Глава 5

Андрей и Ольга, взявшись за руки, гуляли по ночному парку, совершенно не подозревая, что уже глубокая ночь. Для них время остановилось, и светлое северное небо помогало им в этом прекрасном заблуждении. Шел второй час ночи. Для влюбленных время не имело значения.

Они встретились около восьми вечера. Андрей уже минут двадцать в нетерпении нарезал круги возле здания института, когда на крыльце появилась наконец Оленька и, ослепительно улыбнувшись, помахала ему рукой. Андрей в ответ вскинул руку в пионерском салюте. Оленьку всегда смешил этот жест в его исполнении. «Брось свои грязные намеки, – смеялась она. – Ты что – всегда готов? К чему бы это, интересно?»

Вот и сейчас она прыснула в кулак, увидев поднятую над головой руку Андрея. Быстро подбежала к нему и нежно чмокнула в губы.

– Заждался? – глядя на него огромными глазами, спросила Оленька.

Андрея от этого взгляда как всегда окатило судорожной «щемячье-щенячьей» волной. Его близким отношениям с Ольгой исполнилось уже восемь месяцев, но в этом, называемом им «щемячье-щенячьем» состоянии, он продолжал находиться почти постоянно.

– Нисколько! – счастливо замотал головой Андрей. – Как твой экзамен?

– Четыре… – нахмурила бровки Оленька.

– Так это ж замечательно!

– Нет, это «хорошо», а не «замечательно», – поправила Оленька.

– Ну, все равно ведь хорошо, – скаламбурил Андрей.

– Хорошо, конечно, – вздохнула Оленька, но тут же рассмеялась и поцеловала его. Она взяла Андрея под руку, и счастливая, красивая пара отправилась бродить по вечерним улицам города.

Влюбленные, не замолкая ни на минуту, говорили и говорили друг с другом – обо всем и ни о чем. Они будто не виделись вечность. Впрочем, даже сутки друг без друга казались для них вечностью. Оля на время экзаменационной сессии в институте была в учебном отпуске, поэтому видеться на работе они не могли. Подготовка к сдаче экзаменов и зачетов также отнимала время, а готовилась к ним она очень серьезно и ответственно, несмотря на то что учеба была заочной, Оленьке было двадцать два года, а за окном шумело короткое северное лето, и был Андрей, любимый.

Оля вообще была девушкой серьезной, оставаясь жизнерадостной и контактной с людьми. Не поступив в институт после окончания школы, Оля пошла работать на комбинат. Они жили вдвоем с мамой – отец умер рано, – поэтому в глубине души девушка была даже довольна таким оборотом дел, ведь семье от него получилось больше практической пользы. А учиться можно и заочно, благо что в городе был заочный филиал областного политеха.

А через год мама неожиданно вышла замуж за ревизора, приезжавшего к ним в контору из области. Сергей Иванович был человеком положительным и приличным, похоронившим три года назад жену и мечтающим вновь найти красоту и покой семейного уюта. В областном центре у него была хорошая двухкомнатная квартира, и он убедительно настаивал о переезде туда и Ольги. Но Оля успела полюбить свою работу, сдружиться с коллективом, к тому же она очень любила свой город – тихий, маленький и прекрасный. В общем, Оля категорически, хоть и предельно вежливо, отказалась от переезда, оставшись в родной однокомнатной «хрущевке».

И вот уже два года Оленька жила одна, посвящая себя работе, учебе и немногочисленным подругам. Чуть больше года назад она перевелась в другой цех, оператором участка автоматизации и там встретила Андрея. Он стал первым Олиным наставником, обучая ее компьютерным премудростям. Андрей сразу понравился Ольге – умный, надежный, с чувством юмора и, что особенно ей импонировало, добрый. Он объяснял сложные вещи так легко и доходчиво, что Оля намекнула ему о погибающем педагогическом таланте. «А вот выгонят с работы – пойду в педагоги!» – отшутился на это Андрей.

Она видела, что тоже нравится Андрею – была уверена, что женское чутье ее не подводит. Однако прошло целых полгода, а он даже не сделал намека на какое-то к ней чувство. Все решилось холодным ноябрьским вечером, когда Андрей пришел к ней домой и признался в любви.

Теперь все было так хорошо, так замечательно, что Оленька боялась поверить своему счастью. На сентябрь была намечена их с Андреем свадьба.

Прошедшие с ноября восемь месяцев пролетели как во сне. И вот теперь они шли под руку по летнему парку светлой летней ночью и были счастливы.

– Читала вчера заметку о тебе в областной газете! – радостно вспомнила Оля.

– Да ну, обо мне, – смутился Андрей. – Там ведь не только про меня, вообще про комбинат, тем более к Дню Металлурга, а я ведь не металлург.

– Но тебя же признали лучшим программистом и фотографию твою напечатали!

– Лучшим программистом цеха, а не всего комбината, – словно оправдываясь, пробормотал смущенный Андрей. – Да и вообще, надо было кого-то назвать лучшим – ткнули в список и попали в меня.

– Да ты что, так не может быть! – воскликнула Оленька. – А если бы в пьяницу какого-нибудь ткнули?

– А я и есть пьяница.

Оленька звонко засмеялась, обвила руками шею Андрея и глядя на него огромными влюбленными глазами, сказала:

– Ты мой самый любимый пьяница!

Разговор их перескакивал с одной темы на другую легко и непредсказуемо. Вдруг Оленька запрокинула голову и спросила:

– Андрюша, а Марс сейчас виден?

– Не знаю, наверное, виден, – ответил Андрей. – А зачем тебе Марс?

– Ну как же, это ведь очень интересная планета! – восторженно сказала Оля. – Туда ведь скоро прилетит станция «Север», неужели ты не знаешь?

– Конечно знаю, мы каждый день с ребятами в курилке эту тему обсуждаем.

– Скажи, Андрей, а как ты думаешь: при чем здесь «Звезда России»?

– Ой, Оленька, я просто терпеть не могу политику! Все эти «Звезды», «Сознания», «Совести» – все это вызывает во мне раздражение. Да и с чего ты взяла, что они имеют отношение к Марсу? Им бы только мешки свои денежные туже набить, а с Марса что возьмешь? Сплошные расходы и головная боль!

– Но ведь по телеку и в газетах последнее время где «Звезда России» – там и Марс… Читала даже как-то интервью со Старицким, так он вообще сказал, что они филиал «Звезды России» на Марсе откроют.

– Во-во, читай подобную чушь – крыша поедет! Они талдычат о чем угодно, лишь бы «засветиться» лишний раз, завлечь э-лек-то-рат, будь он неладен! Сейчас Марс в области актуален – значит будут говорить про Марс, а сами небось представляют его в виде батончика с толстым-толстым слоем шоколада!

Оленька прыснула, представив огромную шоколадку на космической орбите.

– Кстати, – улыбаясь, спросила Оленька, – тебе никто не говорил, что ты очень похож на Старицкого?

– Ну, вот уж спасибо, так спасибо! – Андрей приложил руку к сердцу и поклонился. – Уважила, нечего сказать.

– Андрюш, ну правда похож, я ж не виновата, – извиняющимся голосочком пропела Оленька, скорчив при этом потешную рожицу. – Неужели ты сам не замечал?

– Мне себя со стороны не видно, а на всяких там «старицких-новицких» я вообще не гляжу, меня от их рож воротит!

Когда пошел третий час ночи, Оленька, отрываясь от теплых губ Андрея, прошептала:

– Пора домой, Андрюша, тебе ведь завтра в семь утра вставать – точнее, уже сегодня.

– Ничего, я могу и не спать, – так же шепотом ответил Андрей.

– Ну да, не спать! Тебе завтра на работу!

– Да знаю я, что на работу, – тяжело вздохнул Андрей. – Так, глядишь, можно и возненавидеть любимую работу. Ладно, пошли я провожу тебя.

Проводив Оленьку до дома, Андрей быстрым шагом направился к себе. В душе у него все ликовало и пело, как всегда после свидания с Олей. Видимо, из-за этого да из-за накопившейся все же усталости Андрей не обратил внимания на темно-синюю «Вольво», стоявшую возле входа во двор. Лишь зайдя в подворотню, он услышал сзади громкие шаги. Уверенный голос окликнул:

– Вы Андрей Викторович Камнерухов?

Андрей обернулся. Сзади стояли двое – в темных костюмах, широкие и плотные. Неприятно засосало под ложечкой.

– Да, я, – ответил Андрей, стараясь не выдать голосом подступивший страх. – А в чем дело?

– Вам придется проехать с нами, – строго сказал один из незнакомцев.

– Не понимаю, – опешил Андрей. – Вы что, из милиции?

Незнакомцы синхронно усмехнулись.

– Нет, мы не из милиции, – ответил все тот же мужчина. – Мы вам все объясним в машине.

– Я никуда не поеду! – запротестовал Андрей. – Какое вы имеете право?

Говоривший с Андреем едва заметным кивком подал знак второму. Тот быстро и плавно, словно кошка, нырнул Андрею за спину, и в следующее мгновение мир взорвался яркими брызгами и покрылся плотной вязкой тьмой.