Глава 9 Порыв

Лю крепко держал перекинутого через седло Мифэраэда. Его черный, пока что безымянный конь рваной рысью бежал по степи, заставляя полуэльфа улавливать малейшее его движение и подстраиваться под него, чтобы не уронить ненароком своего сородича. Еще две гнедые степные лошади: одна для Мифа, а вторая грузовая — неторопливо семенили рядом, привязанные к седлу коня Лютариэ. Впереди, нарочно чеканя шаг, по-кошачьему двигался Бес. Жеребец темного был таким же странным, как и его хозяин. Сейчас, кажется, он был рад, что больше не надо тащить на себе Лю, который постоянно пытался понукать его, словно кошачий конь был обычной ездовой скотиной. Другое же дело хозяин, которого он понимал с полужеста. Гор с момента побега из деревни кицунэ, когда четверка лошадей во весь опор разномастным вихрем пронеслась по сельской дороге и, поднимая пыль, скрылась из виду, ни разу не заговорил со светлым, не оглянулся на него. Неестественно прямая спина и напряженно сведенные плечи, закованные в черные доспехи, выдавали весьма скверное настроение дроу. Его выбило из колеи не столько присутствие двух эльфов, сколько поступок одного из них.

Не видя, но догадываясь, какое задумчивое выражение у лица темного, Лютариэ тихонько вздохнул, прекрасно понимая, что доставил ему немало хлопот. Но по-другому не мог. Миф, конечно, не самый хороший его товарищ по отряду и член Клана Виноградной Лозы, но его жизнь была ценнее жизни полуэльфа. По крайне мере, он сам так и думал. Ну кто он, и кто Мифэраэд? Полукровка, не имеющий магической силы, даже мать свою не знающий, вечно предоставленный самому себе, едва перешедший порог совершеннолетия. Только и годный оставаться в Трасевайсте мальчиком на побегушках или подаваться в большой мир. Лю всегда считал себя самым заурядным, сравнивая с гордыми чистокровными собратьями, но вспоминая об обычных полукровках, обычно живущих в Рассветном Лесу или работающих наемниками, его пробирала гордость. Однако в древней колыбели Шепчущих Ветров было не его место. И пойти наемником не мог: слишком хорошо оценивал умения и знания, данные наставниками. Да и врожденное любопытство не позволяло сидеть на одном месте. Лю так хотелось повидать красоты Одалэр, которые он не видел, ощутить перекрестки дорог. Вот только вырвавшись на желанную свободу, он попал в плен, до сих пор с содроганием вспоминаемый во снах. И когда светлый в ужасе просыпался, кошмар тут же рассыпался в прах о ровное дыхание Гора и уверенно бьющееся сердце в груди, к которой ненароком прижимался Лютариэ. И от этого он успокаивался.

Юноша смотрел на лицо спящего эльфа. Прямой красивый нос, ровная незагорелая кожа без этих тупых веснушек, покрывающих щеки и нос, вытянутое лицо с благородными чертами. Губки бантиком, бровки домиком, волосы не позорно обкорнанные, а длинные, чуть жестковатые, как темное расплавленное золото, скрывающие лазурные, как небо, глаза, тоненькие и длинные, как ножки паука, реснички. Забирайте, пока горяченький. А уж если вспомнить, что он маг, пусть и начинающий, но целитель. И правда, Мифэраэд — Расцветающая Роза. Не то, что Солнечная Буря. Пожалуй, именно Миф, начинающий благородный маг, старше полуэльфа на два года, подошел бы Гору лучше в роли информатора.

Да, пожалуй. Лютариэ не жалел о своем решении, полностью отдавшись на волю темного. На нем уже бывал рабский ошейник и, сравнивая плен у кочевников с его положением сейчас, Лю понимал, что дроу у него очень странный. Отмахивается от вопросов светлого о таких колоссальных пробелах в обычных, повседневных знаниях своим происхождением, дескать из дремучей глубинки Пещер Наэ. Но черная кожа, отменная броня, не злобные, не полные ненависти синие глаза говорили о принадлежности к высшей знати, имеющей доступ к любым архивам. Что послужило причиной ухода Гора из Дома, оставалось загадкой. Но часто проскальзывало в его диалогах, что они с полуэльфом оба изгнанники, которые не могут вернуться домой. Да и был ли у этого темного дом? Лю посмотрел на едущего всадника по-новому. Может, он был такой же, как и Лютариэ? Чужой среди своих, ищущий свое место в Одалэр?

Впервые юноша задумался над поведением дроу, которое было совсем не типичным для темного. Сколько бы ни пытался светлый вызвать у него ярость, нащупать ту грань, где все эльфийское кончается и начинается звериная суть. Но тщетно. Гор всегда выходил победителем из их словесного поединка, не применяя насилия. А весьма убедительные аргументы заставляли строптивого, как Бес, полуэльфа успокоиться и принять честное поражение. Он вообще вел себя, как обычный эльф, шутил, был заботлив к еще не восстановившемуся Лютариэ. Насмешливо-ироничный, относился к миру со скептицизмом, но уважал его и умел видеть красоту в мелочах, что поражало Лю. Вот только стоит указать или намекнуть, что на темного это не похоже, слишком добрый и сострадательный, как едва приоткрывшийся ему, светлому, Гор тут же становился отстраненным и самым настоящим невыносимым дроу. Со всем мерзопакостным набором привычек и характером.

Но тут же в голове Лютариэ пронеслись воспоминания. Он притворился спящим, когда мужчина, думая о своем, смотрел с непередаваемой щемящей тоской на полыхающее зарево рассвета, которое вскоре не сможет переносить. Он не боялся открытого звездного неба после сводов родных Пещер над головой, его не страшило огромное пространство, свобода выбора идти на все четыре стороны. Не молился своим предкам, не уповал на эморри с их знамениями о том, куда же идти. Гор упрямо прокладывал себе дорогу сам.

И тут Лю сделал самое непозволительное и искушенное — представил себе погреб. Если закрыть глаза, эта горячая, черная кожа не была… противной. Обычная, как и у любого другого живого существа. Нагой дроу не вызывал у светлого отвращение. Даже наоборот: ему понравилось прижиматься к сильной мускулистой груди и ощущать успокаивающий запах чего-то опасного и невероятно хмельного. Да и сам Гор очень красивый. И как бы не пытался Лютариэ скрыть, что заворожен звериной грацией дроу, у него не получилось. Даже то, что он рассердил, а затем шокировал мужчину, не помогло избавиться от этих странных чувств, от которых внизу живота Лю начинает подниматься жар. Эльф спохватился и, смущенно сжав колени, покосился на темного и облегченно вздохнул. Не почувствовал его изменившегося запаха…

Дроу, заранее направив вперед своих странных насекомых, чтобы нашли воду, знал, где нужно останавливаться на долгий привал. И, когда солнечная река миновала свою половину, подкатываясь к сумеркам, Гор молча остановил Беса, спешился и, подойдя к черному коню, протянул руки светлому и помог слезть. Все опасности остались далеко позади, и можно было вздохнуть с облегчением. Ехать сумеречной (ночью, а солнечной — днем) было опасно. Степные лошади хороши, выносливы и быстры, но в темноте, как кошки, не видят. Много потоков гнали эльфы их — взмыленные животные нуждались в отдыхе.

Копытные расседланы и жадно пьют из чистого озерца. Горит, поднимаясь золотисто-красными языками ввысь, жадно облизывая сухие веточки и ненужные тряпки, костер. Котелок с ароматным чаем из сладкой мяты (да-да, из тех самых лиловых папоротников) висит над ним. Все вещи компактно сложены у куста, чтобы в случае чего быстро собраться и уехать. Лютариэ смотрит на огонь, ожидая возвращения Гора. Темный помог полуэльфу устроить лагерь и приготовить ужин, даже расположить Мифа. Удостоверившись, что всё сделано и повязки у Лю новые, ушел в степь. Сказал, что вернется не скоро, и моментально пропал из виду. Наверное, ему нужно было побыть одному, решая, что же делать дальше. Лю понимал, что причиной для раздумий Гора был как раз он сам. И это заставляло чувствовать странное жжение в груди.

— Ммм, — это вывело светлого из задумчивого транса и заставило кинуться к чистокровному эльфу. Он уже полностью восстановился и теперь сидел, прикрывая одеялом наготу и недоуменно оглядываясь вокруг.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Лютариэ, протягивая Мифэраэду заранее припасенную еду. Регенерация у него была быстрей, чем у полуэльфа, но резервов на нее тратилось много.

— Что я тут делаю? — вместо ответа резко выдал Миф, подозрительно глядя на юношу, но еду взял.

— Мы тебя вытащили из деревни кицунэ, — тут же ответил Лю, привыкнув к запросам старших по отряду, требующих полного подчинения. Конечно, сам эльф был немногим старше его, но все же ответил.

— Мы — это кто? И почему ты еще живой? Неужели дроу отпустили смеска за негодность? — даже в такой странной для себя ситуации Мифараэд не терялся и оставался все таким же… отвратительным из-за своей заносчивости. В светленьком Гора затрепетал огонек злости, который он, впрочем, смог подавить и спокойно ответил:

— Я не буду рассказывать. Сам все поймешь, когда мой саю (существо, которому должен жизнью) вернется. Это он спас тебя. Я пообещал ему, что ты спокойно отнесешься к некоторой его особенности… Будь добр сдержать то, о чем я попросил. Саю терпеть твоих выходок не будет, — этот ответ заставил мага прожечь полукровку невольным взглядом. А Лю даже некоторая гордость расперла, он мог предсказать, как же отреагирует на Мифа дроу. И уже резче добавил, вздернув подбородок. — А вот как я спасся, тебя не касается. Если бы нас не оказалось рядом, ты бы давно уже стал рабом.

— Но тебя зато эта участь не миновала. Уже побывал, я посмотрю, на должности, тебя достойной! — хмыкнул Мифараэд, который и не собирался признавать спасение своей жизни каким-то полукровкой, оскверненным человеческой кровью, так еще и с явным шрамом рабского ошейника, который закрывала пропитавшаяся кровью повязка на изящной шее.

— Попридержал бы язык. Не в том сейчас положении, чтобы им чесать, — использовал фразу темного, которой он сам и удостоился. Как же обидно стало юноше.

— А ты, можно подумать, в том. Думаешь, Клан примет дезертира обратно? Было бы тебе разумнее перерезать себе горло еще у кочевников. Чтобы не позориться. Трус, — сверкнул голубыми холодными глазами, поднявшись и попытавшись сорвать со смеска повязку, чтобы увидеть причину падения ненавистного Лютариэ до уровня обычного крестьянина, даже раба.

— А я отрекся от Клана! — гневно воскликнул Лю, выкручивая чужие пальцы с противным хрустом. Да, он не маг и не имеет права так относиться к высшему по званию, но и унижать себя не даст. Но Мифэраэд был прав: как бы не хотел Лютариэ, как бы не надеялся — Клан, да и Трасевайст, не позволят зайти под сени родных деревьев. Для них он никто. Чужой. Прошедший рабство смесок. Он и правда больше не из Клана Виноградной Лозы и не носит родовое имя. Но что светлый терял от этого? Теперь, не имея обязательств перед Кланом, он был свободен. Столько дорог впереди и неизведанных тайн! Любопытство ощутимо встрепенулось в душе эльфа. И, поняв, наконец, свой дальнейший путь, он даже радостно улыбнулся магу и сделал еще один поступок, повлекший за собой цепочку неотвратимых последствий.

Заранее услышав, как колыхнулась сухая трава под бесшумными шагами Гора, Лю кинулся к нему. И еще до того, как он вынырнул из сумерек, рядом оказался полуэльф. И потянул того за руку к огню, чтобы видел Миф. Единственное, что теперь могло быть дорого… Плевать, что темный. Лю приподнялся на цыпочках, обвивая руками мощную шею мужчины, не обращая внимания на удивленно горящие в ночи синие глаза. Обычные синие глаза. Не злобные, не ненавистные. Живые и теплые огоньком в глубине зрачков. Мягкие губы Лютариэ в невинном поцелуе коснулись горячих, обветренных губ Гора. Юноша не боялся ни острых клыков, ни опасно сверкнувшего взгляда, ни чужих рук, сомкнувшихся на талии и как-то неуверенно притянувших к горячему телу сильнее. Дроу и не ждал влажного чужого языка, скользнувшего в его рот, ни того, что он, не страшась, обследует белые клыки, но через краткие капли заминки, словно поняв, в чем дело, он принял то, что давал Лю.

Это не было любовью, но уже и ненавистью не было. Чаши весов были равны. И склониться они могли в любую сторону. Просто порыв на одних эмоциях, молчаливой просьбе и… одной попытке. Свободными эти двое были ручьи назад, когда не приняли друг друга, не захотели понять и познать. Были еще некрепки полупрозрачные золотистые узы, оплетавшие их в Реальности Жизни. Готовые порваться в любой момент, но были. Сложно жить, не имея дома, не имея причину, которая даст силы идти вперед, прорывая опасные кордоны. Но дом не всегда место, дом — это то, к чему всегда можно вернуться и кого защищать. Дом может быть и живым существом. Оторвавшись от родной обители, потеряв привычное, полуэльф нашелся в другом. А Гор… Гор знал, что теперь нужно защищать. Не от выгоды, а от сердечной привязанности.

Докажи, что твоя жизнь стоит того, чтобы я защищал ее, как свою собственную.

Уже доказал… Разве нет?