Глава 4. Загадка

На следующий день, отчитавшись о проделанной работе перед Дельгадо, я выудил себе «выходной», сославшись на то, что поездка меня сильно вымотала, и я хотел бы побыть дома с женой, заняться домашними делами, починить крыльцо. Крыльцо, к слову, и правда было сломано. А я уже заранее продумывал себе алиби. Я понимал, что рано или поздно кто-нибудь на нас все равно выйдет. И если не копы, то босс. И в этом случае, я бы предпочел копов. Так как наказание от рук Корсаров казалось куда ужасней, чем казнь на электрическом стуле. Я приехал домой, подробно рассказал Мие о своей идее, и потом мы разделились. Я поехал в магазин стройматериалов, а она в супермаркет. Закупившись всем необходимым, мы вернулись домой. Каждый по отдельности. Я приехал чуть раньше. Разложил инструменты и стройматериалы на улице. Красуясь и стуча молотком перед соседями.

Недостаток таких маленьких тихих районов на окраинах в том, что все вокруг друг друга знают и так и норовят влезть в твои дела, пристать с расспросами. Этот день не был исключением. Соседи подходили, интересовались чем я занят, а я демонстрировал им две сломанные доски в крыльце, которые надо заменить. Как раз в один из таких моментов вернулась Мия. Мило улыбнувшись любопытному соседу с таксой, и сообщив, что пошла готовить ужин, она зашла в дом с кучей пакетов из супермаркета. Глядя на все это соседи были уверены в том, что мы милые, слегка шумные в силу возраста, но порядочные люди. И вовсе не подозревали, что в нашем подвале сейчас сидит связанная пропавшая девушка.

Я унес инструменты и доски в гараж, сразу после того, как Мия вышла на крыльцо и заявила во всеуслышание: «Дорогой, обед готов!». Не думаю, что кто-то из соседей заметил, что среди стройматериалов прятался предмет, на который я потратил большую часть времени, изображая на крыльце ответственного семьянина. Это был Андреевский крест. Несколько досок, соединяющихся в форме буквы "икс", на котором было удобно разместить и зафиксировать жертву. Я обтянул конструкцию плотной полиэтиленовой пленкой, чтобы наша гостья ненароком не нахватала заноз, которые впоследствии могли бы вывести копов на меня. Ведь последнее время технологии криминалистики значительно продвинулись. Но от этого и игра стала интересней.

Пока я собирал это приспособление, пленница смотрела на меня красными, опухшими от слез глазами. Ее трясло мелкой дрожью. Она жалобно всхлипывала. Она уже не забивалась в угол, как вчера, а наоборот, подавалась вперед, привлекая к себе внимание, будто хотела сказать что-то очень важное. Но я догадывался, что именно, поэтому просто улыбнувшись ей, ушел из подвала обедать.

Обед представлял собой несколько гамбургеров, купленных "заботливой" женушкой в супермаркете. Съев их, я попросил Мию найти, чем можно привязать нашу жертву к изготовленной мной конструкции, а сам пошел в спальню за эскизами. Когда я вернулся в подвал, девушка снова рванула ко мне, на сколько позволяла цепь на ее шее. Кинув бумажки на полку возле входа, я подошел к пленнице, погладил по голове и, отклеив армированный скотч и вынул кляп, услышал именно то, что ожидал. Гостья жалобно, еле слышно, умоляла меня отпустить ее. Говорила, что никому ничего не расскажет. По голосу было понятно, что Мию она боялась больше, чем меня. И надеялась, что я сжалюсь над ней, и отпущу.

— Ну тихо, тихо… Не дергайся, — я подошел к ней сзади и расстегнул наручники.

Всего на секунду я почувствовал, как в ее голосе промелькнула надежда. Всего на мгновенье она улыбнулась и расслабилась, потирая затекшие от наручников запястья. Но, стоило ей увидеть спускающуюся в подвал Мию с мотком колючей проволоки, как надежда превратилась в ужас. Пленница вскрикнула. Но я тут же крепко схватил ее, зажав ладонями рот. Не в силах сдержать эмоции, я ухмыльнулся. Признаюсь, мне хотелось засмеяться как злодеи в фильмах. Но этот порыв я все-таки сдержал.

— Раздень ее, держу.

Мия с безумной ухмылкой бросила на пол проволоку и взяла нож. Девчонка брыкалась. Удивительно, сколько сил в такой миниатюрной девушке. Но их было недостаточно. А когда Мия приставила к ее животу лезвие, она замерла, а потом зарыдала, заливая мою ладонь слезами, слюнями, соплями, так, что мне становилось трудно держать ее рот зажатым.

Моя супруга без труда избавила ее от одежды ниже пояса. И, поняв мое неудобство, мгновенно сообразила. В ту же секунду, когда гостья вывернула мокрое лицо из моей хватки и собралась кричать что есть мочи, Мия запихнула ей в рот ее же трусы. Оторвав новый кусок скотча, она заклеила ей рот, дабы не дать возможность выплюнуть кляп, а после надела плотные строительные перчатки. Я же подтащил нашу гостью к кресту и держал ее, пока моя супруга с особым энтузиазмом приматывала ее к конструкции по рукам и ногам с помощью колючей проволоки.

Девушка поначалу дергалась, но, поняв, что это только причиняет боль и не приносит никакого эффекта, перестала. Она смотрела на меня своими покрасневшими мокрыми глазами. Ее взгляд изменился, страх сменился яростью. Теперь, глядя на нее, можно было представить, как в своем воображении она разрывала нас на части. Я даже подумал, что с таким взглядом она могла бы стать одной из нас. Но ей суждено было умереть. Да и мне больше хотелось видеть в ее глазах ужас, безысходность, отчаяние.

— Мия, ты можешь выйти на улицу? — я повернулся к супруге

— Это еще зачем?

— Хочу проверить слышимость. Я поору, а ты потом скажешь, как.

Пока Мия выходила из дома, я сорвал с нашей гостьи одежду. На ее торсе были синяки. Такие, как от удара битой. Теперь я понял, почему девушка так боялась мою жену, но это было уже не важно. И я заорал, что было сил «We will we will rock you. We will we will rock you!». Ну, а что, что первым в голову пришло, то и заорал. Не кричать же «Помогите! Убивают!» Когда я поднялся наверх, Мия уже зашла в дом.

— Ну что, как слышимость?

— Не сильно громко, но слышно. Если кто-то подойдет к дому, то будет плохо. А вообще, зачем тебе это?

— Хочу, чтобы она сегодня покричала. — Я ухмыльнулся и подошел к полке с DVD дисками.

— Не хочешь сегодня посмотреть ужастик про маньяков? — я протянул Мие диск с фильмом ужасов.

Мия лишь улыбнулась, покачала головой и взяла диск.

— Ладно. Но оставь и мне поразвлекаться.

Близился вечер. Мия усаживалась перед телевизором, приступая к просмотру фильма на всю громкость. Стереосистема оправдывала свою стоимость. А я спустился в подвал.

Гостью, привязанную к кресту, трясло. В подвале и правда было довольно прохладно. Я погладил ее по волосам и улыбнулся.

— Замерзла, милая? Не переживай. Сейчас я тебя согрею…

С этими словами я освободил ее рот от кляпа. И стоило мне это сделать, как с ее прелестных губ посыпалось множество проклятий и угроз. Но когда я стал подходить к ней с ножом, она начала кричать во всю глотку «помогите!». Однако, стереосистема наверху орала не тише. А когда я коснулся холодной сталью промежности пленницы, она вновь взвыла и зарыдала, умоляя, чтобы я этого не делал. Наверное, думала, что нож сейчас окажется у нее внутри. Но зачем же, если я собирался использовать это место по назначению. Я засмеялся. Меня развеселила такая резкая смена поведения.

— Ну, ну, что ты, я же не маньяк какой-нибудь… Ой, хотя нет. Как раз маньяк!

Улыбаясь, я повел кончиком ножа вверх, по пути вырезав часть запланированного лабиринта на груди жертвы, а после приставил нож к ее горлу. Крови было немного. Но эффект нужный создало. Девушка зажмурилась, простонав сквозь стиснутые зубы и отвернулась, ожидая, что холодная сталь вновь пройдется по ее коже, оставляя порезы. И в этот то момент я ей и вставил. Резко и неожиданно. Она вскрикнула, начала умолять, чтобы я прекратил. Что у нее есть парень и она предназначена только ему. И что она не может такого позволить. Пытаясь не пускать меня внутрь, она так сильно сжималась, что я еле сдерживался, пытаясь продлить удовольствие. А она напрягалась, дергалась, насколько это было возможно, сжимала кулаки и от этого напарывалась на шипы сковывающей ее проволоки.

Когда я закончил, она уже перестала издавать какие-либо звуки. Смирилась. Но я был вполне удовлетворен. Я снова заклеил ей рот, застегнулся, и пошел за шлангом. Способ Мии мне очень понравился, а вот гостье нашей, по видимому не особо. Она так задергалась, увидев шланг, будто я к ней раскаленную кочергу нес.

Затолкав внутрь нее пластмассовый наконечник и придерживая его, я открыл напор на полную. Девушка захрипела, выгнулась, закатила глаза. Ее пальцы неестественно сгибались и дрожали, будто в судорогах. Я с любопытством смотрел на нее. Мне было действительно интересно, какие ощущения она сейчас испытывает. Больно ли это, или просто неприятно. На секунду я даже подумал, что стоит это проверить на Мие. Но решил, что, если проверю, она меня просто убьет. При том с особой жестокостью. А потом наверху стало тихо.

Я выключил воду, схватил первое, что попалось под руку, это был разводной ключ, и тихо поднялся по лестнице, прислушиваясь к тому, что происходит.

Судя по голосу, пришел сосед из дома напротив.

— Миссис Уилсон, кто у вас тут так кричит истерически? — по голосу было ясно, что сосед недоволен.

— А! Ой! Простите, я тут просто ужастик смотрела. — Мия нажала на плей на пульте, и с экрана кто-то снова закричал на весь дом.

— Вы сами то на такой громкости не оглохли? А где Дэниел? У вас в подвале что-то течет?

— А… ну, он…

В этот момент я стукнул инструментом по перилам, поняв, что на этот вопрос Мия вряд ли придумает, что ответить, чтобы не спровоцировать соседа проверить подвал, дверь в который была открыта. Когда я вышел, Мия смотрела на меня бледная, с испуганно округлившимися глазами.

Я же, весь мокрый после процедуры со шлангом и с гаечным ключом в руках прошел в гостиную.

— О, Стенли! Здравствуй. — Я перевел взгляд на жену. — Хлоя, ты что такая бледная? И убавь уже, я больше не буду стучать. А то всех соседей перепугаешь.

— Да, а представь, я тут сижу, смотрю ужастик, а тут грохот из подвала. Вдруг на тебя там псих какой с бензопилой напал? — Мия фыркнула, и надувшись снова уткнулась в телевизор, включив теперь его на приемлемую громкость.

— Ден, что случилось? — Сосед, держащий в руках таксу, осмотрел меня с ног до головы с легкой усмешкой.

— Да трубы проржавели, решил поменять. Еле выбил старую, представляешь. Она прям прикипела.

— Так у тебя сегодня день мужских дел. Меня жена уже замучила, почини да почини. Надо тоже как-нибудь такой день устроить. А что мокрый? — Сосед добродушно посмеялся. Я же сделав виноватый вид, почесал затылок.

— Да идиот, вентили перепутал.

Сосед похлопал меня по плечу и направился в сторону двери, но остановился.

— Мы тут в выходные собираемся поиграть с мужиками с соседней линии в баскетбол. Уже и площадку забронировали. Может присоединишься?

— Я с радостью, если с работы вырваться выгорит.

— Слушай, а ты же в сервисе работаешь, у меня стучит что-то в переднем мосте… — Сосед внезапно передумал уходить, но я перебил его:

— Стен, можешь загнать к нам, посмотрим. Но, если ты не против, сейчас я бы хотел переодеться.

— А! Прости. Конечно. Я пойду. В субботу в семь на площадке, приходи…

Он неловко улыбнулся и ушел.

Когда я закрыл за гостем дверь, Мия посмотрела на меня так, будто я взорвал фургон с крольчатами.

— Ты что вытворяешь? У меня чуть сердце не остановилось. Больше никаких тебе "Я хочу, чтоб она покричала!"

— Да ладно тебе. — Я подошел к супруге, облокотившись на спинку дивана. — Все же обошлось. Вообще да, приди он на 20 минут раньше, нам бы, возможно, пришлось от двух трупов избавляться. — Я приобнял девушку.

— Ай! Ой! Ты что делаешь! Отстань! Ты же мокрый! — Мия так мило возмущалась, что я лишь обнял ее еще крепче.

— Ладно, пойдем. Сорвешь свою злость на ком-то кроме мужа.

И Мия действительно от души сорвала свою злость. Мы уже отвязали гостью от креста. Мия оставляла на нашей пленнице такие глубокие порезы, что та периодически отрубалась. Не то от болевого шока, не то от страха, не то от кровопотери. К моменту, как мы закончили, девушка уже еле дышала. И, судя по огромной луже крови на кафельном полу, ей оставалось не долго. Мы строго следовали моим эскизам. И в итоге, как и было задумано, ее бледное тело покрывал кровавый лабиринт, с единственно верным путем. Теперь она просто лежала на полу, не шевелясь. Слабое дыхание можно было заметить только внимательно присмотревшись.

Я взял нож. Пришло время закончить мучения несчастной девушки. Я перевернул ее на спину и примерился, куда лучше воткнуть нож, чтобы не испортить рисунок, но при том убить ее одним ударом. Мия так завороженно смотрела на это.

— Ты же никогда не убивала? Хочешь попробовать? — я легко улыбнулся и протянул жене нож.

Та взяла его не раздумывая, а после присела рядом с жертвой. Ее руки тряслись, и я помог ей поставить лезвие в нужное место. Ей оставалось только вонзить его. Некоторое время она колебалась, но потом все же сделала это.

Я просто опешил от ее последующий реакции. Она вскочила, шарахнулась назад. Схватилась руками за лицо и хрипло, навзрыд промычала в свои ладони. Глаза раскрылись так широко, будто она сделала самую ужасную ошибку в своей жизни. В тот момент я подумал, что ошибку допустил я, предложив ей это сделать. Но после издаваемые ей звуки сменились безумным смехом. Она словно сумасшедшая, упала на колени, и, заливаясь слезами, улыбалась во все тридцать два зуба.

— Я убила… Дем… Я убила человека!

Прошло не меньше двадцати минут, прежде чем она начала успокаиваться. Но, у нас еще были неоконченные дела. А пока она пыталась вернуться в реальный мир, я делал то, что в прошлый раз мне показалось отвратительным. Отмывал труп несчастной с бытовой химией.

— Ты купила то, что я просил? — я посмотрел на супругу, опьяненную произошедшим. Мия уже почти пришла в себя. Только руки еще еле заметно тряслись.

— Конечно! Сейчас принесу.

И через некоторое время она вернулась с полным мешком, заглянув в который, я, мягко говоря, удивился.

— Что это за хлам?

Пакет был забит фломастерами, карандашами, блокнотиками, детскими красками.

— А что, ты хотел, чтоб я пришла в магазин и купила одни флюоресцентные маркеры, след которых завтра найдут на трупе? Я пришла в детский отдел, набрала рисовальных принадлежностей, а потом наплела продавцу, что еду к племяннице на день рожденья. Она очень любит рисовать, и мне бы хотелось ее удивить. Так что продавец сам мне их впарил.

— Ну ладно, а это то тебе зачем? — я достал из мешка плюшевого кролика с часами и в шляпе-цилиндре.

— Не, ну, а что? Он милый! К тому же у них их там целая стойка посреди зала? Вот уж в покупке плюшевой игрушки в детском отделе точно нет ничего странного.

Я помотал головой и улыбнулся. А после вновь потянулся за эскизами. Идея была в том, чтобы добавить загадку. А чтобы ее найти, нужно было верно пройти лабиринт, а значит, копам придется крутить тело несчастной, чтобы хотя бы верно собрать буквенно-численный код. Да и виден он был только в ультрофиолете.

«MdS 120 d30 p2» — так выглядела загадка. Мне было не важно, разгадают копы ее или нет, главное, чтобы она была. Но в ней все было довольно просто «Маркиз де Сад, 120 дней содома, день 30, абзац 2». Текст там был довольно размытый:

«У него имелся особый дом, где и соединялись подобранные им пары; он привечал их, уверял, что им будет здесь покойно и удобно, а затем отправлялся в потаенный кабинет наслаждаться зрелищем чужих наслаждений. Удивительно, до какой степени доводил он свои бесчинства: он рыскал по всем монастырям в Париже и в окрестностях, не пропускал ни одного салона, где можно было встретить дам…»*

Аккуратно написав символы в нужных местах, я сам прошел этот лабиринт, убедившись, что все расположено верно. Оставалось только придумать, где на этот раз оставить тело.

— Есть идеи? Может на трассе в город скинем?

— Нет… — Мия задумалась, а после радостно подскочила.— Дем, а хочешь придать убийствам еще больше загадочности? Заставить копов действительно искать в убийствах скрытый смысл?

— Ну? Что ты предлагаешь? — Я с неподдельным интересом смотрел на Мию.

— Помнишь, в какой позе мы высадили предыдущую жертву? — Она копалась в телефоне, пытаясь что-то найти, а потом показала мне фото. — Помнишь, мы гуляли в Мейфер парке? Там есть вот такая бронзовая статуя. Мне просто тогда не хватило фантазии, и я усадила ее в такой же позе. — Мия развела руками.

Эта идея мне понравилась. Теперь можно было добавить загадку даже той жертве, которую уже нашли и действительно заставить копов искать какой-либо смысл.

Я завернул тело в полиэтилен, положил в багажник, а сам пешком ушел в автосервис. Через полчаса Мия подъехала туда же. Переложив труп в одну из машин, которую на днях должны были забрать хозяева, мы отправились на наше следующее место славы.

В парке было безлюдно. Ночь была противно влажной и холодной, что сыграло нам на руку. И в итоге, мы оставили тело под статуей, которая сидела в той же позе, что и наша прошлая жертва.

По дороге домой я боялся, что Мия снова набросится на меня, требуя секса. Но, на мою радость, ей уже хватило впечатлений. И мы оба просто упали в кровать и вырубились.

Утренние новости мы благополучно проспали. Оставалось ждать обеденных. И пока мы их ждали, Мия приготовила обед, а я сжег улики вместе с листвой на заднем дворе и попытался отмыть кафель в подвале. В принципе, отмыл, так, что не приглядываясь, было не заметно. Но кровь впиталась в затирку между плиток. И я подумал, что разберусь с этим позже.

И вот настало время новостей. Мы с Мией уселись перед телеком с едой. Вот теперь мы прогремели знатно. О нас говорили все. Теперь они отнеслись к нам серьезно. Комиссар 53 участка даже выступил с заявлением, что бросит на поимку убийцы все силы, что призовет к делу лучших людей. И что нам не уйти от правосудия. А один репортер на каком-то задрипанном канале как-то прознал про загадку, и заявил, что преступник, скорее всего «Француз, сын проститутки, выросший в монастыре, который зол на женщин, из-за того, что его бросила мать». Я чуть не подавился курицей, услышав этот бред. Мы с Мией минут пятнадцать не могли перестать смеяться.

На следующее утро меня вызвал к себе Дельгадо. В этот раз в его кабинете был не только я, у выхода в полной готовности стояли его вышибалы.

Когда я подошел к столу, босс сунул мне газету.

— Это ты?

— Что? — Я в непонятках посмотрел на статью на главной странице. — Вы о чем?

— Это ты убил этих женщин?

Дельгадо в упор смотрел на меня переполненными ярости глазами. Я же взял в руки газету, мельком пробегая по тексту. Эту статью я еще не видел.

— Простите, босс. Вы что, будете теперь на меня все преступления в Чикаго вешать?

— Не все, но это как раз по твоей части!

Я показушно присмотрелся к газете, а после положил ее под нос главарю.

— Босс, я вообще то был в Канаде, когда она пропала. И, между прочим, по вашему поручению. — Я ткнул пальцем в дату. А потом развернул газету к себе, присмотрелся еще раз и ткнул уже в дату пропажи первой девушки. — А тогда я выбивал ваш долг у дилера.

Выпрямившись с полной уверенностью я посмотрел на босса.

— Прости Дем. Но я обязан проверить. Ты же знаешь, такие выходки от своих я не приемлю.

Я вздохнул и качнул головой.

— Я знаю, босс, но это не я. Я могу идти?

Когда я вышел из кабинета, то мощно выдохнул. Это действительно было опасно. Но я справился. И поэтому улыбнулся, и переполненный гордости отправился домой. А потом произошло неожиданное. Позвонил Айзек, и вызвал меня на работу. Делать было все равно нечего, и я пошел.

После съемок, когда я уже собирался уходить, он меня окликнул:

— Эй, Падший. Нужно поговорить

И мы отправились к нему в кабинет. Только там не было камер и прослушки. Он плюхнулся в кресло и глядя на меня, тяжело вздохнул.

— Дем, это же твоих рук дело?

— О чем ты? — Я хотел сделать вид, что ничего не знаю, но голос дрогнул, будто нарочно выдавая меня. Этот человек был мне другом, хоть и общались мы редко, и в основном только на работе. Но мы понимали друг друга. Родственные души. И поэтому, мне было трудно говорить с ним об этом. Трудно сыграть так же, как перед Дельгадо.

— Сегодняшний труп в парке, да и прошлый… — Айзек был на редкость спокоен, не смотря на то, что обычно он был вспыльчивым и агрессивным. Сейчас он смотрел на меня, как на провинившегося ребенка. И хоть он был всего на несколько лет меня старше, я почувствовал себя виновным. Все мое существо, тело, движения, глаза, выдали меня с потрохами. Он видел меня насквозь, ведь сам был таким же. Приняв это, я молча присел. Айзек продолжал:

— Можешь не отвечать. Я все понял еще тогда, когда ты сегодня пришел, возбужденный, с горящими глазами и весь в своих мыслях. Работал без особого энтузиазма, а значит, где-то уже оторвался. И вряд ли это была твоя подставная жена, она точно не одобрит удовлетворение твоих потребностей на ней…

Айзек сделал глоток стоящего на столе виски, снова вздохнул и продолжил:

— Я тебя не осуждаю, мне понятны твои мотивы. Сам такой же. Но у меня есть свое пристанище. А тебя не впечатляет играть в такие игры по чужим правилам, хочется устанавливать их самому. Но эта игра с копами добром не кончится. И если Дельгадо узнает…

— Не узнает! — Я выдал это, даже не подумав, что тем самым окончательно признал свою вину.

— Дем, и еще, я слышал, что на твое дело сегодня назначили очень серьёзного человека, говорят, что у него рекорд по раскрываемости. Он не одного серийника поймал, которых не могли найти годами.

— Кто он?

— Кто — не знаю, но знаю, кто знает.

* оригинальная цитата из книги 120 дней содома в переводе Е.Храмова.