7

Из вас делали когда-нибудь идиота? Или идиотку (пардон)? Если нет (хотя, не поверю, пожалуй), то я вам чертовски завидую. Представьте на минутку себя в моей шкуре: стою как полнейший идиот и медленно так обтекаю. И лапша с ушей падает, падает…

Я скомкал письмо и швырнул его в урну. В пару затяжек докурил сигарету и бросил хабарик туда же. Развернулся и пошел на рабочее место.

В тот день я работал как зверь. Писал, считал, набивал, проверял. Как идиот, право слово, которого из меня пытались сделать! Но кто, зачем и почему?! Как ни пытался я выкинуть из головы всю эту историю, подобные вопросы продолжали бомбить мое подсознание.

Спать я лег очень рано, сославшись на сильную усталость (я и правда устал, выполнив за сегодня, пожалуй, свою месячную норму). Катюха метнула «косяка», но промолчала. Выглядел я, видать, действительно неважно.

Но стоило смежить веки, как осевшие до времени в подсознании вопросы мигом вынырнули наружу, в сознание то бишь. И я понял, что если не найду на них хоть какие-то ответы и объяснения – уснуть не смогу.

Итак, все же кто? Не Саня. Теперь определенно не Саня! Или я тогда – не я. Хорошо, не Саня. А больше адреса никто не знает! Стало быть, ошибка. Ладно, допустим, что в первый раз имела место именно ошибка. Люси (или кто она там на самом деле) ошиблась с адресом. А что потом? Всего лишь два варианта: или она все-таки подобным образом оттачивает свое остроумие (хотя, в таком случае, ни «остро», ни просто «умия» у нее нет в принципе), либо у девушки «протекла крыша» (что, опять же, насчет «умия» говорит само за себя). А если все же третий вариант: правда? Стоп-стоп-стоп! При этом варианте крыша «съехала» у меня. А в это верить пока очень не хотелось.

Значит, «дурацкая шутка» или «шутливая дура». Мило. Очень мило! Можно спать.

Легко сказать. Не спалось мне, несмотря на найденные «объяснения». Что-то мне в них не нравилось… Да что уж перед собой-то лукавить? Ничего мне в них не нравилось. За уши были притянуты эти объяснения. Я где-то читал, что у писателей-детективщиков существует негласное правило: причиной преступления не может быть случайно упавший на голову жертве кирпич или немотивированный поступок сумасшедшего. А у меня все как раз «кирпичем» и объяснялось, то есть «сумасшедшей».

О-хо-хо! Хотя бы приблизительно знать, что могло подвигнуть Люси на подобные действия. Увы, я не знаток женской психологии, по крайней мере – далеко не тонкий знаток… Стоп! А Катюха? Кто еще психолог, как не она? Вон как меня с шоколадкой раскусила, да и сколько подобных случаев уже было! И кому еще знать тонкости женской психологии, как не самой женщине?

«Постой! – осадил я себя. – Ты хочешь рассказать все Катьке?!»

«Ну, а что тут такого?» – сам же себе и ответил я вопросом на вопрос.

«А Люси? Ты как бы – того… влюбился в нее что ли… Нет?»

«Да брось ты ерунду пороть! Какая там любовь! Ну понравилась фотка, и чего теперь?»

«Ага! Девка дурой оказалась, и любовь прошла-умчалась».

«Ладно тебе ерничать! Надо с Катюхой советоваться, больше не с кем. Иначе точно умом тронешься. Вот, бессонницу уже заработал».

Я спрыгнул с кровати и метнулся в соседнюю комнату. Катя, мирно дремавшая напротив телика, аж вздрогнула.

– Ты чего скачешь? – зашипела она. – Захотелось стать вдовцом?

– Почему вдовцом? – опешил я.

– Да потому что инфаркт с тобой можно заработать!

– У женщин, да еще в столь юном возрасте инфаркты очень редки, – заметил я.

– Если их не пугать подобным образом, – дополнила мое замечание Катька. – Впрочем, спасибо за комплимент.

– Не за что, – ответил я, вздохнув.

– Ну, чего мнешься? – подняла на меня прищуренные глаза Катюха. Я ж говорю – психолог.

– Да вот, посоветоваться бы надо, – промямлил я.

– Ты же спать хотел!

– Так вот, не могу уснуть без твоего совета…

– Мой совет: иди спи, времени уже полдвенадцатого, а тебе завтра на работу.

Я махнул рукой. Какой, дескать, сон, какая работа! И спросил:

– Там у тебя коньяку где-то оставалось? Пошли, махнем.

И снова Катька оказалась на высоте, не став задавать лишних вопросов.

– Ну пошли, – сказала она, смерив меня долгим взглядом. – Раз такое дело…

– Кать, – начал я, опрокинув в себя, словно дешевую водку, рюмку прекрасного армянского коньяка и зажевав его лимоном. – Помнишь, я тебе про электронную почту вчера рассказывал?

Катька кивнула, медленно смакуя напиток богов (хотя, они вроде нектар больше предпочитали, или, как ее там… амброзию?).

– Так вот, – решительно выдохнул я. – Я получил письмо от девушки.

– Поздравляю, – невозмутимо произнесла Катька, поставив пустую рюмку на стол. – И ты в нее, конечно, влюбился. Вот почему ты вчера мне шоколадку подарил! – Катька, словно в подтверждении слов, достала и начала разворачивать злополучную шоколадину.

– Да не в этом дело! – скорчил я гримасу раздражения. – Письма она какие-то дурацкие пишет.

– А ты на них отвечаешь? – В голосе Катюхи промелькнула заинтересованность, хотя она и попыталась это скрыть, с показным равнодушием отламывая кусочек шоколадки.

– Отвечал, – честно признался я. – До сегодняшнего дня. Но ты не подумай…

– Фи! – прервала меня жена. – Уж не думаешь ли ты, что я ревную? А почему лишь до сегодняшнего дня? От ворот поворот получил? Быстро. Вчера только почту тебе поставили, а ты уже электронно-почтовый роман успел провернуть!

– Говоришь, что не ревнуешь, а сама… – Я обиженно засопел. – Что говоришь-то? Какой «поворот»? Какой «роман»? – Я взял бутылку и наполнил рюмку.

– А мне? – пододвинула свою Катюха.

– А ты плохо себя ведешь, – буркнул я. – Хотел с тобой посоветоваться, а ты…

– Ни фига себе! – Катька, похоже, тоже начала сердиться. Налила себе полную рюмку коньяка и жахнула разом, как я до этого, даже не поморщившись. Тут же, впрочем, заткнула бутылку пробкой и убрала в шкаф. – Получает какие-то письма от бабы, отвечает ей, а когда баба писать перестала – бежит ко мне советоваться!

– Слушай, ты это сейчас серьезно все говоришь, или придуриваешься? – Я почувствовал, что начинаю закипать и побыстрее плеснул в себя коньяк, то ли чтобы потушить накаляющиеся страсти, то ли – наоборот…

Катька молчала. Обиделась, видно, на «придуриваешься». Ан нет, заговорила с виноватыми нотками в голосе:

– Ладно, Макс, дура я, действительно… Все мы, бабы, такие. Только обидно, мне-то ты когда в последний раз письма писал?

– Так для чего мне тебе писать?! – Я аж встал с табуретки. – Вот же ты! Мы ж вместе все время!

– Взял бы да написал… Ну ладно, прости, это я так. – Катька провела горячей ладошкой по моей руке, обхватила ее пальцами и потянула меня вниз, снова усаживая на место. – Рассказывай, я больше не буду.

Я опустился на табурет, подулся для виду секунд пяток и сказал:

– Понимаешь, я получил вчера первое письмо от нее, когда никто еще, кроме Сани Ванеева, не знал моего адреса! Налицо была ошибка, хотя адресовалось письмо Максу. Сначала я подумал, что это Санины приколы и ответил в том же духе. Но потом получил ответ уже на свое письмо и засомневался, что это Саня…

– Почему? Может и правда он? – со вспыхнувшей в глазах надеждой спросила Катька.

– Да нет… – замялся я. – Не знаю, как объяснить, но это явно не Саня. Я его неплохо знаю, такие шутки не в его стиле.

– Но это может быть он, хотя бы в принципе? – не отступалась от своей надежды Катька.

– В принципе, конечно, может, – пожалел я жену. – Но это не он. Понимаешь, у меня сложилось такое ощущение сначала, что девчонка ошиблась, случайно перепутала адрес… Я ответил, разъяснив ей эту ошибку. Но она почему-то мне не поверила. Она упорно продолжала настаивать, что я – ее знакомый Максим и просто хочу ее то ли отшить, то ли поиздеваться, в смысле – поприкалываться. И никак я не мог ничего ей доказать! Я даже свою фотографию в доказательство послал…

– Ого! – вставила Катька, но тут же виновато сложила на груди руки.

– Да, я послал ей свою фотографию, чтобы она убедилась, что я – не ее Максим!

– Ну и что она? – заискивающе глянула на меня Катюха. – Как ее, кстати, зовут?

– Люси… Людмила то есть. А она мне в ответ на это написала такое, что я засомневался в ее душевном здравии.

– Что же она такое написала? – В глазах Кати вновь загорелся огонек искренней заинтересованности.

– Ну, я дословно не помню, что-то типа того, что на фото именно я, то есть ее Максим, что я странно одет, что фото похоже на свадебное… Но, самое странное она наплела потом. Про то, что мою свадьбу не смогла бы пропустить пресса, про моих слуг каких-то, про секретную миссию, в общем, полный бред! У девочки явно «поехала крыша»!

– А может, она наркоманка? – спросила Катька.

Я остолбенел.

– Слушай! Какая ты умница! А я почему-то про это даже и не подумал. – Я действительно почему-то сразу решил, что Катькина мысль объясняет все. Но вспомнил фото Люси, ее глаза, и быстро приуныл.

– Что-то не так? – насторожилась Катюха.

– Не похожа она на наркоманку…

– А ты ее, что ли, видел?

– Ну… она тоже фото прислала… Не мне, – я строго и предупредительно взглянул на супругу, – а тому, своему Максиму. И по ее виду не скажешь, что она наркоманка.

– Фото может быть и старым, а может, она совсем недавно стала принимать наркотики, – вновь начала выдавать разумные мысли Катюха. – И потом, определить по фотке – не наркоман ли перед тобой, не всегда, я думаю, просто.

– В этом ты права, – снова вздохнул я. – В общем, не стал я ей больше отвечать, а теперь вот сомневаюсь, правильно ли сделал, не доведя все до логического завершения. У людей, может, судьба рушится, а я ничем помочь не могу… И еще – мне очень хочется во всем этом разобраться, понимаешь? Что-то здесь не так. Вот чувствую, что не все здесь просто!

Теперь уже я с надеждой смотрел на Катьку, а она о чем-то усиленно размышляла.

– Вот что, дорогой, – вынесла наконец вердикт супруга. – Принеси-ка завтра все ее письма, а также и свои… Только не подумай, что я проверить тебя хочу, просто так виднее будет логика. И не пиши ей пока ничего, думаю, денек она потерпит. И завтра я скажу тебе, что нужно делать. Ну а сейчас – спать!

Спорить я не стал, и, ужасно довольный собой, что обратился за помощью к Катьке, успокоенный ею (а затем и обласканный), заснул, словно младенец, уже безо всяких тревог и волнений.