Спасибо, Мартин! Его стихия

Обычно Вальтер не слишком задумывался о собственной внешности. Но, дожидаясь пятничного вечера, в который они с Шульцем договорились сходить в бар «Zwei Katzen», он только и думал о том, что надеть на эту встречу, как уложить волосы. Думал, одновременно волнуясь и радуясь, о чём говорить с Дитрихом, и, самое главное — как дать своему напарнику понять, что мечтает о большем, чем просто вечер в баре.

В долгожданную пятницу он пулей помчался со службы домой, чтобы успеть принять душ и собраться к назначенному времени. Аккуратно развешивая форму и убирая на полку фуражку, Вальтер вдруг заметил, что его руки — те самые руки, на которых он не раз выносил из огня пострадавших при пожаре, сейчас слегка дрожат. «Да что это я? Прямо как девчонка. Так, срочно в душ и успокоиться».

Новая проблема возникла когда, стоя перед зеркалом, Вальтер понял, что теперь ему категорически не нравится заранее отложенная для этого случая белая в узенькую синюю полоску рубашка. Почему-то вдруг сегодня она казалась слишком вычурной для обычного бара, а выглядеть белой вороной так не хотелось. Вальтер второпях начал заново перебирать висящие в шкафу рубашки, поочередно прикладывая их к себе и мельком поглядывая в зеркало, пересмотрел все до единой и расстроился, потому что ни одна ему не понравилась. Точнее — то, как он в них выглядит. Тогда, уже начиная нервничать, Вальтер положился на волю случая — зажмурился и наугад вынул первую попавшуюся вешалку. На ней оказалась обычная голубая рубашка без рисунка. «Слава богу! Это хоть не самый плохой вариант», — облегчённо вздохнул Вальтер. Дальше стало попроще, он решил не мудрить с укладкой, решив обойтись своим повседневным вариантом, чтобы Шульц не заметил, как он тщательно готовился к вечеру.

Наконец собравшись, Вальтер ещё раз критически осмотрел себя в зеркале. Когда его форма оставалась в шкафу и он выходил в гражданском, то сторонний наблюдатель вряд ли бы мог признать в невысоком, гармонично сложённом юноше младшего офицера пожарной службы. Да и в кругу сослуживцев его внешность привлекала внимание — Лемке был на голову ниже любого из своего подразделения и, несмотря на постоянные тренировки, всё же не мог похвастать особенной физической силой. Трудно было представить, что эти аккуратные руки с тонкими длинными пальцами способны удерживать брандспойт под давлением в несколько атмосфер; выразительные, с длинными, почти девичьими ресницами серо-голубые глаза — бесстрашно смотреть в лицо бушующему пламени сквозь едкие клубы дыма; а чистая светлая кожа... о, это был ночной кошмар фрау Лемке, которую не оставлял безумный страх, что её младший сын, любимец всей их большой семьи, однажды может получить ожог на этой своей опасной, полной риска работе.

«Ладно, вроде всё нормально. Дитрих меня и не в таких видах видел», — подумал он и поспешил вниз по лестнице, предупредив на ходу маму, что будет очень поздно, скорее всего к утру. Фрау Лемке уже знала, что сегодня Вальтер идёт в бар с сослуживцами:

— Хорошего вечера! И передай от меня привет друзьям. — Она с улыбкой помахала сыну. — Только обратно езжай на такси, сынок!

***

Завидев разноцветную вывеску бара «Zwei Katzen», Вальтер замедлил шаг и посмотрел на часы: он пришёл на двадцать минут раньше. Ну да ладно, зато можно спокойно перевести дух и успокоить взволнованно бьющееся сердце. Он занял столик у окна и, набрав Шульца, сказал, что уже на месте. «Понял, Kleine,* я тоже на подходе», — донеслось из телефона.

Действительно, через несколько минут Шульц возник в баре. Как показалось Вальтеру, его напарник сразу заполнил собой всё пространство, громко приветствуя знакомых, шурша мокрой курткой — «дождь пошёл, чёрт побери, весь промок», крикнув через весь зал официантку. Лемке улыбался, глядя на Дитриха. Таким он ему и нравился. Большим и шумным. И очень красивым. Больше, чем просто нравился…

Они заказали пива, и только потом Вальтер, достав из кармана маленький брелок, осмелился положить его на стол перед другом:

— Что это? — Дитрих принялся с интересом разглядывать вещицу.

— Это для тебя. Знаешь, я себе выбирал, а потом увидел этот, ну и подумал, что он может тебе понравиться.

Вальтер соврал. На самом деле он долго и тщательно раздумывал над тем, что подарить Шульцу, и выбрал этот брелок, потому что видел, как ключи Дитриха болтаются на простом кольце.

— Ух ты! Классная вещь! — через несколько секунд подарок, побрякивая, уже украшал связку ключей. — Спасибо! Мне очень нравится, Вальтер.

За второй кружкой друзья завели обычные разговоры о работе, перемыли косточки сослуживцам, пошутили над начальством, а Вальтер всё думал, когда же настанет удобный момент, чтобы как-то перевести беседу в нужное ему русло, и волновался, что так и не сумеет сегодня же сказать Шульцу о самом главном. Тем временем его товарищ вдруг нахмурился и заворчал:

— И откуда только взялся этот дурацкий дождь? Я собирался завтра на рыбалку, а он все планы мне срывает. Кстати, Kleine, не хочешь поехать? Если погода наладится, конечно. Я знаю отличный кемпинг, пожарим колбасок, наловим рыбы — природа, красота, а? А в воскресенье к обеду вернёмся.

«Вот это да!» — обрадовался Вальтер, одновременно удивляясь изменениям в отношении к нему Шульца. Вслед за приглашением в бар последовало новое, ещё более заманчивое. Может быть, Дитрих тоже хочет сблизиться с ним? Ведь это же ночь в кемпинге — да лучшего и пожелать нельзя! Он решил, что для серьёзного разговора более подходящей обстановки не найти, и тут же согласился.

— Да, кстати, тебе есть, кого пригласить?

— Не понял — пригласить кого? — всю радость в один миг словно смыло дождём.

— Ну как же, Вальтер — на природе проводить время лучше всего в тёплой компании. Я познакомлю тебя с одной милой блондиночкой — Гретой, она обещала скоро подойти сюда. Можем позвать её с нами, если у тебя нет девчонки.

— Нет. Не нужны мне девчонки, — брякнул Вальтер в смятении, слава богу, Шульц не расслышал его — он уже махал рукой вошедшей в бар девушке.

— А вот и Гретхен! Знакомься, Вальтер! — юноша увидел перед собой ярко накрашенную блондинку с пышными формами, и автоматически растянул губы в улыбке.

«Господи, как я не подумал!» — иллюзорная возможность заинтересовать собой Шульца быстро рассеивалась. Не желая терять последнюю надежду, мозг уцепился за соломинку — «может, это его сестра?», но улыбчивая кокетливая Грета сейчас же эту соломинку сломала, поцеловав Дитриха прямо в губы. Вальтер перестал слышать, о чём они говорят, как оглушенный он растерянно смотрел на сидящую напротив него, весело болтающую девушку, которая забрала себе его Шульца.

— Ну всё, мальчики, я побежала. Созвонимся! — она многообещающе подмигнула Шульцу на прощание.

— Ну, как тебе… — увидев, как внезапно побледнело лицо напарника, Дитрих встревожился, — Вальтер, Kleine, с тобой всё нормально?

— Да-да, порядок. Извини, я сейчас. — Он больше не мог удерживать приветливо-весёлую маску, ставшую подозрительно-фальшивой, и поспешил скрыться в туалете.

В кабинке, прислонившись к стене, Вальтер закинул голову, глядя в безразличный серый потолок, и попытался размеренно дышать, чтобы привести себя в чувство. Ему казалось, что пол под ним качается и уходит из-под ног. Как глупо. Безумно глупо было всё, что он понапридумывал себе за эти месяцы со свойственной всем влюблённым самонадеянностью. В голове путались обрывки мыслей. Дитриха никто и никогда не видел с девушками, он всегда был окружён только мужчинами. Шульц довольно часто касался Вальтера — положив руку на его плечо во время разговора или дружески подбадривая во время тренировок, иногда хвалил за то, в какой хорошей форме его тело. Слова и прикосновения товарища смущали и радовали, дарили смутную надежду, но открыться перед ним юноша стеснялся, — они были не настолько близки, — и терпеливо ждал подходящего случая.

Оказывается, всё это ровным счётом ничего не значило. Шульц не будет с ним. Он будет с этой Гретой, да неважно, с кем там ещё. Не с ним. Просто потому, что ему нравятся девушки.

«Какой позор! Хорошо ещё, что я не успел ему открыться, — подумал Вальтер и решил, — нужно уходить». Не хватало ещё разреветься у Шульца на глазах. Он хлопнул себя ладонью по щеке, потом по другой — «в конце концов, ты младший офицер или тряпка?» — и заставил себя вернуться в бар.

Пока его не было, к их столику подсели общие знакомые.

— Вальтер, я заказал сосиски и ещё пива, давай садись! Ты как, нормально? — загремел Шульц.

«Дитрих не будет со мной». Стараясь глубоко дышать и вести себя как обычно, юноша для приличия провёл в баре ещё мучительные полчаса. Потом, извинился, и, сославшись на какую-то встречу, поторопился уйти. Очутившись на улице, он искренне обрадовался спасительному дождю, который так удачно замаскировывал прорвавшиеся всё-таки наружу дурацкие слёзы. Возвращаться домой было ещё слишком рано, да ещё в таком состоянии — мама сразу бы поняла, что у него неприятности, поэтому он просто бесцельно шёл по улице, всё глубже осознавая, что с надеждой на возможные отношения с Шульцем придётся попрощаться. Он задавал сам себе вопрос, как вообще он мог так глубоко увязнуть в мечтах об этом красивом, весёлом, жизнерадостном парне, прежде чем узнал о его предпочтениях.

И всё же, хотя это было очень больно, он не мог прогнать прочь прочно засевшие в его голове образы: вот Шульц на тренировке во взмокшей футболке, вот смеётся, вот чертыхается, уронив водомёт на ногу, вот за рулём своей BMW напевает что-то…

Вальтер не слышал визга тормозов. Только почувствовал удар в бедро и понял, что падает на мокрый асфальт.

В это время Шульц, потеряв нить разговора с друзьями, озадаченно смотрел на полупустую кружку, оставленную Лемке. Поведение товарища было более чем странным: сначала весёлый и разговорчивый, потом он вдруг как-то осунулся, побледнел и замкнулся в себе. А в итоге и вовсе сбежал, прикрывшись каким-то за уши притянутым предлогом. «Тут что-то не так», — решил Дитрих и торопливо набрал номер Вальтера.

***

Перед глазами Лемке возникло обеспокоенное лицо мужчины:

— Мне очень жаль, простите, но вы так неожиданно оказались на дороге… Вы сильно ушиблись?.. Oh mein Gott!** Я так виноват. Давайте, я вызову скорую. — Незнакомец полез в карман.

— Не надо скорой. — Он сел, щурясь от света фар стоящей возле него машины. — Всё нормально, не суетитесь. Мне надо идти.

— Да как же… Я же сбил вас…

Растерянный мужчина продолжал надоедать ему, и Вальтер раздражённо отмахнулся:

— Да отстаньте вы от меня! — поднялся, опираясь на капот но, сделав шаг, снова чуть не упал.

— Ну куда же вам в таком состоянии… и в таком виде. — Незнакомец виновато оглядывал его. — Ваша одежда… она вся мокрая. Разрешите мне хотя бы помочь вам добраться домой.

Возразить было нечего. Злясь на себя, на Шульца, на дождь и на весь мир в придачу, Вальтер плюхнулся на кожаное сиденье.

— Куда вас отвезти? — юноша угрюмо посмотрел на мужчину за рулём — дорогое пальто, изысканный парфюм, холёная внешность — явно не работяга.

— Не знаю. Мне никуда не нужно.

— Простите, у вас, наверное, кроме меня, ещё и другие неприятности? — мужчина участливо поднял брови.

Внезапно вся горечь, всё разочарование сегодняшнего вечера подкатили к горлу комом. Отчаяние, которое Вальтер хотел задавить в себе, выплеснулось наружу:

— Да какого чёрта вы ко мне привязались? Что вам нужно? — он с гневом посмотрел на незнакомца и вдруг судорожно всхлипнул. — Да, у меня неприятности, у меня просто долбаная куча неприятностей, да вы-то чего лезете? Какое вам дело?

В этот момент зазвонил его телефон. «Вот он, нарисовался», — Вальтер увидел на экране изображение Шульца, с которым у него совершенно не было желания сейчас ни о чём разговаривать, и раздражённо ткнул отбой. Он бы вообще расколотил сейчас ко всем чертям свой мобильник, но ведь могла позвонить мама, а её-то уж ему вовсе не хотелось волновать. Чувствуя себя загнанным в тупик, Вальтер кинул взгляд на мужчину:

— Вы вообще кто? — это было грубо, но ему было совершенно наплевать.

— Меня зовут Мартин Шмидт. Я предприниматель. Ехал домой. Простите, если я делаю что-то не так, но поверьте, я никогда в жизни не сбивал пешехода, и просто очень испугался за вас. — Похоже, он говорил правду.

— Вальтер. Вальтер Лемке, пожарная служба. — Ему стало даже жаль этого всерьёз обеспокоенного мужчину. — Не парьтесь. Ничего мне не сделается, просто… всё так по-дурацки вышло сегодня. Вы правы — мне нельзя домой в таком виде, Мартин. У вас есть где привести одежду в порядок?

— Ну конечно, — облегчённо выдохнул Шмидт.

Снова зазвонил телефон, но увидев на экране всё того же Шульца, Вальтер решительно дал отбой и отключил звук.

***

Шмидт проводил Вальтера в ванну, показал, как включить стиральную машину, и принёс чистый махровый халат:

— Я буду на кухне.

Вальтер разделся и обнаружил на бедре здоровенный кровоподтёк, — «так мне и надо», — кинул вещи в стирку, быстро вымылся и вышел в коридор, гадая, где в этом большом особняке может находиться кухня. Он уже решил, что заблудился, когда Шмидт перехватил его в одном из коридоров и проводил в гостиную:

— Я уже всё принёс сюда, — извиняющимся тоном сказал Мартин. — Кофе, чай, шнапс, коньяк, вермут, что-то другое?

Да, коньяк сейчас был бы весьма кстати. Вальтер рассеяно слушал Мартина, который разливал коньяк по бокалам, и смотрел на мигающий экран телефона — снова Шульц. «Зачем он без конца звонит? Сейчас аккумулятор сядет! Неужели непонятно, что я не хочу разговаривать?»

— Простите, вы, наверное, поссорились с девушкой? — кивая на телефон, Шмидт протянул ему бокал.

— Нет. — «И что этот Мартин опять полез не в своё дело?» — Не с девушкой. И не поссорился. — Лемке вообще не знал, зачем говорит всё это практически незнакомому человеку, но тот спокойно слушал, и поэтому он продолжил, — расстался.

Незаметно для себя самого Вальтер постепенно пересказал Мартину все события сегодняшнего вечера и даже часть своих переживаний и только потом спохватился:

— Господи, и зачем я вам всё это рассказываю?

Шмидт пожал плечами:

— Наверное, потому что вам от этого становится легче. Мы можем перейти на «ты»?

— Да, конечно. — Вальтеру действительно было уже легче, но, как ни странно, именно от облегчения слёзы снова вернулись. Он прикрыл лицо рукой. — Прости, я просто конченый идиот. Знаю, но…

Было досадно и стыдно. Так расклеиться перед незнакомцем. Но во взгляде Шмидта не было заметно ни усмешки, ни презрительности — только напряжённое внимание и что-то вроде сожаления. Мартин опустился на диван рядом с Вальтером и аккуратно тронул его руку:

— Нет, Вальтер, идиот — это он. Тот, который звонит теперь. На его месте я бы тебя ни на кого не променял.

*Kleine (нем.) — крошка, малютка

**Oh mein Gott (нем.) — мой бог