Глава 1

— Как проверить баланс на телефоне? — таксист затормозил именно там, где она указала, но от дурацкого вопроса не удержался. У таксистов они все дурацкие, если не касаются непосредственно дороги.

— Ежик, сто пять, оградка, — вздохнув, проговорила Дари и услышала в ответ короткий смешок.

— Оригинально, — одобрил таксист, улыбаясь так, словно рекламировал зубную пасту или на полном серьезе полагал, будто его мнение могло интересовать пассажирку. — Время позднее, не боитесь?

Дари вздохнула, бросив взгляд на черные вершины деревьев по ту сторону автомобильного стекла. Ночью даже самые ухоженные городские парки становятся отражением древних чащоб, буреломов, прочих гибельных мест; и ветер, блуждающий под их сенью — иной, живой и разумный. Если приглядеться, несложно разглядеть и пару лиловых хищных глаз в тени скамейки, и сиреневый туман у разросшихся кустов, и ворону, слишком пристально наблюдающую за дорогой. То есть, именно Дари несложно, но никак не простому человеку.

А ведь птице порядком давно пора спать. Значит, она или призрак, или фамильяр, отправленный любопытной ведьмой, чувствительной к эманациям плохой смерти. Дари ставила именно на это.

— Мне недалеко, — бросила она и потянулась к дверной ручке.

Таксист оказался понятливым, строить из себя рыцаря или мачо не стал, от советов воздержался тоже: молча получил деньги, пересчитал, кивнул и пожелал всего хорошего. Слава вышним силам! — как Некр скажет. А еще — эмансипации, наконец-то худо-бедно заработавшей в двадцать первом веке.

Первым делом Дари направилась именно к вороне, которая когда-то точно являлась фамильяром, но теперь представляла собой жалкое зрелище: призрак некогда сильной и опасной птицы, выдернутый из небытия остаточным потоком магии смерти. В будущем ворона могла переродиться в более кровожадное и неприятное существо, но изгонять и тем более уничтожать ее стало жаль.

— Ты знаешь, что здесь произошло? — спросила Дари. С фамильярами всегда говорили, вот и вороне было приятно услышать человеческую речь. Она встряхнулась, и в голове Дари прозвучал неожиданно глубокий и низкий голос:

— Гибель.

Ну конечно. Что же еще?

— Кого ты ждешь?

— Гибель, — повторила ворона и вперилась взглядом в темный асфальт.

Дари повела рукой, собрав на кончиках пальцев капельки силы. В темноте они светились, словно огни святого Эльма, но случайных свидетелей она не опасалась. Ворона непременно подала бы знак, появись вблизи некто посторонний.

След убийства — середина прошлого века, никак не меньше — почти развеялся. Дари увидела яркий сентябрьский день, полный солнца и почти по-весеннему синего неба, золотые листья на деревьях, алые — в руке высокой стройной женщины в бежевом плаще. Смуглая, черноволосая, с чуть раскосыми глазами. Она приехала с Дальнего Востока к жениху по переписке: молодому инженеру, недавно получившему в столице квартиру. Ведьма не вызывала впечатления деревенской дурочки, впрочем, она была молода и неопытна, вот и не распознала по фотографии крупного, упитанного, лоснящегося здоровьем парня древнего колдуна.

Возможно, она рассчитывала влюбить в себя человека, выпить за несколько лет всю его силу, самой остаться жить в Москве — кто знает? Ворона могла бы рассказать, но вряд ли будет сплетничать о погибшей хозяйке. Дари могла бы заставить ее говорить, но зачем? Пустым человеческим любопытством она точно не страдала. А вот колдун был интересным: лет триста, если не четыреста, кутавшийся, словно в саван, в смерти. Причем он даже не пытался скрыть их — носил напоказ. Странно, что им раньше не заинтересовались, если не Орден, то гильдейские. Впрочем, вся первая половина двадцатого века для страны являлась неспокойной. Если гоняться за всеми ветеранами Великой Отечественной войны…

Ведьма могла бы сбежать, встреть «женишка» при большом скоплении народа или увидь заранее, однако в пустынном парке, учитывая эффект неожиданности и нежелание убийцы говорить, у нее не имелось ни шанса. Опасность она осознала слишком поздно, уже падая на эту самую парковую дорожку. Ее фамильяр оказался проворнее. Кинувшись на убийцу, ворона успела выклевать тому глаз, а потом увернулась от кривого ножа из черного обсидиана, с помощью которого колдун намеревался забрать силы ее госпожи.

Колдун вытащил из внутреннего кармана пузырек, точь-в-точь похожий на тот, в который разливали зеленку, размахнулся и запустил в отважную птицу, та увернулась, а зелье взорвалось радужным фейерверком, незамедлительно растаявшим в воздухе. Тотчас же вокруг колдуна закрутился огненный вихрь: рыцари явились на удивление вовремя, но все равно опоздали. Колдуна уничтожили на месте, ведьму, как испокон веков повелось в ее роду, принесли в дар сырой земле. Рыцарь просто не стал мешать: ворона распростерла крылья над хозяйкой и изошла сизым туманом, дорожка разошлась в стороны, а затем встала на место, только ни тела, ни крови, ни прочих сопутствующих убийству и не самой приятной смерти вещей более не было.

Вернувшись в день сегодняшний, Дари тихо выругалась. Она и раньше не питала иллюзий в отношении многих рыцарей, выполнявших свою работу по ликвидации зарвавшихся сверхов еще хуже, чем человеческие полицейские свою во времена перестройки или лихих девяностых. Однако она не ожидала столь отъявленного идиотизма!

Первое же проявление силы вырвало в человеческий мир фамильяра, а за ним могла возродиться и ведьма, если не колдун. Ворона не представляла опасности, она же сохранила многое от того, что принято называть разумностью, если не личностью, но в отношении ее хозяйки и тем более убийцы Дари очень сомневалась. Ей только личей, бродящих по Москве, не хватало!

— Уничтожишь? — поинтересовался фамильяр.

Дари отрицательно качнула головой. Пусть это не по правилам, да и неверно делать для какой-то птицы то, в чем отказываешь людям, но отчего бы и нет? Она махнула рукой, создавая в воздухе нечто сродни мыльному пузырю, но пирамидальной формы — осколок мира, с которым Дари уже давно срослась, чувствуя его кожей и всей своей сутью. Она могла дотронуться до него в любой момент, вызвать его частицу и выпустить в нее пойманного реальностью духа.

— Лети.

Упрашивать не пришлось. Ворона расправила наполовину реальные наполовину призрачные крылья и легко спрыгнула с ветки прямиком в предложенную пирамиду. Мгновение яркого света, беззвучный хлопок, и все кончилось. Отважный фамильяр пересек границу, отделяющую явный мир от навьего, а значит, и ведьма с колдуном, повенчанные смертью, останутся там, где им положено, а если вернутся в реальность, то с новым рождением, но никак не злобными тварями.

Некоторое время Дари стояла, закрыв глаза, окончательно успокаиваясь после бури потусторонней силы, вызванной ее волей. Затем она вздохнула, еще раз убедилась в том, что с историей покончено, и продолжила путь.

Ночь отнюдь не была тихой: шумели листья, перешептывались травы и копошился в кустах кто-то, кого лучше не замечать. Асфальт под ногами казался черным, словно после недавно пролившегося дождя. Ветер — холодным и промозглым, совсем неподходящим для лета. Впрочем, неудивительно: после удушающей жары пришел циклон, и лето жаркое вновь превратилось невесть во что, как часто вздыхал Некр, тоскующий по тропическому климату своей изначальной родины.

Дорожка — не особенно широкая для двоих, идущих бок о бок, — вскоре расширилась, и света стало больше. Теперь ее освещали не только высоченные желтоватые фонари, но и гирлянды маленьких разноцветных светлячков, украшающих ветви деревьев. Справа и слева от дорожки вереницей шли тусклые фонарики, их батареи копили солнечную энергию днем, а ночью отдавали ее окружающему миру. Кое-где, правда, стройная линия была нарушена: кому-то захотелось, если не обогатиться за чужой счет, то хотя бы разжиться светильником на халяву. Люди — есть люди.

В лицо внезапно дохнуло холодом, Дари поморщилась от сладковатого запаха и тотчас остановилась, сведя лопатки и словно превратившись в соляной столб. На затылок будто надавил ледяной палец. Прикосновение тотчас исчезло, но в отместку по шее сзади полоснул, как ножом, чей-то пристальный взгляд. Тело действовало само, на опережение. Следующим должен был последовать удар в сердце, но Дари резко ушла в сторону, рассекла ребром ладони воздух, крутнулась на каблуках, вырисовав идеальный знак подчинения и… с шумом выдохнула, поскольку рядом никого не оказалось.

— Хорошо, предположим, что у меня просто сдают нервы, — произнесла она вслух. Ветер донес неслышный смех, либо же воображение вдруг разыгралось. — Так или иначе, но я здесь вовсе не для игры в прятки. Захочешь сразиться, буду ждать.

Впереди, за восьмиугольной чашей фонтана маячили темные силуэты тех, кто, как и она, явился посмотреть на свершившееся: безликих сотрудников правопорядка в светоотражающих костюмах и… существ, людским взорам не подвластных. Немудрено, впрочем.

Когда Дари подошла достаточно близко, на нее обернулось сразу несколько голов — людских и не очень. Ей ожидаемо преградил путь какой-то сержантик, но тотчас отошел в сторону стоило показать удостоверение.

Плохое место — самое неудачное в парке. Наверняка, не раз именно здесь дети разбивали коленки и собирались стайки агрессивных подростков. А пока не подойдешь — не скажешь: светло, дорога прямая и ровная, лавочки. Светосберегающие фонарики были и здесь, тусклый кругляш одного из них заляпан алой кровью.

— Тело уже увезли.

— Жаль, — равнодушно произнесла Дари. Не вызывал сомнений тот факт, что не дождались ее специально: отчего-то у полицейских в крови на дух не переносить помощников, ну да… черт с ними. Она разберется и так, а с телом предоставит возиться Дерку, а лучше Некру. — Во сколько вы приехали?

— Три сорок пять, — ответил невысокий полный человек в штатском. Дари обратила на него внимание исключительно из-за очков с голубоватым отливом линз в черной квадратной оправе — оригинальный аксессуар, полицейским такой несвойственен.

— Хорошо, — скорее всего, множество находящихся здесь людей считали ее последней дурой. Дари не собиралась выяснять у них главных, по их мнению, вещей: ни пола и возраста убитой, ни как именно нанесена смертельная рана, улики, само собой, ее тоже не интересовали. Зачем лишняя говорильня, если все видно и так?

Дари совсем немного сощурила глаза, рассматривая бледную копию убитой девушки. Для нее астральное тело — вернее, энергетический слепок с тела настоящего — практически не отличалось от реального, уже увезенного в морг.

— Лет двадцать пять, миниатюрная, светлые волосы, глаза бледно-серые. Вначале оглушена, потом заколота в сердце, — она могла побиться об заклад, что полицейские, застывшие за ее спиной, переглянулись. Оборачиваться она не стала: боялась не совладать с лицом и злорадством в глазах — ни к чему злить людей понапрасну, а вот слегка щелкнуть по носам — отчего бы и нет?

— Все так, Шерлок. Только вначале закололи, а уже затем она ударилась головой.

Чушь, и первый же эксперт это подтвердит, но нет ни малейшего смысла спорить. Нечто настойчиво блестело в шаге от жертвы — в кустах. А еще астральное тело было словно запорошено серебряным песком, оно сияло капельками чистейшей силы, которой у обычного человека просто не могло быть.

— К тому же она не блондинка, а шатенка.

— Крашеная, — вставил еще один полицейский, кажется, к неудовольствию первого. Ах, да. Остаточное тело не передает искусственно нанесенных красок: ни макияжа, ни химических составов, которым люди этого времени меняют цвет волос, ни одежды. Девушка лежала, как она есть, в своем естественном виде, соответственно, и сказать о ней ничего точнее не выходило. Она могла быть как студенткой, засидевшейся в гостях, так и проституткой, которую зачем-то понесло в парк. А еще она могла гулять здесь со своим кавалером, который специально привел ее на плохое место, где и убил.

— Я могу подойти?

— Если туфельки не боитесь запачкать.

— Ах, как остроумно, — туфли она скинула. И вовсе не из опасения налепить на каблуки грязь. Дари поморщилась от могильного холода, пронзившего ее через подошвы, постояла пару секунд, привыкая, и двинулась к «телу».

Очень странный остаточный шлейф. Откинутая за голову бледная рука, на ней — тонкий золотой браслет с сердечком — единственное постороннее украшение, буквально впечатавшееся в посмертный слепок тела. Непростое украшение, но об этом можно подумать потом. Три одинаковых гематомы на плече — треугольные, словно специально сделанные печаткой (может, и действительно, специально). Они, разумеется, прижизненные, а это означает, что убийцу своего она знала. Если, конечно, это он… Загадки, одни загадки. Причем такие, ответы на которые не очень хочется искать. Сколько времени уже не происходило ничего подобного? Бывало, метаморф с ума сойдет (у них подобное случается часто) или ведьма сживет соперницу со свету — рутина. Но, чтобы некто начал собирать силу таким образом, лет двести не случалось… по крайней мере в этих краях.

Цель убийцы больше не вызывала сомнений, и это было прискорбно. Не в смысле понимания, конечно. Девушка — жертва, ее убили не из извращенного желания близости или власти, не потакая природной кровожадности и больной психике, а ради силы — того могущества, которое подвластно очень немногим. И значит, это дело Дари, Некра и остальных гильдейских, никак не людей. Людей придется защищать, хоть некроманты подобного и не любят. И это же означает, что без Ордена тоже не обойтись. Те, кто извечно стоят на стороне человечества, защищая то от любого проявления магии, попросту не сумеют остаться в стороне.

— Мы здесь сворачиваемся, — голос долетел едва слышный, Дари настолько сосредоточилась на своих ощущениях и потустороннем зрении, что почти встала на границу. Шаг, и сумеет миновать рубеж, отделяющий явный мир от потустороннего — Тридевятого царства, как называли на этой земле. — Поторопитесь, если хотите, чтобы вас подвезли до Управления.

— Идите, — наверное, голос прозвучал сипло, пугающе, да и плевать. Любой некромант испугает человека до недержания, если захочет или плохо себя контролирует, а Дари сейчас точно не до того, как она выглядит со стороны.

Ветер донес облегченные вздохи. Мужики, должно быть, сами не понимают, почему женское общество (а Дари за собой всегда следила) в коем-то веке не вызывает у них энтузиазма, и подобное ох как их бесит. Точно так же Некр выводит из себя большинство магистров Ордена. Он в сравнении с плечистыми высоченными рыцарями выглядит манерным подростком, а при необходимости любого в бараний рог согнет. Стихийные маги — еще та неприятность, но с потусторонней силой попробуй совладай. Другое дело, что делить им попросту нечего: и у Гильдии, и у Ордена — свои рубежи и, в сущности, делают они одно дело: оберегают Явь от своих и чужих. Ладно… не суть, что там сверкало от дороги?

Машинально отогнав духа, тихой сапой подбирающегося к телесному слепку, — еще успеет — Дари сделала шаг влево. То ли сила, еще недавно бившая через край, исчезла, то ли вещь защищалась от нахождения, но пришлось отворачиваться и шарить наощупь, морщась от ощущений мокрой от недавнего дождя травы и почвы, превратившейся едва ли не в жижу. Учитывая, что место нехорошее само по себе — то еще удовольствие; оно даже Дари пыталось выпить, да только кто ж даст. Делиться некроманты терпеть не могут, даже комаров отгоняют, тратя силы на создание вокруг себя поля, убийственного для мелкой дряни, — ибо не фиг.

«Не ищу я тебя, — мысленно обратилась Дари к вещице, — просто так по земле шарю».

Смотреть она предпочитала в сторону. Взгляд, сам собой натыкался на тело, чуть светящееся и пусть и очень медленно, но тающее. Хорошо, что тающее: значит, душевнобольные и нервные человечки не начнут видеть в парке призрак.

Слепок не имеет к ушедшему никакого касательства, душа уже перешла грань и принадлежит иному, лучшему во всех отношениях миру, где станет отдыхать перед тем, как вернуться обратно через рождение, но реальность всеми силами пытается если не удержать, то запечатлеть вырванного насильно из нее человека — чем неправильнее смерть, тем ярче. Из слепков может со временем сформироваться призрак или дух — потустороннее существо, питающееся эмоциями живых. Как правило, мелкие паразиты не доставляли беспокойства, но, бывало, они развивались в тварей, обладающих неким подобием разумности, умеющих понимать причинно-следственные связи и способные выстроить логическую цепочку: стал видимым, напугал человечка, подпитался выделенными эмоциями. А со временем они могли эволюционировать в совсем уж неприятных существ: кровожадных убийц. Поэтому подбирающегося к слепку духа Дари все же развеяла.

И вот ведь гадство: чем бледнее становился слепок, тем ярче выделялась рассыпанная по нему сила. Капельки алмазами сверкали в безжизненных светлых волосах и на посеревшей коже, привлекая все больше духов. Вот один подлетел слишком близко и… развеялся.

Плохие места забирают, а отдают только если их предварительно очень хорошо «накормить». Они, как мухоловки. А это означает, убийца далеко не так прост, как хотелось бы. Он (или она) прекрасно знает о еще одной особенности таких мест: служить проводниками, порталами. Город, страна, весь шар земной пронизан нейронной сетью из подобных мест и каждое соединяется. Скорее всего, он действительно притащил знакомую девчонку, а не поджидал подходящую жертву за кустом, специально подбирал: внешность, возраст, время рождения вплоть до секунд. Пол здесь неважен, мог убить и парня, а вот обстоятельства прихода в этот мир — весьма. И нанесенные на тело раны тоже говорят о многом: вначале поражено сердце (мгновенная смерть), затем — мозг (пока еще живой, но уже обреченный и, черт побери, осознающий момент перехода!).

— Скверно!

Дари глянула на покрытое толстым слоем облаков небо.

— Что там у нас сегодня? Полнолуние или уже ново-…

Не разглядеть, а некроманты — не колдуны, не ведьмы, не человеческие астрологи, чтобы следить за лунными циклами и придавать им хоть малейшее значение: их рубеж иной. Ладно, это тоже можно выяснить позднее. Сейчас другое важно: некто, решивший повысить собственные возможности, отыскал необходимого человека, все про него вызнал (то есть, втерся в доверие, став не просто приятелем, а очень близким другом), привел сюда и свершил обряд, позволивший выкачать необходимую силу. Откуда — неизвестно, но сам процесс на лицо.

Пальцы нащупали цепочку, Дари вздрогнула: ее словно элетрическим током поразило.

— Вот и ты… — прошептала она. Голос прозвучал так, что трава в радиусе метра покрылась инеем. Завтра здесь образуется очередной ведьмин круг, может даже люди какую-нибудь глупую передачку снимут на эту тему и покажут на одном из телеканалов, паразитирующем на интересе к сверхъестественному.

Предметом оказался тонкий золотой браслетик с подвесным сердечком. Наверняка, подарок, которым жертва сильно дорожила. Неважная безделушка никогда не впечаталась бы в слепок, оставшийся от тела. И, само собой, преподнес ее убийца.

Убрав браслет в карман — не потеряется, даже очень постаравшись, — Дари отыскала в сумочке мобильный телефон. Некра где-то носило. Звонок он не просто сбросил, а заблокировал сигнал на подходе. Ладно, потом. Дерк тоже подойдет.

Ассистент главы Гильдии ответил после второго гудка. И это в четыре утра! Похоже, еще не ложился. По спине пробежали мурашки от низкого, слегка приглушенного голоса, чуть зашевелились волосы на затылке от разлившегося вокруг природного электричества — обычная реакция на Дерка, когда он одной ногой по ту сторону.

— Дарителла… — протянул он. — Темной ночи, милая.

— Темной, — ответила она, притушая собственную силу. Все-таки отыгрываться на собратьях по цеху нехорошо. Впрочем, Дерк не был бы собой, если бы не почувствовал.

— Что произошло?

— Ритуал по выкачке силы. Портальный, — добавила Дари. — И привязка к личности. У нас не стихийный маньяк, а расчетливый убийца.

— Буду через двадцать минут, — раньше попросту не доберется из своей квартирки в Ясенево. Как можно жить на окраине, еще и в людском муравейнике — вопрос отдельный, конечно, но Дерку нравилось. — Некр в курсе?

— Недоступен.

— Значит, отправим его сразу в морг для допроса. Ему как никому удается ладить с душами.

— Это если девчонка зла на убийцу, — заметила Дари.

— А есть сомнения?

Она пожала плечами, нисколько не беспокоясь тем, что собеседник не сумеет увидеть жест. Не разглядит так почувствует — ассистент он главы Гильдии или кто?

— Есть. А еще я не могу ощутить, куда именно ведет портал, — призналась Дари, нащупывая в кармане браслет и неосознанно сжимая.