реакцией дочери с доброй улыбкой на губах.

— Да, это животное выглядит просто великолепно! — воскликнула Елизавета, её глаза светились от восторга, словно две яркие звезды на утреннем небе.

— Я подарю его тебе, — сказал отец, гордо улыбаясь, его голос наполнялся теплотой и гордостью за семейное наследие.

— Спасибо, папочка! — с воодушевлением произнесла Елизавета, не в силах скрыть своей радости. Сердце её трепетало от счастья, и она, казалось, уже представляла, как будет выезжать на этом благородном скакуне, ощущая ветер в волосах и свободу под ногами.

— А теперь все возвращаемся в дом, — сказала Мириам, с нежностью глядя на кузена, который, несмотря на свою жизнерадостность, действительно выглядел уставшим после долгого пути. — Себастьян устал с дороги и, конечно же, голоден. У нас будет ещё много времени обо всём поговорить.

Все согласились, и они направились в столовую, где уже был накрыт роскошный стол. Ароматы изысканных блюд щекотали ноздри, создавая атмосферу уюта и праздничности, как будто каждый элемент был тщательно продуман для создания идеального мгновения.

Себастьян расположился рядом с Елизаветой, и сама его близость наполняла её сердце трепетом. Каждое его движение, каждое искреннее слово словно резонировали в её душе, вызывая вихрь эмоций, который затмевал всё вокруг. Волнение, которое охватило её, словно волшебная палочка, мгновенно лишило аппетита, и Елизавета почувствовала, как внутри неё нарастает буря чувств, которую она с трудом пыталась укротить.

Она глубоко вздохнула, осознав, что нельзя позволить эмоциям взять верх. Набрав побольше воздуха, она старалась сосредоточиться на разговоре, который разгорался вокруг неё.

Себастьян увлечённо рассказывал о своих приключениях в Париже, его голос звучал приятно и уверенно, наполняя комнату атмосферой живого интереса и радости. Елизавета внимательно слушала, стараясь не упустить ни одной детали, впитывая каждое слово, словно они были частью волшебного повествования. Её сердце трепетало при каждом взгляде, брошенном Себастьяном в её сторону, но с течением времени, по мере завершения завтрака, она начала обретать спокойствие.

Она смогла взять себя в руки и расслабиться, не так остро ощущая волнение от близости Себастьяна. Её мысли стали более ясными, и, хотя волнение всё ещё пылало где-то глубоко внутри, она уже могла с лёгкостью участвовать в разговоре.

— Тиан, — начала Мириам с любопытной улыбкой, подводя всех к интригующей теме, — какие планы ты строишь на этот бал? Ты приехал найти себе жену?

Себастьян слегка улыбнулся, но в его глазах мелькнула тень грусти, которая не могла остаться незамеченной. Елизавета почувствовала, как в комнате нависла тишина, когда он заговорил.

— Отец плохо себя чувствует, — произнёс он с тяжёлым вздохом. — Врачи не дают гарантии на его выздоровление, но надежда всё же есть. Он хочет, чтобы я женился и взял на себя управление делами семьи полностью. Даже если он поправится, былой прыти у него уже не будет.

Мириам, как будто ощутив его боль, отвела взгляд, и в её голосе послышалась нежная грусть.

— Я каждый день молюсь за здоровье дядюшки Федерико и не теряю надежды, что он поправится, — произнесла она, и её сердце наполнилось теплом и заботой о близком человеке. — Тиан, я могла бы тебе посоветовать присмотреться к нескольким достойным девушкам.

— Если они такие же красивые, как Лиззи, то я согласен, — улыбнулся Себастьян, бросив на Елизавету озорной взгляд, который словно обжигал её изнутри.

Елизавета, услышав его слова, густо покраснела, и её щеки вспыхнули как розы в рассветном свете. "Неужели он считает меня красивой?" — эта мысль стремительно пронеслась у неё в голове, и сердце тут же забилось быстрее, словно стараясь вырваться из груди.

— Себастьян, прекрати смущать мою дочь, — весело сказал Ричард, глядя на Елизавету с отеческой теплотой. — Она ещё юная девушка.

Но в этот момент Елизавета уже не могла думать ни о чём другом, кроме слов Себастьяна, которые затронули её сердце глубже, чем она могла ожидать. Она сидела, словно заколдованная, всматриваясь в его лицо, которое освещалось мягким светом утреннего солнца.

.