Пристань Лотоса

Джейми приходил в себя тяжело, пробираясь сквозь плотную пелену дурмана к дребезжащему свету. Через слипшиеся мокрые ресницы он туманно видел взволнованные лица лекарей и их серые рясы. В голове продолжали звучать собственные крики, что эхом разносились по церемониальному залу, отражаясь от мраморных стен и скульптур великих воинов Поднебесной, которые с холодным безразличием смотрели на его жалкие попытки вырваться из сетей ритуала.

Воспоминания обрушились смертоносным потоком стрел, пронзающих насквозь. Джейми тихо застонал, слабо дернувшись, словно все еще не верил, что оковы спали.

— А-Ми, — надломленным шепотом позвала его мать. — Мальчик мой!

Хрупкие ладони обхватили его безвольные руки, сжали крепко, будто стремясь удержать в этом мире во что бы то ни стало. Джейми любил свою мать, ее доброту и теплоту, ее ласковую улыбку, но сейчас не хотел, чтобы она была рядом.

— Он в порядке? — повернулась мать к лекарям, не дождавшись ответа.

— Его тело функционирует должным образом, — отозвался виноватым тоном мужчина. — Ритуал завершен успешно, но младшему принцу нужно время, чтобы освоиться с новой для него сущностью.

Джейми чувствовал каждой клеткой эту новую сущность, чувствовал отголоски боли заклятий и хруст костей в железных оковах. Его разрезало на части на алтаре магического поля, кромсало лезвиями заклинаний и сшивало заново в другое, противоестественное существо непонятного рода.

«Не надо, прошу вас. Не поступайте так со мной, отец! Я не омега…»

Джейми сглотнул вязкий комок в горле, стараясь успокоиться, но его тело пробило волной судороги. Мать горько заплакала над ним.

— Госпожа, прошу вас. Принцу нужно восстановиться и прийти в себя, подождите снаружи, — вмешался еще один лекарь. — Сие действие не для глаз матери. Все, что должно, уже случилось.

— Король в своей алчности перешел все границы, — яростно, сквозь слезы прошептала мать, поднимаясь и шурша пышными юбками. — Однажды Небеса покарают его, каким бы величественным он себя ни считал!

Джейми всегда знал, что недостоин звания принца Поднебесной, что недостоин отцовской любви, поэтому смирился с судьбой духовного служителя. Он с малых лет служил Небесам, кротко сносил все смешки и унижения от отца и старшего брата. Он смиренно отправился в Храм Семи Ветров, когда не оправдал надежд отца на поле боя. Но больше не верил в защиту Небес.

— Прости меня, мальчик мой. Прости, что не смогла спасти тебя. — Мать невесомо прикоснулась губами к его лбу, оставляя влажный след.

Джейми с трудом удалось сдержать отчаянный всхлип и душащее его отвращение к самому себе. Мать больше не должна прикасаться к такому, как он.

— Госпожа, — снова заговорил лекарь, словно знал, насколько тяжело сейчас Джейми совладать с собой после пробуждения.

— Да-да. Я ухожу. Помогите ему, облегчите тяжелую ношу, — попросила она лекарей и быстро, словно боялась окончательно разрыдаться, вышла за дверь.

На мгновение в помещении стало удушающе тихо, только вздох у дальней стены прозвучал в откровенном осуждении.

— Мы не имеем права оспаривать желание короля, молодой господин, — заговорил один из лекарей. — Мы понимаем: то, что сделали с вами, — это против природы, но…

— Таков был приказ, — закончил за него второй.

— Против природы? — издал горький смешок старец. Джейми узнал его. То был бывший Верховный Служитель Храма, которого отец сослал на службу к лекарям на старости лет. — Мальчишку бросили в агонию заклинания, сделав из альфы не то омегу, не то женщину, не то мужчину. Кто он, не знают теперь даже Небеса.

— Прекрати, старец. Молодой господин нас слышит, — зашипел на него третий лекарь.

— Конечно слышит, — фыркнул старик. — Он ведь живой, верно?

В помещении снова стало тихо, отчетливо веяло никому не нужным сожалением. Искренним, но бессильным. Джейми от него становилось дурно и все больше хотелось завыть зверем и сбежать — от собственного тела, жестокости отца и будущего, которое ожидало его впереди.

— Пошли все прочь, — внезапно изменившимся голосом сухо и холодно приказал старец. — Больше вы здесь ничем не поможете.

Лекари послушались, тихо, один за другим, покинули комнату в напряженном молчании. Джейми боялся открыть глаза, боялся шелохнуться и увидеть. Увидеть себя, то, в кого его теперь превратили. От страха у него дрожали пальцы рук.

— Открывай глаза, парень, — похлопал его по плечу старец.

— Умертвите. Меня. — Джейми едва смог разомкнуть пересохшие губы, но звуки собственного голоса были больше не знакомы — даже охрипшие, они казались чужими. Слеза снова скатилась по щеке, настолько же беспомощная, как и он сам. — Пожалуйста.

— Твоя смерть принесет облегчение лишь тебе. Смиренно прими выпавшие на твою долю испытания, найди свой собственный путь и выживи, мальчик мой. Помни: ты спасаешь свою сестру и жителей многих государств от очередных войн!

А-Лин.

Мысли о сестре пронзили стрелой. Он помнил их последнюю встречу, ее грустные глаза и непонятное тогда «прости». Никто не знал, что А-Лин не собиралась слушать волю отца и становиться женой наследного принца Ночных Глубин, что у нее был продуманный до мелочей план побега. Джейми помнил ярость отца, когда тот узнал о побеге единственной дочери, помнил, как был рад тому, что сестре удалось избежать незавидной участи, но все это померкло перед новой сумасшедшей идеей отца.

— Без этого союза Ночные Глубины не останутся в стороне. Своей жертвой ты даешь шанс двум народам на мирное сосуществование. Только ради этого ты должен жить. Вставай. Тебе нужно познакомиться со своим новым телом, — сдернув простынь, жестко произнес старец.

Джейми открыл глаза. Перед ним предстало морщинистое лицо старца и твердый взгляд ореховых глаз, в которых не было жалости, одно лишь желание — помочь.

— Вставай. Твое тело теперь функционирует подобно телу омеги, включая запах, возможность выносить потомство и рудименты в виде хвостов, — пояснял старец, но каждое его слово было как гвоздь, вбиваемый в крышку гроба. — Послушай, мальчик мой, — смягчился старик, видя, насколько его слова выбивают почву из-под ног. — Твоя жизнь как альфы принесла тебе лишь горести и беды. Возможно, жизнь омеги сможет подарить тебе счастье, которое ты заслуживаешь. Не важно, как ты выглядишь, главное — то, как выглядит твоя душа. А она у тебя прекрасна. Ну же. Вставай.

Джейми, собрав всю волю в кулак, стал медленно приподниматься. Он почувствовал, как мех хвостов задевает кожу, и крепко зажмурился, будто кошмарное видение могло исчезнуть. Руки снова затряслись, а грудь стала вздыматься слишком часто в такт дыханию.

— Сосредоточиться! — прикрикнул старец. — Это всего лишь еще одна часть тебя. Да, новая и незнакомая, но не опасная. Потрогай их.

Джейми готов был разрыдаться, ощущая длинные, в пять локтей, хвосты, на которые он даже умудрился сесть. Несильная боль отголосками прошила поясницу и низ живота. Он не должен был этого чувствовать! Это участь омег, не альфы!

— Потрогай, — не дождавшись ответа, старец схватил его за запястье и положил ладонь на один из хвостов.

Джейми вздрогнул, шмыгнул носом и сжал мех в пальцах.

Хвосты. Теперь у него есть хвосты. Пять пушистых омежьих хвостов. От сильной хватки было больно, но Джейми продолжил сжимать их, силясь не завыть раненым зверем.

— Они теперь твои, — продолжил старец. — Твои. И ты должен научиться управлять ими. Ну-ка, успокойся и поднимайся на ноги.

Джейми не мог успокоиться. Казалось, от ужаса у него вот-вот окончательно сорвет всю выдержку.

— Подумай о сестре, ты спасаешь ее сейчас.

А-Лин.

Джейми разжал одеревеневшие пальцы.

— Молодец. Поднимайся. Тебе будет непривычно из-за хвостов, но ты справишься.

Джейми медленно, заторможенно спустил ноги с ложа, ступил босыми ступнями на холодный пол и встал.

— Посмотри на себя.

Старец трансформировал из столика большое зеркало и поставил его перед ним. Джейми открыл глаза, замирая от увиденного. Его тело стало другим, чужим и незнакомым. Таким безвольно хрупким. Исчезла мышечная масса альфы, пропали мускулы, а линии тела стали плавными, округлыми, кожа — светлой, очертания лица приобрели мягкость. Джейми на деревянных ногах сделал шаг к зеркалу, протянул руку и коснулся незнакомца в отражении.

Кто это?

Джейми боялся опустить взгляд на хвосты. Его трясло. Он не видел больше себя, не видел альфу, от этого внутри что-то трещало по швам и расползалось, рассыпалось в прах.

— Нет. Это не я, — он отступил на шаг, замотав головой.

— Ты. Теперь это ты, Джейми!

— Нет! Верните мое тело… — Джейми в панике бросился к старцу, схватив его за рясу. — Верните… пожалуйста…

Он готов был пережить ту боль снова, лишь бы кошмар закончился, лишь бы они исчезли, эти хвосты, это уродливое тело.

— Успокойся, — сдавленно произнес старец.

— Нет. Я не хочу. Верните, пожалуйста, — взмолился Джейми, не соображая уже из-за дикости ситуации. — Это не я!

Голос. Чужой. Он издавал звуки чужим голосом, более звонким, не своим. Джейми зажал себе рот руками и дернулся назад. Нет-нет-нет. Это не он. Они все лгут.

— Джейми, успокойся. Тебе нужно привыкнуть.

Он снова отступил назад, испуганно смотря на старца и видя в нем новую угрозу. Он не хотел верить. Не хотел привыкать. Это не его тело! Он… он не омега…

Пятясь назад, Джейми споткнулся о хвосты и повалился на пол. Он мотал головой из стороны в сторону и пытался отделаться от хвостов. Паника накрывала с головой. Ему было больно от резких движений с хвостами, но он тянул их в стороны от себя, намереваясь вырвать с корнем, но царапнул неожиданно удлинившимися когтями себя по ноге.

Когти.

Джейми в ступоре, сходя с ума от нереальности происходящего, поднял руки и посмотрел на когти безумным взглядом. Когти могли быть только у альфы.

— Кто я? — хрипло выдавил он из себя, подняв голову.

Старец побледнел, а взгляд его стал еще более виноватым и потухшим.

— Прости. Это было еще одно желание твоего отца, — отводя глаза, произнес он.

Иметь хвосты омеги и когти альфы. Что еще? Ему пришили крылья феникса? Или ночью он будет покрываться рыбьей чешуей?

Джейми хохотнул себе под нос, а после не мог уже остановиться. На крики вбежали лекари и стражники, которые помогли служителям уложить его обратно на ложе и зафиксировать браслетами. Они все отводили глаза и стыдливо прятали взгляды, но напоили его дурманящим настоем и толкнули в темноту новой жизни.