Глава 9

Но в суматохе нового дня Женя совершенно забыла о своём загадочном соседе. Утром её разбудила Маргарита и потащила по магазинам, прихватив с собой одновременно в роли водителя и носильщика Даниила. Заспанное лицо парня привело Женю в такое умиление, что она даже посочувствовала бедняге, на что тот лишь жалостливо покосился на неё и молча сел за руль.

В общем, она провела день довольно весело — Марго неустанно что-то рассказывала о своих братьях, а Даниил добавлял что-то наподобие: «Это неправда», или «Не было такого», в ответ Марго сверлила брата грозным взглядом и говорила: «Ты собираешься спорить?!» Даня качал головой и погружался в свои мысли.

Вернулись они уже под вечер с целой кипой коробок и пакетов, и Женя была искренне благодарна Даниилу и Маргарите за то, что сами того не зная, отвлекли её от грустных воспоминаний.

Стоило им зайти в дом, как они услышали голоса в гостиной.

— У нас гости, Джефри?

— Да, мисс Маргарита, — ответил дворецкий, приняв из рук Даниила коробки. — Мистер и миссис Ламберт.

Глаза девушки как-то странно блеснули, и она приказала дворецкому:

— Отнеси всё в комнату к Евгении.

— Как прикажете. — Джефри забрал у Жени остальные пакеты и удалился.

— Ну, я пошёл, — пробормотал Даниил.

— Куда это ты? — нахмурилась Маргарита. — Ты не поздороваешься с Крисом?

— Нет, — коротко ответил парень и поспешил скрыться за ближайшей дверью.

— А кто это такой? — поинтересовалась Женя, когда девушки направились в гостиную.

— Кристиан лучший друг Глеба, — объяснила Маргарита. — Наши семьи дружат, и эти двое с детства неразлучны. Чего не скажешь о Данииле. — Марго ухмыльнулась и состроила смешную гримасу. — Крис и Глеб покоя не давали нашему средненькому братцу, постоянно задирая того. Вот он и не любит встречаться с ним.

— Понят… — но слова вдруг застряли у Жени в горле, когда они вошли в комнату. Тут же она ощутила на себе ЕГО взгляд и остановилась как вкопанная, не в силах пошевелиться. Рядом что-то говорила Марго, но Женя её не слышала. Она вообще ничего не слышала и не видела, за исключением синих притягивающих глаз Глеба Оболонского. Он стоял у большого камина, держа в руках бокал с вином, и неотрывно смотрел на неё. Девушка заметила в его глазах маленький огонёк, придававший его взгляду ещё большую таинственность. Но что он значит? В их первую встречу в его глазах не было никаких эмоций, а теперь… что-то появилось, но она не могла понять, что именно.

— Женя! Женя, ты слышишь меня?!

Словно очнувшись, Женя часто заморгала и, оторвав взгляд от Глеба, вопросительно посмотрела на Маргариту:

— Ты что-то хотела, Марго?

— Да, — хмуро глянула Маргарита. — Я хотела представить тебе Кристиана Ламберта и его жену Андреа.

Только сейчас Женя заметила стоявшего рядом с Глебом мужчину приятной наружности, с любопытством изучающего её. А неподалёку от него сидела миниатюрная блондинка, по всей видимости, его жена.

Кристиан подошёл к Жене и, наклонившись к самому её уху, тихонько произнёс:

— Очень приятно. Надеюсь, эта сумасшедшая семейка вам не слишком докучает?

— Ну что вы, я в этом доме всего один день. — В ответ Женя улыбнулась и покачала головой.

.

— Будьте готовы ко всему. — Крис улыбнулся. — Они действительно немного не вписываются в представление о большой дружной семье.

— Я заметила.

Молодые люди, увлёкшись разговором, совершенно не замечали устремившихся в их сторону три пары глаз. Наконец, к ним подошла блондинка и, наигранно улыбнувшись, прощебетала тоненьким голосочком:

— Надеюсь, мы с вами подружимся, Женя.

— Боже упаси её от такой дружбы!.. — раздался в ответ язвительный голос Маргариты.

— Конечно, лучше уж общаться с такой стервой, как ты! — Андреа смерила её презрительным взглядом.

— Да как ты!.. — возмутилась было Маргарита, но её прервал Кристиан:

— Девушки, не стоит ссориться. И, Андреа, ты опаздываешь.

— Куда? — Андреа удивленно посмотрела на мужа.

— У тебя же в шесть салон красоты, — любящим голосом напомнил он.

Андреа тут же посмотрела на часы и, ахнув, быстренько попрощалась со всеми и скрылась за дверьми.

— Туда тебе и дорога, — зло буркнула себе под нос Маргарита, а Женя удивлённо посмотрела на неё, не понимая, чем вызвана неприязнь к жене Кристиана.

Словно прочитав её мысли, Крис обнял её за плечи и, наигранно вздохнув, произнёс:

— Как только друг друга увидели, сразу же по любому поводу начали собачиться.

Марго кинула гневный взгляд на Криса, а затем, задрав подбородок, молча вышла из гостиной. Женя хотела было последовать за ней, но Кристиан остановил её:

— Неужели вы не составите нам компанию, Женя?

Она бросила неуверенный взгляд на Глеба, продолжавшего неподвижно стоять у камина, а потом посмотрела на Криса и неуверенно кивнула:

— Хорошо, — согласилась она. — Если вы хотите, я останусь.

— Вот и замечательно. — Взяв за руку, он усадил её на диван и поинтересовался: — Скажите мне, пожалуйста, Евгения, как Вас приняли в этой семейке?

— Х-хорошо, — стараясь не замечать присутствия Глеба, Женя полностью сосредоточилась на красивых карих глазах Кристиана.

— Правда? — лукаво улыбнулся молодой человек. — Вы им спуску не давайте! Особенно вот этому. — Крис кивнул на Глеба и, понизив голос, проговорил: — Он, знаете ли, дон Жуан ещё тот, хотя ловко это скрывает, отдавая все лавры Даниилу. Но, поверьте мне, женщины табуном за ним гоняются. Будто магнитом их притягивает! Эх… Не было бы у меня Андреа, я бы очень завидовал своему дружку.

Женя выдавила мучительную улыбку, глядя прямо в глаза Крису, однако почти физически ощущала на себе тяжелый взгляд Глеба.

— Женя… Как это? Евгения, правильно? У вас очень красивое имя.

— Спасибо, — вспыхнула она. Кристиан был очень привлекательным мужчиной с потрясающе мягким и добрым взглядом и искренней улыбкой. Полная противоположность Глебу. И как, интересно, они могли быть друзьями? У Жени это никак не укладывалось в голове. — Бабушка говорит, что моей маме нравилось это имя.

— А вашему отцу оно нравилось? — вдруг послышался голос Глеба. От неожиданности Женя вздрогнула и устремила свой взгляд на него.

— Не знаю, — честно призналась она. — Я его не помню, впрочем, как и маму.

— Значит, вас воспитывали бабушка и дедушка? — всё тем же ровным, ничего не выражающим голосом спросил Глеб.

— Да, — жестко произнесла она. — Мои родители погибли, когда мне и года не было. И у меня никогда не было нормально семьи.

Глеб продолжал смотреть на неё, а Крис сочувственно произнес:

— Мне очень жаль, что они погибли.

— Их убили, — неожиданно заявила она, глядя прямо в глаза Глебу. — Один человек подставил моего отца и сбежал в другую страну, забрав с собой весь капитал. И жил долго и счастливо, а моих родителей расстреляли за то, что они не смогли выплатить нужную сумму. — Женя бросила ненавидящий взгляд на портрет Леонида Оболонского. Глеб, перехватив её взгляд, глянул туда же. Его глаза вспыхнули на мгновение, затем его взгляд вновь нашел Женю.

— А может быть, все не так, как вы думаете? — ровным голосом предположил он.

— Интересно, а вы что, знаете другую версию? — Женя вызывающе глянула на него, подняв брови вверх.

— Это не имеет значения теперь, Евгения.

— Для Вас – может быть, а для меня – это имеет огромное значение! Ваш дядя — подлый человек! Трус, каких ещё поискать!

В глазах Оболонского вспыхнуло пламя, губы сжались в тонкую линию, Женя поняла, что он зол, но, тем не менее, продолжала гнуть свою линию:

— И не смейте его оправдывать! Мне кажется Вы, Глеб, ничего не знаете о тех мерзких делах, что провернул когда-то Леонид Оболонский.

Глеб с шумом втянул в легкие воздух. Крис изумлённо наблюдал за поведением друга. Всегда такой сдержанный и рассудительный Глеб сейчас кипел от злости и еле сдерживал себя, чтобы не сорваться на крик. Таким его Кристиан никогда ещё не видел. Воздух вокруг них был наэлектризован настолько, что того и гляди искры полетят.

В общем, Крис решил предоставить поле боя в полное распоряжение сражающимся и потихоньку вышел из гостиной, уверенным, что ни Глеб, ни Женя не заметят его отсутствия.

— Вы не имеете никакого права говорить о тех вещах, в которых до конца не уверены.

— А что заставило Вас думать, что я не уверена?

— Ваши глаза, — насмешливо пояснил Глеб и ядовито улыбнулся. — Правильно же говорят, что глаза — зеркала души. В них можно прочесть все, что угодно. Вот они мне и сказали, что Вы сомневаетесь, сомневаетесь во всем, что говорите, что делаете и даже что чувствуете. Так не лучше ли вам внять голосу разума и благоразумно уехать туда, откуда Вы прибыли.

— Это МОЙ дом, — в её голосе слышались металлические нотки. Женя вздернула голову и произнесла: — И не надейтесь, что я сдамся. Этого не будет. А насчет вашего «романтичного» изречения про глаза и отражение в них души, то… — Женя улыбнулась, — то могу сказать, что у Вас души нет.

— Вот как? И куда же она, по-вашему, делась? — Он сжал кулаки с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Весь его вид ясно давал понять, что ещё одно слово, и она может пожалеть о сказанном, однако Женя решила идти до конца. Ей захотелось зацепить его как можно сильнее, как можно больнее:

— Не знаю. — Она наигранно пожала плечами. — Может, дьяволу продали!

После этих слов она развернулась и вышла из гостиной, громко хлопнув дверью.

Но, оказавшись в недосягаемости от взгляда этого мужчины, Женя судорожно вцепилась в перила лестницы, чтобы не упасть. Сердце бешено колотилось, а в голове гулким эхом отдавалась её последняя брошенная фраза: «Может, дьяволу продали!..»

Женя бросила настороженный взгляд на дверь, опасаясь, что Глеб последует на ней. Но этого не случилось.

«Ой, Осипова, ты с огнем играешь, — раздался внутри неё голос. – Смотри, не обожгись!»

Но этот бой сегодня выиграла она. Победная улыбка заиграла на её лице, и Женя отправилась в свою комнату.

Глава 7

Весь остаток дня Женя не выходила из комнаты, боясь столкнуться с Глебом. До сих пор перед её взором стоял этот человек с проникновенным взглядом, пробирающим до глубины души.

И она не могла определить для себя, какие чувства были сильнее: страх только от одного его вида, или безумное притяжение, которое она чувствовала, стоило ему лишь мельком взглянуть в её сторону. Так она и провела ещё одну бессонную ночь в этом доме… В мыслях о человеке, похожем на дьявола…

«А интересно, — уже засыпая, думала Женя, — его глаза будут такие же небесно-голубые, как у братьев, если его губ коснется добрая улыбка, а не тот оскал, что он постоянно демонстрирует окружающим… Ой, Осипова, ну что же ты такое говоришь, да этот человек не умеет улыбаться… В детстве не… научили…»