Глава 14

— А вот и пропажа нашлась! Девонька, они себе места не находили, а я так и сказала — нечего ее мучить, ей надо побыть одной, все обмозговать. Ты прости меня, я ж как лучше хотела, успокоить тебя, а потом забыла совсем про то, что вода в озере зачарована. Ежели на тебе какое зелье или чары — она все очищает, — за столом сидела Алла, ее щеки раскраснелись, а глаза странно блестели. Но при виде бутылки вина Мирослава поняла — ведьма захмелела.

Девушка уже не злилась на нее, поняв, какие мотивы двигали Аллой.

Кирьян замер на месте и долго буравил ее злобным взглядом, пока молча не ушел в комнату. Проходящий мимо Матвей взял Славу за руку и прошептал:

— Ты так быстро сбежала, я тебя не сразу хватился, пока плавал, а Кирьян весь испереживался.

— Батюшки, бедненький какой! — смеясь, проговорила Алла. — Попереживает и успокоится. Нет бы сразу все Славочке рассказали, было бы меньше проблем. Садись со мной, детка, налью тебе. Самое лучшее лекарство от всех невзгод — домашнее вино моего приготовления. Я и сестре присылаю, она обожает его, а настойку так тем более.

Мирослава с Матвеем сели за стол, и девушке налили в граненый стакан бордовую жидкость: на вкус вино оказалось сладковатым, но приятным. В отличие от обычных магазинных вин, спиртом совсем не отдавало.

— Вкусно…

— Ты вон пирогом яблочным закусывай, а то домашнее вино, оно такое коварное… — Алла сладко причмокнула губами и сделала еще пару глотков. Подперев щеку ладонью, она начала петь песню «Ой цветет калина».

Матвей по-прежнему держал ее за руку:

— Прости, что мы не рассказали тебе всей правды, не думали как-то, что придется…

— Придется, — с нажимом ответила Мирослава, стараясь качать головой в ритм песни и улыбаться, чтобы Алла не обиделась.

— Ты уже знаешь, что мы из другого мира и что Кирьяну, как магу, нельзя колдовать.

— Знаю, а что дальше? Рассказывай, пока я добрая, — она грозно посмотрела на мальчика.

— Я принц королевства Ворожея и… в своем мире выглядел не совсем так, как сейчас. Не спрашивай. Это не только моя тайна, и я не могу сейчас ее рассказать, но мой отец решил женить меня на принцессе. Она ужасно страшная, с такой даже спать рядом невыносимо. И мы с Кирьяном сбежали, но все думают, что он меня похитил. Сейчас я надеюсь, что все разрешилось, ведь в ночь нашего побега я написал отцу письмо с объяснениями, мол, отправился в далекие края повидать мир и вернусь не скоро. А Кирьян меня сопровождает. Но об этом знает лишь отец, остальные считают, что он изменник, предатель и, главное, убийца. Многие во дворце считают, что меня уже нет в живых.

— Как все сумбурно, — под одобрительный взгляд Аллы Мирослава налила себе еще вина.

— Те существа, которые напали на нас — королевские ищейки, они могут легко найти Кирьяна по запаху его магии, если он ею воспользуется.

— Но мы же летели на метле, и это было колдовство, как нас тогда не отследили?

— Это все защитная оболочка, она отбирает у Кирьяна много сил, но под ней он может колдовать, правда, отдача очень сильная. Поэтому он тогда упал в обморок и проспал до самого утра.

— А как вы стали котами?

— У каждого из нас есть специальные амулеты, — он вытащил из-за ворота футболки крестик. — А у Кирьяна кольцо на пальце, но ты его не увидишь. Оно не просто меняет его внешность, это его отличительный знак как королевского мага. У меня же простой артефакт и не более. Я, как и ты, не обладаю магией.

— Принц и без магии, как такое может быть? Обычно именно принцы, не считая королей, всегда сильные колдуны, разве нет?

— Все это сказки, я таким родился. А вот моя мама была очень сильной колдуньей, но, к сожалению или к счастью, от нее мне досталось только истинное зрение и долголетие.

— Что за истинное зрение? — Мирослава жевала пирог, запивая вином.

— Я вижу сквозь личины, даже самые умелые. Например, моя невеста Забава прибыла ко двору, и все восхищались ее красотой, но это была умело наведенная магическая маска. Мой отец, он тоже не маг — ее не увидел, как и остальные приближенные. Но она действительно очень страшная, к тому же, характерец у неё ещё тот...

— Она что, помыкала слугами, раздавала пощечины и оскорбления направо и налево и не чистила зубы? — с усмешкой спросила девушка, осушая стакан.

— Что-то вроде того, только добавь к этому порцию отменных ругательств, которые не каждый мужчина знает, эгоизм и стервозность.

— Незавидное будущее тебе светило.

— У меня не было будущего. Едва у меня появится наследник, я тут же отправлюсь к праотцам. А на трон сядет она, а точнее, наш советник Распутин, но в роли регента при малолетнем ребенке, — Матвей с тоской посмотрел на Славу.

— Вот это драма, еще и Распутин… королевский советник, а Забава… случаем, не Путятишна?

— Нет, а у вас есть дева с такой фамилией?

— Да, героиня одной детской сказки. Но там она была очень умной, хитрой и безумно любила своего мужа, она спасла его из ловушки, устроенной врагами. Судя по всему, тебе ничего подобного не достанется.

— Нет, скорее наоборот. Она поможет моим врагам во главе с Распутиным избавиться от меня.

— Значит, ты правильно сделал, что сбежал, — Слава икнула и, рассмеявшись, отпила еще вина; когда оно появилось в стакане, девушка не заметила, но Алла уже пела другую песню, причем очень бодро, а не пьяно.

— Нам во что бы то ни стало нужна твоя помощь. Ты сама…

— Для чего, Матвей? Я не собираюсь ждать вашего совершеннолетия, чтобы один из вас женился на мне, если, конечно, вы преследуете именно эту цель.

— Не совсем эту, просто нам надо быть рядом, чтобы наша связь укрепилась. Тогда, даже если нас поймают, а этого не миновать, то все будут знать, что мы с Кирьяном заняты другой женщиной. У нас будут отношения как у братьев с сестрой…

— Очень странные отношения, к тому же, вы с Кирьяном не братья, а просто друзья, так?

— Я принц, он мой маг, — уточнил Матвей.

— Да хоть четвероюродный сын двоюродной тети по отцу от его брата, — с заплетающимся языком, сказала Мирослава и рассмеялась. — Что за чушь я несу, Алла, не наливайте мне больше. У меня кружится голова не только от вина, но и от информации из уст этого юного дарования. Его Высочество… — девушка снова рассмеялась, сама не понимая, что ее так развеселило.

— Что происходит? — она услышала знакомый мужской голос позади себя, но обернуться не успела, ей жутко захотелось спать. Глаза слиплись, и она положила голову на стол.

— Забирай ее, переборщила с вином, — спокойно проговорила Алла, и Слава почувствовала, как ее взяли на руки и подняли с лавки. Она уткнулась носом в чью-то грудь и зевнула.

Пока ее несли на второй этаж, в ушах слышался шум моря: звук волн, накатывающих на берег, щелканье ударяющейся друг о дружку гальки, далекий крик чаек.

С нее с легкостью стянули всю одежду и укрыли тонким одеялом, под которым она свернулась калачиком, но ей стало вдруг так одиноко и холодно.

— Останься со мной… — едва выговаривая слова, пробормотала Слава.

А потом она вспомнила, что у нее не разложен диван и уже хотела было встать, когда ее легонько толкнули обратно на подушку. Некто свободно устроился рядом и своим дыханием щекотал ее волосы на затылке, гладил по обнаженной спине… очерчивал концами пальцев ее татуировки на лопатках, пока не коснулся горячим поцелуем плеча.

Широкая ладонь скользнула ей на плоский живот и выше к округлостям груди, слегка сжав их и как будто случайно задев набухшие соски, от чего внутри Славы зародилось желание. Все это казалось ей сном, в голове не осталось ни одного вопроса и мысли, только шум моря и запах вина. Она не сразу поняла, что ее лицо покрывают короткими поцелуями, осторожно кусают за мочку уха, шею, заставляя выгнуться вперед.

А когда горячие пальцы скользнули ей между ног, лаская самое чувствительное, она едва слышно застонала, сжав пальцами подушку и придвинувшись к своему искусителю еще ближе.

— Хм… — это было все, что он озвучил, когда осторожно вошел в нее сзади, придерживая за ягодицу и неторопливо двигаясь.

Мирослава чувствовала себя податливой куклой, которую с легкостью крутили, чтобы не мешала доставлять себе удовольствие. А его руки бродили по ее телу: то продолжая ласкать между ног, где двигалось нечто поистине твердое и мужское, то второй рукой сжимая грудь, от чего ее собственное желание еще больше усиливалось.

Как и когда он оказался сверху, Мирослава не знала, она давно отдалась на волю собственных ощущений. Ее разум был расслаблен до предела: никогда и ни с кем она не испытывала таких сильных тягучих ощущений, которые все продолжались и продолжались, а она лишь тяжело дышала, боясь задохнуться.

Он нежно кусал ее грудь, водя кончиком языка по животу и ниже, заставляя выгибаться и чувствовать, как по щекам текут дорожки горячих слез. Он слился с ней в одно целое, крепко обнимая и поддерживая за бедра, она обвила его ногами и двигалась до тех пор, пока не укусила его в плечо, чтобы не застонать вслух. По телу разлилось нечто горячее, заставляющее вздрагивать и глубоко дышать. Скользнув на подушку с довольной улыбкой, она ощутила во рту привкус крови, но для нее он стал нектаром.