Глава 5. Ч.1

- То есть, ты всё решил? – спросил отец, глядя на меня тяжелым взглядом.

Смильян Драгаш недавно отметил пятьдесят лет, никто бы вовек не дал ему этих лет. Слишком молодо и внимательно смотрели карие глаза, слишком мало серебра было в черных волосах и практически отсутствовали морщины на лице. Впрочем, Нада Драгаш – моя мать, ни в чем ему не уступала. Охотник и медиум, нашедшие друг друга едва обоим исполнилось восемнадцать и живущие рука об руку уже столько лет.

Отец прекрасно понимал, что я не бросаю слов на ветер. Но в то же время не мог смириться с тем, что всё в один миг встало с ног на голову. К тому же то, что мне рассказала Дубравка… да, тут было над чем задуматься.

Я стоял, сцепив руки за спиной, и смотрел в окно на волнующееся море. Сегодня было очень ветрено. Неспокойно было даже в заливе Кварнер, не говоря уже про открытое море.

Однако мне почему-то такая погода приносила умиротворение и только укрепляла желание поскорее заняться тем, чем решил.

- Я всё решил, отец.

Он некоторое время молчал. Мать ушла на рынок, поэтому наш разговор происходил один на один. Я прекрасно знал, что она поддержит любой мой выбор, потому что… Нада Драгаш – медиум. И она прекрасно понимает, насколько важно иметь проводника в мире возле Границы. И пусть отец всю жизнь живет со своим медиумом, он всё равно может кое-что упускать. Со временем охотнику кажется, что тепло его медиума – нечто естественное, поэтому можно жить и так, не особо заботясь о чем-либо. Правда, нужно сказать, ума хватает всем, чтобы сохранить то, что у них есть.

Именно поэтому истинные пары как бы ни ссорились – всё равно помирятся. И обычно результатом этого перемирия получаются… дети. Даже сейчас, пусть родители и молчали, но прекрасно знал, что через какое-то время меня порадуют крошкой-сестрой или хулиганом-братцем.

«Большая семья то есть благо», - любил говорить Живко.

А наши женщины, как и мужчины, способны на продолжение рода куда на более долгий срок, чем обычные люди.

- Дубравка рассказала, почему Благика сбежала? – хмуро поинтересовался отец, став со мной рядом.

Я закусил нижнюю губу. Вот тут было сложнее.

- Её преследовал ненормальный охотник, - наконец-то сказал я. – Силой пытался сделать своей, постоянно говорил, что она должна родить ему ребенка.

Некоторое время мы молчали. Насколько должен быть не в себе охотник, чтобы так вести себя с женщиной? Да ещё и медиумом. Пусть Благика имела слабый дар, но всё равно… И имя этого мерзавца уже не узнать, потому что если кто-то нарушает правила общин, но его не просто убивают, но и запрещают произносить имя, чтобы память так же развеялась пеплом, как сожжённое тело.

Правда, была ещё и вполне практичная цель: погрести в тишине и забвении, чтобы ни один мертвовод не сумел вывести это чудовище на землю.

Как известно, души тех, кто творил на земле только зло, покидают своё скорбное пристанище быстрее и охотнее, чем добрых людей. Последние – чисты, их не держат грехи на земле.

Отец медленно кивнул:

- Ты должен знать, что эта история очень странная. Благика не из наших, она приехала из Сплита. Поначалу было всё нормально, но потом начало твориться черт знает что. И правда было ощущение, что на ней лежало какое-то проклятие. Всё валилось из рук, дом, где она поселилась, дважды горел. И только чудом её оттуда вытащили. Двое ухажёров, в общем-то не слабые охотники, погибли при загадочных обстоятельствах.

- И никто ничего не мог сделать? – покосился я на него.

Звучит, честно говоря, как какая-то чертовщина. Ибо род – это не просто так, это огромная сила, которую можно объединить в мощное оружие. А в Ловране не один род… Но Благику преследовал явно кто-то, кто мог очень многое, раз они не могли ничего сделать.

Отец нахмурился, словно перед его глазами сейчас проходили события давно прошедших дней.

Потом покачал головой.

- В итоге она провела несколько ночей в церкви святого Юрая, - продолжил он. – Что вымаливала, о чем просила – неведомо. Но потом на рассвете ушла к морю. А потом вдруг поднялся такой шторм, что мы только диву давались. И в то же время поняли, что нужно срочно отыскать Благику. Несколько дней её не могли найти. Дубравка призвала всех своих помощников, о которых живым лучше не говорить, и сумела по нити сна добраться до Благики.

- И где же она была? – спросил я, невольно подавшись к отцу.

Некоторое время он молчал. Я коснулся его плеча. Вздрогнув, перевел на меня взгляд, потом шумно выдохнул.

- Да? Ах да, Благика. Её нашли на берегу. Там, где остался остов римской колонны, Горан. Тогда был жуткий туман. Мы не понимали, что происходит. Думали, что зря вышли из домов. В такое время стать добычей чудовищ – плёвое дело.

Он снова замочал.

Мне почему-то стало не по себе. Казалось, что отцу не хочется говорить об этом, но иного выхода нет. И нельзя торопить, и в то же время невозможно ждать.

- Нам повезло, - тихо продолжил он. – Никто не нападал. Но и в то же время тишина, которая окутала город, была неправильной. Нехорошей. Казалось, что Ловран вымер в один миг. Даже море шептало намного тише, чем обычно.

Я затаил дыхание, не смея перебить.

Отец вдруг резко развернулся и отошёл от окна.

- Потом Благика уехала. Всех поблагодарила и уехала. Куда именно – никому не сказала. Да и, честно говоря, никто не отслеживал. Потому что тут родни у неё не было...

Мы какое-то время молчали. Я чуть хмурился, размышляя как дальше быть. Придется во многом разбираться с нуля. Но это ничего, ничего…

- Ты уже начал поиски? – поинтересовался отец, пристально посмотрел на меня.

Я кивнул.

- Начал. Правда, пока без результата.

- Много хочешь, - фыркнул он.

- Хочу сына Благики Грабар.

Тихий смешок. Отец всегда одобрял мою целеустремлённость.

- Дерзай. Но если все же твёрдо решил взяться за пару, то тогда ещё кое-что…

Я стиснул зубы, зная, что это должно было прозвучать. Что ж… как бы ни хотелось закинуть вещи в сумку, купить билеты и рвануть на поиски, у меня были другие задачи.

Охотник должен быть готов к принятию своей пары. Не только материально и физически, но и духовно. Поэтому предстояло пройти ещё один ритуал. Ведь вся жизнь родов и семей – это ритуалы, которые готовят нас к чему-то и помогают жить легче.

- Да, всё будет, - кивнул я. – Обязательно.

И было.

Принятие полной сути охотника, клятва в церкви святого Юрая, что не причиню вреда своей паре и… разговор со Златой. Последнее далось тяжелее всего. Но я уже прекрасно понимал, что с прекрасной ловранской пантерой у меня ничего не получится. Даже видение пары полностью перечеркнуло все чувства.

Злата держалась достойно. Она знала, кто мы. И прекрасно понимала, что встретив на пути собственную пару, так же оставит меня.

- Иди с богом, Горан Драгаш, - сказала она с непроницаемым лицом. – Я отпускаю тебя.

И я ушёл, не рискнув обернуться. Потому что пусть мы и понимали, что таков порядок в наших семьях, от боли и горечи это не спасет. И, пожалуй, впервые в жизни я страшился посмотреть в глаза женщины, которую любил. Потому что там плещется такая бездна отчаяния и скорби, что можно утонуть.

Специальность и хорошие связи помогли отыскать Станислава Грабара достаточно быстро. Нет преград для всемирной паутины интернета, раскинувшейся по всей планете. Он жил во Львове, учился во Львовском университете экономики и туризма.

Я прекрасно понимал, что не могу так просто приехать и сказать: «Здравствуй, Стас. Ты моя пара. Сегодня мы уезжаем в Ловран». И причиной была даже не сама ситуация, со стороны выглядевшая как полный идиотизм, а то, что дар моего мальчика спал. Не пробудившийся медиум не может принять свою пару. Да и можно только навредить в таком случае.

Изначально, когда я это узнал, бешенству не было предела. Но в то же время пойти на сближение раньше времени означало свести Стаса с ума. Причем собственноручно. Этого я точно допустить не мог.

Эх, если бы я знал механизм пробуждения дара. Всё было бы намного проще. Но, к сожалению, пока ещё ни один из родов не сумел добиться успеха в этом деле. Хотя, видит небо, многие пожертвовали бы всем, что у них есть, лишь обретение пары стало быстрее и правильнее.

- Не бесись, дечко, - сказала тогда Дубравка, наблюдая за разломанным столом, на который приземлился мой кулак. – Такое тоже бывает. Подождёшь, ничего с тобой не будет. Заодно выучишь его язык, поживешь в его мире. Приобретёшь полезные навыки.

На кухне снова пахло лавандой и медом, на плите в маленьком котелке что-то варилось. Дубравка уже докурила ванильную сигару и собиралась ужинать.

- А если ждать всю жизнь? – с тоскливой яростью спросил я. – Неужто эту пытку невозможно как-то остановить? Быть рядом, смотреть, разговарить, но при этом не иметь права коснуться и…

- Не придется, - сказала она чуть резче, чем я ожидал. – На то каждому испытание и дается, чтобы поняли: пары нельзя менять как перчатки. Один – и на всю жизнь.

- Мне больше никто и не нужен, - буркнул я, закусив губу и пытаясь успокоиться.

- Езжай в Украину, Горан, - уже спокойнее произнесла она. – На месте разберешься. Раз судьба тебя направила туда, значит, есть причины. И дело не только в Стасе.

Я молчал, где-то внутри понимая, что она права. Для чего-то это время нужно. Знать бы только зачем.

В конце концов, нередко бывало, что охотникам приходилось срываться с места и ехать в другие страны. Оказывалось потом, что где-то случались прорывы Границы, чудовища безконтрольно выходили в наш мир. И с этим надо было бороться. Только вот те, кто направлял нас туда, не писали писем и не давали знаков, которые бы сразу понял человек.

Судьба, монстры её побери. И как бы ты не пытался её обойти, всё равно она окажется впереди. Потому что слишком мало сил одного-единственного человека, чтобы преломить то, что создавалось веками.

- Дубравка, а ещё…

- А ещё, дечко, ты мне привезёшь новый стол. И это не обговаривается.

Рассчитаться столом таки пришлось, а то нехорошо вышло. А во Львов я улетел через несколько дней, понимая, что оставаться в Ловране нет смысла. Я надеялся… очень надеялся, что дар медиума пробудится у Стаса намного быстрее, если его охотник будет рядом.

И… ошибся.

Дар медиума у Станислава Грабара начал прорезаться только спустя пять лет.