Глава 4. Ч.2

Заселение прошло спокойно. Туристы, подхватив чемоданы, разошлись по своим номерам. У меня была всего одна мечта: добраться до душа, а потом – до кровати. Голова странно гудела, видимо, всё же сказывалась усталость. Да и ел как зря, в первый день тура вечно какие-то накладки.

Откровенно говоря, ничего не хотелось. Но нужно было держаться, улыбаться и проследить, чтобы все спокойно заселились в свои номера. Ведь никогда не знаешь, куда понесет твоего туриста. И пусть это больше исключение, чем правило, всё равно не стоит расслабляться.

Однако, кажется, на этот раз удача была на моей стороне. Народ шустро разбежался по номерам, и я остался только в компании седого мужчины в очках. Настолько интеллигентного и отстранённого вида, что он как-то не вписывался в холл этой маленькой гостиницы.

А ещё на меня как-то странно смотрел, будто что-то заметил, но не рисковал сказать. Сбоку вдруг что-то мелькнуло.

Я чуть нахмурился, заполняя последний документ. Посмотрел на стену. Показалось или что-то спряталось за лиловую штору. Потёр бровь и зажмурился, сделав глубокий вдох. Так, пора спать, а то уже мерещится всякое.

Я взял ключ с тяжелым металлическим брелком, подхватил сумку и направился к лестнице, что вела на верхние этажи.

- Будьте осторожнее, - неожиданно донеслось мне в спину.

Я остановился и обернулся. Седовласый мужчина невозмутимо смотрел на меня поверх очков. Взгляд почему-то зацепился за серебряный кулончик, висевший у него на шее. Весьма необычное украшение. Вроде бы ничего особенного, но смотришь – глаз отвести не можешь. И глаза сами закрываются, хочется лечь прямо на этой лестнице. Странно...

Я мотнул головой, пытаясь хоть немного прогнать туман.

- Что вы сказали? – переспросил на английском, так как мои знания венгерского хромали на обе ноги.

Кое-что спросить получалось, но всё равно особого успеха в изучении мадьярской речи я не достиг. Не зря венгерский язык считается одним из самых сложных в мире.

- Будьте осторожны, - сказал он, глядя на меня таким взглядом, что невольно захотелось сделать шаг назад, словно на меня могли напасть. – Лучше не выключайте свет.

И только я открыл рот, чтоб разобраться, что за чертовщина происходит, как он скрылся за дверцей в какое-то подсобное помещение.

- Ну слов просто нет, - пробормотал я, поднимаясь в номер. – И как это понимать?

Здравый смысл подсказывал, что администратор не пытался мне сказать ничего такого. Просто я не так перевел слова и всё. После изматывающего дня и не такого послышится.

Оказавшись в номере, я понял, что счастье есть. Кровать, конечно, могла бы быть получше, но это детали. Спать, по крайней мере, на ней можно. А горячая вода в душе и чистые полотенца, пожалуй, сейчас самое нужное. Всё остальное – мелочи. Ну неплохо бы ещё где-то отыскать кофе, но пока что это отодвинем на задний план.

Выбравшись из душа, я глянул на своё отражение в запотевшее зеркало. Да уж, кожа бледная, сразу вся усталость и недостаток сна видны. Круги под глазами и взгляд… Красавчик, одним словом.

А ещё отчаянно не хотелось признаваться, что после странного предупреждения администратора я чувствовал себя как-то скверно. И хоть уже сам себе всё объяснил, но принять это не получалось.

В голову тут же пришёл разговор с Гораном. Да уж, я бы не отказался сейчас разыскать этого симпатичного хорвата и пропустить по стаканчику чего-то более крепкого, чем кофе.

И тут же онемел от собственных мыслей. Симпатичного? Да, Стас, как-то хреново у тебя дела. Сначала пугаешься странного администратора, потом думаешь про спасение в компании мужчины, который… Который что?

Я разозлился на самого себя. Что это ещё за мысли? Не хватало ещё Горана рассматривать словно он может понравиться. То, что порой тлело внутри, не давало дышать спокойно. Я понимал, что порой поглядываю на него не просто как на интересного собеседника, а как на… привлекательного мужчину.

- Ну да, давай ещё реши, что ориентация у тебя совсем не гетеро, - пробурчал я себе под нос, устраиваясь на кровати.

Стоило только голове коснуться подушки, как меня в объятия утянула вязкая бездна сна, не давая даже собраться с силами, чтобы выключить маленький ночник рядом.

Забытье оказалось каким-то удушливым, мрачным, ненормальным. Меня бросало то в жар, то в холод. Снилось что-то невообразимое и… неприятное. Я силился проснуться, но ничего не получалось. Казалось, вот-вот и открою глаза, но что-то внутри щелкало, и веки оставались плотно сомкнутыми.

«Сонный паралич? – обожгло дикая мысль. – Или что это такое, когда хочешь проснуться, а не получается?»

Я не разбирался в терминах, но почему-то сейчас в голову пришёл именно этот.

В окно что-то поскреблось. У меня на лбу выступил холодный пот.

«Будьте осторожны», - прозвучал в голове голос седовласого мужчины на рецепции.

В горле пересохло, я попытался двинуться пальцами, чтобы схватиться хотя бы за простынь, но тело не слушалось.

Я вдруг почувствовал, что меня кто-то рассматривает. Странно, немного задумчиво, явно что-то взвешивая.

Страх сжал цепкими объятиями, сердце чуть ли не выпрыгивало в горло. Успокоиться, надо успокоиться. Только… получится ли это сейчас?

Моего лица что-то коснулось, невесомое, легкое… и мерзкое. Как лапа большого паука.

С губ сорвался крик.

***

Воды Балатона замерли огромным зеркалом, отражая бескрайнюю ночь с миллиардом сверкающих звёзд. Тепло. Тихо. Даже ветер не нашёптывает свои сказки о далеких странствиях.

Тулайдонош медленно всплыл на поверхность и осмотрелся. В залитых болотной зеленью глазах без зрачков мелькнуло что-то дьявольски весёлое. Длинная рука с прозрачными перепонками, соединяющими чуть согнутые пальцы, прошлась по глади воды. Тепло. Очень тепло.

И не только потому, что осень ещё не выпустила из своих объятий знойное лето, а потому что несколько часов назад сюда приехал тот, от кого исходит такой жар, что над водами Балатона того и гляди пойдет пар.

Тонкие губы растянулись в довольной улыбке. Витиеватый узор переливающейся будто изумрудная пыль татуировки отчетливо проступил на виске и скуле Тулайдоноша. Рядом… совсем рядом тот, кто согреет своей кровью всех, кто отдал свою жизнь Балатону.

Раздался плеск, веселый смех и заливистое мужское: «Эх!».

- Хороша водичка!

- Лёха, осторожнее!

- Давайте сюда, тут хорошо!

Приезжие. Талуйдоноша они не заботили. Можно, конечно, было подпустить змей и развлечься, но настроение не то. Да и эти вроде бы не буйные, просто купаются и смеются. А завтра уже усядутся в свой автобус и уедут навсегда. Да-да, никогда не вернется сюда тот, кого не зовёт Балатон.

А звать чужестранцев, в общем-то, не зловредных, но бесполезных Тулайдонош не видел смысла. Иначе бы воды давно кишели разлагающейся плотью, а над водой стоял бы бесконечный вой неприкаянных душ.

Нечистоплотно. Неправильно.

Тулайдонош ступил на камни у берега. Крупные, напоенные силой Балатона, перевидавшие столько живого, что вовек не сосчитаешь. Камень тихо зашипел под вытянутой ступней. Тулайдонош улыбнулся.

- Тише-тише, - зашептал он перекатыванием и плеском маленьких волн. – Наш мальчик уже здесь. Скоро будет новая кровь.

Камень стих. Зато заиграл листвой ветер, потревожил узорчатую паутину, замершую на ветвях деревьев. Пауки – помощники Тулайдоноша на суше. Они могут проникнуть в любую щель, промелькнуть незаметно в тени и украсть дыхание спящего. Чтобы потом принести его Тулайдоношу и спрятать в браслеты на запястьях и щиколотках, что сделан из травы и окаменевших змей, которые по доброй воле отдали себя во служение.

Тулайдонош умеет насылать сны, что опутывают стальной паутиной и не дают проснуться по собственной воле. И только потом отпускает паука к тому, кого выбрал своей жертвой.

В этот раз ею стал стройный худощавый парень. У него такие же зелёные глаза, как воды Балатона. А волосы белее тумана, который стелется над озером на рассвете. А ещё хмельная кровь, полная сказок и полночных звёзд. Необычный человек, не простое приземлённое существо, которое не в состоянии услышать тех, кто никогда не относился к людям.

Правда, видимо, пока этого он и сам не знает. Потому что не пользуется ни даром, ни возможностями. Даже в гостинице не попытался разобраться, кто такой Ласло, хоть не исключено, что кулон заметил.

Тулайдонош медленно направился в сторону гостиницы. Специально обошёл выложенную плиткой дорожку, отдав предпочтение земле. Для таких, как он, земля всегда лучше.

Перед внутренним взором соткалась картинка: ослепительно-белый кафель, синий бортик, вода стекает по обнажённым плечам спине, упругим ягодицами и стройным ногам. Белые волосы намокли, приобретя оттенок слоновой кости. Только взгляд зелёных глаз какой-то отсутствующий. Словно парень смотрит куда-то внутрь себя, не замечая ничего вокруг.

Впрочем, так оно и есть. Иначе бы сообразил, что за ним наблюдают. Пусть этот наблюдатель и не человек.

Тулайдонош чуть прищурился. Сквозь расстояния и преграды донесся запах трав и мяты. Узкий черный язык прошёлся по губам. Вкусный. Молодой. Скоро будет присвоенный.

Парень выключил воду и вышел из душа. Успела запечатлеться перед внутренним взором прекрасная фигура до того момента, как полотенце скрыло её часть.

Ветер качнул находившуюся рядом ветку, сидевший на ней крупный паук недовольно заворочался.

Тулайдонош отступил в тень дерева. Вряд ли мальчику придет в голову посмотреть ночью в окно, но всё же. Он-то как раз сумеет разглядеть. Только вот испугается раньше времени, а то и поймет, что надо бежать.

Нехорошо, не надо так.

Извилистые изумрудные линии татуировок засверкали на руках, подсвечивая жутковатым светом змеиные браслеты.

Окно, за которым он пристально следил, затопила тьма. Отлично. Мальчик лёг спать. Что ж, хорошо, что в этот раз Ласло не полез со своими советами.

Тулайдонош чуть нахмурился. Или всё же спрятал ночник так, чтобы с улицы не было видно?

Он не знал, сколько прошло времени. С озера по-прежнему доносились смех и разговоры. Ночные купальщики вошли во вкус, ну да и ладно, пусть.

Тишину, окутывавшую отель, вдруг прорезал крик.

Внутри вспыхнуло беспокойство. А это ещё что такое?

Не теряя ни минуты, Тулайдонош рванул к дому, чтобы ловко вскарабкаться по стене и оказаться в комнате.