Глава 6

Юрий Петрович Коротков снова и снова вспоминал свою первую встречу с Брюханковым. Так ли он повел себя? Все ли сделал для того, чтобы не быть втянутым в грязную и опасную игру? И в который уж раз вынужден был признать себя побежденным – альтернативы случившемуся он не находил.

В тот злополучный декабрьский день, после состоявшегося знакомства и первого разговора, закончившегося почти театральной фразой «Теперь-то вы никуда от меня не уйдете!», Брюханков отвел Короткова в крохотную комнатку с одним голым столом да расшатанным стулом и попросил-приказал подождать его с полчаса. После чего вышел и запер дверь на ключ.

В результате только часа через два, в восьмом часу вечера – когда Юрий Петрович был уже на грани нервного срыва – в коридоре вновь послышались уверенные шаги, в замке провернулся ключ, и на пороге каморки появился БИВ.

– Приношу свои извинения, – с порога начал он, – но обстоятельства заставили меня задержаться. Надеюсь, вам не было очень неудобно?

– Отпустите же меня наконец – взмолился Коротков. – Что вы еще от меня хотите?

– Для начала пойдемте в мой кабинет и поговорим, – сказал БИВ.

После жесткого, качающегося стула кожаный диван Брюханкова показался Юрию Петровичу удивительно уютным и успокаивающим. Но дальнейший разговор заставил Короткова надолго забыть об уюте и спокойствии.

Первый же вопрос, заданный Брюханковым, заставил его вздрогнуть и насторожиться.

– Юрий Петрович, вы можете с помощью вашего аппарата переместить человека?

– В принципе, это возможно, – осторожно ответил Коротков. – Правда, мощности действующей модели для этого недостаточно, да и размер камеры не позволяет…

– Это частности, – перебил БИВ. – Вы можете модернизировать для данной цели свое устройство?

– Конечно, это не сложно, – утвердительно кивнул Коротков. – Были бы средства.

– Средства есть, – вновь перебил БИВ ученого. – Завтра составите список необходимого. Теперь второй вопрос: каково максимальное расстояние распространения вашего луча?

– Если нет рассеивающих луч факторов: например, в вакууме – то оно практически не ограничено.

– Достанет луч до Марса? – спросил Брюханков и внутренне сжался.

– Разумеется, если не встретит по пути какое-нибудь препятствие – метеорит, например.

Брюханков встал из-за стола, прошелся по кабинету и сел в кресло напротив Короткова. Направив на него пронизывающий взгляд серых, почти стальных немигающих глаз, БИВ произнес, чеканя каждое слово:

– Нам нужно отправить на Марс человека.

Коротков вздрогнул и даже вскочил.

– Но это невозможно! – замахал он руками.

– Вы только что утверждали обратное.

– Я утверждал, что это возможно теоретически, – волнуясь и по-прежнему размахивая руками, стал объяснять Юрий Петрович. – Но на практике – это немыслимо! На Марсе нет приемника для моего луча, а без этого любое посланное тело превратится в кашу при достижении лучом планеты!

– Значит, надо установить на Марсе приемник, – невозмутимо изрек Брюханков. – Тогда-то вы сможете отправить туда человека?

– Да, но… – пробормотал окончательно растерявшийся Коротков.

– Никаких «но»! – резко перебил Брюханков. – Только «да» или «нет»!

– Пожалуй, да, – выдавил Юрий Петрович. – Но ведь установить на Марсе приемник невозможно!

– И это говорите мне вы? – деланно удивился БИВ. – Ученый, который занимался разработкой автоматической станции для полета на Марс?

Вот тогда-то Коротков понял, где пропадал Брюханков последние два часа. БИВ собирал о нем подробнейшие сведения! И если уж работы с грифом «Секретно» для него не секрет, то сведения эти, несомненно, очень и очень полные.

– Я вел лишь узкое направление работ, – попытался оправдаться Юрий Петрович.

– Да какая разница! – воскликнул БИВ. – Ведь станция готова?

– Практически да, – согласился Коротков, все еще не совсем понимая, куда клонит БИВ.

– Значит, на ней и нужно доставить на Марс ваш приемник, – поставил точку над «i» Брюханков.

– Но станция законсервирована, проект заморожен…

– До чего же вы любите это свое «но», – поморщился БИВ. – Давайте говорить прямо, без обиняков. И так же прямо и точно отвечать на поставленные вопросы. Итак, если с помощью космической станции доставить на поверхность Марса приемник, сможете ли вы отправить туда человека?

Коротков чуть было не ляпнул излюбленное «но», вовремя спохватился и сказал:

– Да, тогда это можно будет сделать. Хотя определенные проблемы все-таки возникнут.

– Вот давайте их не спеша и обсудим, – откликнулся Брюханков уже более миролюбиво. – Только мы сделаем это завтра, с утра. – БИВ посмотрел на часы и добавил: – А теперь отправляйтесь домой, успокойтесь, соберитесь с мыслями. Разумеется, о нашем с вами разговоре не должна знать ни одна живая душа. Ни брат, ни сват, ни жена, ни теща. Не хочу вас шантажировать, угрожать, однако поверьте: дело настолько для меня важное, что я не остановлюсь ни перед чем… Насколько вы уже поняли, я хорошо насчет вас информирован, знаю все и о вашей семье, детях… Поэтому же, я надеюсь, наше с вами сотрудничество будет исключительно плодотворным. Кстати, с завтрашнего дня вы работаете на меня.

Коротков даже зажмурился, услышав о своей семье из уст Брюханкова. В глубине сознания он ожидал от БИВа подобных слов и действий, и все же они подействовали на него шокирующе. Глубоко вздохнув, он открыл наконец глаза и умоляюще посмотрел на Брюханкова.

– Я буду молчать, буду делать все, что вы скажете, не трогайте только мою семью… – прошептал он в отчаянии.

Брюханков невольно отвел взгляд и ответил:

– Это всего лишь предупреждение. Если вы будете четко следовать моим рекомендациям – можете жить и работать спокойно. У меня нет никакого резона с вами ссориться, у вас со мной, надеюсь, тоже.

Следующий день начался, как и обещал Брюханков, с обсуждения проблем. Для начала БИВ потребовал у Короткова перечень необходимого для модернизации излучающей установки. В этом вопросе никаких разногласий не возникло; Иван Владимирович внимательно прочитал список, изредка задавая уточняющие вопросы. Общая сумма затрат вылилась в чудовищную по меркам Юрия Петровича сумму, однако БИВ, что называется, даже не поморщился.

В качестве другой проблемы Коротков снова поднял вопрос доставки приемника на Марс.

– Вы ведь возглавляли какой-то участок работ в марсианском проекте, – побарабанив пальцами по столу, сказал Брюханков. – Чем именно вы занимались?

– Разрабатывали модуль для спектроскопии атмосферы и грунта, – ответил Юрий Петрович. – Работа выполнена полностью: оборудование готово и установлено на станции.

– Каков вес этого оборудования? – поинтересовался БИВ.

– Около полутора килограмм.

– А точнее?

– Килограмм четыреста сорок восемь граммов.

– А какой вес у вашего приемника?

– Я не взвешивал, но, думаю, килограмма четыре вместе с батареями.

– Можно ли уменьшить его вес до килограмма четыреста сорока восьми грамм? Кстати, требуется ли модернизация прибора с учетом его работы на Марсе?

До Короткова наконец дошло.

– Так вы хотите заменить спектроскопический модуль на приемник?! – вскрикнул он срывающимся голосом.

– Вот именно, – невозмутимо ответил БИВ. – Это возможно?

– Это невозможно! – Коротков разволновался окончательно. – Никто не даст на это согласие!

– А мы ни у кого и не будем спрашивать согласия, – усмехнулся БИВ. – Но это тема отдельного разговора, скажите мне только: теоретически возможно заменить модули?

– Д-да, – запинаясь сказал Юрий Петрович. – К тому же, если задействовать приемо-передающую систему станции… – Его инженерский мозг непроизвольно уже подключился к решению проблемы.

– То что? – нетерпеливо подтолкнул Брюханков.

– Тут надо подумать, возможно, схема приемника упростится, во всяком случае – радиомаяк… Тогда и вес… Да, я думаю, что уменьшить вес реально.

– Вот и отлично! – БИВ воодушевленно потер руки. – В таком случае приступайте к работе. Модернизируйте излучатель, приемник, в общем – творите! Времени на раскачку нет. Помещение у вас будет. А в Институте, кстати, возьмите пока отпуск за свой счет или очередной, как там у вас проще. Не думаю, что там у вас сейчас горячая пора.

План Брюханкова был до безумного дерзок. Он решил отправить на Марс человека! Своего человека. После недолгих раздумий он остановил выбор на Старицком. Александр молод, силен и неглуп, к тому же занимает в организации ответственный пост. Нужно только сделать так, чтобы для всех Старицкий олицетворял собой «Звезду России», «раскрутить» всеми возможными способами, поднять его авторитет в глазах не только членов организации, но и общественности. Это вполне осуществимо, это дело техники. К тому же, «Звезду России» давно уже пора встряхнуть как следует. Так что «раскрутка» Старицкого послужит заодно и организации.

Одновременно с этим нужно будет добиться возобновления марсианского проекта – запуска межпланетной станции. Это более сложная задача, но решить ее необходимо, иначе все бесполезно. Определенные мысли по этому поводу у Брюханкова уже были.

Только ни в коем случае нельзя допустить, чтобы полет станции могли как-то связать с Брюханковым, тут надо действовать весьма осторожно.

Станция требовалась только для доставки на Марс коротковского приемника, далее она становилась ненужной, даже опасной. Недостающего блока сразу хватятся, лишь только станция начнет работу на Марсе – это во-первых. Во-вторых, приборы станции наверняка засекут появившегося рядом с ней человека. Тогда весь план Брюханкова рухнет, мало того – не избежать скандала и, возможно, суда.

Поэтому станция не должна успеть ничего передать на Землю, ее посадку должны будут посчитать неудачной. Для этого Старицкого нужно будет переместить на Марс сразу же, как только станция прибудет на планету. Но, как сказал Коротков, сигнал идет с Марса несколько минут, луч на Марс – столько же. Значит, эти несколько минут аппаратура станции будет посылать информацию в ЦУП, и, опять же, появление человека не останется незамеченной. Следовательно, нужно еще на Земле вывести из строя «опасную» аппаратуру: телекамеру, если она там предусмотрена, еще черт знает что!

Ну, а как только на Марсе «материализуется» Старицкий, он завершит гибель станции. Это, возможно, даже вызовет меньше подозрений, чем полностью неудачная посадка. Все будет выглядеть так: сначала, при посадке, откажет часть приборов, а через несколько минут сигналы перестанут поступать вообще. Ну, очередная неудача. Бывало же, и не раз…

А Старицкому нужно будет уйти как можно дальше от станции, хорошо бы на несколько тысяч километров, но это совершенно уже нереально, так что придется ограничиться хотя бы двадцатью-тридцатью. Иначе, если он объявится в той же точке, где только что погибла станция, не нужно быть ясновидящим, чтобы понять, что к чему, или хотя бы связать эти два события. Поэтому же необходимо разнести эти события – посадку станции и явление миру первого «марсианина» – во времени. Впрочем, пока Старицкий топает эти двадцать-тридцать километров, наверняка пройдет не менее суток, а еще лучше, если пройдет дня три-четыре; было бы очень хорошо, если бы он смог идти так долго, – и ушел бы заодно подальше! – но кто его знает, что там будет на самом деле: это же Марс – подумать страшно! Ему ведь придется тащить на себе приемник, уже с батареями и антенной. Ведь только с помощью приемника можно будет снабдить Старицкого запасами кислорода, пищи, воды, аппаратурой для его исторической трансляции с Марса.

И вот, когда состоится эта фантастическая трансляция – свершится мечта Ивана Владимировича Брюханкова: «Звезда России» станет настоящей звездой! И вот тогда-то ему не нужно будет больше никаких рекламных кампаний – самая главная рекламная кампания его жизни состоится! И произойти все это должно в августе, в самый нужный момент.

Таков был великий, безумный и дерзкий план Ивана Владимировича Брюханкова. И ведь как удачно все начало складываться! Самое главное, решился вопрос с запуском межпланетной станции. В январе ракета с «Севером» – так назвали космический аппарат – стартовала и начала свой долгий путь к Марсу. Особенности взаимного расположения Земли и красной планеты складывались в этом году удачно – полет должен был завершиться в первой половине августа.

На борту «Севера» вместо спектроскопического модуля находилось устройство для приема луча-струны. Короткову удалось придать ему форму и вес, аналогичным замененному модулю. Подменить устройство оказалось, на удивление, делом несложным.

А в самом начале июля пропал Старицкий. Он уже прошел полный курс подготовки, но продолжал ежедневные тренировки в спортивном комплексе, арендованном для бойцов «Звезды России». Для него был с большим трудом и с такими же большими затратами найден космический скафандр, в котором Александр Станиславович тоже тренировался каждый день.

И вот он не появлялся ни в комплексе, ни в отряде, ни у Брюханкова. На телефонные звонки он также не отвечал. БИВ встревожился не на шутку и, как оказалось, не напрасно. Два бойца, отправленные на квартиру Старицкого, позвонили оттуда через пятнадцать минут и, заикаясь от волнения, доложили, что нашпигованный пулями командир лежит посреди комнаты в луже крови.

Брюханкова чуть не хватил удар. С диким, перекошенным лицом он выскочил в приемную, сдернул с кресла Чеботарева и, не в силах произнести ни слова, за рукав поволок его вниз по лестнице к автомобилю.

Увидев своими глазами страшную картину, он, странным образом, немного пришел в себя и вновь обрел дар речи.

– Надеюсь, вы никому больше об этом не успели сообщить? – строго спросил он у бойцов, обнаруживших тело. Те дружно замотали головами, сделав одинаково испуганные глаза.

– Никто, слышите: никто не должен об этом знать! – крикнул БИВ. – Или вас лучше пристрелить прямо сейчас для надежности?

Бойцы синхронно побледнели.

– Иван Владимирович! – взмолился один. – Да я скорее язык себе откушу!

Второй закивал головой, словно китайский болванчик.

БИВ презрительно глянул на трясущихся бойцов, достал из кармана «Парламент», закурил и спросил у Михаила, хотя больше, пожалуй, у самого себя:

– Ну, что теперь будем делать?

Миша пожал плечами.

По дороге назад в офис, когда мрачный и бледный Брюханков сидел на заднем сидении «Вольво», переваривая события последних дней, Чеботарев вдруг сказал, не отрывая глаз от дороги:

– В сегодняшнем «Вестнике» фото одного программиста с металлургического комбината напечатали. Ребята удивлялись: вылитый Старицкий!

– Где газета? – встрепенулся Брюханков.

– Сейчас купим в киоске, – ответил Михаил.