Берлинская лазурь

- Рич сказал, что в этом году возьмет даже первоклашек, а я второй класс закончил! Все мои друзья уже побывали в лагере, все, кроме меня! Папа, это не честно!

Тоненький прерывающийся голосок сына рвал душу и ввинчивался в мозг, разрушая его на своем пути, как тупое сверло древесину. Только ошметки самообладания и здравого смысла удерживали Мэрфи, чтобы не сорваться на собственного ребенка. Опять этот Рич, везде и всюду он, только он! Порой казалось, что этот альфа обложил его, как волка красными флажками, и гоняет по кругу без всякой надежды на спасение. Ррриичч… НЕНАВИЖУ!!!

Любимая тарелка разломилась в руках на две почти равные части. Мэрфи замер, пытаясь осознать, что же произошло… Это была последняя тарелка из прошлой жизни, и перед глазами сразу замелькали воспоминания…

Ярмарка… Они с мужем такие счастливые молодожены гуляли, смеялись, делали свои первые совместные покупки.

- Не проходите мимо! - торговец схватил Мэрфи за рукав. - Тарелки! Смотрите, какие тарелки! И цвет! Берлинская лазурь, совсем, как глаза вашего альфы! Смотрите - один в один как его глаза!

Логан. Любимый альфа. Родители, шутя, называли его медведем. Он и вправду был большим, как медведь, выше Мэрфи на голову и раза в два шире в плечах, но такой нежный, заботливый, ласковый. Омега поднес тарелку к лицу. Действительно, цвет глазури был один в один. Большая керамическая тарелка в руках Логана смотрелась, как фарфоровое блюдечко. Альфа всегда комплексовал из-за высокого роста, на него непросто было найти одежду по размеру, кровать им сделали на заказ, а кофейные ложки в его руках были словно зубочистки. Тогда на ярмарке они накупили этой керамической посуды четыре громадных сумки, казалось на всю жизнь. Тарелки, большие и маленькие, чашки, миски для салатов, словом, все, что нашли в лавке. Логану понравился размер и качество, тарелки и чашки были «правильными», их можно было брать в руки, не страшась раздавить, как хрупкий фарфор. Они были похожи на самого Логана - большие и уютные. И стоило только взять их в руки, как сразу же вспоминался тот солнечный день на ярмарке и ощущения бескрайнего счастья. Все было так прекрасно.… У этой посуды был только один недостаток - они часто бились. Стоило только сильнее обычного стукнуть ложкой по краю, как эмаль откалывалась, открывая коричневую душу глиняной тарелки. Но тогда об этом не думалось. Посуды было много, а жизнь впереди такая длинная! Не страшно разбить пару тарелок на счастье, ведь всегда можно купить новые! Молодому лейтенанту Логану МакГрегору вместе с новенькими погонами выделили первое служебное жилье, и молодая семья принялась с энтузиазмом обустраиваться отдельно от родителей.

Потом Логана повысили в звании. После получения капитанских погон тарелки пережили еще один переезд из крохотной ведомственной квартирки в доме для младшего офицерского состава в небольшой домик в гарнизонном городке. Мэрфи тогда сам перевез все вещи. Сообщение о присвоении мужу очередного звания пришло одновременно с извещением, что теперь семье капитана полагался дом в гарнизонном городке. Квартирмейстер принес ордер и ключи, когда «Молот Тора» нес свою вахту на дальних рубежах. Конечно, можно было дождаться, когда Логан приедет в отпуск, и вместе перебраться под руководством альфы, но Мэрфи посчитал себя достаточно самостоятельным, чтобы переехать самому. А в отпуск можно было бы заняться чем-нибудь более увлекательным, чем переезд.

Побросав незамысловатый домашний скарб по коробкам, и заказав гарнизонную службу доставки, Мэрфи переехал за один день. Новый дом изнутри был выкрашен в нежно-салатовый цвет. Непонятно почему, но этот цвет стен наводил на омегу тоску и поэтому прежде, чем начать искать работу, он старательно перекрасил все стены в доме в любимый цвет. Хотя на банке с краской гордо значилось «Берлинская лазурь», цвет был скорее васильковый. Добавив к ярким стенам не менее яркую керамическую посуду и домашние домотканые коврики, Мэрфи остался очень доволен тем, что у него получилось - родное гнездышко для любимого альфы.

В этом маленьком гарнизонном доме Мэрфи провел три самых счастливых года. Он жил ожиданием от одного отпуска мужа до другого. Работая в школе учителем физкультуры и тренируя в свободное время детскую команду по бейсболу, омега был доволен жизнью. После очередного отпуска мужа Мэрфи с радостью узнал, что смог забеременеть, и вот тогда счастье казалось большим и неимоверно нежным, как его альфа.

Когда у Мэрфи подошел срок родов, крейсер очень кстати вернулся в доки для перевооружения. У омеги сбылась еще одна мечта, и Логан был рядом, когда придет время рожать. Не то, чтобы он сильно волновался из-за самих родов, просто ему хотелось увидеть, как альфа будет переживать, бегать по больнице, а потом гордо положить ему на руки ребенка и увидеть, как тот сокрушается, что он такой большой, а сын такой маленький и хрупкий.

Но однажды в маленький дом пришла беда. Она выглядела, как молодой посыльный из комендатуры, который с закаменевшим лицом передал через порог казенный бланк. На нем было написано, что главнокомандующий с глубоким прискорбием сообщает о геройской гибели в бою капитана Логана МакГрегора и соболезнует его родным и близким. С тех пор от любимого остались только сын, воспоминания о счастливых днях да тарелки цвета берлинской лазури, цвета глаз покойного мужа.

Не все тарелки пережили последний переезд домой в родную Шотландию, куда его привез наследник клана Кэлум МакГрегор. Соседи старательно упаковали в коробки и вещи, и посуду, и большой визор. Но только из посуды, несмотря на все предосторожности, в Шотландию добралась едва ли половина. Когда Мэрфи закончил распаковывать свои вещи, то у него собралась целая коробка черепков. Он долго не решался выбросить их на свалку. Ему казалось, что в коробках лежала не битая посуда, а осколки былого счастья.

Мэрфи просидел над этой коробкой остаток вечера, с тоской перебирая осколки. Это было раньше чашкой. Логан любил пить травяные чаи с медом и домашний компот. Он всегда жмурился, когда пил горячее и громко прихлебывал. Мэрфи всегда злился, когда слышал это. Сколько раз он его ругал, и даже бывало, отвешивал подзатыльники. Альфа сразу поднимал плечи и делал вид, что боится. Это всегда так комично выглядело, что любая ссора, не успев начаться, тут же заканчивалась поцелуями.

А вот это была тарелка для печенья. Логан любил домашнюю выпечку, и Мэрфи, когда муж был дома, всегда пек много печенья и кексиков, а еще пирогов, просто в невероятном количестве. Муж набирал полную тарелку и, подхватив чашку размером с небольшое ведерко, с блаженной улыбкой устраивался за столом. Мэрфи всегда удивлялся, как много в него влезало за один раз. Любого омегу от такого количества сладкого уже давно разнесло бы до размеров дирижабля, но Логан поглощал сладости и выпечку совершенно без урона своей альфьей фигуре. У него все перерабатывалось в силу и выносливость. Он был неутомим и в сексе, и в быту. Они могли полночи гулять по городу, танцевать в клубах, а потом муж брал на руки своего уставшего омегу и бережно приносил домой. И при всем том, что сам Мэрфи был похож скорее на мелкого альфу, чем на трепетного омегу, но в руках мужа выглядел маленьким ребенком. Мэрфи было приятно чувствовать себя под надежной защитой своего альфы. Ему нравилось обнимать того за крепкую шею и делать вид, что уже спит. А Логан тащил его домой, довольно урча. Мэрфи не так часто его баловал, позволяя носить себя на руках. Омега всегда старательно подчеркивал свою независимость и равноправие в браке.

Мэрфи вырос в большой семье. У него было четверо старших братьев-альф, которые везде его таскали за собой. Он играл вместе с ними в футбол, лазил по соседским садам за кислыми яблоками, убегал от собак и дразнил слезливых омежек. Именно братья впервые дали ему в руку бейсбольную биту и поставили битером в дом. Мэрфи был маленьким и, поэтому попасть в страйк зону для соперников было непросто. Омежка при этом имел сильные руки и хорошо поставленный удар битой.

Именно на игре он и познакомился с Логаном, когда тот выступал за школьную команду от соседнего городка. Во время игры альфа попал мячом в шлем Мэрфи. Удар был такой силы, что шлем треснул, а омега попал в больницу с сотрясением мозга. Правда, что тот игрок в школьной команде был омегой, Логан узнал от его разъяренных братьев, которые бросились на него с кулаками прямо во время матча. В итоге четверых игроков выставили с поля, а команде соперников присудили техническую победу.

Этот проигрыш не добавил доброжелательности братьям, когда взволнованный альфа пришел проведать омегу в больницу. Они подрались в больничном коридоре, причем Логан раскидал четверых братьев, как медведь стаю собак. Но ему все равно крепко досталось от будущих родственников. Хотя в тот день альфы даже не подозревали, что через несколько лет они породнятся.

Когда Мэрфи пришел, наконец, в себя, он увидел у своей кровати незнакомого альфу и очень удивился. Логан очень переживал, что ударил омегу и так сокрушался по этому поводу, что Мэрфи сразу пообещал врезать ему в ответ, как только встанет с кровати. С этого и началась их дружба. Каждый выходной Логан мчался в соседний городок, где жила семья Мэрфи, и вскоре его уже воспринимали, как еще одного сына. Вначале Логан просто хотел убедиться, что с необычным омежкой на самом деле все в порядке, а потом понял, что влюбился в этого невероятного нахаленка.

Когда Логан впервые принес Мэрфи букет цветов, тот отхлестал его по лицу этим букетом без всякой пощады. Альфа тогда порадовался, что принес ромашки, а не розы, как собирался вначале. Билеты на трибуну столичного стадиона на финальную игру кубка были восприняты с большей благосклонностью. На день рождения вместо мягкой игрушки Мэрфи получил новую перчатку-ловушку, и не было подарка более желанного, чем этот!

Вскоре Логан со старшим братом Мэрфи закончили колледж и поступили в военную академию, а омега стал писать письма им обоим. Теперь уже Мэрфи приезжал в гости во время увольнительных, чтобы погулять в городе с братом и другом. Время шло, братья Мэрфи один за другим заканчивали колледж и поступали в академию. Выпускной Логана совпал с выпускным классом у Мэрфи. Вначале омега танцевал на балу с молодыми лейтенантами, с восторгом рассматривая их новую парадную форму. А потом Логан сопровождал своего омегу на выпускной бал, сверкая золотыми галунами на своей белой форме.

На том балу Логан сделал Мэрфи предложение руки и сердца и был обцелован в ответ. А потом была клановая свадьба в большом зале замка МакГрегоров. Глава клана Один Мак-Грегор сам проводил церемонию. Так у Мэрфи в родне появился целый клан. Потом была ярмарка, первое самостоятельное жилье и первый вылет молодого мужа в далекий и опасный космос на почти полугодовую вахту. И Мэрфи каждый день, намывая тарелки цвета берлинской лазури, вспоминал солнечный день на шумной ярмарке. А потом приехал Логан с глазами цвета как у любимой тарелки берлинской лазури...

- Дедуля, там папа плачет! - тревожный голос сына бился за границей кокона из пустоты и отчаянья, в котором застыл Мэрфи наедине со своими воспоминаниями.

- Мэрфи, мальчик мой, не надо так переживать, это всего лишь тарелка! - Манро осторожно попытался вытащить два куска керамики из рук зятя. - Ну, что ты? Отпусти, пока не порезался о край. Мэрфи, очнись, ты пугаешь сына!

- Это была последняя тарелка! - с тоской в голосе сказал омега, стараясь сложить две половинки вместе, - может, получится склеить?

- Мэрфи, дорогой, послушай меня, - Манро осторожно забрал осколки и положил рядом на стол. - Не надо так цепляться за старые вещи. Я понимаю, что этот монстр был тебе дорог, как память, но Мэрфи, Логан был не только твоим мужем, но и моим сыном, - свекор приобнял омегу за плечи, а потом заглянул ему в глаза, как в душу, - мы будем помнить его и без старых вещей. Достаточно взглянуть на Берда, - он кивнул на внука, - и сразу становится понятно, что наш Медвежонок дома.

Мэрфи всхлипнул, пытаясь удержать ненужные слезы. Сын действительно был маленькой копией любимого, только глаза у него были как у папы - карие.

- Я очень благодарен тебе, что ты согласился жить с нами, - Манро отодвинул зятя подальше от осколков злополучной тарелки, - когда я вижу тебя в нашем доме, мне кажется, что Логан сейчас спустится со второго этажа и пробасит медвежьим голосом: «Пап, у тебя есть что-нибудь сладенькое к чаю?»

Мэрфи поднял глаза и с надеждой посмотрел на лестницу. Он сейчас согласился бы даже умереть, лишь бы иметь возможность хоть раз прижаться к Логану, обнять и услышать, как бьется большое и доброе сердце его любимого альфы.

Манро тем временем усадил зятя за стол и помолился про себя перед тяжелым разговором.

- Мэрфи, я хотел бы попросить тебя перестать носить старые майки Логана хотя бы на людях, - Манро поднял руки в примиряющем жесте, увидев, что глаза зятя блеснули, как два кинжала, выхваченные из ножен. Омега тяжело вздохнул, но продолжил. - Какая бы ни была жопа в этой жизни, из неё нужно выходить, как Афродита из волн, а не выползать как побитая собака из конуры. Меня все соседи уже осуждают, они считают, что я отбираю у тебя все деньги, и поэтому ты не можешь купить себе новую одежду.

- И давно тебя стало волновать мнение соседей? - Мэрфи насмешливо посмотрел на смущенного свекра, - сейчас они говорят о моей одежде, потом будут недовольны моим пирсингом, а потом что? Захотят, чтобы я свел татуировку и был милым, славным омежкой? Я никогда не соответствовал канонам соседских представлений об одиноких омежках. Никто не дождется от меня невинного хлопанья ресницами и жалостливого блеянья: «Спаси меня, о сильный альфа, я такой слабенький и несчастненький, без твоей сильной руки совсем пропаду».

- Я смотрю, с возрастом ты приобрел не только острый язык, но и острые зубы, только меня кусать ни к чему. Ты же знаешь, что я всегда на твоей стороне, - Манро вздохнул еще раз, - Мэрфи, ты мне не чужой, и поверь, я благодарен, что ты не забываешь моего сына, но прошло уже восемь лет после его смерти, тебе надо подумать о своей жизни. Я же тоже омега, я все вижу. Ты восемь лет живешь на подавителях. Это вредно для здоровья, и подумай еще вот о чем. Твой сын вырастет, у него будет своя жизнь, мы с мужем рано или поздно умрем, и ты останешься на старости лет один. Тебе надо найти себе альфу сейчас, пока еще не поздно…

- Манро, - зять засмеялся и приобнял смущенного свекра, - я со своей внешностью и характером скорее подцеплю кишечную палочку, чем альфу. Или ты просто устал от моего присутствия в своем доме и не знаешь, как меня отсюда выставить? Ну, хочешь, мы с Бердом съедем?

- Не болтай ерунды! - Манро оттолкнул зятя. - Вы с медвежонком наша семья, и я дам в морду любому, кто попробует в этом усомниться!

- Ну, тогда в чем проблема?

- Проблема в твоем внешнем виде! - Манро был решительно настроен «дожать» зятя до конца. - Ты ходишь в линялых обносках! - свекор примиряюще поднял руки, увидев, как Мэрфи насупился, готовясь настоять на своем. - То, что это майки Логана, совсем не оправдание твоему внешнему виду! Они с самого начала были тебе велики, а теперь вообще потеряли внешний вид и форму. Да у меня дома тряпки выглядят лучше этой ветоши! - увидев, как Мэрфи обиженно отвернулся, он решил сменить тактику. - Логан был бы очень недоволен твоим внешним видом. Можно подумать, что тебя в этом доме не любят и не заботятся о тебе.

Манро, увидев, как задумался зять, метнулся в сторону и достал из пакета новую футболку. Он развернул ее и приложил к Мэрфи. Это была майка с логотипом футбольной команды.

- Посмотри, точно такая же, только твоего размера и без дырочек от стирки. Давай ты будешь хорошим мальчиком и переоденешься?

Мэрфи грустно улыбнулся и кивнул головой. Манро быстро стянул старую майку с зятя и помог надеть новую. Оглядев и поправив несуществующую складочку на плече омеги, довольно вздохнул:

- Вот и молодец. Давно пора.

- И сколько там у тебя обновок для меня? - Мэрфи насмешливо посмотрел на пухлый пакет, который лежал на диване.

- Ну, - Манро опустил глаза, - я покупал потихонечку в надежде, что они тебе пригодятся. Но я настаиваю на том, чтобы мы в ближайший выходной отправились по магазинам и полностью обновили твой гардероб! Ну, пожалуйста, ради меня! Я так давно мечтаю загнать тебя в примерочную и поиздеваться над тобой, заставив перемерить кучу шмотья!

- Какая страшная месть, - засмеялся Мэрфи. - Хорошо, буду послушным зятем, порадую свекра своим хорошим поведением. Надо делать своих родных счастливыми.

- А меня сделаешь? - сын стоял рядом и корчил умильные рожицы. - Отпустишь с Ричем в спортивный лагерь?

- Чтобы я этого имени в нашем доме больше не слышал, - Мэрфи зло раздул ноздри. - Ты меня понял?