Глава 2

Всегда спокойный и покладистый мул из дворцовой конюшни, прозванный за меланхоличный нрав Соней, нервно перебирал ногами, фыркал и косился на своего всадника с таким ужасом, словно на нем восседал сам повелитель Дзигоку.

Он не был одинок в своем страхе. Серая в яблоках Снежинка Тэруко и рыжая Белка Хитоми тоже поглядывали на принца Джина с неприязнью и норовили шарахнуться в сторону.

- Лошади не любят вас.

- Трудно не заметить, – согласился Джин с принцессой. И нахмурился.

Замечание девушки прозвучало нейтрально. И это было плохим признаком.

Раньше Тэруко непременно постаралась бы добавить злобную, но безобидную шпильку. За почти месяц, который Джин провел в Тэйдо, дня не проходило, чтобы принцесса не пыталась уколоть его. После многих лет, проведенных рядом с Сунан, эти попытки только веселили старшего принца аль Самхан.

Но в последние несколько дней его невесту словно подменили.

- «Не любят» – это очень мягко сказано, ваше высочество. Они шарахаются от меня или впадают в истерику. Поэтому приходится ездить на мулах, – продолжил он. – Те не настолько пугливы.

- Почему лошади и мулы вас боятся?

- Не только лошади и мулы. Псы, кошки, даже куры и овцы. Любые животные. К сожалению, на комаров это распространятся.

Животные были мудрее людей, они чувствовали присутствие демона.

- А я слышала… – начала Хитоми и трогательно смутилась, когда Джин и принцесса обернулись к ней. – Слышала, у вас был тигр…

- Тигр?! – в глазах принцессы замерцали ярко-вишневые искорки. – Настоящий тигр?!

Мысленно Джин пообещал отрезать Лину слишком длинный язык.

- Был, – неохотно признался он. – Недолго. Тигрица.

- Расскажите!

- Я не хочу об этом вспоминать.

- Ну, пожалуйста!

- Она везде следовала за принцем и охраняла его от врагов, – снова встряла Хитоми, и Джин поймал себя на желании заткнуть ей рот кляпом.

– Ах, как интересно!

- Все было не так, – зло бросил он.

- А как?!

Широко распахнутые глаза девушки снова обратились на него. Гнев добавлял прелести чертам Тэруко, но восхищенное любопытство красило ее не меньше. Если не больше.

Чтобы раз и навсегда пресечь эти восторги, он ответил намеренно грубо:

- Я убил ее мать, а тигренка забрал себе и воспитал, как охранника. Потом она надоела мне, и я ее выкинул.

Пожалуй, это прозвучало слишком резко. Но каждый раз, когда Джин вспоминал свое рыже-полосатое чудо, на душе становилось тоскливо.

Два года Искра была его лучшим другом, самым близким существом. Присутствие хищника вызывало в душе странное умиротворение и чувство покоя. Резкий запах зверя, огромная голова на коленях, мех, в который хочется целиком погрузить ладони.

Он никогда не пытался приказывать ей, Искра признавала его лидерство и старшинство добровольно. И связь, которую Джин ощущал со своей опасной питомицей, была куда глубже и сложнее просто отношений человека и животного.

Он знал, что поступил правильно. Тигрице не место во дворце среди людей. В лучшем случае ее отравил бы кто-нибудь из слуг по приказу Сунан. В худшем… о, тут возможно столько вариантов, что все и не перечислить.

В ответ на его откровение девушки испуганно переглянулись, и Джин почувствовал раздражение. Поверили.

Ну и ладно. Ему только выгодно, если к репутации труса добавится слава циничного чудовища.

- Вы хотели убить ее мать? – после паузы спросила Хитоми.

Хотел. Он хотел встретить тигра и сразиться с ним, словно эта победа могла как-то помочь ему победить собственного демона. Вопреки всему, чему учили в монастыре, выследил тигрицу, дошел до ее логова. Тогда он не знал, что в пещере, которую так яростно обороняла от чужаков огненно-полосатая кошка, прячутся два теплых пищащих комочка.

Но сказать об этом – разрушить тщательно выпестованный облик труса.

- Нет. Это получилось случайно.

Что же, отчасти его победа и правда была случайностью.

- А сколько вам было лет, когда вы ее убили?

Несмотря на наивный тон Хитоми, Джин заподозрил, что фрейлина знает историю куда лучше, чем подает вид, и снова чуть не выругался. Он убьет Лина! Что еще этот мальчишка успел рассказать?!

- Четырнадцать, – неохотно выдавил он.

Наградой стал восторг, вспыхнувший на лице принцессы. Тэруко рассматривала его, приоткрыв рот, с таким видом, словно он был героем древности, в одиночку стоявшим против армии демонов.

Хуже всего, что это польстило.

Его не задевало высокомерие и презрение принцессы, Джин привык к предвзятому отношению со стороны равных и даже подчиненных. Противостоять восхищению оказалось куда сложнее.

Осторожно, Самханский Тигр! Вот она – ловушка тщеславия!

Самое время сменить тему, пока Тэруко не успела закидать его вопросами.

- Давно хотел спросить про вашу силу крови, ваше высочество. Вы ведь не получили ни дара Ясуката, ни дара Риндзин? В чем тогда ваш магический талант?

Девушка вспыхнула и надулась. Вопрос Джина был грубым, если не сказать неприличным.

- Вас это не касается! – излишне горячо отрезала она.

- Еще как касается, – он почувствовал, что утраченный было контроль над ситуацией возвращается, и ухмыльнулся. – Вы же моя будущая жена, ваше высочество. Будете рожать мне детей. Я вправе знать, на какое потомство могу рассчитывать. Не власть над водами и не болезни. Тогда что?

Принцесса мучительно покраснела, и это окончательно вернуло Джину хорошее расположение духа. Похоже, в случае с Тэруко Ясуката природа пошутила, и гордая принцесса откровенно стыдилась своего дара.

Высокорожденные до смешного много значения придавали магии. Обычно ребенок наследовал талант того родителя, чей дар был сильнее. Но иногда смешение давало неожиданные и странные способности.

- Ну, – промурлыкал Джин. – Я жду, ваше высочество.

Тэруко молчала.

- Неужели это что-то настолько постыдное?

Принцесса уставилась на землю под копыта коня.

- Или вы что-то потеряли? Может, нам спешиться и поискать вместе?

- Исцеление! – сердито выпалила девушка.

- Что?! – от неожиданности Джин осадил мула. Тот фыркнул и нервно запрял ушами.

- Исцеление, – заливаясь краской, повторила Тэруко. – Я умею лечить болезни, которые насылает Шин.

Джин присвистнул и кивнул. Да уж, талант – чуть лучше, чем никакого. Самураи не болеют, а исцелять крестьян – не много ли чести простолюдинам?

Самое время было отвесить уничижительное замечание – жестоко обидеть девушку и тем самым подбросить полешек в почти потухший костер неприязни. Но Джин поймал несчастный взгляд принцессы и неожиданно для себя промолчал.