Глава 3

Нас выволокли в коридор. Я уже знал, куда мы направляемся — память сохранила воспоминания первой продажи.

Сопротивляться нет смысла, эти шкафы, а не люди, и они намного сильнее меня. Хотя это не мешает Диме и брюнету пытаться вырваться. Надеюсь, они понимают тщетность попыток обрести свободу таким легким путем.

Кто-то использует чужое тело, чтобы получить удовольствие; кто-то, чтобы заработать денег. В один момент ты становишься разменной монетой для удовольствия. Все просто. Твои желания не учитывают, если они идут в разрез с желаниями твоего хозяина. Пожалуй, это самое скверное в положении раба — у тебя нет права слова, нет желаний. У тебя нет права на жизнь.

Обшарпанные стены складываются в полноценный лабиринт. Освещения до такой степени мало, что даже на ровном месте я спотыкаюсь. Потихоньку подкатывает слабость и легкие приступы тошноты из-за вони в коридоре.

Амбал, что волок брюнета, остановился возле двери, так как он был первый в нашем "караване". Открыв ее, он просто зашвырнул внутрь парня. Блондина и меня втолкнули следом.

Оглядевшись по сторонам, я уселся снова возле стены. Дима уместился рядом.

Комната, в которой мы оказались, была душевой, почти такой же грязной, как та, где мы находились до этого момента. Перед продажей товар нужно помыть.

В какой-то момент из распылителей, вмонтированных в стены и потолок, брызнула вода. Блондин сильнее прижался ко мне, а я прижал его покрепче к себе и прикрыл глаза. В любом случае, сухим отсюда не выбраться.

— Долго мы здесь будем? — раздался тихий голос блондина в шуме воды, ударяющейся об стены и пол. Пара секунд прошла, а мы уже мокрые.

— Нет, минут пятнадцать.

Парень вздрогнул, когда его окатило потоком холодной воды. Сейчас мы мало чем сможем помочь друг другу.

Долго ждать не пришлось. Вскоре воду выключили. Ещё через пару минут в комнату вошли все те же амбалы и, подхватив нас, понесли только в им известном направлении. Я фактически висел в руках громилы.

Длинный коридор, в стенах которого иногда мелькают просветы. Я замечаю в них лестницы.

Громилы останавливаются перед очередной дверью. Мой бугай ставит меня на пол. Очень неосторожно с его стороны, учитывая, что позади нас был проем с лестницей. Вот только, если я побегу сейчас, то куда бежать, вниз или вверх?

Маленький шажок назад. Я смотрю по сторонам, думаю, что брюнета и Диму уже увели в другие комнаты. Здесь всех как-то распределяют, в прошлый раз тоже так было.

"Шкаф" еще возится с ключами, что-то ворча себе под нос.

Ещё шажок назад. Он не замечает моего маневра.

Вверх!

Я срываюсь с места, несмотря на то, что надежды спастись очень мало, ведь мой охранник все равно сильнее меня. Думаю, и выносливее.

Первый лестничный пролет. Сзади слышно, как за мной бежит громила. Раздался грохот, но я, не оборачиваясь, продолжаю бежать.

Ещё несколько пролетов.

Впереди показалась желтая дверь, которую я толкаю что есть силы. Со скрипом она подается. Замечательно! Надеюсь, она меня уведет далеко отсюда, думаю я и сразу же захлопываю дверь за собой. На двери я увидел огромный вентиль. Крутанув его раз, я развернулся и побежал как можно дальше из чертового рынка.

Я не знаю, куда попал, но потолки были здесь огромные, высокие. Да и площадка очень просторная. Жаль, что света совсем мало. Приходилось чуть ли не на ощупь двигаться, после того, как споткнувшись, я разбил себе колено и локоть.

Внезапно под потолком раздался какой-то странный звук. Подняв голову, я увидел несколько разноцветных огоньков, что передвигались в только им известную сторону.

Я такого раньше не видел... Даже в Верхнем городе не было таких огромных конструкций.

Пройдя еще немного, я начал уставать. Целый день без еды, плюс побег отнял много сил. Я устал. Ноги болели. Наверняка пальцы разбил в кровь, несмотря на то, что ступать старался осторожно. Препятствий на пути оказалось слишком много, и я понятия не имел, что здесь рассыпали на полу, но лучше бы они этого не делали.

В какой-то момент меня сморило. Ноги гудели, голова болела, в придачу желудок сводило от голода. Свалившись кулем на пол, я вырубился. Может, это был обморок, не знаю.

Впервые за долгие годы мне снился сон.

Снилось время, когда я был еще с родителями. Когда мама читала сказки. Возникло то неописуемое чувство тепла и любви, которое я так давно не испытывал. Вместо любви во мне поселилась ненависть, вместо тепла — холод; они пронзали меня своими невидимыми иглами, терзали душу и сердце.

Иногда я задавался вопросом: за что? Ведь я ничего не сделал, да и что мог сделать двенадцатилетний ребенок? Ничего. Хотелось понять, где я ошибся. Ещё хотелось бы знать, сколько времени я провел в рабстве. Я ведь даже своего возраста не знал.

Темнота, боль и кровавая пелена перед глазами не способствовали восприятию ни времени, ни пространства.

Больно и обидно.