Глава 4

Глеб

– Мама, зачем тебе этот горшок для цветов? – с раздражением спросил я.

– Как зачем? Мне надо фикус пересадить, – важно ответила та.

– Его надо не пересадить, а выкинуть, – фыркнул я, припоминая ее засохшее растение.

– Он просто в спячке! На вот, лучше понеси Чуню, у него лапки устали.

Мать всучила мне в руки своего чихуахуа. Я скривился и взял пса одной рукой. Не собака, а крыса какая-то. Чуня начал гавкать, этот альфа-самец метил территорию, показывая, кто тут главный. Зачем его вообще надо брать с собой?

Мама битый час таскала меня по рынку, останавливаясь у каждого лотка. Это просто невыносимо! Ей, видите ли, супермаркеты не внушают доверия. Ну да, ну да.

Мы еще несколько часов бродили по базару, купили все, что было необходимо, поймали такси и приехали домой. Мама жила в пятиэтажке, в двухкомнатной квартире на третьем этаже. Сколько раз я предлагал ей купить дом или более комфортабельную квартиру, но каждый раз она резко отказывалась.

Эта квартира досталась отцу от работы. Я здесь провел все детство, и они прожили тридцать четыре года совместной жизни. Пока он не умер шесть лет назад. Меня постоянно тяготила мысль о том, что мама здесь одна, но переезжать она ни в какую не хотела. Говорила, что здесь ей хорошо и спокойно, а мы с Ариной всегда можем к ней переехать…

Я поставил пакеты с покупками на стол, и мама тут же начала их разбирать. Чуня стал крутиться у ее ног, выпрашивая еду. Я пошел в комнату переодеться. Стянул с себя рубашку, оставшись в брюках, как зазвонил мой сотовый. Посмотрел на экран и замер на месте. Звонила Светлана. Какого дьявола ей надо?

– Да, – отвечаю на вызов.

– Глеб, привет, – слышу голос почти бывшей супруги.

– Что тебе надо, Света? Если хочешь поговорить, то только через адвокатов, – цежу сквозь зубы.

– Ой, да брось, Авилов. Мы же не чужие, неужели сами все решить не можем… Как взрослые. Мирно.

Голос ее сделался приторно сладким, от чего у меня челюсть свело. Вот так бывает, живешь с человеком, думаешь, любовь, потом раз и обрубает, словно и не были никогда вместе.

– А чего это ты мира захотела? Помнится, недавно в здании суда ты кричала совершенно другие вещи.

– То были эмоции, Глеб. Я перенервничала, ты… – я не дал ей договорить.

– Я не нервничал, абсолютно. Мне незачем. Меня вполне устраивает, как все решается. В мою пользу.

– Вот именно, Авилов, в твою, – сахар из голоса Светки пропал.

– Так это логично, ты так не считаешь?

– Нет! Я прожила с тобой семь лет в браке не для того, чтобы остаться с голой задницей в конце концов.

– Почему же с голой? Ты осталась с любовником, ради которого все бросила.

– А было бы лучше, если бы я осталась? Для чего? Тебя никогда не было дома, а украшать квартиру вместо интерьера мне надоело. Я жить хочу.

Ее слова цепляли меня очень сильно. Мне казалось, что мы живем, как все. А оказывается, все было плохо.

– Так если так все было хреново, чего звонишь?

– Звоню, потому что считаю, что заслужила больше, чем сейчас предлагает суд.

– Серьезно? – сарказм так и сочился из моего голоса. – И что же ты заслужила?

Женщина озвучила сумму, которую хочет получить от меня, и я рассмеялся.

– Ты последние крупицы мозга растеряла, Светлана? Ты никогда не получишь от меня эти деньги. Максимум, который я могу тебе предложить – двести тысяч, но ты отказалась, и сумма автоматически снизилась на сто пятьдесят. Или бери, или трать последние деньги на адвоката. Нет, ты, конечно, можешь побороться, продать все свои шмотки, украшения, машину, оплачивая его услуги, но, а смысл? Я буду таскать тебя по адвокатам, пока ты и правда, как ты выразилась, не останешься с голой задницей.

– Какой же ты урод! Ненавижу тебя!

– Я бизнесмен. А если бы ты не сидела дома, а работала, то знала бы, каким трудом добываются деньги. Не звони мне больше, – я отключил телефон.

Так и остался стоять посреди комнаты в одних брюках. Понимал, что в словах Светы есть доля правды, она заслужила часть денег, ведь была со мной в трудные времена, когда я все терял, но я не мог простить ей измены. Конечно, я не пущу ее на произвол судьбы, все, что она заслужила – получит, а пока пусть мучается.

Достал из старенького платяного шкафа футболку, мельком глянул на себя в зеркало, а потом резко вскинул голову и уставился на отметины на своем теле. Отметины, оставленные моей маленькой ночной феей.

Я уже несколько дней подряд вспоминаю нашу совместную ночь. Никогда не вел себя так, как в тот день, не в моем характере. Но почему-то рядом с этой миниатюрной брюнеткой в меня вселилась такая страсть, которую раньше не испытывал. Мы оба пылали. Вели себя дико, оставляли друг на друге отметины, словно боялись, что эта ночь сотрется из памяти. Да разве возможно забыть такое сумасшествие? Когда все чувства на пределе, и понимаешь, что еще никогда не был так счастлив.

Как же мне было жаль, что она сбежала и даже ничего не оставила на память. Я выпытывал у проводницы кто она, но женщина не знала. Фея оказалась безбилетницей. Мне кажется, от мыслей об этой девушке я избавлюсь еще не скоро… А возможно, никогда не избавлюсь.

Ну вот и мысли Глеба после побега Феи ))

Он пока весь в разводе, как Джонни Дэпп в свое время))