Глава 2

«Мы преисполнены нежности к тем, кому делаем добро, и страстно ненавидим тех, кому нанесли много обид".

Жан де Лабрюйер.

2008 г. Лондон.

— Что снова случилось, Энжи? — спросил Эдвард Эванс, выходя из кабинета директора колледжа. Девушка ждала его в коридоре, кусая губы. Нервным движением она убрала прядь темных волос со лба, потупила взгляд. Святая невинность, иначе не скажешь. Эдвард тяжело вздохнул. Если бы ее характер соответствовал внешности….

— Прости, дядя Эд, — прошептала она, сделав шаг навстречу, — Я плохо нахожу общий язык со сверстниками. Анжелика Собинова в колледже для золотых английских деток! Они ненавидят русских.

— Это не так, милая, — мягко обнимая девушку за хрупкие плечи, произнес Эдвард, — Ты должна быть добрее к людям. Нельзя все слова принимать буквально. Зачем ты ударила Нелли Браун?

— Она была груба, дядя Эд, — проговорила Анжелика, поднимая на мужчину огромные серые глаза.

— Драка не решит твоих проблем. Что было бы, позвони мистер Харрис не мне, а Максимилиану? Ты хочешь, чтобы он снова лишил тебя карманных денег?

— Нет, и поэтому в анкете указала твой номер. Ты всегда добр ко мне, дядя Эд.

— Эдвард, мы же договаривались. Ты уже взрослая, чтобы называть меня так, — тепло улыбнулся мужчина. — Обещай, что я в последний раз краснел за тебя.

— Да... Эдвард. Я обещаю, — белозубая искренняя улыбка преобразила личико девушки. И Эванс окончательно оттаял. Анжелика была славной девочкой, доброй и искренней, но слишком импульсивной. Лучик живого света среди замороженных лицемерных улыбок. Он теперь прекрасно понимал причины любви Софии к падчерице. И тоже не остался равнодушным к открытой и ранимой одинокой девочке. Чего нельзя сказать о Максимилиане. Да, он принял Анжелику в свой дом, он обеспечил ее всеми необходимыми удобствами, устроил в хорошую школу, а сейчас оплачивал дорогостоящую учебу в колледже, но так и не принял в свое сердце, не смог полюбить, как сестру. Макс относился к ней, как к обузе, навязанной последней просьбой матери, как к досадному недоразумению, капризному ребенку. И был чересчур предвзят, и порой откровенно несправедлив. Любая мелкая оплошность со стороны Анжелики наказывалась, как страшное преступление. Эдвард, как мог, сглаживал углы, но он не всегда был рядом. Сын и Анжелика жили в отдельном доме на соседней улице, и когда становилось невмоготу, Энжи прибегала к нему, чтобы выплакаться и поделиться обидой. А Макс злился еще сильнее, уже на обоих.

— Ты подумала, как хочешь отметить свой восемнадцатый день рождения? — выводя девушку на улицу, спросил Эдвард. Они сели в его машину, и он повез ее домой.

— Я не хочу ничего праздновать. У меня почти нет друзей, а Макс снова будет весь вечер ходить надутый, как индюк. Мы могли сходить с тобой в кафе, или просто поехать на пикник к озеру.

— Так не хорошо. Я говорил с сыном. Он намеревается снять ресторан, и позвать кучу народа. Не нужно снова огорчать его.

— Макс делает это не для меня, — покачала головой Энжи. Ее улыбка вышла вялой, вымученной. — Соберутся его гости и будут говорить о бизнесе, забыв о причине праздника.

— Ну и что. Зато я буду говорить только о тебе. Ты подаришь свой первый взрослый танец старику?

— Ты не старик, дядя Эд, — засмеялась Энжи.

— Но чувствую себя им, когда ты меня так называешь.

— Хорошо. Я забылась. Эдвард, я подарю тебе свой первый танец, — торжественно пообещала девушка.

— Подумай, кого еще ты хочешь видеть на своей вечеринке. Не верю, что у тебя совсем нет подружек.

— Разве что Мила Кравченко. Мы учимся на одном курсе. Ее отец украинец, но давно живет в Англии.

— А парни? — хитро прищурившись, спросил Эдвард. — Тебе, наверное, уже нравятся мальчики?

— Мальчики мне нравились в садике, — со смехом ответила Энжи, — У Милы есть старший брат. Позову и его, пожалуй.

— Симпатичный?

— Да, — Кивнула девушка.

— Сколько ему лет?

— Двадцать три.

— Слишком взрослый.

— Я не собираюсь за него замуж, Эдвард.

— Это-то и пугает меня, малышка. Взрослые парни умеют… ну, как это сказать…

— Нет, Ник не такой.

— Ник?

— Никита. Его так зовут.

— Ну, конечно, Никита не такой, — многозначительно сказал Эдвард Эванс, — Будь осторожна, милая.

— Скажите это своему сыну, — нахмурилась Энжи. — У него каждую неделю новая подружка. И все, непременно, желают со мной подружиться. Некоторые даже называют сестренкой. Представляешь?

— Он в меня. Я тоже долго …хм… вел свободный образ жизни. До встречи с Софией, разумеется.

— Ты ее очень любил? — печально спросила девушка. Лицо мужчины омрачилось воспоминаниями.

— Да, милая.

— Я тоже, Эдвард. Я очень любила Софию.