Часть первая: "Преодоление". Глава 4: Знаки судьбы.

Жар раскалённого асфальта плавил тело, сознание грозило испариться, затуманиться навсегда. Сергий не знал бы как жить дальше, если не пруды. Близость водных источников спасала от солнечного удара, от гнёта раскалённой Москвы, которая в июле представляла подобие пустыни Гоби или само сердце Сахары. О священной влаге молило всё живое. Москвичи, как бедуины пустыни, облачились в белые одежды и выходили на улицы города, только когда солнце пересекало зенит. Поливальные машины работали без устали, но не справлялись со своей задачей, простаивая и создавая пробки.

Шестилетний беглец, поедая «эскимо», раздумывал над тем, что принесёт сегодняшний день. Честно заработанных денег хватит ещё на неделю.

А что потом?

Не привлекая лишнее внимание, малец бродил по улицам. Старался не засиживаться в одном месте надолго. Одет не как оборванец, вёл себя уверенно, подозрений не внушал.

Портретов на стендах и столбах как не было, так и нет. Кому нужен больничный беглец? Беспризорников на улице хватало. Он их видел. Чтобы выжить, они бродили толпой.

Сергий предпочитал обходить такие ватаги стороной, просто убегая при первой возможности от них подальше. Присоединяться к таким не хотелось. Та же несвобода, как и в больнице. Он достаточно повидал подобных пациентов-бездомных. Те в больнице с охотой рассказывали ему во всех подробностях о жизни на улицах, о порядках и беспорядках, учили «понятиям» и просто давали разные советы. Всегда принимали за своего. Беспризорника. Но он не чувствовал себя таким «хулиганом улиц». Он не хотел воровать, грабить и даже убивать просто ради того, чтобы бороться за своё существование.

Перед глазами встала чёрно-красная афиша. Читать беглец не умел, но по рисунку можно было понять о содержимом: два мускулистых дядьки дубасили друг друга голыми руками. Бои без правил. Очень захотелось посмотреть, как сражаются эти здоровые махины.

Афиша висела на огромном здании дворца спорта. У входа собралось множество народу. Сергий предположил, что бои начнутся именно сейчас. Для него не существовало дней и времени. Он ориентировался по солнцу, засыпая на скамейках и траве в скверах.

Любопытство притягивало. В голове не было никакого плана, просто стал протискиваться ко входу вместе с толпой. Билет на руках отсутствовал.

– Папа, я больше не буду убегать! – поддержал свою задумку малец, крикнув толпе позади охраны.

– Малый, с мороженым нельзя, – здоровый охранник округлого телосложения в камуфляже и c дубинкой на поясе, преградил вход, раздвигая руки-ветки, чтобы не проскочил.

Сергий, не растерявшись, сунул охране в руки остатки мороженного, и быстро юркнул в проход. Второй охранник, моложе и быстрее, ухватил за шиворот, вопросительно уставившись на старшего служащего.

– Эй, ты куда?

Пацан повернул к нему голову, и со слезами на глазах обронил:

– Мы разминулись с отцом. Я бегал за мороженным, его потеснила очередь. Он там, – Сергий махнул рукой в сторону группы мужчин, спешащих по лестнице к входу к своим посадочным местам.

Округлый охранник протянул:

– Да пусти пацана. Сейчас разревётся, крики начнутся. Зачем тебе эти сопли? Какие от него проблемы?

– Ладно. Только смотри мне, без фокусов, – сказал молодой для пущей важности и отпустил Сергия.

Едва удалось спрятать улыбку. Мальчик засеменил к группе мужиков, будто бы продолжая спешить к отцу. Но тут же растворился в толпе.

Арена поражала обилием пространства внутри помещения. Безбилетник пристроился в одном из проходов, не спеша занимать место, чтобы никто из билетёров не смог его выгнать. Как только все усядутся, займёт свободное место, а если нет, то и стоя ничего. Потерпит. Стоял же на сестринском посту в больнице по стойке «смирно» ежедневно по три часа и ничего, не сломался.

Зал наполнился до отказа. Свободных мест не предвещалось, но и на маленькую фигурку безбилетника теперь не обращали ровным счётом никакого внимания. Сергий вздохнул спокойно, встав рядом с мужиком, который во всех подробностях объяснял своему собеседнику про бойцов. Беглец вытянул уши трубочкой, стараясь не пропустить ни слова из сказанного. До жути интересно. Хотелось разобраться, что происходит на арене.

– …восемь боёв, Рома. Без всяких предварительных, отборочных, финальных. Месятся сразу. Девятый бой – бонус. Супертяжи. Россия против сборной Мира. Девять наших в разных весовых категориях и стилях борьбы против любых противников из разных стран. Количество побед суммируется. Никакой ничьи. Мне стоило больших трудов достать билеты. Всё–таки полузакрытое мероприятие, хоть и афиши висят...

Скорпион хохотнул, прикрыв ладошкой рот. Да уж, закрытее некуда.

Ответ молодого собеседника заглушил рёв публики. Зал взорвался аплодисментами. К восьмиугольному металлическому рингу с решётками вокруг, шествовал первый участник боя с российским флагом за плечами. Бело-сине-красный триколор развивался при ходьбе. Судья боёв в полосатой рубашке учтиво открыл бойцу дверь, её тут же заперли с другой стороны объёмистые помощники. Рефери помогали несколько человек за пределами ринга. Помощники ничуть не уступали в мышечном корсете самим участникам.

Первым был бой легковесов. Самые низкие и легкие противники, быстрые и проворные, как сказал мужик рядом. Он же добавил:

– Валерий Кашевой. Шестьдесят килограмм. Рукопашник.

По залу покатились жиденькие аплодисменты. С другой стороны ринга приближался противник в сопровождении тренера и группы поддержки, на плечах висел красно-сине-чёрно-зелёный флаг.

– Семёныч, он откуда?

До Сергия докатилось отчество говорливого мужика.

– Даниэль Реверс, ЮАР, Африка. Боксёр. Шестьдесят два кило, – скороговоркой произнёс Семёныч, попутно хлебая пиво из алюминиевой банки.

Рефери пригласил противников на середину ринга, повторил правила.

Зал сканировал: «Рас-сея! Рас-сея!»

– Так я не понял. В бою без правил всё-таки есть правила? – тут же спросил Семёныча молодой собеседник.

– Ром, не тупи. Яйца нельзя отрывать и выкалывать глаза, чтобы выйти на официальный уровень. Не принято это делать хотя бы перед камерой. А их тут много. Понимаешь? Культура, права человека, всё такое. Но бои по-прежнему до полной победы. Заканчиваются либо, когда противник трижды стучит о пол, либо, когда его выносят на носилках или рефери сочтёт побеждённым. Тут ещё и рефери разные бывают. Слышал, некоторым доплачивают, чтобы бой длился до последнего момента. Зритель должен быть доволен. Так что кровь будет, не переживай.

Протяжно звякнул гонг. Судья быстро отбежал от бойцов.

Двое в ринге как разно-полярные магниты бросились друг к другу. Боксёр стремительно сократил дистанцию и замолотил в воздухе руками, прицеливаясь в голову, и печень. Чуть было не поймал оппонента на апперкот. Рукопашник в последний момент отклонил голову, увлекая противника за собой. Тот по инерции двинулся чуть вперёд, за что тут же был удостоен ударом ноги с разворота. Боксёр, пробежав дополнительные три шага, со всей скорости врезался лбом в металлическую перекладину. Кашевой, не давая отшатнуться или упасть, повторно впечатал его в плетение решётки, пробуя на прочность позвоночник.

Боксёр на мгновение потерял ориентацию в пространстве и подсечкой был сбит с ног. Попутно сломал пару рёбер, когда рукопашник добил падающее тело коленом. Кашевой не стал сильно калечить противника, перевес в технике и так был очевиден. Российский боец лишь дополнил победу захватом руки на полу. Рефери остановил бой после трёх хлопков по полу измученного боксёра.

Первая победа вошла в копилку сборной бойцов России быстро. Бой длился не больше минуты. Зал рукоплескал стоя, волна радости за победу своей страны прокатилась по залу. Вверх взмыли трёхцветные флаги Российской Федерации. Валерий Кашевой поклонился зрителям и под гром аплодисментов покинул ринг пружинящей походкой. Представителя Южно-Африканской Республики вынесли на носилках.

Скорпион невольно отметил, что в боксе есть серьёзные пробелы.

– Следующий бой между Геннадием Лиховым, дзюдоистом, шестьдесят восемь кило и Ляо Веем, тайским боксёром. Шестьдесят девять килограмм, – продекламировал Семёныч, не дожидаясь вопроса Романа.

– Это когда голыми руками и ногами? – тут же спросил Роман.

– Ещё коленями и локтями. Жёсткий стиль. Как раз то, что надо для таких соревнований. Будем надеяться, что дзюдоист быстрее.

Противники появились из разных углов зала одновременно, шествуя к рингу в сопровождении группы поддержки. Флаги на длинных шестах несли по двое.

Сергий стоял со стороны прохода, и таец прошел вблизи. Его удалось рассмотреть во всех подробностях. Казалось, блестящие жилы заменяли мышцы. Весь блестел. Намазан маслом так, что свет играет на коже десятками ламп. Тренированный каркас тела выделялся рельефно. На лбу тайца была повязана плотная верёвка, собирающая пот. Не попадёт в глаза и не помешает бою. Если дзюдоист на той стороне зала шествовал в борцовке и штанах на поясе, то таец только в лёгких шортах.

Рельеф тренированного тела заворожил внимание Скорпиона. Минимум мышц, только канатики жил. Они как змейки ползали под кожей при каждом движении. Красиво и смертоносно. Сергий всё больше хотел быть похожим на кого-нибудь из этих крепких бойцов.

Протяжный звук гонга и рефери убежал в угол. Если полосатый попадал под ярость бойцов, ему приходилось пережить долгие секунды, пока служба охраны откроет двери и попробует охладить боевой пыл бойца.

Соперники закружили по кругу, примериваясь к противнику. По походке опытный боец мог собрать достаточно информации, чтобы определить слабые и сильные стороны противника. Одни глаза могли рассказать о состоянии и настрое, вновь услышал важные дополнения от Семёныча Скорпион.

Дзюдоист первым пошёл на сближение, стараясь сократить дистанцию для проведения приёма.

– Ему главное свалить противника, а на полу он – король, – услышал Сергий рядом.

Таец не позволял противнику сократить дистанцию, работал ногами с расстояния, разогреваясь. Удары пошли напористые, стремительные. Не все глохли в жёстких блоках дзюдоиста, часть отпечатывалась на лице и теле, оставляя потёки или предтечи синяков.

Вертушка[1] пробила блок дзюдоиста, угодив в висок. Сократив дистанцию, таец подбежал вплотную, схватив противника за голову, и подпрыгнул с ударом колена в переносицу. Кровь из рассечённого носа брызнула на ринг. Дзюдоист на подкосившихся ногах едва выстоял. Лоукик[2] достал ногу противника. Дзюдоист завалился на другую, сохраняя равновесие и стараясь предугадать действия тайского боксера. Но прямой удар костяшками пальцев в солнечное сплетенье отбросил в нокаут.

[1] Мощный удар в прыжке ногой с разворота.

[2] Удар ногой чуть ниже бедра, осушающий мышцы ног.

Рефери подбежал, замахал руками. Счёт Россия-Мир, сравнялся.

– Дзюдо хорошо для борьбы в куртках, но в драке без правил имеет много недоработок, – горестно отхлёбывая пиво, просветил всех окружающих Семёныч. – На улице это редко работает.

Кровь на ринге спешно замыли. Следующая пара бойцов заняла свои места в углах.

– Укуширо Ато. Японский семидесяти двух килограммовый каратек. И Артём Никулин. Семьдесят три килограмма. Стиль борьбы – боевое самбо. – быстро прокомментировал Семёныч и резко замолк.

Гонг. Японец бросился на противника с боевыми выкриками. Провёл серию ударов в район корпуса ногами и руками. Пошёл на сближение, попытался сделать вертушку. Самбист ускользнул от половины ударов, некоторые отклонил мягким блоком, последнюю вертушку встретил жёстким блоком, поднырнул под противника. Подсечка отбросила каратека на пол, но тот тут же перекатился через голову и снова приготовился к бою, встав в стойку.

Никулин дождался, пока противник снова пойдёт в атаку, ушёл с линии атаки, мягко проскользнув под плечо японца. Каратек успел провести лишь прямой удар рукой в живот самбиста, но удар получился смазанным и растаял в хорошем прессе. Самбист подхватил противника на мельницу[3] и понёсся к перилам, добавляя к броску инерцию от падения. Каратек врезался в металлические ограждения, травмировав шею. Артём собирался довершить полную победу удушением через колено, но рефери закончил поединок, заметив опасную для жизни травму.

[3] Бросок через плечи.

Два – один в пользу России.

Зал зарукоплескал победителю стоя.

– Красиво… – протянул Роман.

– Боевое самбо имеет армейские корни. Наверняка служил в свецвойсках, – поразмыслил Семёныч, откупоривая очередную банку пива. Его словно мучила небывалая жажда, но утолить он её никак не мог.

Сергий посочувствовал каратеку. Семёныч тут же добавил, что если и не уйдёт с большого спорта, то тренироваться не сможет очень долго. Шутки с шеей и позвоночником плохи. Сергий и сам навидался в больнице переломанных пациентов в гипсовых воротниках. Лежали беспомощные на вытяжке на кроватях.

После небольшого перерыва, рефери представлял очередную пару бойцов:

– Фэнь Шим, Китай, семьдесят четыре килограмма, стиль борьбы – китайское ушу.

Жидкие аплодисменты приветствовали бойца в жёлтом одеянии. Просторные штаны на поясе, куртка и лёгкие тапочки – наряд бойца. Группа поддержки несла красный флаг с большой жёлтой звездой в углу и четырьмя поменьше, чуть в стороне.

– Никита Подольный, семьдесят пять килограмм, стиль борьбы – русская драка, – рефери представил оппонента и умолк. Всё равно бы его слова потонули в громе рукоплескания зала. Драку зал любил всей душой.

Бойцы поприветствовали друг друга, разошлись по углам. Протяжно звякнул гонг.

Никита остался на месте, не стал кружить по рингу. Вроде просто застыл, поймав в прицел зорких глаз глаза противника. Читал каждое движение, просчитывал наперёд. Китаец задвигался по кривой траектории, словно уклонялся от пули, хотя Никита по–прежнему стоял на месте, не шелохнув и пальцем.

Мастер ушу в прыжке попытался достать голову Подольного. Тот едва-едва повернул корпус, в воздухе хватая китайца на руки. Затем с размаху опустил Шима спиной о пол. Но добивать не стал, подождал. Китаец, хватаясь за спину, отбежал на безопасное расстояние, растирая позвоночник и кривясь, словно съел лимон. Никита по–прежнему не делал ни одного движения, представляя всю суету противнику. Было видно, что привык биться один с несколькими противниками. Лишних движений себе не позволял. Взъярённый китаец с криком бросился на неподвижную статую, как будто собирался ударить всеми конечностями сразу. Оппонент неожиданно легко взмыл в воздух, выставив правую ногу. Китаец не успел уклониться и получил пяткой в лоб. Земля и небо для бойца из Поднебесной поменялись местами. Сверху приземлился метеоритом Никита, придавив коленом шею. Он занёс кулак для удара и остановил, давая пару секунд для раздумий.

– Сдаётся или кулак ритмично начнёт дробить лицо, – довольно обронил Семёныч.

Китаец, вздохнув, трижды стукнул в пол. Мгновенно рефери подбежал к Никите, захлопал по плечам.

Три – один в пользу России.

Покидая ринг, китаец поклонился противнику, признавая достойного бойца. Зал смеялся, но одобрил подобное отношение иностранца. Оба покинули ринг под аплодисменты.

Сергий восхищался всем происходящим на ринге. Дух мужества витал в воздухе. Адреналин гулял по телу. Самому захотелось драться. Вот только как? Никогда не дрался. Да и ничего подобного раньше не видал. Просто кричал вместе со всеми, пытался научиться свистеть, тайком подслушивал пояснения Семёныча.

Постепенно в голове Скорпиона вырисовывалось какое-то подобие цели. Пока не ясной, зыбкой и хрупкой, но это лучше, чем ничего. Надо обязательно стать большим и сильным и научиться драться.

– Сен Мин, Южная Корея, семьдесят восемь килограмм, стиль – текхвондо, – представил рефери.

– Я слышал у него чёрными поясами обвязано всё, что только можно. Вся семья, вплоть до бабушки, потомственные чемпионы. – поделился информацией Семёныч.

Рефери долго перешёптывался с русским, спорил, доказывал, наконец, сдался и, выравнивая голос, оповестил:

– Лешак Броневой. Восемьдесят килограмм… Казак, – затем вопросительно посмотрел на Лешака, тот согласно кивнул – ничего добавлять не надо.

– Что за казак такой?

Роман до хруста вытянул шею, стараясь лучше рассмотреть казака: голый торс, перевитый мышцами, просторные штаны, широкий пояс, длинный чуб на бритой голове. Больше похож на вольного запорожца, глаза смеются, зубы сверкают, линия губ не выходит из положения «рот до ушей».

– Неужели Спас[4]? – Семёныч забыл про пиво, но объяснять ничего не стал. – Из казацкого роду. У них там своё боевое искусство, ещё со времён Запорожской Сечи. Никогда не видел, чтобы они где-то бились на виду, – взволновано заговорил Семёныч, руки от предвкушения затряслись.

[4] «Спас» – Спаситель. Система боевой подготовки запорожской казацкой вольницы, использующаяся в сечах в основном с 1577 по 1775 года.

– Это круто? – переспросил Роман, для которого мир делился лишь на «круто» и «не круто».

– Сейчас увидишь.

Металл гонга оповестил о начале раунда.

Дальнейшее произошло за мгновения. Казак в один длинный прыжок очутился рядом с корейцем, закрутился с такой скоростью, что глаз ловил лишь смазанную картину. Руки казака замолотили по торсу, казалось, что у него не две руки, а как минимум шесть, а то и восемь. Кореец успел лишь выплюнуть кровь изо рта, как финальный удар ступнёй в подбородок оторвал от земли. Перекувырнувшись через голову, текхвондист застыл под решёткой ринга. Сквозь осколки зубов на обшивку ринга полилась тоненькая багровая струйка.

Зал застыл в непонимании, послышались первые аплодисменты, казак мотнул чубом и поспешил долой с ринга, не дав рефери и руку поднять. И так всё ясно.

– Четыре – один в пользу России, – хриплым голосом произнёс немного растерянный судья.

Только теперь зал взорвался аплодисментами, криками и просьбами показать ещё что-нибудь подобное, продолжить хоть немного. Бои происходили слишком быстро. Семёныч бурчал, что это не реслинг и не показной бокс, где каждый бой растягивается на десятки минут. Это не шоу.

– Вот это да! Никогда не видел ничего подобного, – ошарашенный голос Романа раздавался среди таких же недоумевающих в зале зрителей. Всех поразил незнакомый стиль. Зал никак не мог успокоиться, пока на ринге к бою не приступала следующая пара бойцов:

– Мапуки Маони, Бразилия, восемьдесят шесть килограмм, стиль – капуэйра, – представил рефери, и зал вяло поприветствовал бразильца.

– Бой в танце, у каждого капуэйриста свой ритм боя. Если сможешь его уловить, то уже наполовину победил, – пояснил Семёныч.

– Денис Мальков, девяносто килограмм, стиль – айкидо, – продолжил рефери.

Бой начался.

Капуэйрист задвигался в ритме никому не слышимой музыки. Денис же просто пошёл на сближение. Бразилец сделал подкат, приблизившись к айкидошнику, перевернулся через голову и с вращением заехал обеими ногами по подбородку противника. Денис щёлкнул челюстью, зажимая её двумя руками. Вспышка боли едва не отбросила в безсознание. Травмировался серьёзно, но продолжал бой и даже пытался атаковать. Бразилец в танце ушёл от ударов рук, упал на пол, прижался руками к настилу и сильнейшим ударом двумя ногами, распрямляясь, как пружина, снизу-вверх проломил Денису несколько рёбер.

Айкидошник в приступах боли согнулся пополам. Удары ногами посыпались со всех сторон. Денис старался изо всех сил устоять на ногах, падал, но снова вставал. Из рассеченных скул текла кровь, губы превратились в лепёшки, нос сломали. От боли лицо приобрело белый цвет, но упорно тянул бой до последнего, пока рефери не остановил его в силу явного преимущества бразильца.

В зале сочувствующе крикнули:

– Денис! Ты всё равно наш чемпион!

Денис отказался от носилок и на негнущихся ногах, при поддержке нескольких людей, спустился с ринга.

– Четыре – два в пользу России, – провёл подсчёт рефери.

– Выносливый. Бился до последнего момента. Крепкий. Молодец, – загудел Семёныч, подбирая слова. – Капуэйрист с лёгкостью разделался с русским. А вот нехрен драться не по русской системе. Выбрал чуждый стиль. Получил сломанный нос.

Сергий почти не слышал Семёныча. Больше раздумывал над тем, почему Денис не остановил бой как китаец? Меньше было бы травм, быстрее бы вернулся к тренировкам без переломов и гипса.

– Шон Бишоп, Франция, девяносто пять килограмм, кикбоксинг, – тем временем гудел микрофоном рефери.

Высокий блондин в лёгких шортиках забегал по рингу, приветствуя публику. Пряди светлых волос завертелись от движений француза.

– Максим Смольный, девяносто три килограмма, стиль борьбы – БАРС.

– Борцовская армейская система! – воскликнул Семёныч. – Вот сейчас будет интересно, – и с усердием принялся на поедание солёных орешков.

На ринг поднялся смуглый человек крепкого телосложения в армейских штанах с оголённым торсом, он был на голову ниже француза и меньше в плечах, но в плотности превосходил. Словно укомплектован внутри камнями. Вылеплен из другого теста.

Гонг.

Француз подбежал к противнику чуть сбоку, стремительно атаковал ногой в лицо, показывая хорошую, красивую растяжку.

– Киношный удар, – презрительно добавил Семёныч.

Макс резко наклонился, падая в ноги противнику. Рукой схватил за опорную ногу. Француз взмыл в воздух, приземляясь на затылок.

Макс не стал добивать. Подождал, пока француз, борясь с головокружением, встанет на ноги. Кикбоксёр увидел, что армеец даёт фору и, рассвирепев, бросился вперёд, забыв о защите и любой тактике вообще. Русский боец ушёл с линии атаки, на секунду выпал из поля зрения и появился прямо перед глазами кикбоксёра, нанося удар кулаком в солнечное сплетение.

Француз замер, остановился, не в силах протолкнуть воздух в лёгкие. Как рыба на берегу, стал хватать ртом воздух. Зрачки расширились. Ни о каком дальнейшем бое не могло быть и речи. Армеец взглядом указал на пол, кивнул. Противник покорно упал на колени, трижды постучав по полу. Смольный молнией бросился к синеющему противнику, опережая рефери, и надавил кикбоксёру в район поджелудочной. Когда подбежал судья, француз уже делал полный широкий вдох грудью. С благодарностью в глазах приблизился к своему оппоненту.

– Барсовец мог и просто остаться на месте, оставшись безучастным к противнику. Не факт, что реанимация могла заставить француза дышать, – добавил Семёныч.

Под аплодисменты зала, француз обнял русского бойца, что-то рассказывая на своём языке. Макс приподнял уголки губ, похлопал по плечу.

– Пять – два в пользу России, – подсчитал рефери.

Зал завёлся, долго не отпускал бойцов с ринга. Хлопали, пока на ринг не вошли следующие бойцы.

– Сантис Володь. Турция. Девяносто семь килограмм. Стиль борьбы – турецкая борьба, – донёс рефери.

– Сегодняшние поединки хитры на выдумку, никогда не слышал о турецкой борьбе, – резюмировал Семёныч, обретая дар речи после поединка барсовца.

– Даниил Потапов, девяносто шесть килограмм, стиль – стритфайтер.

– Ух, ты! Уличный боец! Уличный стиль! – раздалось по залу эхо перешептывания не только от Семёныча.

В решётку ринга протиснулись двое массивных бойцов. Турецкий боец был поперёк себя шире. Одет он был в подобие шотландской юбки. Строго сиреневого цвета. Потапов был облачён в простой спортивный костюм: мастерка и штаны с манжетами, на ногах лёгкие кроссовки.

– Как на пробежку вышел, – хмыкнул Семёныч.

Зал гудел, рукоплескал массивным бойцам. Уличник, махнув рукой, скинул «мастерку». Сергий никогда не видел подобного массивного строения тела. Тугие жилы и мышцы, при каждом движении выгибались буграми мышц, вены вздувались ручейками. Однако, ничего лишнего не выпирало. По строению тело имело только то, что нужно для боя.

Турецкий борец выглядел ещё массивнее, шире в плечах. Кровожадная ухмылка не покидала лица. Вошёл в состояние боя.

Гонг.

Двое закружили в ритме боя, поочерёдно обмениваясь ударами. Турок старался приблизиться, ухватить Даниила за руку, чтобы бросить и придавить сверху массивным телом. Даниил целился руками в голову, раз, за разом вышибая из противника дух короткой серией ударов. Оба тяжеловеса работали в основном руками–молотами, мало используя ноги.

– Вес имеет значение, – добавил Семёныч. – Беззаботно порхать в воздухе, как в первых боях, непросто. Предпочтительнее изничтожить противника ударами в голову или повалить на землю, добивая руками, добавляя вес своего тела на пользу дела.

Бой затягивался. Время перевалило за пять минут.

– Для настоящего боя перебор, – уже заплетающимся языком добавил Семёныч. – Хорошим бойцам хватает и нескольких правильных ударов.

– Силы равны, и никто не желает уступать, – отметил Роман.

Через десяток минут оба тяжело задышали, реже уходя от удара, предпочитая терпеть, но всё же наносить свои в ответ. Даниил чувствовал, что стоит ему оступиться и турок задавит сверху: всё-таки на семь килограмм тяжелее. И стритфайтер пошёл на уловку. Показывая противнику, что выдыхается и машет руками из последних сил – даже несколько раз пропустил грозные удары – он собирал силы для одного удара. Подбирал время.

Турок в какой-то момент завалился вперёд, стараясь схватить за шею. Даниил ложно поддался под захват, но быстро освободил голову и неожиданно взмыл в воздух, подняв колено. Удар пришёлся аккурат в переносицу. Володь запрокинул голову. Даниил обступил сзади, хватая заваливающегося гостя из Турции за шею. Используя свой и чужой вес, Потапов из последних сил бросил противника о пол. Туша с грохотом рухнула. Стритфайтер добавил удар коленом, попытался взять руку на захват, но сзади по спине уже стучал рефери.

Отдышавшись, Даниил поднялся. Рука взмыла вверх.

– Шесть-два в пользу России! – прокричал рефери.

Зал бушевал, эмоции кипели через край. Перед финальным боем взяли перерыв. Рефери засуетился возле ринга, спорил с охраной, трижды бегал в раздевалку. Семёныч заметно приободрился, вытянул шею как страус, даже уши, казалось, направились в сторону ринга; он весь превратился в слух, попутно комментируя происходящее:

– Кстати! Ты заметил, что не назвали награды ни одного бойца? Обычно каждого восхваляют, поясняют количество побед, поясов, шнурков и прочих фетишей[5].

[5] Поклонение предметам.

– А может, они новички? – брякнул Роман.

– Скажешь тоже. Я половину знаю: у каждого наград, медаль и кубков с поясами вагон и маленькая тележка.

Рефери, тем временем, представлял первого участника:

– …из далёкой Америки. Супертяжёловес. Сто тридцать восемь килограммов! Элитный спецназ США. Выступающий в смешанном стиле… Але-е-е-е-екс… Ло-о-о-о-ве-е-е-ерс!

Ринг напрягся под тяжестью появившегося гиганта. Ловерс, проминая стеленный пол высокими армейскими ботинками, вышел на ринг. Здоровый, широкий и так похожий на ожившую гору, он внушал уважение. Руки-молоты забили в металлические столбы, оставляя вмятины. Спецназовец ярил себя для предстоящего боя, свирепея после каждого удара. Камуфляжная униформа плотно обтягивала глыбы мышц. Под одобрительный свист женской части зала он скинул армейскую рубашку и обнажил могучий торс. Прокачана была каждая мышца.

– Это ж сколько стероидов надо сожрать? – услышал Сергий голос ошарашенного Семёныча. Тот вернулся из туалета и в руках держал новые банки пива.

Рефери поднял руки, призывая к молчанию, заговорил извиняющимся голосом:

– Мы только что узнали, что Михаил Поднебесный попал в автокатастрофу и не может принять участие в сегодняшнем поединке. В связи с неявкой противника…

– Черт побери, какая ещё катастрофа? – Семёныч в злом бессилии сжал едва открытую банку пива. Алюминий сплющился, как бумажный стаканчик. – Верните деньги!

Спецназовец и сам взревел, замолотил кулаками в грудь. Принятые лекарства требовали выхода, боя и крови. Если не выпустить наружу, то разорвёт изнутри. Угрожающе посмотрел на рефери, отчего тот сжался, поник и поспешил в угол. С другой стороны ринга металлическую клеть уже проворно отпирали двое дюжих охранников. Но и они казались детьми по сравнению с Ловерсом.

На плечо выскочившего из клети рефери легла рука. Он вздрогнул, повернувшись. Перед глазами стоял молодой человек лет двадцати, в просторной белой рубашке. Голубые глаза смотрели цепко, но дружелюбно. От незнакомца веяло теплотой и решимостью. Длинные русые волосы были схвачены плетённым, кожаным ободом на лбу. Крепкий, уверенный голос вселил в рефери уверенность:

– Я тоже Поднебесный. Представь меня.

– С какой стати? Ты с ума сошел?

– Нет, я полностью отдаю себе отчёт, с кем придётся иметь дело.

– Парень, это же не твоя весовая категория, – рефери окинул фигуру молодого человека. Намётанный глаз определил не больше восьмидесяти килограмм веса. – Он убьёт тебя! Это зверь! Монстр! А ты кто? Самоубийца?

– Хватит болтать. Представляй. За мной правда. Я сын Поднебесного, – всё тем же уверенным голосом продолжил незнакомец. – Бумаги потом подпишем. – И парень пронзил взглядом собеседника, отчего у рефери странно полегчало в голове. Доводы незнакомца вдруг стали для него железобетонными. Рефери ощутил, что готов разрешить парню всё, что бы тот не сказал.

Рефери пожевал губы, замедленно кивнул, переживая странные ощущения. Какая–то лёгкость в теле, эйфория, не давали больше думать.

– Ты сегодня главный судья и распорядитель. – прошептал ему на ухо новый спортсмен. – Тебе даны такие полномочия, чтобы заменить игрока.

– Я не против замены, – замедленно ответил рефери и пошёл к микрофону.

Сквозь крики и ругань зрителей он оповестил о замене, после чего громко спросил,

не имеет ли возражений Ловерс и его представитель насчёт замены? Те лишь засмеялись, предложив выходить на ринг вместе с бригадой реаниматоров.

Новичка взвесили на электронных весах. Циферки высветили жалкие семьдесят четыре килограмма. Помощники предложили переодеться, но парень лишь мотнул головой:

– Мне это не надо. Воин всегда готов к битве.

– Такой молодой, не поздно отказаться. Жаль тебя, – посочувствовал помощник рефери.

Взгляд молодого человека вновь пронзил насквозь. Помощник невольно отшатнулся. А главный судья, ощущая всё ту же легкость в голове, поинтересовался, как представить…

Сергий видел, как вместо обещанного тяжеловеса на ринг выходит молодой человек в длинной рубахе с широкими рукавами. Он поклонился противнику, залу, те бурно поприветствовали, представляя дальнейшее избиение.

Рефери поднёс к лицу микрофон:

– Андрей Поднебесный. Сын не вышедшего на ринг Михаила Поднебесного. Семьдесят четыре килограмма. Радогорец.

Сергий услышал, как Семёныч закашлялся, захлебнувшись пивом.

– Это ещё что???

А на ринге, не давая рефери договорить, на радогорца бросился обезумевший спецназовец. Андрей вроде и не двигался, только чуть отклонился с линии атаки и добавил движению Ловерса пинок коленом чуть ниже поясницы. Спецназовец литым лбом вмял металлический столб. Но показалось, и не заметил. Повернулся, взревел. Налитые кровью глаза были видны многим.

– Твою мать, да он же обколотый, – послышалось от Семёныча.

Андрей повёл рукой, приглашая противника продолжить бой. Дерзкий боец избегал любой стойки. Руки висели вдоль тела, глаза прищурены от света прожекторов, Расслаблен, следит за глазами противника, не за телом.

Ловерс в два прыжка очутился рядом, выбросил ногу вперёд, целясь в хрупкие с виду рёбра. Радогорец поднырнул под ногу, ткнул тремя пальцами в связки с обратной стороны колена.

Спецназовец рухнул на пол как молодое дерево под топором умелого дровосека. Попытался встать, но упал, как только оперся на ногу, которой коснулись пальцы радогорца. Снова встал, оставляя основной вес на другой ноге. Хромая, медленно стал теснить Андрея в угол ринга, широко расставив руки. Кровавая ухмылка не покидала лица. Богатырский замах грозил расплющить радогорца. Кулак размером с детскую голову, понёсся в бой.

Поднебесный раздумывал недолго. Варианта всего два: уйти от удара, прогнувшись назад, или встретить встречным ударом? Остановился на последнем. Кулак Ловерса целился в грудь и Андрей рукой-плёткой, словно та вообще была без костей, догнал удар, встречая кулак в кулак. Как раз на середине пути. Зал, затаив дыхание, увидел, как кулак-глыба спецназовца встретился с кулаком среднего размера радогорца. Хруст словно прокатился по всему залу. На самом деле его слышали лишь двое на ринге.

Ловерс непонимающе уставился на свои сплюснутые фаланги пальцев. Те были раздроблены, кости торчали наружу, пробив кожу. Кровь в два ручья стекала из открытого перелома. Зрачки бойца невольно расширились.

Шок спецназовца прервал голос Андрея:

– Мышцы накачал, а про кости забыл?

Спецназовец взревел туром. Иностранная речь прокатилась по залу:

– I’ll kill you, bastard! (я убью тебя, ублюдок!)

Радогорец кивнул и выбросил руку вперёд. Тычок раскрытой ладонью в лоб и шлепок в висок костяшкой другой руки заставили Ловерса против его воли занять место в углу ринга. Его просто отбросило, словно столкнулся с бульдозером. И он никак не мог понять, как подобное происходило.

Радогорец на английском ответил:

– Don’t be so sure. You don’t care about your mind. Your spirit is ill such as your soul. And your soul is dead when you are taking a drug. (Не будь так самоуверен. Ты не заботился о своем разуме, твой дух болен, а душа умерла с приёмами этих медикаментов).

– It’s can be! (Этого не может быть!). I am a super soldier! (Я суперсолдат!)

Ловерс в последнем усилии подскочил, словно тугая пружина спустилась с взвода. Кровь разбитой руки под действием наркотиков не замечал. Новые таблетки, которые не найдёт ещё какое–то время ни один допинг–контроль, не только сжигали тело в критических усилиях, но и глушили боль. Помчался на противника, стараясь задавить и размазать по рингу как мелкую букашку. Как камень покатился с обрыва, набирая скорость по наклонной.

Радогорец отвёл одну ногу назад, для придания устойчивости. Чуть согнул колени, позвоночник, наклонил голову. Обе руки в определённый момент, словно две плети, помчались навстречу получеловеку, толкая за собой волну.

В момент касания груди руки-плети приобрели твёрдость гранита. Удар раскрытыми ладонями пришёлся Ловерсу в район сердца.

Словно ветер прошёлся по закрытому помещению. Незримая волна прошла по рингу вслед за спецназовцем. Весь зал ощутил этот импульс. Волновой удар не весь утонул в груди противника.

Спецназовец остановился перед руками радогорца. По подбородку американца стекала струйка крови. Восемь сломанных рёбер проткнули сердце и внутренние органы.

В мозг врезались последние непонятные слова русского:

– А я не супер. Я всего лишь сын своего отца… Это тебе за всех убитых тобой спортсменов, Ловерс. Я думал, что моя охота на тебе будет закончена. Но всё только начинается[6].

[6] Подробнее о приключениях Андрея Поднебесного читайте в романе – «Рысь», цикла «Предтечи». Вскоре.

Сергию показалось, что шёпот родогорца услышал только он. Скорпион словно поймал волну разговора Андрея. Ощутил его внутренний взгляд. Этот импульс будто прошиб мальчика высоковольтным зарядом электричества, прошёлся по каждой клеточке тела и взорвался в районе груди, выплеснулся, поражая новыми, странными ощущениями. Так же резко отпустило, едва Андрей отвёл «взгляд».

Тяжёлое тело спецназовца рухнуло на пол, как падает каменная плита на асфальт. Рефери с открытым ртом приблизился, склонился, словно до сих пор опасался, что Ловерс подпрыгнет и схватит за горло. Но гигант не двигался. Грудная клетка замерла, кровь багровой лужицей растекалась по рингу.

– За отца, – обронил Андрей.

Рефери высоко поднял руку радогорца.

– Со счётом семь – два Россия побеждает Мир в боях без правил.

Сергий первым побежал к выходу. Андрей, заметив с ринга странный всплеск энергии, увидел лишь спину мальца. Послал вдогонку тёплый, светлый шарик, поставив интересному объекту невольную метку.

Маленький Корпионов теперь точно знал, кем хочет стать, когда вырастет. И на всех доступных диапазонах пытался донести миру об этом.