Глава 4

Тело всё болит и пульсирует. Мало мне уже досталось. Кажется, я даже фантомные пинки начинаю ощущать. Вот-вот нога прилетит в живот. Скручиваюсь сильнее. Не хочу страданий. Стать бы совсем-совсем маленькой. Крохотной. Незаметной. Раствориться.

Ухожу в себя. Отключаюсь от окружающего. Ничего больше хочу. Устала...

Устала постоянно бояться. Устала просыпаться с криками по ночам. Устала себя контролировать. Устала не жить, а существовать. Устала быть одна. Просто устала.

Даже теперь устаю от ожидания, когда этот чертов бугай нанесет удар. Ну же, гад, не тяни! Бей, сволочь!

Сквозь мысли безнадеги и опустошения прорывается громкий вскрик. Не мой. Сдвигаю руки, что прикрывали голову и слышу звуки драки. Точнее отчетливые глухие удары и протяжные стоны. Приоткрываю глаза. Игнат. Здесь. Рядом. Услышал и пришёл. Успел. Защитил.

Даже про отчество забываю, настолько рада его видеть. Выдыхаю чуть смелее.

В угол обзора попадают несколько охранников из клуба. Иван тоже тут. Но ни один не вмешивается. Все просто стоят и наблюдают, как Игнат наносит удары моему несостоявшемуся насильнику. Сильные. Быстрые. Резкие. Эта мразь стонет и просит пощады. Но его игнорируют. Смотрю на Игната. Его пустые холодные глаза и лицо, похожее на маску, пугают. Но не меня. С виду он расслаблен, будто просто вышел размяться. Но это видимость. Слишком долго я за ним наблюдала. Изучала его в разных ситуациях и просто любовалась. Ему меня не провести. Его тело, как пружина. Натянутая, крепкая и хорошо контролируемая.

Немного приподнимаюсь, опираясь ладонями об асфальт, чтобы сесть. И непроизвольно тихонько охаю. Счесанные до крови пальцы начинают гореть и кровоточить. Одергиваю руку и не сразу замечаю, что наступает абсолютная тишина. А нет. Несостоявшийся насильник стонет и скулит. А Вот Игнат его уже не замечает. Его острый взгляд сканирует меня. Глаза прищуриваются.

- В сушку его. Завтра сам разберусь. – произносит, не глядя на скулящего гада, и направляется ко мне.

- Понял, - кивает Иван. И охранники сразу оживают и сдвигаются с мест.

Майский присаживается на корточки прямо передо мной. Внимательно вглядывается в глаза. Не знаю, что он сейчас видит. На лице опять ни одной эмоции. Только губы сжаты чуть сильнее и скулы напряжены.

- Потерпишь, я на руки возьму? – спрашивает спустя пару секунд.

Киваю. Горло дерет так, что удивляюсь, как смогла крикнуть и позвать на помощь. До сих пор ощущаю мерзкие руки на шее, что душили, и зубы, что кусали. Перетряхивает от воспоминаний. И тело начинает болеть еще больше и в разных местах.

- Попробуй меня обхватить, - Игнат аккуратно поднимает и прижимает несильно к себе. Делаю, как он сказал, и скрещиваю за его шеей запястья, чтобы ни до чего не дотрагиваться ладошками. – Умница.

Прижимаюсь лбом к его скуле и закрываю глаза. И пусть дрожь сотрясает всё тело. Это ерунда. Сейчас мне не страшно. Расслабляюсь. Усталость накрывает волной. Не сразу соображаю, когда меня сажают с машину. Не мою. И не за руль. Пытаюсь осмотреться и верчусь. Опять поднимается паника.

- Успокойся. - команда, отданная ровным, четким голосом, действует расслабляюще, - Я сам тебя отвезу. И помогу. Хорошо?

Пристально смотрит в глаза, и под его взглядом я киваю и откидываюсь на сидение. Позволяю себе выдохнуть и прислоняюсь головой к подголовнику. Прикрываю глаза. Машина движется уверенно и спокойно, без резких торможений или ускорений. Мотор тихонько урчит. Меня постепенно укачивает, и я погружаюсь в дрёму.

Просыпаюсь, когда снова оказываюсь на руках. Чужие касания ощущаются инородно. Я не люблю, когда меня трогают без предупреждения. Дергаюсь. И застываю. Игнат. Смотрит внимательно и я проваливаюсь в его глаза. Сейчас они видны четко. И правда, серые с зеленоватой каёмочкой у самого зрачка. Он спокоен и расслаблен, и это состояние передается мне.

- Задремала, - оправдываюсь, потому что он молчит.

- Вот и хорошо. Сейчас осмотрим тебя и ляжешь спать.

Оглядываюсь и не совсем понимаю, что происходит. Незнакомый двухэтажный коттедж. Большой участок, огороженный высоким забором. Территория хорошо освещается фонарями на кованных ножках. Красиво, богато. Но это не мой дом.

- Где мы? – поворачиваюсь снова к Майскому.

- Дома. У меня.

- Но… - пытаюсь вывернуться из крепко держащих меня рук. – Мне надо к себе…

- Тебе надо обработать все повреждения, - перебивает спокойно. Его уверенность завораживает. – Потом примешь ванну, выпьешь чай и ляжешь спать. Поняла?

Под прищуренным взглядом остается только кивнуть. Сил сопротивляться и скандалить нет никаких. Я выжата, как лимон. Всё может подождать до завтра.

- Хорошо. – соглашаюсь и позволяю занеси себя в дом.

Кажется, мой вес его совершенно не напрягает. Как не человека несет, а подушку. Легко и непринужденно. Не останавливаясь, Майский сразу поднимается на второй этаж. Поворачивает направо, заходит в комнату и дальше в ванную. Ставит на ноги только там.

- Сразу предупреждаю, что не уйду, пока не осмотрю всё, - заранее разбивает все мои протесты в пыль. – Лера, давай не будем терять время.

По глазам вижу, что не отступит. Ладно.

- Не могу сама, - киваю на джинсовку, и Игнат помогает. Аккуратно придерживает рукава, чтобы не задеть ладошки, и стягивает куртку. Прикасается к майке и притормаживает, взявшись за низ. Опять смотрит внимательно. И снимает, дождавшись моего молчаливого согласия.

У Майского нет в глазах сумасшедшинки, что просматривалась у насильника. Это примиряет с действительностью. Он вообще никак не реагирует на вид моего обнаженного тела. Кажется, ему всё равно. И это правильно…

Что у меня есть особенного, чтобы удивить такого как он? Ни-че-го.

Так что, Лерусь, спокойно. Быстрее все сделаете, быстрее останешься одна и расслабишься. Надо просто принять происходящее, как неизбежность. Ну стоишь ты тут полураздетая. И что? Люди вообще топлес загорают. И ничего страшного. Не комплексуют ни на грамм.

- Джинсы тоже, - подтверждает он, когда я переминаюсь с ноги на ногу. – И всё. Не паникуй.

Читает меня, как открытую книгу. Ладно. Поднимаю ладони и развожу руки в стороны. Не хочу ему мешать. Игнат с ремнём справляется оперативно. Наверное, опыт большой. Хмыкаю. Пытаюсь вспомнить, как и за что хватал меня бугай в подворотне, пока с меня стягивают кроссы, носочки и штаны. Получается, что основное вредительство пришлось на шею, грудь, руки и колени. Это подтверждает и Майский, повернув меня к себе спиной.

Без предупреждения подхватывает под мышки и сажает на широкую столешницу рядом с раковиной. Достает из подвесного шкафчика перекись водорода и марлевые тампоны. Колени обрабатывает быстро. Их отлично защитили джинсы, приняв больший вред на себя. А с ладонями засада. Счесано так здорово, что слёзы текут, когда Игнат промывает их сначала тёплой водой под краном, а потом заливает обеззараживателем. Слишком много грязи успело попасть. Плюс, пропорола левую руку от мизинца до запястья. Скорее всего, когда падала на ящики.

- Бинтовать сейчас будем или хочешь в душ?

- Хочу помыться, - шмыгаю носом, вспоминая противные жестокие руки, шарящие по мне. Да и тело очень болит, особенно грудь и ребра. Жал и давил тот нелюдь, не жалея сил.

- Подожди, сейчас настрою воду.

Пока Майский занимается, потихоньку соскальзываю со столешницы и разглядываю себя в зеркало. Ну что ж, красотка! Весь отпуск дома просижу. Кровоподтеки по всему телу. И это уже сейчас, когда синяки только-только начинают проявляться. А что будет через день-два, страшно представить. На подбородке гематома и отпечатки пальцев уже на скулах проступили. То же самое с шеей. От вида укуса передергивает. Видны следы зубов. Мерзко.

Трогаю грудь. Болит, кажется припухшей. Даже мурашки бегут. Немного сдвигаю бюстик костяшками пальцев. Тут тоже уже наливаются синяки. Господи, хорошо, что он не смог добраться ниже. Я бы не вынесла повторного надругательства.

Смотрю через зеркало, где Майский, и понимаю, что он стоит за спиной. Чуть сбоку, потому не сразу заметен.

- Иди, всё готово, - говорит он чуть хрипловато, - Я принесу тебе свою футболку.

Киваю и захожу под воду. Жесткие струи воды бьют по телу, дарят вначале точечные мини-уколы, а потом расслабляют и массажируют. Упираюсь тыльными сторонами ладоней о стену и задираю голову вверх. Закрываю глаза. Приоткрываю рот. Веду немного плечами. Выгибаю спину, сводя лопатки вместе. Была бы дома, сорвала лифчик нафиг. Сейчас он только мешает и сковывает тело.

- Он тебе не нужен, - слышу сзади голос Игната. И мешающая мне вещь соскальзывает и исчезает. Даже не дергаюсь на такое самоуправство. Всё равно уже все произошло. Мне хорошо под водой. Отпускаю эмоции на волю и вместе с тропическим душем утекают мои слёзы.

Я жива и почти здорова. Просто нужно всё это забыть. Как страшный сон. Еще один страшный сон в мою копилку.

Немного вздрагиваю и прихожу в себя, когда чувствую, как по спине мягко скользит большая пенная губка. Хорошо. Позволяю себя мыть и ни о чем не думаю. Когда сильные руки разворачивают, не сопротивляюсь. Так и стою с закрытыми глазами, подняв голову вверх. Игнат молчит, просто смывает с меня грязь сегодняшней ночи. А я не сопротивляюсь. Сегодня слишком долгий день. А я маленькая слабая женщина.

Закутав в огромное махровое полотенце, отпускает в комнату и дает мне время переодеться в его футболку и пижамные штаны. Пусть на дворе лето, голой попой сверкать не желаю. Сам мужчина тоже успевает скинуть мокрые джинсы и переодеться в домашние спортивки и майку-борцовку. Тоже мне модель на обложку из серии брутальных самцов.

Даже находясь в полном раздрае и чумном бессилии, замечаю перекатывающиеся под кожей мышцы и массивные плечи.

Пока обрабатывает мои ладони и бинтует, я внимательно изучаю его тату в виде абстрактного рисунка, похожего не то на языки пламени, не то на когти птицы. Тату-браслет опоясывает весь бицепс и немного поднимается вверх по плечу к шее. Словно хочет её лизнуть, но не решается. Очень красиво. Зависаю в рисунке настолько, что не замечаю, как мужчина берет в руки крем от ушибов.

- Ложись на спину, так будет удобнее, - командует он, и я снова подчиняюсь.

Мазь холодная, но в его горячих руках быстро согревается. Наносит её аккуратно на подбородок, щеки, шею, легонько втирая в кожу. То, что основные синяки на груди, понимаем оба.

- Если хочешь, закрой глаза, - говорит и задирает постепенно футболку. Так и поступаю. Не вижу, просто чувствую. Сначала он мажет живот, ребра, постепенно поднимается выше. Но его действия не меняются. Он нигде не останавливается дольше, чем необходимо. И я вздрагиваю больше от болезненных для кожи касаний, чем от того, что посторонний мужчина трогает мою грудь.

Не пытаюсь анализировать всё, что сейчас происходит. Иначе сойду с ума. Для меня это впервые. Вот так оказаться голой перед мужчиной. Очередной стресс, который я просто отметаю.

- Всё, умница, - одергивает футболку, закутывая меня тонким одеялом. – Сейчас принесу горячего чая. Или хочешь молока?

- Нет. Чай – отлично.

Пока Игнат отсутствует, вспоминаю, что не знаю, где остались все мои вещи. Ключи и телефон я выронила у машины. А про рюкзак не могу вспомнить. Уточняю позже у вернувшегося мужчины.

- Всё в моей машине. Принесу позже. – кивает он. И дает таблетки и стакан воды. – Выпей обезболивающее. И чай.

- Спасибо. – откидываюсь на подушки, осилив только половину чашки.

- Я оставлю тебе ночник. Если что, я в комнате напротив лестнице. Не бойся. Чужих в доме нет. – Игнат забирает чашку и наклонившись целует в висок. - Отсыпайся.

Забираюсь под одеяло, не рассчитывая, что смогу быстро уснуть. Но ошибаюсь. Уплываю моментально.