6. Дивный

Упругий ветер ударил в лицо, мир уменьшился, отдаляясь с каждым взмахом. Над головой было безграничное голубое небо, крылья огненными парусами развевались за спиной, ловя восходящие потоки воздуха. Нет ничего лучше этого ощущения, этого скольжения в пустоте, заполненной лишь солнечным светом.

Взмах, рывок — и огонь за спиной коснулся влажных облаков. Она прошла их насквозь, нырнула и вынырнула. Завертелась, словно танцовщица, раскинула руки и, взлетев, рухнула вниз. Земля приближалась с невероятной головокружительной скоростью. Как же она любила эти мгновения свободы, без раздумий, без обязательств, без вгрызающейся в сердце тревоги, ставшей, казалось, постоянной спутницей жизни.

Мир трещал по швам, лихорадочно вздрагивая от раздирающих его противоречий. Высшие создали тех, кому оказались не в состоянии противостоять. Великие переоценили свои силы, и страшные создания восстали против творцов, обладатели самых сильных тел — демоны, и самых сильных душ — бестелесые. Их союз стал приговором для Высших. Творцов сбросили с пьедестала.

Девушка кувыркнулась в воздухе, резко прерывая падение. Ветер тут же перестал быть ласковым, силясь уронить, ударить о землю хрупкую фигурку. Она замахала огненными крыльями и в очередной раз победила стихию. Зависнув в прозрачном воздухе, феникс уже по своей воле опустилась на землю.

Она пошла по грунтовой дороге, как все бескрылые, просто переставляя ноги. Пошла к маленькому городку на склоне холма. Изящные дома с высокими шпилями утопали в крупных и ярких цветах. Раньше она подлетала к ним вплотную и, садясь на смотровые площадки, болтала ногами в воздухе. Раньше… Эти беззаботные дни в прошлом, и маленькой Рааде уже не порезвиться так же, как ее матери в детстве. Ошеры стали очень раздражительными, их ледяные мечи сперва разили, а потом спрашивали.

Девушка прошла сквозь хрустальную арку, прозрачный свод был украшен покачивающимися хрустальными колокольчиками. Их перезвон был неслышен. Никто не стерег вход в город. Чужаки не могли миновать хрустальный свод, Высшие об этом позаботились. Стоило противнику ступить за черту, как артефакты начинали петь, но слышали их только враги. Колокола звонили, сердца останавливались.

Улицы, на которых всегда звучал смех, играли дети, выглядели пустынными. Страх поселился в сердцах жителей Дивного города, который теперь впору называть Покинутым. Многие сбежали, те, кому было куда. Еще больше перешло на сторону новых, обретающих силу хозяев. Безжалостных и беспощадных. Они спалят весь мир в огне своей власти, в своей алчности и с хохотом искупаются в его крови.

Иногда, на одно кощунственное мгновение закрадывалось сожаление, что Великие Святые не такие. Они не могли быть такими, как демоны, подобные им не создают миры, они их уничтожают.

Девушка свернула на боковую улочку к дому, столбики крыльца и фасад так плотно заросли вьюнком, что казалось, он не построен, а сплетен из живых стеблей и листьев. С крыльца, неуклюже размахивая руками, сбежала девочка. Маленькие ножки с трудом преодолели высокие ступеньки, в какой-то момент ребенок покачнулся и едва не упал, но, взмахнув пухлыми ладошками, непостижимым образом обрел равновесие. Девочка с криком радости бросилась в распахнутые материнские объятия.

Феникс, которой самой на вид было не больше двадцати, крепко обняла малышку и вдохнула сладкий запах золотистых волос. Для нее не было на свете ничего важнее дочери. И не было ничего, от чего она не защитила бы ее, будь это сам белоголовый, уважительно называемый последователями Седым. Чудовище снаружи и внутри, даже не зверь, те не убивают ради удовольствия. Во время прошлого штурма он сам вырвал сердце ее подруги Таари и перебросил через арку. Оно еще билось, когда упало.

Малышка залепетала что-то на своем языке, что-то понятное лишь детям и их родителям. На крыльцо вышел высокий мужчина, его кожаный доспех в нескольких местах был поцарапан, над плечом виднелась рукоять меча. Кудрявые светло-каштановые, как у девочки, волосы растрепаны, под золотистыми глазами залегли глубокие тени смертельно усталого человека.

— Шаара ушла, — без эмоций проговорил он.

— Нет, она не могла. — Девушка продолжала прижимать к себе ребенка.

— Крысы всегда бегут первыми.

— Не верю. Шаара не такая, скоро церемония огня, радная не могла бросить ребенка.

— Время мира закончилось, и каждый покажет свою истинную суть.

Феникс подхватила дочь на руки, лицо девушки побледнело, внутри образовалась холодная пустота. Казалось, воздух с каждым вздохом становился все тяжелее и тяжелее.

— Без радной, — девушка закрыла глаза, — нашу дочь ждет чистый огонь. Настоящий. И только рок рассудит, жить ей или умереть.

Малышка тревожно схватила мать за волосы и спрятала в них личико. Она не понимала, что происходит, но чувствовала повисшее вокруг напряжение и страх. Мужчина приблизился, взял в ладони лицо девушки и провел большим пальцем по щеке, стирая влагу.

Где-то в вышине над городом завибрировала невидимая нить. Небо еще недавно такое голубое с редкими перьями облаков, стало стремительно багроветь.

— Демоны, — девушка выплюнула слово, будто оно имело гадкий привкус.

— До церемонии еще надо дожить, — грустно сказал мужчина. — Место ошера у рубежа.

— А феникса — на башне.

— Не сегодня. — На секунду, такую короткую и такую длинную, он прижался к ее губам. — Берегите себя, мои огненокрылые. Высшие выстояли сотню раз до этого, выстоят и сегодня. — Его рука легла на маленькую макушку, в этом жесте и в выражении золотистых глаз было что-то такое, не дающее поверить в его слова, он и сам в них не верил.

Земля под ногами вздрогнула. Мужчина ушел, не оглядываясь.

Очередной штурм, она уже потеряла им счет. Яростный, кровавый. Сколько еще тех, кого она знает с рождения, не вернется сегодня с рубежей? Да и останутся ли эти рубежи? Северо-западная башня превратилась в пыль еще две атаки назад. Восточная стена осела от заклинаний вчера, если бы не хрустальные арки с колоколами, если бы не зеркальное озеро, в котором великие могли черпать силы бесконечно, все было бы кончено уже давно.

Рааду теперь было не с кем оставить, чтобы полететь следом, чтобы выполнить свой долг. Войти в безвременье и вырезать пару красноглазых тварей до того, как они украдут тело и твоими же руками перережут горло товарищам. Сегодня бой пройдет без нее, дочь она на смотровую башню не потащит, у малышки пока нет крыльев, и может статься так, что и не будет.

То, что на этот раз защитникам придется туго, девушка поняла, когда упала северо-восточная башня. Малышка к тому времени уже спала, а феникс стояла на крыльце, сжимая кулаки, не в силах поверить в то, что видит. Северные башни самые высокие, их арки самые широкие, на них с десяток колоколов. И, тем не менее, северного рубежа больше не существовало. Резной шпиль опускался так медленно, вспарывая крыши окрестных домов, словно те были слюдяными. Земля снова задрожала, мир застонал, вход в Дивный город открылся. И демонов не потребуется приглашать дважды.

Феникс бросилась в дом, на ходу подхватывая малышку, и, обмотав широким платком, повесила себе на грудь. Девочка зашевелилась, она давно выросла из наплечного мешка и отвыкла от такого способа перемещения, но ничего другого молодая мать придумать не могла.

— Спи Раада, спи, — успокаивающе похлопала она по спине завозившуюся дочку, и та затихла под материнской рукой.

Феникс вздохнула, с прильнувшей к груди малышкой она снова стала неповоротливой, как во время беременности. В любом случае, выбора не было, ей нужны свободные руки и крылья, хоть с такой ношей и не взлетишь. Девушка подхватила со стойки короткий, с локоть, меч. Прозрачное лезвие чуть светилось, казалось, его сделали из стекла, но первый, кто решил бы проверить его крепость на своей шкуре, ее и лишится. Подумав, огнекрылая сунула за пояс еще и обоюдоострый нож, сделанный из яркого, как трава, зеленого камня. Подарок Сива на рождение Раады. Клинок силы, созданный лишь для ее руки, для единственной хозяйки. Ни один белоголовой никогда не сможет коснуться его.

Девушка в последний раз огляделась, что-то подсказывало, что в эти стены, хранящие помять о стольких счастливых мгновениях, они больше не вернутся. Один взгляд, и она вышла, времени оставалось очень мало.

Феникс сразу свернула к востоку, обходя брошенные в спешке дома, стараясь не вглядываться в темные провалы окон и дверей. Кто-то погиб, кто-то сбежал. И она тоже бежит, но не от демонов. Будь ее воля, она бы бросилась на тварей тотчас и убила всех, до кого смогла дотянуться. Она не боялась смерти и бежала не от нее. Она спешила к зеркальному озеру, к высшим, к Сиву. Там будет последний рубеж обороны, маги не отдадут источник, пока жив хоть один из них. Чем бы ни закончился сегодняшний день, феникс будет там. Она посмотрела на малышку, почувствовала панический неконтролируемый страх. Неужели для нее тоже все закончится так быстро? Руки непроизвольно сжались вокруг девочки. Своя смерть не пугала феникса, но мысль о дочери, о ее гибели, едва не заставляла кричать от бессилия.

Она успела миновать центральную площадь, где из камня правды всегда бил фонтан. Раньше жители приходили сюда, касались холодного булыжника и говорили. Ни один Высший не мог сомневаться в этих словах. Словах правды. Сегодня влага едва сочилась, омывая гладкие бока, всю магию стянули к рубежам, даже такую незначительную, что требовалось для поддержания фонтана. Феникс свернула за угол низкого домика, когда кто-то схватил ее за руку и втащил в тень усыпанного синими цветами дерева. Девушка взмахнула клинком. Прозрачные лезвия столкнулись, свет брызнул в стороны, искрами пробежавшись по острым кромкам.

— Помнишь, ты сказала, что день, когда скрестятся наши клинки, станет для всех последним, — грустно улыбнувшись, проговорил Сив. — Похоже, ты была права.

Девушка всхлипнула и, уронив руку с мечом, спрятала лицо на груди мужчины. Ребенок, прижатый их телами, недовольно зашевелился. Доспех ошера был рассечен в двух местах, кровь заливала правое плечо, спутанные волосы висели грязными сосульками.