Глава 4

- Алексей Александрович, - преподаватель стоял у лестницы на первом этаже и вполне мило общался с руководительницей кафедры филологов – Марией Федоровной, когда я заметила его и решила подойти, - у вас есть минутка обсудить один момент касательно обучения?

Услышав мой голос, он поморщился, будто кто-то провел гвоздем по стеклу. А потом сжал челюсти, всем видом показывая, как я его раздражаю. Мария Федоровна сочувственно похлопала мужчину по плечу. Мол, надоедливые студенты – это извечная проблема.

- Вы уже получили свою оценку по бегунку. Что вам еще нужно? – отчеканил он от зубов, окатывая меня с ног до головы помойным взглядом. Я сразу ощутила себя кем-то вроде бомжа, что прилип к тебе на остановке и вымогает деньги на опохмел.

Поморщилась и шагнула назад. Он ушел после пары со всеми студентами, разговора между нами не состоялось. А я бы хотела обсудить, что именно происходит.

- Получила, но речь не в этом… - сжав зубы, решила идти до конца. Мне нужны были объяснения!

- Петрова, все вопросы касательно пары – задавайте непосредственно на ней. Если что-то непонятно – пусть родители наймут вам репетитора. Вас неучей много, я один. – звучало грубо. Стоящая рядом Мария Федоровна даже свела брови на переносице. Наверняка думая: а не переборщил ли ее коллега? Тяжело вздохнув, под давлением зеленых глаз, я развернулась и пошагала прочь. Но вслед услышала то, от чего волосы на голове встали дыбом, но между тем мурашки предвкушения скользнули куда-то прямиком в трусики. – Но не понимаю, зачем это непосредственно вам? Кажется, на твердую пятерку вы в этом семестре успешно выходите. И это даже без спец подготовки!

****

- Не понимаю, зачем это нужно? Оставайся, дорогая! Димасик роллы принес и… винишко домашнее! Ты ведь уже совершеннолетняя? Тебе можно? – прямо промычала мне в дупель пьяная мама, стоящая в прозрачном пеньюаре на голое тело.

- Не трогай меня, - взвизгнув, отпрыгнула от ее рук, воняющих латексной смазкой. – Боже…

Перед глазами все пестрила картина голого мужчины в ее постели. При виде меня он даже не прикрылся. Наоборот: раздвинул ноги по шире и поманил. Мерзость! Топча чужие разбросанные по коридору вещи, я опустошила желудок трижды… И бросилась собирать вещи.

Стоило только Марку уехать на месяц с футбольной командой на соревнования, как мама перестала себя сдерживать. Трезвой я ее больше не видела. Но это не самое страшное: своих мужчин она стала вести домой! Каждый день нового «того самого».

Последней точкой кипения стал жуткий инцидент, когда ночью я проснулась от объятий! Оказывается, некий тип перепутал наши спальни и, с пьяна, начал приставать не к той. Удар торшером по голове быстро привел его в чувство. А я получила выговор от матери за то, что «потенциальный муж» сбежал.

Той же ночью позвонила Свете – подруге по вузу. Она как раз жаловалась, что ей скучно жить одной в общаге. Мол, кровать простаивает зря… Ну, я и напросилась к ней пожить. Не на долго, не официально, за конфетно-букетную взятку коменданту. Строго до возвращения Марка со сборов. Потому что одного брата с мамой я не оставлю!

Переехала прямо ночью… А днем пришлось возвращаться за вещами. Новый удар!

- Не сожги квартиру, - умоляла я мамулю перед уходом. – И не продай бабушкин серебряный столовый сервиз.

Решив отпраздновать, мы со Светой купили пачку чипсов и две бутылки красного вина. Пока я жаловалась подруге на маму и на то, как устала быть главной в семье, девушка выцедила вино самостоятельно, напилась и сразу вырубилась. Я же засела читать книгу, наслаждаясь тишиной и покоем. Завидуя девушке, что живет сама.

К часу книга выпала из моих рук, я благополучно провалилась в глубокий сон. Самый яркий сон. Самый реальный…

…Томление между ног нарастало… Мне снился прекрасный, сладкий «кошмар»… Преподаватель жадно вонзался в меня своим каменным членом, пока я лежала на его рабочем столе. Каждый удар приближал меня к финалу. Каждое касание между ног разлеталось по коже мурашками…

«Боже, - пронеслось в голове, - как же прекрасно!»

Подумала я и поняла, что уже не сплю. В сонном состоянии мысли в голове заметались. Первое, что я заметила – это открытое настежь окно, а ведь на улице зима. Зачем Свете это понадобилось? При этом Света явно спала, отвернувшись от меня лицом к стене, мирно посапывая.

Взгляд упал вниз, где мои ноги оказались широко расставлены, а между ними, под толстым одеялом лежал кто-то, кто продолжал жадно лизать меня между ног.

Я резко сдернула одеяло – Алексей Александрович. В домашней мятой футболке, темно-серых штанах и кроссовках на босую ногу. «Даже обувь не снял! А на улице слякоть! – промелькнуло в голове, но я тут же чертыхнулась: - Почему меня это вообще волнует? Как он здесь оказался?!»

В этот момент напряжение стало совершенно невыносимым. Я поняла, что кончаю. Глаза заметались по комнате в ужасе происходящего… Закусив кулак, я попыталась сдержать рвущиеся наружу стоны. Когда убрала руку – на ней была кровь. Я буквально кожу прокусила!

- Что… Что вы тут делаете?!.. – прошептала в панике, когда увидела во тьме сверкнувшие зеленые глаза. – Что сейчас произошло?..

Он смотрел на меня какое-то время, цепко и долго. Будто пытаясь просканировать, изучить… А потом чертыхнулся и встал с постели тихо, беззвучно. При этом железные пружины в общаге были старые и скрипели при любом касании. Но Марков двигался, словно пантера!

- Эй! – встав за ним следом, я издала непозволительно много шума. Мужчина бросил взгляд на пошевелившуюся Свету и недовольно покачал головой. – Я требую объяснений, ясно?!

Наступив ногой на стол, он перешагнул на подоконник, а потом… Прыгнул вниз. Я едва не подавилась от желания закричать! Выглянула из окна и выдохнула с облегчением. Света жила на втором этаже, а под окнами комнаты – козырек центрального входа.

- Жив… - поймала себя на мысли, что улыбаюсь. И тут же улыбка спала с моих губ, как и не было: - Как он узнал, где живет Света? Как узнал, что теперь здесь живу я? И, как проник внутрь??

От мыслей взрывался мозг! До сих пор под ночной сорочкой я ощущала его ладони и губы. Тело млело от умелых касаний, а взгляд бередил душу…

Не знаю, сколько так простояла перед окном. Словно зачарованная…

- Надь, ты чего? Лунатишь? Окно закрой и спать ложись. – сев на постели Света посмотрела на меня с опаской. – Я замерзла.

- Прости… - быстро закрыв окно, я проверила защелку: она прекрасно работала и функцию свою благополучно выполняла! Магия какая-то.

Сделав вид, что сплю, дождалась пока уснет Света и тихо стерла следы подошвы мужчины, оставленные по всей комнате. Даже у чемодана с моими вещами, который он зачем-то открыл и переворошил.

Только вот из памяти следы стереть не вышло…

****

- Петрова, - он окликнул меня даже не поднимая взгляда, во время урока. Между делом, что-то увлеченно записывая себе в тетрадь. – После пары задержитесь. Мне нужно кое-что с вами осудить.

Прошло две недели после того, как преподаватель влез в мою спальню и сбежал через окно, словно какой-то Человек Паук! И сейчас он решил поговорить? Серьезно? Прямо во время очередного бегунка?!

- Ха! Простите, не смогу. – сорвалось с моих губ саркастично. Сидящие рядом студенты посмотрели на меня в ужасе. Мол, самоубийца что ли? Как смеешь так говорить с преподавателем?

Марков перестал дышал, медленно поднял на меня убийственный взгляд и оскалился:

- Разве я вам ПРЕДЛАГАЛ ко мне зайти? Или я ПРИКАЗАЛ задержаться? Разницу ощущаете?

Глубоко втянув кислород через нос, я облизала вмиг пересохшие губы. Мое глупое, податливое тело скучало так, что снова начало ныть одинокими ночами. И все же я сдержанно и кратко отмахнулась:

- Вы имеете право приказывать мне только на паре, Алексей Александрович. До и после я от вас никак не завишу, это мое личное время.

Это была отсылка на то, как он искусно послал меня, когда я нуждалась в диалоге с ним!

Усмехаясь про себя, я вздернула бровь. Дескать, выкусил?

- Тогда, - мужчина вежливо указал мне на ту самую комнату, где еще недавно вколачивал мне член прямо в гланды, - пройдемте и обсудим все прямо сейчас, раз вы такая принципиальная.

Я дождалась, пока он встанет, сделает пару шагов и лениво протянула:

- Нет. У нас бегунок и я не закончила. Простите.

Опустив взгляд к листу, старательно притворялась занятой. Хотя работу закончила давно. Он сверлил меня взглядом так, что я на коже ощущала покалывания! Лишь когда пара закончилась, выбежала вон и смогла спокойно дышать!

Прошло две пары, как вдруг по громкоговорителю объявили:

- Надежда Петрова, просьба срочно явится в приемную ректора!

Света больно ударила меня локтем в бок:

- Дура, ты что такого натворила, что тебя отчисляют?! Колись!

В ужасе я содрогнулась, судорожно пытаясь вспомнить, где проштрафилась:

- Ничего… Ничего не понимаю!

Как говорится, прилежные студенты ректора своего вуза в глаза не видели. Вот и я была таковой… До этого дня. В приемной у секретарши тряслась, как осиновый лист. Она мне трижды водички предлагала. Потом сдалась и принесла успокоительное, грозно предупредив:

- Не шлепнись там в обморок, Деникин слабаков не переваривает!

Таблетку я выпила, секретаршу поблагодарила, но в кабинет вошла на трясущихся ногах. Ректор же оказался седовласым пухлым дедушкой с широкой улыбкой. Пригласил меня присесть и вежливо спросил:

- Петрова, у вас какой ключевой предмет на потоке?

- Высшая математика. – с комом горле выдавила из себя через силу.

- Именно! Так почему одни двойки по этому предмету? – мужчина протянул мне тетрадку, где я сразу по фамилиям узнала журнал Алексея Александровича Маркова. Напротив моей фамилии столько двоек, что у меня в глазах задвоилось! Вот же гад! Видя мое побелевшее лицо, ректор успокаивающе похлопал меня по головке, как ребенка: - Ничего, Наденька. Не переживайте. Марков рассказал мне вашу ситуацию. Мол, у вас по личным обстоятельствам сейчас с учебой не ладится, а так вы девочка талантливая… Ваш преподаватель решил вам помочь. Представляете, какой хороший человек? Человечище! Я его на свое место готовлю… Если согласится еще! Светла голова, и кулак стальной. Ух, он тут всех будет в страхе держать, по струнке станут ходить! Не то, что я – добрая душа – а все этим и пользуются.

- Что, простите? – нахмурившись, я услышала из слов ректора лишь одну фразу. Ее хватило, чтобы мое сердце начало выпрыгивать из груди. – Как это «помочь»?

- Он вызвался вести у вас бесплатный вечерний личный факультатив два раза в неделю. – ректор говорил это с особой гордостью. – В личное время! Персонально для вас! Цените, Наденька.

Я сама не ожидала такой бурной реакции. Резко вскочив со стула, сделала шаг к выходу:

- Очень… щедро… с его стороны! Но я не могу, простите. У меня дела… эмм… личного характера!

Вот тут милое и доброжелательное лицо ректора, как в ужастиках, переменилось по щелчку пальцем. Злой, мстительный, высокомерный дед фыркнул сквозь стиснутые зубы и уточнил ледяным тоном:

- Я правильно понимаю, что от помощи вышестоящих вы отказываетесь?

Я кивнула уверенно и тут же напряглась. В комнате застыло тяжелое молчание.

- Значит, - он достал из ящика бумагу и протянул мне, - заявление на отчисление по собственному можно уже сейчас писать.

- Я… Я не хочу уходить! – мне бы сейчас жалобно заплакать, да вот только я не умею. При этом от страха зубы сводит и колени так явно дрожат, что стыдно. – Дайте мне еще немного времени…

- А смыл ждать до сессии? С такими оценками по ключевому предмету вас отчислят сто процентов. – он пожал плечами и скривился в омерзении. Мол, кто я такая, чтобы отказывать великому Маркову? Мошка, что возомнила себя королевой! Гадкая, противная, нерадивая студентка, что порочит честь именитого университета!

- П-простите, - легкие сжались в спазме. Казалось, в маленьком кабинете закончился кислород. Не веря в то, что сейчас скажу, закрыла глаза: - Я согласна на факультативные занятия. Это и правда очень… эм… Щедро! Буду благодарна за помощь!

Сжав губы, он процедил раздраженно:

- Ну и отлично! – и захлопнул журнал так, что я подпрыгнула на месте.

Уходя, уже почти захлопнув за собой дверь, я услышала тихое бурчание себе под нос старика:

- Что он в ней нашел? То же мне, одаренная нашлась! Фу ты, ну ты…