Глава 5

Ухмыляется, зараза, даже ради приличия не делает вид смущенной. А я уже реально задумываюсь, а не уволить ли нахальную помощницу к чертям. Но, блин, со своими обязанностями она справляется, мне не в чем ее упрекнуть.

Лена уходит, противно цокая каблуками, я же морщусь. Откидываюсь спиной на кресло, когда за работницей захлопывается дверь.

Ну что за день?! С самого утра все наперекосяк! Хочу сбежать, но остаюсь на месте только потому, что через несколько часов важные переговоры, на которых мы должны с Сашей оба присутствовать. И Лена издевательски чуть позже напоминает о них, когда связывается по селектору. Бесит!

На удивление, сплетни не потянулись офисом и, похоже, что только Лена, моя помощница, стала невольным свидетелем утреннего минутного «позора». И то только потому, что наши окна как раз смотрят на главный вход.

Сашка появляется на пороге кабинета за час до встречи.

– Ага, ты тут, отлично, – выдыхает с облегчением. – Пошли, эти педанты уже в переговорке, – выплевывает остаток фразы.

Собираю документы по будущему проекту, беру блокнот и планшет. Пока идем длинным коридором, муж недовольно бухтит под нос:

– Приперлись раньше времени, заявились сюда, как к себе домой!

– Саш, это немцы, – успокаиваю его, касаясь напряженной спины. – Для них пунктуальность превыше всего. Мы справимся, у нас все просчитано.

В переговорке сразу подмечаю несколько знакомых лиц: представители сети клиник MediKraft и аналитик из мюнхенской штаб-квартиры. Муж спешит поздороваться, обменяться рукопожатием, я же ограничиваюсь деловой улыбкой. Немцы сразу просят не тянуть время, ссылаясь на плотное расписание встреч.

Сашка мигом берет инициативу: говорит уверенно, но слишком много льет воды. Обещает «высокий уровень обслуживания», «перспективы расширения сотрудничества» и «динамику рынка медицинских услуг», но конкретики ноль. Только красивые слова.

Замечаю, как лица партнеров каменеют: они кивают, но глаза холодные, словно потерявшие интерес. Знаю этот взгляд — еще пять минут, и они вежливо попрощаются, оставив нас с несостоявшейся сделкой. Ну нет! Мы эту сделку планировали два года и упустить ее вот так – позорно!

– Джентльмены, – мягко перебиваю мужа, – давайте перейдем к цифрам.

Сашка поджимает губы, но покорно замолкает, ведь тоже замечает, насколько низко упал градус доверия в переговорке.

Включаю слайды на экране.

– За последние три года мы проспонсировали и вывели из убыточности семь частных клиник и три диагностические лаборатории. – Говорю спокойно, показывая графики. – Уровень загрузки – восемьдесят два процента. Средний чек пациента вырос на четырнадцать, а доходность лабораторных услуг держится стабильно на уровне двадцати семи.

В переговорке сразу становится громче из-за перешептывания, взгляды партнеров оживляются. Мелькают по цифрам, затем немцы тихо обсуждают их между собой. В итоге обвожу всех пристальным взглядом и задерживаю на муже. Не доволен: губы поджал в плотную линию, глаза полыхают огнем, но при этом он натягивает настолько милую улыбку, что скоро лицо треснет. С гордо поднятой головой встречаю его укор и швыряю такой же в ответ.

Да, я исправила все цифры на настоящие, потому что приукрашивать – это верх идиотизма!

– Мы понимаем, что для немецких инвесторов важна прозрачность, поэтому все финансовые отчеты проходят аудит у KPMG. Долговая нагрузка менее пятнадцати процентов от оборота, а значит, проект устойчив даже в случае колебаний рынка.

Показываю слайд с прогнозами и рассказываю четко, куда и на что пойдут будущие инвестиции.

Воздух в комнате меняется, градус доверия уверенно ползет вверх, когда партнеры задают уточняющие вопросы. Про лицензии, систему контроля качества, сертификацию. Я отвечаю коротко, по делу. Они кивают, делают пометки и, судя по всему, контракт мы точно подпишем.

Когда все заканчивается, Сашка вновь перетягивает одеяло на себя: улыбается, жмет руки, уверяет, что именно он будет «держать на контроле все этапы сделки». Его поздравляют, приглашают продолжить разговор за ужином. Я же, как всегда, остаюсь в тени.

Стою чуть поодаль, собираю записи и улыбаюсь дежурной улыбкой. Легкой, почти равнодушной, будто мне в самом деле не важно, кто получит лавры. Ведь дело общее…

Но внутри душу царапает дикая кошка и шипит от негодования. Рвется наружу, бежит со всех ног, но натыкается на невидимый барьер и падает от сильного удара в лоб.

Ловлю свое отражение в стеклянной стене переговорной. Женщина в деловом костюме, прямая осанка, уверенные глаза. И только я одна вижу, что за красивым фасадом прячется неистовая усталость.

Улыбаюсь отражению просто чтобы проверить, не дрогнет ли маска. Нет, все в порядке. Никто ничего не заметит.

И ухожу по-английски, так как Саша уже знает свое дело: упорно тащит партнеров на ужин, где мне точно не место, потому что даже переводчик и тот мужчина!

Но все же муж догоняет меня в кабинете:

– Дорогая! – лепечет взволнованно и, могу поспорить, что у него в голове сейчас бренчит звук шелеста денег. – Приду поздно, так что меня не ждите!

– Только без фокусов, ладно? – грожу ему кулаком, припоминая «девочек» для прошлых партнеров. – Это немцы и они нам важны!

– Ой, будто немцы роботы, а не мужики.

Отмахивается, но кивает и спешно уходит. А я вызываю себе такси. Пока едем, прокручиваю в руках разбитый телефон.

– Надо бы купить новый, – ставлю себе мысленную пометку и в голову лезет что-то такое противно зудящее…

Будто я упустила важную деталь, но, какую? Вроде все нормально. Ай, короче! Это был слишком длинный день.

Дома мигом выбрасываю из головы мысли, принимаю теплую ванну и сразу ныряю в постель. Даже громкие вопли Ники из комнаты не мешают мне почти сразу же уснуть.

Просыпаюсь от противного бренчания телефона на тумбочке, не хочу смотреть, мысленно машу рукой. Переворачиваюсь на другой бок и только расслабляюсь, как бренчание повторяется. Через пару секунд снова и так несколько раз. Будто кто-то пишет по два слова и отправляет, чтобы я точно проснулась, взглянула на сообщение.

Ладно. Хрен с ним. Приподнимаюсь на постели и удобнее усаживаясь, беру смартфон. Неаккуратно веду пальцем по треснутому экрану и…

– Ой… – случайно режу палец об острую трещину, но на боль не обращаю внимания.

Потому что пытаюсь сконцентрироваться на сообщениях от неизвестного номера в телеграм. Глаза сами цепляются за крайние сообщения:

«Муж тебе изменяет прямо сейчас»

«Отель Skarlet, номер 505»

«Поторопись, если хочешь увидеть измену собственными глазами»

– Что за бред? – выпаливаю в темноту с недоверием, но…

Рука заметно подрагивает, ведь внутренний мандраж уже включился по щелчку пальцев и меня пошатывает, будто пол качается. Однако спешно подключаю логику.

Сашки и, правда, дома нет, а на часах два сорок семь. Но он ведь с немцами и это нормально, что они до сих пор гуляют. Ведь, так?

– Что за бредовый розыгрыш!

Тараторю, пока слушаю гудки, пытаясь дозвониться мужу. Тщетно, не берет даже с третьего раза. Ну, в ресторане может быть шумно или Саша поставил телефон на беззвучный.

Ищу ему оправдания, но строки из сообщения бегут перед глазами, как быстрая строка – бесконечно. Травмирует психику и колют ее, как орех, на две половинки.

– Да ну нет, бред какой-то. Зачем ему мне изменять?

Ладно если б я была какой-то бестолковой и бесполезной дурой, но у нас ведь все хорошо. Холодность в доме и неприступность Ники не беру в расчет, любые чувства со временем остывают. Но остается крепкий фундамент, построенный на доверии и взаимопонимании!

Почти получается убедить себя, но некто будто точно знает о моих сомнениях, поэтому вдогонку к словам прилетает фото.

Открываю и рассматриваю. Кажется, ресепшен того самого отеля, вверху вывеска, на часах в момент снимка ровно два ночи.

И дальше, как бы я ни пыталась отвергать правду, но на снимке муж! Мой… муж… обнимает за талию блондинку, не могу со спины понять, кто она. Зато Сашка запечатлен в пол-оборота: в правой руке держит темно-синий пиджак, в котором он был на переговорах с немцами. Подмечаю, что галстука нет, а рубашка расстегнута на четыре верхние пуговицы. И улыбается так… игриво, что ли.

Не понимаю своих чувств в этот момент. Сердце отвратительно барабанит в груди, как перед приемом к зубному в бесплатной поликлинике. Я… сбита с толку и обезоружена.

Хотя по идее, это фото могли сделать когда угодно, если вообще не ИИ, например. Так скажем, происки конкурентов.