5. Должник

— Ольга, — попеняла мне девушка, — что сказал хозяин? Когда ты заключишь сделку?

— Завтра, — выдохнула я.

— Тогда понятно, с чего тебя так разбирает. — Она задумчиво осмотрела меня с ног до головы. — Ты можешь говорить о чем угодно, только не о том, что произойдет завтра, так? — Я не стала отвечать, к чему озвучивать очевидное. — В какой-то степени тебе повезло, отмучаешься сразу, и никаких бессонных ночей, раздумий. Как представлю разговор с Костей, так…

— Интересно было бы послушать, — раздался хриплый голос, дверь снова бесшумно открылась и закрылась.

Я повернулась к молодому целителю и не сдержала шумного выдоха. За прошедшие сутки Мартын обзавелся украшением в виде трех набухших багровых рубцов, начинающихся на шее и заканчивающихся на щеке под левым глазом.

— Это он один раз без спроса сюда ввалился, — пояснила Пашка, — и даже что-то похожее ляпнул. Только на твоем месте хозяин стоял.

— Я «ляпнул», что собираюсь навестить брата в filii de terra. Для тебя, между прочим, старался.

Мартын качнулся с носков на пятки. Он не проявлял к змее открытой агрессии, но после откровений Простого, что-то меж ними изменилось, и иногда парня прорывало.

— В результате тебе разукрасили личико и запретили исцелять. А я не могу покинуть цитадель. В следующий раз сделай милость, не утруждайся. — Змея отвернулась.

— Конечно, ты этого все равно не заслуживаешь. — Парень скривился. — Бедный Невер, бедный отец.

— Бедная я! — зарычала явидь.

— Что происходит? Вы в шкафу сваару прячете? Или на вас так цитадель действует? — Я покачала головой. — Март, не будь ребенком, что бы не произошло между Пашкой и твоим отцом, это только между ними. Тебе оно надо? Ты не он. Пусть сами, к низшим, разбираются. — Я подошла к парню, рассматривая воспаленные покрасневшие следы прикосновения Кирилла. — А почему вам нельзя выходить из цитадели?

— Хозяин не объяснил, — буркнул парень. — Как ты понимаешь, расспрашивать мы не стали. А сейчас, я и сам за эти стены не ногой.

— С чего бы это? — фыркнула явидь, приподнимаясь, вилка звякнула о тарелку.

— По приказу Седого в цитадель прибыл Шорох Бесцветный.

Прозвучало излишне торжественно, так что я не удержалась и спросила:

— Кто это?

— Шутишь? — простонал парень. — Он легенда, единственный целитель вне цветов, вне уровней. И возможность увидеть его я не упущу.

— В ученики не забудь попроситься, — ехидно заметила Пашка. — Не забывай, тебя на цепь посадили, дом охранять.

— Вы задушите друг друга, не успеет время обежать внешний круг, — сказала я, — и про это тоже сложат легенду.

Явидь захихикала, парень попытался состроить серьезное лицо, но не преуспел и едва слышно рассмеялся, хотя было видно, что рана доставляет ему боль.

— Она не будет пользоваться популярностью, таких легенд на каждой стежке с чертову дюжину. Это легенда о Простом одна. Или о Шорохе Бесцветном, — все еще улыбаясь, добавил парень.

— Или о фениксе — ясном Соколе, — вставила явидь.

— Серьезно? — Я присела на кровать, — О Фениксе — молодце из детской сказки?

— О да. Только он отнюдь не молодец, и сказка совсем не детская, — фыркнула Пашка. — Вечно людям нужно все «прилизать». Сказочка о Простом не менее слюнява.

— Точно, — подтвердил целитель. — О том, как он дал слово девушке, влюбленной в другого, сохранить сопернику жизнь, если та останется с ним. Не сдержал. И был наказан высшими ушедшими, но девушка все равно осталась с ним, для нее данное слово не пустой звук. Сказка для молоденьких ведьмочек. Любовь, ля-ля-ля, и все такое. Правду мы видели.

— Любовь, и все такое, — снова помрачнела змея.

— Давайте о чем-нибудь более веселом. — Парень повернулся ко мне. — Когда день икс?

Я отвернулась к графитовой стене.

— Нашел веселость. Ольга предпочитает говорить о еще одном дневнике Тура Бегущего. Не понимаю только, зачем он ей нужен.

— Правда? — Парень поднял брови. — И где ты его нашла?

— У Дыма, еще одна легенда. Старейший из вестников.

— Интересно, зачем хозяину столько легенд в одном месте и в одно время? — задумчиво протянул Мартын.

— А ты спроси, если башка запасная есть, — посоветовала явидь. — Радоваться надо, что нас в торжественный комитет по встрече не включили.

В чем, в чем, а в этом я была с ней полностью согласна.

На кровати сидел мужчина. Но моей кровати в моей комнате. Наверное, это должно было мне польстить, но вызвало лишь глухое раздражение. Все, чего я хотела, это зарыться лицом в подушку и впасть в забытье до утра. Незнакомец в деловом костюме, белой рубашке, черном галстуке и лаковых ботинках. На вид то ли адвокат, то ли работник похоронного бюро.

Рядом стояла открытая коробка из белого картона, мужчина напряженно вглядывался в ее содержимое. Я не стала деланно возмущаться, кричать и задавать бесполезные вопросы, как сделала бы еще год и одно путешествие в пески назад.

Визитер поднял седую безупречно причесанную голову. Я увидела голубые глаза, горбатый выступающий нос, упрямый подбородок.

— Его зов так же силен, как и век назад, — проговорил незнакомец.

— Зов?

— Его слышат все, кто хоть раз брал доспех в руки, кто хоть раз собирал его и получал «алафу велицею». Не хотите попробовать? — Он протянул мне мою же, по сути, коробку.

— Нет. И вам не советую.

— Поздно. Я уже получил свою смертельную награду. Все, что могла, эта вещица для меня уже сделала. Стоит оказаться рядом, как ее голос проникает даже сквозь стены цитадели и манит, как дева чистой крови в лунную ночь.

Я вспомнила жадное выражение на лице у ведьмака из пустоши, Ксьян не остановился даже перед убийством племянника, чтобы заполучить артефакт. Чего еще я не знаю об этом доспехе?

— Говорят, его зов может остановить только земля.

— Именно туда я и собираюсь его отправить. — Мне вспомнилась хрупкая девушка в кимоно, и данное ей обещание.

— Тогда не тяни. — Он встал, с трудом отводя взгляд от белой коробки Киу. — Сделаешь — заполучишь Шороха Бесцветного в должники. — Мужчина оправил пиджак. — И даю тебе слово, игрушка Седого, я верну этот долг даже из-за черты ушедших.

Одну томительную минуту он смотрел на меня, словно старясь запомнить каждую черточку, а потом, не оглядываясь, вышел. Ничего не сказав и не добавив.

А я ничего не спросила, оставшись наедине с невеселыми мыслями и неприятным удивлением, что вот так, между делом, познакомилась с еще одной легендой эпохи.

Коробку я запихнула на дно старого чемодана к не менее старому белью, но как сказал очередной старик, против зова это вряд ли поможет. Вот уж не было печали.

Я упала на подушку и закрыла глаза. Что ты отдала мне в руки Киу? Что это на самом деле?