Часть 6

Я проснулась резко, шею прострелило так, что слезы из глаз брызнули. Вместо подушки под головой лежал свернутый калачиком маленький зеленый плед. Пользы от него особой не было, лишь слегка смягчал острые углы быльцы дивана.

Сев на «постели», я скинула с себя объёмный мужской пиджак, тот упал прямо на зеленый ковер. Перед глазами все плыло, сознание было неясным. Разминая шею, я пыталась понять, что вообще происходит и где нахожусь.

— Вообще-то, — мягкий хрипловатый баритон вторгся в мой внутренний мир, как гром среди ясного неба. Я вздрогнула, с ужасом и растерянностью проследив за тем, как Прохор Германович наклоняется и поднимает пиджак. Аккуратно расправляет плечики и вешает на специально отведенную вешалку из красного дерева. — это стоит целое состояние.

— И что? — выпалила первое, что пришло в голову, но тут же спохватилась: — Не я его на себя накинула.

Или я?.. На это вопрос ответа пока не было. Порядком мутило, воспоминания возвращались дозированно. То, как принесла чай Прохору Германовичу и тот устроил мне допрос с пристрастиями. Но… КАКОГО ЧЕРТА Я СПАЛА В ЕГО КАБИНЕТЕ?! Какого черта он тоже здесь?!

— Да, это сделал я, — согласно кивнул тот, вдруг поворачиваясь ко мне и осматривая пристально и надменно. — В таких случаях надо быть еще более благодарной, чем обычно.

Мне не нравилось, как его безумно светлые глаза прожигали во мне дыру, бросало в дрожь. Даже глядя себе под ноги, я ощущала внимание ректора.

— Что же, — пошатываясь, решила разобраться в происходящим ЗА пределами данного места и одной, посему вскочила на ноги, голова тут же закружилась, в глазах потемнело. — Пойду я, наверное.

Прохор Германов возник из ниоткуда, удерживая за талию, не давая повалиться с ног. Он испуганно посмотрел мне в глаза, там читалась непонятная мне озабоченность. Мужчина почти мгновенно согнал эту лишнюю эмоцию, убедившись, что я уже в порядке. Только руки с талии почему-то не убрал.

— Думаешь, — с мерзким сарказмом процедил тот, сдавленно смеясь, — я буду тебя уговаривать остаться? Наивная ты душа, Ольга.

— А?.. — стало не по себе. Настолько, что на мгновение я даже забыла, что ночь провела в кабинете ректора собственного вуза и практически ничего не помню.

— А то, — фыркнул он, пальцами неосознанно поглаживая мою талию, чем вызывал странные непонятные мне мурашки и дикое желание провалиться свозь землю от неловкости, — таких, как ты, миллионы. Вчерашнее недоразумение не делает тебя особенной.

«Недоразумение», — пометила я про себя и нахмурилась. Обидела я его, что ли? Чего он иначе так пыхтит, как паровоз. Явно на нервах меня все ближе и ближе к себе придавливает.

— Понимаю, — дежурно кивнула, состроив виноватую гримасу. Чтобы там ни было, ректора злить нельзя. — Очень жаль, что так вышло.

— Жаль? — бровь его взметнулась ко лбу, из-за чего на коже появились мелкие морщинки. Такое ощущение, что моя реакция мужчину не успокаивала, а только больше раздраконивала. Сжав зубы, он пропыхтел: — О чем именно ты жалеешь, девочка.

«Девочка» — от странного обращения меня повело. Хотя что не так? Собственно, я ведь и есть девочка. До женщины пока не дослужилась, как говорится.

— Обо всем, — отмахнулась. Как никак, именно ректор решал мою судьбу в данном заведении. — Обо всем, Прохор Германович, поверьте мне!

— Хмм… — вытянув губы вперед, тот сделал шаг назад, наконец оставляя меня в покое. Я только тогда смогла дышать, легкие уже порядком пекли. Когда мужчина подпер лицо рукой я заметила, что рубашка его мятая и рукава закатаны до локтей. — Кажется, я понимаю, Ольга.

— Понимаете? — прикусив губу, я украдкой взглянула на дверь. Прикрыта она была плотно, как бы не на замок. Юркнуть бы туда по-быстрому и сбежать, как можно дальше! — Это хорошо, что вы такой понимающий! Можно я тогда просто…

— Это такая игра, — сделал самые странные и идиотские выводы мужчина, довольно хлопнув в ладоши. — Цену себе набить! Вы это умеете, — пока Прохор Германович размашисто направлялся к рабочему столу, я задавалась несколькими вопросами сразу. Во-первых, почему вокруг так чисто, словно после генеральной уборки? Во-вторых, если он тут тоже спал, то где? Диван-то один! Не на кресле же! И, в-третьих, что за бессвязную околесицу тот несет? Сомневаться еще больше в психическом состоянии ректора я начала, когда тот протянул мне какой-то написанный от руки договор и подбородком указал на стул. — Садись, Ольга. Подписывай.

— Что? — я так и осела обратно на диван, а не туда, куда приказано. Нервный ректор мне сам принес бумажки и даже ручку выделил какую-то блатную — в кожаном чехле и с мраморной крышкой.

— Тут сразу все, — самодовольно заявил тот, пальцем тыкая в рандомные, по моему мнению, строчки. — Отказ от претензий ко мне, договор о неразглашении, заранее озвученная стоимость оказанных услуг на будущее… — принялся перечислять тот, и я почти убедила себя, что разбила что-то в кабинете и тот хочет замять конфликт, как тот резюмировал: — И, естественно, заранее оговоренный график встреч, место, одежда, время… Как ты понимаешь, сюрпризы я не люблю, лучше прояснить все на берегу.

Пытаясь понять, о чем идет речь, я чуть мозг не сломала, пока нервно не рассмеялась:

— Прохор Германович, поверьте, я больше не горю желанием работать вашим секретарем. Сегодня должна вернуться Кристина и…

— А ты и не будешь, — удивился тот, словно это само собой разумелось. — Это просто зашкаливающий уровень неэтичности. На такое я пойти не могу. К тому же, за другие услуги ты будешь получать гораздо больше. Или это ты так торгуешься? Тебе сверху накинуть для проформы?

Зажмурившись, я сжала в руках бумаги и тяжело вздохнула. Голова пульсировала, тело ныло, мысли с трудом складывались во что-то цельное, а Прохор Германович от меня что-то требовал, и вникнуть в суть совершенно не выходило.

Сцепив зубы, я-таки опустила взгляд на договор и быстро принялась его просматривать. Больше всего меня поразила последняя страница, глаза так и округлились.

— «Отель пять звезд "Холд Спринг", с пятнадцати тридцати до пяти утра следующего дня», — зачитала вслух я, голос заметно подрагивал. Украдкой посмотрев на собранного мужчину, переспросила: — Что это?

— Место нашей встречи, — словно для идиотки разжевал. — Тебе не нравится место или время?

Замотав головой, я вытянула руку вперед, призывая того помолчать, хотя многословным Прохор Германович точно не был:

— Что мы там будем делать?

«Пожалуйста, скажи, что там будет проходить какая-то научная конференция!» — взмолилась каждая клеточка тела.

— Хочешь, чтобы я это словами прописал, Персик? — теперь мужчина смотрел на меня, как ястреб на дичь, голодно и жадно, — Тем, чем занимаются мужчины и женщины наедине в отеле.

— Уч-чебой? — наивно переспросила, мечтая о таком исходе событий.

— Ага-ага, — кое-кто начинал уже порядком закипать. — Только не ею вообще. СЕКСОМ, Оль! С-е-к-с-о-м!

— Это как? — я в осадок выпала, чуть сознание не потеряв. Тело будто растеклось по полу, а душа улетела на небеса. Отчаянно хотелось поверить, что это все еще сон. Глупый, нереальный, абсурдный… Но сон.

— Как учеба, только наоборот! — рявкнул тот, заботливо и торопливо мне ручку распаковав, в руку вложив и направив в нужное место. — Подписывай давай уже!

Я настолько офигела, что в растерянности даже первую букву имени написала, а потом откинула бумаги, как будто это контракт с дьяволом. В общем-то, так оно и было.

— Не переживай, — продолжил тот, как ни в чем не бывало, — никто тебя в пять утра взашей из гостиницы выгонять не будет, если ты об этом подумала. Это я уйду, а ты развлекайся чем хочешь и…

— Да не хочу я с вами спать! — резко вскочив с места и наконец перебив мужчину, я двинулась к выходу, но Прохор Германович вовремя перекрыл путь собой. Реакция у него, стоит признать, как у супергероя из всех известных комиксов! — Вы мне вообще не нравитесь, понятно? Я и сама учусь прекрасно, не нужны мне никакие дополнительные опции, ясно?! Вы за кого меня принимаете?!

— За того, кто вчера был готов на любой шпагат присесть по моему заказу, Персик, — хватаясь за живот, недобро расхохотался тот. И я начала постепенно вспоминать… Поездку в клуб, как минимум, во всех подробностях! — Ой, только не говори мне, что не специально принесла этот странный чай. И не специально им напоила меня. И себе для храбрости капнула, ага. Идеальный план… Был бы, не будь я умнее тебя!

— Ох, черт его за ногу… Чай! — ошарашенно прикрыв рот рукой, я поняла наконец с чего все началось: чай лучшей подруги Марины! После него и началась череда этих странных событий. Увы, прошлое не воротишь и не изменишь.

— Ага, чай, — сложив руки на груди, мужчина кивнул на контракт, листиками раскиданный по ковру. — В общем-то, я уже и не против... Тебе повезло. Так что подписывай и не выделывайся.

Порой в жизни происходят какие-то совершенно невероятные вещи, и ты самоуверенно думаешь: «Все, больше удивить меня нечем!», но потом происходит это — реальность. Она падает на плечи неподъёмным шлакоблоком, придавливая к полу своим грузом.

Я замерла на целую минуту, переваривая все, что успело произойти за утро, а потом… Просто рассмеялась. Так звонко, громко и искреннее, как только могла.

— Что с тобой? — не понял Прохор Германович, складывая руки на груди и явно хмурясь. Моя реакция его, мягко скажем, смущала.

— Давайте-ка подведем итог, — хлопнув в ладоши, призвала себя собраться. Утерла слезы и вдохнула кислорода. — Вы, ректор, предлагаете мне спать с вами в каких-то там отелях? При этом за зарплату и по договору?

— Формулировка так себе, — поморщился тот, качая головой и сжимая пальцы до хруста суставов. — Я бы сказал так: безопасность нам обоим не повредит. А это, — он указал ладонью на бумажки, — деловой договор о сотрудничестве. Считай, высокооплачиваемая и вполне престижная работа.

Удивленно рассматривая мужчину, я чувствовала себя безликим существом. Мошкой на его пути. Чем-то пустым и незначительным. Резиновой куклой Зиной, с которой можно только справлять нужду. Никто не обижал меня так, как Прохор Германович. Никто не бил так сильно по уверенности, попадая в самое сердце.

Долгие годы я доказывала родителям, себе, миру, мол, что-то значу… Что-то из себя представляю, дабы какой-то столичный высокомерный сноб просто протянул мне гребанную бумажку с просьбой подписать? Контракт для профессиональной шлюхи?! Как говорится, каждый себе пенсию зарабатывает как умеет… Точнее ЧЕМ умеет.

Глаза наполнились слезами, и я опустила голову к полу, обнимая себя ладонями за талию.

— Ты сегодня как-то неважно выглядишь, — подал голос мужчина. Чуть тише и менее уверенно. — Давай-ка к доктору съездим? К тому же, провериться тебе не помешает полностью. Есть у меня один проверенный…

— Интересно, оплата доктора входит в счет за оказание услуг? — съязвила в полголоса себе под нос, и мужчина ничего не расслышал. Но стоило снова увидеть чертов договор, рассыпанный по ковру, как обида сменилась злостью. Выпрямившись по струнке, я подняла взгляд и многозначительно выгнула голову в одну сторону. — Напомните-ка, почему вы любите, когда все по порядку?

— Мы на эту тему не разговаривали, — холодно отмахнулся Прохор Германович. — Это тебя не касается.

— Просто, — я медленно прошла к рабочему столу и театрально указала пальцем на папочки, канцелярские принадлежности, документы — все наверняка под линейку разложено, — как-то все тут не аккуратно. Не находите?

Кажется, даже воздух в комнате стал тяжелее. Мужчина до хруста сжал кулаки, задохнулся:

— Не смей там ничего трогать, девочка!

— Да ладно вам, чего это вдруг? — повернувшись к мужчине, я многозначительно поиграла бровями. — После вашего предложения считаю себя в праве внести некие коррективы в ваш идеальный карточный домик. Как-никак, почти что половые компаньоны!

Прежде чем Прохор Германович осознал, что вообще происходит, я просто скинула все содержимое стола на пол. До последней кучки! Из-за открытого окна бумажки веером разлетелись по помещению. Ручки с карандашами оказались под диваном. Пока ректор ошарашенно оценивал мой поступок, грудь его бешено вздымалась, а зрачки будто темнели и темнели, превращаясь в адскую черную дыру.

— Убью, — прорычал он только одно слово, и меня будто передернуло. Надо было ускориться!

Прохор Германович двинулся ко мне, крылья носа его раздувались. В последний момент удалось юркнуть за диван, который тоже впоследствии сместился. Даже грудь мужчины завибрировала, а по телу заметно прошли мурашки.

— Готовь свои персики к порке, солнышко, — не расцепляя зубы, клятвенно пообещал тот.

Направляясь к двери, я пыталась вспомнить, о каких таких персиках идет речь уже не в первый раз? И тут, когда уже провернула ручку двери, меня осенили воспоминания. Ужасные, стыдные… Те, которые хотелось вычеркнуть из памяти раз и навсегда, будто и не было вовсе. Теперь хотя бы было понятно, на каком основании Прохор Германович решил предоставить мне договор, но это его совершенно не оправдывало.

На ходу сдвинув коврик, я оказалась в приемной. Как никогда хотелось вернуться в любимую общагу, только вот дверь, ведущая в коридор, оказалась заперта за замок изнутри, а ключ отсутствовал.

— Черт! — горестно застонав, я даже обернуться не успела, как оказалась придавлена к двери массивным мужским телом.

— Попалась, — не спросил, констатировал тот. Дыша в ухо как голодный зверь, — Как отрабатывать будешь ущерб, Персик?

Теперь по моему телу прошли мурашки, я поморщилась.

— А вы? — как можно громче и равнодушнее хмыкнула, деланно не замечая, как горячие ладони медленно скользят по талии, в такт носу на шее. — Я тоже хочу свою компенсацию.

— За что это, а? — я слышала бешеное сердцебиение мужчины. Он был зол ровно в той же степени, как и возбуждён, что совершенно мне не на руку. — Кажется, я понял… Хочешь, наконец, закончить начатое? Что же, это запросто. Всю ночь об этом думал, шпагат твой забыть не мог…

Словно огромный кирпич упал с плеч от мысли, что мы таки не переспали. Радость моя долго не продлилась, потому что ректор многозначительно вжался напряженной ширинкой мне в ягодицы, слегка толкаясь вперед.

— Не-не-не, — активно замотала головой, упираясь ладонями в дверь и пытаясь оттолкнуться. — Вы мне психику, может быть, нарушили своими поползновениями, понятно?

— Да что ты говоришь?! — взорвался тот, как гром среди ясного неба. У меня в ушах зазвенело.

— Но я человек добрый, — торопливо продолжила, — сделаю вид, что ничего не было, если вы меня сейчас отпустите. Надеюсь, больше никогда не увидимся!

Он замер, пребывая в каком-то вакууме, а потом резко повернул к себе лицом, сжимая мою челюсть своими пальцами:

— Если это игра — пора прекращать, Ольга. Мне уже не нравится.

— Я. Просто. Хочу. Уйти, — попыталась втемяшить ему в голову. Хотя… Еще пару минут таких вот «стрелок» глазами, и меня будут выносить. Вперед ногами, ага!

— А что, если, — задумчиво протянул мужчина, — я скажу тебе «нет»? Я не хочу тебя отпускать.

Наверное, в тот момент внутри меня что-то щелкнуло, какой-то защитный механизм. Не осознавая себя, я просто зарядила коленом мужчине в пах со всей дури. Прохор Германович такого не ожидал, посему удар пропустил и сложился вдвое. Даже обо мне забыл, что дало возможность оглянуться по сторонам в поисках ключа. Я сметала все на своим пути, кажется, даже ваза разбилась.

— Тебе конец, девочка, — нехорошо пообещал мне Прохор Германович. От многогранности простой фразы резко захотелось прыгать с окна… А что, этаж всего четвертый, да и сугробы снега внизу намели…

Было поздно. Он возник за спиной, как смерч, поднимая за талию и заведомо закрывая рот ладонью. Я и очнуться не успела, как оказалась на диване, а руки привязаны какими-то декоративными салфетками к торшеру.

И тут кто-то принялся активно стучать в дверь. Снова, снова и снова… Что безумно мешало мужчине недобро разглядывать мое трепыхающееся тело своими пугающими голубыми глазами.

— Подожди меня тут, я с тобой не закончил! — взяв парочку салфеток из коробки, он нагло затолкал мне их в рот и просто ушел открывать, заботливо прикрыв за собой дверь кабинета.