6.

Сил после обморока не было. Как я собираюсь бежать, если даже встать — проблема?

Лиана! Без паники! До вечера еще есть время. Ты встанешь и поползешь, если не сможешь идти! Просто так сдаваться этой мрази, ожидая, когда тебя перевяжут голубым бантиком и преподнесут для законного изнасилования, я не стану. Обещание порвать жопу на британский флаг в законном браке меня не привлекает. Значит — бежать, ползти, хоть гусеничкой, хоть тушкой, хоть чучелком.

Дверь открылась и папа подошел ко мне, заглядывая в глаза с тревогой:

— Как ты, Ли? Тебе уже лучше? Милый мой! Столько волнений! Но ничего, ничего. Всё будет хорошо!

— Папа! Папочка! Выслушай меня, пожалуйста! Последнее время я много капризничал и причинял тебе массу проблем, прости меня! Прости! — Я взял его за руку и прижал к своему лицу.

— Ну что ты, Ли! Ты сейчас волнуешься. Первый раз… Свадьба… Прощание с домом… Но мистер Кайрино достойный молодой человек. Вы прекрасная пара и у вас все будет хорошо, вот увидишь!

— Папочка! Послушай меня внимательно! Это не каприз, не предшествующая течка, и не предсвадебное волнение. Мистер Кайрино — не тот, за кого себя выдает. Он ненавидит меня!!! Когда остается наедине со мной, то говорит гадости и обещает запереть меня в загородном доме и приковать цепями. И он не шутит, папочка! Спаси меня, пожалуйста, спаси, мими папА! Если я хоть что-нибудь значу для тебя! Давай отменим свадьбу! Иначе я просто умру… — я даже не старалась сдерживать слезы, они лились ручьем, и я истово верила, что придет папа и спасет меня.

— Биллиатт! Биллиатт Лау! Это переходит все границы, — голос папы похолодел на несколько градусов. — Ты сам выбрал мистера Кайрино. У тебя был выбор, и из всех вариантов ты предпочел его. Все две недели ты выводил меня из себя своими капризами: то не те цветы, то не тот фасон, то хочу проводить обряд в столице, то не хочу в столице. А теперь ты говоришь — спаси меня?

— Ли, — папа нежно погладил меня по волосам. — Ты банально боишься. Боишься перемен в своей жизни. Мистер Кайрино говорит, что не выпустит тебя из своих рук, потому что ты — сокровище, которое он спрячет ото всех. Ты просто-напросто неправильно трактуешь его слова. Знал бы ты, как он смотрит на тебя, когда ты не видишь! Как он испугался, когда ты потерял сознание! Он бросился быстрее всех и подхватил тебя, сам слившись цветом с белой скатертью. Какое страдальческое выражение было у него на лице, когда он нес тебя сюда. Я папа, неужели ты думаешь, что отдал бы тебя плохому человеку, какое бы тяжкое материальное положение у нас не сложилось? А Мэдирс добр и щедр. И любит тебя, Ли. Может, на вид он не красавчик, но такие альфы обычно верны, ценят и берегут семью. Их любовь дорогого стоит. Вот увидишь, ты мне еще спасибо скажешь, — папа грустно улыбнулся.

— Папа… — я поняла, что этот номер не пройдет и решила узнать хоть что-нибудь про течку, потому что в бегах с этой проблемой мне нужна будет вся информация, которая есть… — Папа… Расскажи про течку и что меня ждет? Может быть, ты мне об этом уже говорил, но я ничего не помню, ничего…

Папа покраснел, позеленел, схватился за платочек, мучительно комкая его руками.

— Милый, — его глаза забегали, и он мучительно выдавил из себя, — доверься мистеру Кайрино. Он… Он взрослый, опытный альфа и тебя не обидит. Главное — никаких подавителей, иначе рискуешь остаться без детей на всю жизнь. А дети — это смысл жизни омеги.

— Папа, а забеременеть можно только в течку? — меня эти сопли, размазанные по тарелке, выбесили так, что я готова была схватить его за грудки и вытрясти всю правду вместе с его мнущейся душой.

— Оххх… Ли… Да. Да, только в течку. Поэтому свадьбу подгадали к этому моменту, и мистер Кайрино даже задержался на две недели тут из-за этого. Видишь ли, первый раз… он может быть болезненным. А течка помогает расслабиться, убирает болевые ощущения и стирает границы стыда и рамки приличий… В общем и целом он очень нежно к тебе относится и хотел, чтобы ваша совместная жизнь началась без осложнений. Как лучше будет для тебя. Видишь, а ты говорил, что он тебя ненавидит. Все не так, сынок!

Милый, глупый папочка… Если бы ты знал…

— Папа, а как можно проверить, девственник ли омега? — я спокойно и размеренно выпытывала у своего родственника информацию, торопливо собирая по крупицам нюансы этого мира.

— Ли! ЛИ!!! — его лицо внезапно с бордового цвета резко перетекло в белый, как сметана, и он схватился за сердце двумя руками. — Ты же… ты же не спал ни с кем? — ноги у него подкосились и он упал на стул, стоявший рядом с кроватью.

«Да хуй знает, с кем тут переебался ваш Ли», — хотелось крикнуть в лицо этому омеге, но я не люблю нажористый галоперидол, хоть ни разу его не пробовала.

— Что ты, папа! Конечно нет!!! Но я обязан знать — у меня же будут свои дети, и мне нужно иметь представление об этом, — выкрутилась я.

— Не пугай меня так больше, дорогой! Меня чуть инфаркт не разбил! — Папа стал обмахиваться платочком, опять окрасившись в красный цвет лицом. — С утра, в день свадьбы, тебя осмотрит доктор на предмет девственности. Это будет наш мистер Тоннадо, после чего он заполнит в договоре этот пункт и поставит свою подпись.

И, дорогой… раз ты ничего не помнишь… должен сказать тебе о консумации брака… Ох, мне нелегко говорить об этом, но сам через это прошел. Вот еще для чего нужна течка, чтобы легче перенести эту процедуру. Не был бы ты герцогом, мы бы обошлись без всего этого, но мы лорды. И свершение вашего брака должно быть подтверждено свидетелями. Мистер Кайрино после свадьбы примет титул лорда, а ваш первенец будет считаться герцогом. Мистер Кайрино хочет создать с тобой новую герцогскую ветвь, и после твоего согласия он испрашивал разрешения у короля на ваш брак. Теперь ты понимаешь, что мы не можем ничего изменить. Маховик запущен, а мы в нем мелкие сошки, хоть и герцогской крови.

Я не собиралась присутствовать ни на свадьбе, ни на ебле после свадьбы, поэтому спокойно спросила, чтобы не возникло подозрения в моей незаинтересованности:

— И кто будет присутствовать на консумации?

— Со стороны жениха его друг, мистер Гиззар, а с нашей доктор Кэр и представитель правительства из столицы — лорд Ичиго Муссирче.

— Не думай об этом, сынок! Обо всем позаботится мистер Кайрино. Вот увидишь, все будет хорошо!

«Да жахайтесь вы с ним в дёсны, блядь, сами», — подумала я, но вслух сказала: — Спасибо, папа. Помни, что герцог Биллиатт Лау всегда тебя любил!

— Ли, милый, я знаю! Ну, отдыхай, дорогой! Сейчас пришлю Солиса, он принесет тебе поесть.

— Спасибо, папа. Попроси мистера Кэра передать мне что-нибудь укрепляющее. Я совсем ослаб от этих переживаний. Мне нужно поправить свое здоровье.

— Конечно, дорогой! — папа поцеловал меня в лоб и ласково улыбнулся. А я чуть не разревелась. Хоть и чужой папа, а искренне желал добра своему ребенку, как он это понимал.

Я закусила губу и запретила себе плакать, расстраиваться, рыдать.

Все пиздострадания, Лиана, отставить на потом. Как рыбу фиш*.

Вот вырвешься из этого ада и обстрадайся хоть до морковкина заговенья. А теперь соберись, тряпка! Тебя ждут великие дела!

Сейчас придет Солис, надо плотно поесть, после этого встать и поискать хоть что-нибудь, что может пригодиться в дороге.

Дверь открылась, Солис занес поднос с ручками, уставленный разными блюдами, и аккуратно установил его на кровати у меня в ногах. Приподнял мне подушку и помог усесться.

— Вы свободны, — прозвучал от двери ненавистный голос, и Мэд оттолкнулся от стены, подошел и уселся на стул рядом.

Я решила про себя, что больше не буду поддаваться на провокации и злить его.

Не обращая на него внимания, взяла вилку и начала есть какое-то мясо, решив плотно наесться, невзирая ни на что.

Под пристальным взглядом Мэда кусок в горло не лез. Я медленно пережевывала оказавшийся неожиданно вкусным кусочек, и, проглотив и облизав от соуса губы, в которые тут же вцепился взглядом этот говнюк, спросила:

— Что вы здесь делаете?

— Пришел наблюдать за своей собственностью. Мне надо убедиться, что вы хорошо питаетесь и вынесете всю брачную церемонию, как подобает вашему рангу и званию.

Странно. Вроде и не язвит, и говорит спокойно, но вот это вот «собственность»… перечеркивает все махом.

— Теперь я буду каждый раз контролировать не только ваше питание, но и ваш досуг. До самого бракосочетания.

— А как же ваша империя? Как же ваши дела? Неужели вам нечем заняться, мистер Кайрино? — удивленно приподняв брови, спросила я, прожевав листочек салата, приправленный кисло-сладким соусом, посыпанный какими-то зернышками.

— Не беспокойтесь, лорд Лау. У меня с собой виеко, и я постоянно поддерживаю связь со своими советниками.

— О! Техногенный мир! — вырвалось у меня с облегчением. Надо бы узнать, насколько этот мир развит.

— Это не первая моя отлучка, — продолжил Мэд, — и в мое отсутствие бизнес не развалится. У меня проверенные сотрудники, которые контролируют весь процесс, — мягко улыбнулся он, бросая на меня странные взгляды.

Доедая салат, я немного устала, и откинулась на подушку, чтобы перевести дух.

— Позвать Солиса, чтобы он унес поднос? — мирно спросил пират, бросая взгляд на мои губы.

— Нет, благодарю, попытаюсь доесть все, что здесь есть. Я же должен перенести всю процедуру с честью, — ухмыльнулась я. — Вот только немножко отдохну.

Мэд оценил залегшие тени у меня под глазами, белизну кожи, и нахмурился.

Затем плавно придвинулся, взял в руки вилку, наколол кусочек какого-то овоща и поднес к моему рту. — Вы позволите за вами поухаживать?

— Позвольте вам не позволить, — ровно сказала я. — Расскажите лучше, — я собралась отвлечь его от кормежки, потому что мне действительно было неприятно и реально страшно от его нахождения в такой близи от меня, мало ли, что ему опять в голову взбредет? О чем же его спросить? Мысли мелькали кавалькадой… Если спросить про его бизнес, подумает, что замахиваюсь на его деньги. А если задать вопрос о любимом досуге? Вполне себе светский разговор… — Расскажите о том, как вы любите проводить свободное время.

— Светская болтовня? Ну что же. Но только в обмен на ваше согласие съесть все, что я предложу. Идёт?

Меня очень пугала такая перемена в его поведении. Резкие перепады от ненависти к страсти, от бешенства к светской беседе. Может, он наркоман?

Вспомнив, что решила его не бесить, и мне необходимо съесть как можно больше, чтобы набраться сил, решила совместить приятное с полезным, раз уж выбора другого не было, качнула головой и мило улыбнулась… лся.

Мэд странно моргнул, увидев мою улыбку.

Раз пошла такая пьянка, надо усыпить его подозрительность и побыть милым мальчиком. Тем более, после съеденного накатило умиротворение, разморенность и сонливость.

Мэд снова поднес наколотый овощ на вилке к моим губам, я аккуратно открыла рот и сняла с вилки предложенное, вежливо и светски жуя, как в лучших домах ЛондОна и Парижа.

— Ну что же. Пока вы едите, я буду рассказывать вам все, что вас интересует, лорд Лау.

Свободного времени у меня никогда не бывает, поэтому я не умею отдыхать. А те короткие перерывы, что появляются между работой, — он наколол что-то похожее по форме на маленькую зеленую кукурузку и поднес ко рту, — заполняю чтением книг.

Я старалась не смотреть в его глаз, не закреплять связь взглядов, мельком поглядывая на его полные губы, прямой нос, широкие брови.

— Я не люблю ходить по магазинам, в основном заказываю товары через виеко.

Он ненадолго прерывался, подавая мне очередной кусочек, задерживая взгляд на моих губах. И неспешно продолжал дальше, поглядывая на выражение моего лица.

— Еще я люблю купаться, но не загорать.

Я опустила взгляд на поднос и с удивлением заметила, что половину блюд он мне скормил незаметно и не торопясь.

— Вы позволите вопрос? — поднося кусочек очередного неизвестного, но сытного блюда, вежливо спросил он.

— Пожалуйста, мистер Кайрино. Я весь внимание, — снова улыбнулся я, глядя ему в лицо.

Эта светская болтовня, которая могла бы быть настоящей, а не искусственной, действовала на меня очень странно. Если бы я не знала, каким он может быть, то сейчас ни за что бы не заподозрила в нем садиста и насильника.

Радовало, что на мои улыбки он реагировал. Но как-то странно. Еще бы понять, что именно он думал при этом — можно было бы воспользоваться этим знанием на благо спасения. Но увы. Мысли я читать не умела, и психологом не была.

— Скажите, лорд Лау, раз уж пошел такой интересный разговор. Я ни разу не заметил страха или брезгливости на вашем лице при взгляде на мой покалеченный глаз или шрамы. Удивление, ненависть, презрение, любопытство, но и только. Так вот ответьте — я действительно не противен вам, лорд Лау? — и он отвел прядь волос, постоянно спадающую на повязку на глазу, внимательно считывая мою реакцию.

Комплекс неполноценности? Ну надо же! Святые белочки, как бы не ляпнуть лишнего…

Я подняла взгляд на Мэда и оглядела его лицо. В глаза бросились ребристые полосочки, оставленные на лбу мокасином, и я не смогла сдержать улыбки, хмыкнув и коротко рассмеявшись.

Мэд опустил руку, лицо его напряглось, губы поджались. Черт-черт-черт. Сейчас он подумает, что я смеюсь над его уродством… А ведь мы только установили нейтралитет!!!

— Простите! Не сдержался! — мой мальчиковый голос помогал мне вслух называть себя мальчиком. Но внутри себя я слышала девчачий голос, поэтому отказаться от своей сущности и перестать называть себя в женском роде не представлялось никакой возможности.

Я протянула руку, отведя непослушную прядь с его лба, и коснулась волнистых красных полосок. — А вам к лицу мои мокасины. — И улыбнулась на пробу.

Интересно — озвереет? Или ему не чуждо чувство юмора и он умеет посмеяться над собой?

Да, я рисковала. Да к черту все! Два раза не помирать, а один не миновать!

Мэд неожиданно раскатисто и громко рассмеялся, перехватив мою руку и, прижимая к губам, поцеловал запястье.

По венам от поцелуя как будто бы пустили ток и рука моя неожиданно дернулась, но Мэд плотнее охватил кисть, не выпуская ее. Провел носом по ладони, вдыхая мой запах.

С ним творилось что-то странное.

Крылья носа трепетали, губы мелко задрожали, он начал сладко прижмуривать свой глаз, лицо поплыло…

«Превращается!» — поняла я.

Представив себе оскаленную морду волка у своего лица, я затряслась, как осиновый лист, и скороговоркой произнесла, пока не случилось непоправимое:

— Есливысобираетесьпревращатьсяотойдитеотменяпожалуйстаявасбоюююююсь!!!

Мэд уставился на меня остекленевшим взглядом, осмысливая произнесенную фразу, потом посмотрел на зазвеневшую посуду на подносе, на мои трясущиеся коленки, перевел взгляд на дрожащие губы.

Я представила, как вытягивается его лицо, формируя волчий оскал, как сквозь мясо волной вылезает густая шерсть, и взвизгнула по-девчачьи, отшатываясь и вжимаясь в подушку.

У меня всегда было живое воображение, поэтому я ужастики не любила. Смотрела, конечно, но не любила. Спать с включенным светом и шугаться своей тени — то еще удовольствие.

Громкий раскатистый смех напугал меня еще больше и я взвизгнула еще раз, прикрываясь свободной рукой в локте.

Отсмеявшись, Мэд спросил: — Вы серьезно? Какое же вы еще дитя! Как в вас совмещается взрослый ум и детское воображение?

Опустив руку и с подозрением глядя, как он водит пальцем по моей ладошке, я медленно успокаивалась. Мне хотелось протараторить то, что и так было известно всем моим знакомым — мне в душе восемнадцать лет, я на них себя и чувствую, невзирая на свои тридцать пять и жизненный опыт. Слава ктулху, что не выпалила все это ему в лицо, а подумала про себя.

Мэд облизал губы и с усилием перевел взгляд на поднос.

— Еще? — предложил он, указывая взглядом на еду.

— Благодарю вас, я наелся.

— Значит, время десерта, — уверенно, не принимая возражений, произнес он и, отпустив мою руку, подхватил одной рукой какую-то вазочку с лимонно-желтой взбитой субстанцией, а второй взял маленькую ложечку.

— Попробуйте юрри. Ваш повар приготовил его по моему личному рецепту и он сегодня удался невероятно вкусным. — Он зачерпнул десерт ложечкой и поднес ко рту, улыбаясь.

Я лизнул угощение, вытянув язык, и проглатывая, мазнул десертом по губам.

— Ммм! Действительно вкусно! Со вкусом апельсина! — проговорилась я. Вряд ли у них здесь водятся апельсины. — Еще! — надо было как-то уводить в сторону от своего ляпа разговор.

Мэд тяжело сглотнул, и поднес еще одну порцию. Я вытянула язык как можно дальше и медленно начала слизывать кончиком лакомство, сознательно отвлекая его, стреляя в него глазками и смущенно опуская взгляд в ложку.

Он велся, как ребенок. Открывал и закрывал рот. Стискивал губы. Дыхание потяжелело.

А что, раз я должна предоставить утром, в день свадьбы, свою девственность, то он меня не тронет, очень уж много он положил на алтарь герцогства, чтобы сейчас все разрушить одним трахом. А чувствовать свою власть над этим грозным и мрачным пиратом очень сладко поглаживало меня мягкой лапкой по тем ранам, что он мне нанес своими словами.

— Не дразни меня, мальчик, — глухо произнес он и, мазнув по моим губам сладким апельсиновым муссом, взял одной рукой за подбородок и, приблизившись, начал слизывать сладость.

Я замерла сусликом, сжав коленки, прижимая дернувшийся член, стараясь утихомирить сбившееся дыхание и зачастившее сердце.

— Ты опять хочешь показать, как у нас могло бы быть? — горько вырвалось у меня, когда он отстранился, чтобы поставить поднос на пол.

— Помолчи, тоу! — и он голодным зверем осторожно впился в мой рот, познавая, хрипло дыша, и мягко исследуя языком, проводя по кромке зубов, играя с моим языком.

Рука его легла мне на шею, легонько сжав ее, выпуская на волю из-под кожи мурашек.

Он оторвался от меня, стараясь перевести дух и сдерживаясь, чтобы не сорваться в штопор, и спросил:

 — Ты так и не сказал, противен ли я тебе, — всматриваясь в мое расслабленное в томной неге лицо.

— Я…

— Тебя…

— Не боюсь… — сладко выдыхая после каждого слова, бездумно произнесла я.

Мэд впился в мою шею, заставляя запрокидывать голову, выцеловывая дорожку, лизнув кадык и спустившись к ямочке на ключицах.

— Бооооже! — хрипло выдохнул он, вылизывая ямку и смакуя вкус моей кожи.

Мое наэлектризованное тело выпустило на его выдох пригоршню мурашек, разбежавшихся под его взглядом под полы рубашки, и он вздрогнул всем телом.

Брюки внезапно впились в живот, натянутые приподнявшимся, налившимся кровью и горячим членом. Очень, очень странное и тягучее ощущение.

Мэд, глядя зеленью своего глаза, казалось, прямо мне в душу, провел рукой по моей груди, спустился к паху, и нащупав вставший член, хрипло выдохнул и приголубил его нежно, отчего меня выгнуло, теплой волной плеснув по всему телу и размазав румянец по щекам.

— Ты дашь мне попробовать тебя на вкус, Лиатт?

Из его уст моё-не моё имя прозвучало так убийственно, что даже если бы могла, а я не могла — у меня секса не было уже девяносто семь дней и сколько-то там часов — я бы не посмела ему отказать.

Я посмотрела на него расфокусированным взглядом и, закусив губу, безвольно качнула головой.

Мэд с рычанием припал мокрым ртом, пройдясь по члену прямо через брюки, и скажу вам, это был самый улётный петтинг через одежду.

Стук в дверь раздался громом посреди ясного неба и мы дернулись одновременно.

А хорошая у него реакция.

Мэд несколькими движениями оправил на мне одежду, нагнулся к подносу, снял оттуда бокал с напитком, всучил мне его в руки и, глядя на меня, махнул головой на дверь.

— Войдите, — чуть не дав петуха, сказала я.

Комментарий:

Анекдот про рибу фиш*

Старый еврей лежит, чуть слышно дышит, помирает. Вдруг открывает глаза и говорит стоящему рядом внуку:

- Моня, я чую запах рибы фиш, принеси мне кусочек.

Внук возвращается через пару минут и говорит:

- Бабушка сказала, это на потом!