5

– Неплохая реакция, – сказал я, глядя на служанку. – Такую реакцию я видел только у мастеров боевых искусств.

Служанка закрыла волосами лицо и опустила глаза:

– Вы преувеличиваете, молодой монах. На кухне часто падают тарелки, вот я и научилась их ловить.

Я сделал вид, что поверил.

– А у вас ещё есть кимчи? Или это последняя тарелка? – спросил Глу Пыш, чуть ослабляя пояс-оби.

– Конечно, молодой монах, я сейчас принесу, – поклонилась служанка и отправилась на кухню.

– Какой же ты сегодня неловкий, брат Ни, – произнес Глу Пыш, уплетая завтрак за обе щеки. – Я бы никогда не опрокинул кувшин, а ты вон как…

Я взглянул на него. Нет, друг не издевался. Он в самом деле не знал ничего из того, что происходило ночью. Палочки мелькали, отправляя кусок за куском в ненасытный рот, за ушами трещало, по подбородку тек соус. Похоже, что мой друг соскучился по нормальной еде.

Ладно, не буду его тревожить ещё какое-то время и постараюсь сам всё разузнать.

– Ты ешь, брат Глу, наедай шею, а я пойду и извинюсь за свою неловкость. Заодно и капусту кимчи принесу.

– Да-да, и побольфе, побольфе, – с набитым ртом произнес Глу Пыш.

Я же встал из-за стола и двинулся в сторону кухни. Когда под напором дверь распахнулась, то на меня уставились пять пар глаз. Женщины в возрасте взглянули на меня испуганно. Служанка произнесла:

– Я же говорила, что он нас узнает…

Длинные деревянные столы были покрыты мукой, заставлены посудой. У противоположной стены шипела на огне печи большая кастрюля. А вот теперь запах куркумы бил так крепко, что выжимал слезы из глаз. Я даже чихнул и, в то мгновение, пока отвел глаза во время чихания, в руках поварих и служанок появились мясницкие ножи.

– Вам было мало ночи? – поднял я бровь.

– Стойте, сестры, – произнесла служанка с синяком на скуле. – Не стоит вступать в битву здесь.

Я кивнул. Драться здесь действительно не стоило. Посуду перебьем, заноз нахватаем, постояльцев перепугаем.

– Красавицы, я правильно понимаю, что это мы с вами ночью порхали по крышам и бамбуку? Молчите? Ну и ладно, ваше молчание красноречивее тысячи слов. Сам я человек в вашем городе новый, многих традиций не знаю. Возможно, у вас так принято встречать гостей… Если у вас такой обычай, то будьте аккуратнее с моим другом. Он очень нервный и может убить кого-нибудь с испуга.

Служанка с синяком на скуле накрыла левой ладонью правый кулак и поклонилась:

– Молодой монах, просим у вас прощения за ночной бой. Мы перепутали вас с другим человеком. Если мы сможем как-нибудь загладить свою вину за это, то…

– Можете загладить, – улыбнулся я и сел на грязный пол в позу лотоса. – Можете начинать прямо сейчас – рассказывайте, что заставило вас ночью пойти в атаку на монахов монастыря Чаокинь и как вы смогли увидеть меня среди ночной темноты.

Служанка переглянулась с остальными. Те склонили головы в общем молчаливом согласии и отбросили мясницкие ножи. Они с легким шелестом вонзились в полено-подставку. Каждый нож влетел в свою прорезь, словно там и оставался всё это время. Это движение было таким легким и естественным, и в тоже время оно выдало немалую практику в обращении с оружием.

Да что же это за женщины? Клан ночных убийц?

Служанка с синяком поманила меня за собой. Я невесомо поднялся и поспешил за ней. Как бы я не старался держаться подальше от стола, но непостижимым образом испачкался в муке. Пришлось отряхаться по пути в небольшую комнату.

Женские кимоно, тряпки и оби сушились на натянутых веревках. Шесть двух ярусных кроватей прильнули к стенам напротив и по обеим стенам от входа. Комната была не длиннее трех метров в длину и трех в ширину.

В комнате женщина неуловимыми движениями убрала предметы нижней одежды. Она показала на невысокую скамеечку:

– Молодой монах, тут удобнее, чем на полу. И нас не услышат посторонние уши. Вы в самом деле хотите услышать историю появления призраков? Прошу вас, попробуйте наш чай, он восстанавливает силы и увеличивает энергию Ци.

Я опустился, услышав, как скамеечка пожаловалась на свой возраст под моим весом. Служанка протянула чашку с ароматным чаем. Я с легким поклоном принял и чуть отпил. Пряный аромат ударил по небу. И вместе с глотком терпкой влаги я почувствовал, как через горло заливается сила. Энергия Ци вырвалась из груди и соединилась с поступающей в желудок. Я невольно вздрогнул, почувствовав насыщение мощью.

Ночная усталость отступила в сторону. Я стал бодрым, словно проспал не менее десяти часов. Да что там бодрым – из меня струилась сила! Я мог взвиться в воздух и перелететь чайную одним прыжком!

– Прекрасный напиток, не правда ли? Вот из-за этого чая всё и произошло, молодой монах. Меня зовут Три Листочка. Нам всем давали имена, связанные с чаем куичи, так было принято…

– Из-за куичи начали убивать дворян? – поднял я бровь.

– Да, именно из-за него. Но история началась гораздо раньше. Она началась пятнадцать лет тому назад. Мы десять женщин, которые единственные выжили в деревне Косчхой. В деревне на тот момент проживало не меньше двух сотен. И… Сама деревня сгорела до тла, а жителей убили. И всё из-за этого чая, – с горечью произнесла служанка.