Глава 3

Максимилиан Эванс вышел из офиса в отличном настроении. Ему удалось заключить сделку года, и он намеревался отметить успех со своей новой секретаршей. Старую он уволил за ужасный кофе, и постоянные опоздания. Хотя ему не нужны причины, чтобы уволить сотрудника. Он держал весь офис в постоянном напряжении и страхе. Среди коллег Максимилиан Эванс прослыл, как жесткий руководитель и самодур. Он мог выставить человека за малейшее прегрешение, без объяснений причин.

— Фрея, сегодня ты выбираешь заведение, — благодушно улыбнулся он своей белокурой длинноногой спутнице. Его взгляд задержался на лице девушки. Она похожа на предыдущую, с иронией заметил Макс. Они все неизменно похожи на предыдущую. Иногда он путал их имена.

— Я не хочу в ресторан, Макс, — удивила его красавица. Максимилиан приподнял бровь, вопросительно взглянув в безупречно накрашенное лицо.

— Красная игра, клубника и шампанское больше не привлекают Фрею Филипс? — иронично поинтересовался он.

— Все это можно организовать дома. Я хочу поехать к тебе. Хочу, чтобы мы остались одни.

— Это вряд ли получится, — пожал плечами Макс, скептически усмехаясь.

— Почему? — теперь девушка выглядела удивленной.

— Ты забыла, что я живу с сестрой?

— Дом большой, и мы спрячемся в твоей комнате. Как в прошлый раз.

— В прошлый раз, ты бросила меня утром, и отправилась пить кофе с Энжи. И выпытывала у нее мои секреты. — Напомнил Макс. Фрея изобразила смущение. Причем, весьма успешно.

— Но она не раскололась, и вела себя вызывающе.

— Она плохо воспитана, и к тому же не знает ни одного секрета обо мне. Мы мало общаемся, почти не видимся.

— Как это возможно? Вы живете вместе.

— Я живу в офисе, — невесело усмехнулся Макс. Фрея сочувственно коснулась его руки.

— Тебе нужно больше отдыхать, Макс. Кстати, ты пригласишь меня на день рождения сестры?

— Откуда ты знаешь про день рождения? — нахмурился Макс Эванс.

— Ты забыл, что я заказывала ресторан, цветы и ведущих? И подарок, кстати, тоже я покупала. Не хочешь знать, что ты подаришь Энжи?

— Мне все равно. До конца года я куплю ей квартирку, и освобожусь от ее вечно недовольной физиономии. Пусть сама живет, как заблагорассудится. Я свою миссию выполнил.

— Ты ее не очень-то любишь? — с ноткой недоумения спросила Фрея. Они остановились возле спортивного автомобиля Максимилиана.

— Есть причины, — сухо ответил Макс, открывая дверцу. — Садись.

— Едем к тебе? — кокетливо улыбнулась девушка. Он размышлял буквально пару секунд.

— Нет. Я хочу посмотреть, как живешь ты. Диктуй адрес.

***

Анжелика сняла наушники, бросила плеер на кровать, и, накинув на пижаму, шелковый халат, подошла к окну. Удивленно нахмурилась, заметив припаркованную у дома машину Макса. Взглянула на часы. Пятнадцать минут первого ночи. Она не слышала, как он приехал. С каждым днем Макс возвращался все позднее, а, если случалось вовремя, то он всегда был не один. Дом как будто тяготил его. Анжелика догадывалась, что дело в ней. Это ее Макс не хочет видеть. И, если раньше, он хотя бы делал вид, что выносит ее общество, то теперь стал просто невыносимым. Ей было обидно подобное отношение, потому что сама Анжелика не испытывала к нему неприязни. И она искренне пыталась наладить отношения, пропуская мимо ушей колкие замечания и бесконечные придирки. Но, видимо, его предубеждения сильнее и глубже, чем она могла представить. Что ж, осталось недолго. Через год она сможет перевестись в университет и уедет из этого дома. Навсегда. Подальше от Максимилиана Эванса, перевернувшего ее жизнь. Никогда больше не видеть холодной неприязни в его глазах, не слышать едких замечаний. И не пытаться делать вид, что ей не больно. Не улыбаться сквозь слезы. Да, так будет лучше. И они оба обретут свободу. И смогут стать счастливыми.

Печально вздохнув, Анжелика запахнула халат и вышла из комнаты. В горле пересохло, и она спустилась в кухню, чтобы выпить сока. Щелкнув выключателем, она вздрогнула от неожиданности и испуга, услышав поток брани в свой адрес. Макс сидел за кухонным столом, на котором стояла бутылка виски и полупустой стакан.

— Какого черта ты шляешься полуголая среди ночи? Тебе не спиться? Или снова шпионишь за мной? — он поднял на нее покрасневшие глаза, лицо исказила гримаса недовольства.

— Я просто захотела попить. Я не думала, что ты здесь. Свет не горел, — заплетающимся языком начала оправдываться Анжелика.

— Ты должна спать в такое время. Я могу хотя бы час посидеть в собственном доме в одиночестве? — яростно спросил он.

— Ты пьян, и вымещаешь на мне свою злость, — взяв себя в руки, спокойно ответила девушка.

— Я не был зол, пока ты не явилась. Пей и уходи.

— У тебя что-то случилось, Макс? Проблемы на работе? — стараясь быть вежливой, спросила Анжелика. Он грубо рассмеялся.

— А тебе не наплевать, сестренка? — ядовитым тоном спросил он, выплевывая слова.

— Нет. Мне не наплевать, — тихо ответила девушка. — Я не хочу ругаться. Нет повода.

— Ты так считаешь? — он скользнул по ней изучающим взглядом. — Тихоня, мать твою. Как мне надоели твои фальшивые улыбочки. Я раздражаю тебя не меньше, чем ты меня. Не надо притворяться. Ты только усугубляешь и без того непростые отношения.

— Ты делаешь их такими. Не я, — возразила Анжелика, обхватив себя руками, защищаясь от жестоких пьяных глаз. — И ты не раздражаешь меня, Макс. Можешь, сколько угодно презирать меня, выливать свою злобу и яд, но я никогда не забуду, как много ты сделал для меня. Не думаю, что дома меня ждало бы другое отношение, а если прибавить еще и нищету, то ты мой спаситель. А руку дарящего не осуждают.

— Боже, как она заговорила. Святая невинность, ангел во плоти! — усмехнулся Макс, но раздражение постепенно отпускало его. И Энжи уже знала, что так и будет. Максимилиан вспыхивал бурно и непредсказуемо, и быстро остывал. За его гневом и агрессией скрывалась боль, и, проведя с ним под одной крышей четыре года, она научилась понимать отдельные черты характера Макса. Они были с ним похожи в этом. Ярость — не лучший помощник в борьбе с болью и одиночеством, но отличная ширма для тех, кто не хочет делиться.

— Сядь, — рявкнул он, и, схватив за запястье, с силой посадил рядом с собой. Подвинул пустой стакан и плеснул виски. — Пей.

— Мне завтра в колледж, — попыталась отказаться Анжелика. Он остановил на ней свой тяжелый взгляд. И она взяла стакан, сделала маленький глоток, закашлялась.

— Соплячка, — усмехнулся он, сунув ей в руку кружок лимона. — Закуси, а то упадешь. Тебе пора взрослеть. Хватит безвылазно сидеть за учебниками. Заведи парня, ходи на свидания, совершай глупости. Приходи домой пьяная в блузке на левую сторону. А то мне как-то тошно от собственной испорченности.

Анжелика изумленно уставилась на Макса, чуть не подавившись лимоном.

— Ты здорово перебрал, наверное, — придя в себя от шока, произнесла она. — В последний раз, когда я пришла после десяти, ты устроил мне взбучку на глазах своей очередной девицы, а потом посадил под домашний арест на целый месяц.

— Тебе было шестнадцать, —пожал плечами Макс. — Сейчас ты почти совершеннолетняя, а через три дня я официально освобождаю тебя от своей опеки. Делай, что хочешь.

— Все-все? — уточнила она, все еще не веря своим ушам. Он кивнул, осушив свой стакан.

— Значит, ты не будешь против, если я приглашу на день рождения своего парня? — спросила Анжелика. Он уставился на нее неподвижным непроницаемым взглядом.

— Кто он? — равнодушно спросил Макс.

— Брат моей подруги Милы. Ты видел ее недавно. Она заходила ко мне за книгой, — пояснила девушка.

— И как далеко вы зашли? — еще один вопрос, заданный с непроницаемым выражением лица.

Энжи опешила, открыв в изумлении рот, но не сразу нашлась с ответом.

— Какое это имеет значение?

— Я задал вопрос. Ответь, пожалуйста, — с ледяным спокойствием произнес Макс.

— Тебя не касаются мои отношения с Никитой.

— Я — твой опекун, — напомнил Макс, словно я могла забыть об этой немаловажной детали.

— Ты только что сказал…

— Три дня. Еще три чертовых дня. А сейчас отвечай, — закричал на нее Эванс. Да, что за бес в него вселился? Анжелика сжалась под его яростным взглядом. — Или я выкину тебя из дома, в чем мать родила.

Девушка вскочила на ноги, но Макс опередил ее, грубо схватил, собрав в пригоршню ткань ее халата на груди.

— Сидеть, когда я с тобой разговариваю.

— Я тебе не домашнее животное. Меня нельзя выкинуть, нельзя обращаться, как с собакой, нельзя вести себя, как грубая скотина. Я не сделала ничего плохого.

— Ты назвала меня скотиной? — изумленно произнес он, глядя в заблестевшие от обиженных слез глаза. Потом расхохотался, резко разжав пальцы. Девушка чуть не упала. Только остатки гордости помогли ей устоять на ногах.

— Иди спать, — неожиданно погасшим тоном сказал Макс.

Он отвернулся от Анжелики, отмахнулся, словно от назойливой мухи, не чувствуя ни малейшей вины за то, что обидел ее без причины. В порядке вещей…. Лика какое-то время еще стояла на пороге кухни, как будто надеясь на что-то. Всплеск человечности или позднее раскаянье, или просто один виноватый взгляд. Но нет. Макс просто пил свой виски, демонстративно повернувшись к ней спиной. Неужели он никогда не успокоится?