Часть 3

Не прошло и получаса, как в комнату вошел некий старик. Он представился врачом. И все! Никакого имени, фамилии или даже инициалов.

– Абсолютная девственница, – подтвердил этот самый работник медицины после осмотра и забора крови. – Насчет болезней скажу позже. Час вы сможете подождать, господин Шакалов?

Старик ушел, а за ним Кирилл притащил стилиста, визажиста и еще целую бригаду людей, которые трогали меня, рассматривали, прикидывали что-то и рассуждали вслух.

– Думаю, лучше собрать волосы наверх. В прошлом году все девушки на показе были с распущенными…

– Комбинацию выберем фиолетовую с черным – подчеркнем глаза…

– Ванну ей сделаем с черничным ароматизатором, чтобы сладким пахла…

– Ногти! Ногти тоже с черниками…

Не знаю, наверное, в тот день я умерла… Еще когда не смогла сказать Шакалову «нет», встать и уйти. Всю жизнь люди пользовались этой моей чертой характера, кто-то называл ее глупостью и доступностью, а кто-то сверхмерной добротой. Стоило человеку оказаться в опасности, как я готова была отдать все деньги, снять последнюю одежду, чтобы помочь. Как и сегодня.

Но жизнь нас учит, ставит на свое место и показывает, как глубоко можно пасть. Карма настигает каждого. Соглашаясь на условия Кирилла, я подложила себе свинью. Знала, что не справлюсь, не выдержу, сломаюсь, и все равно согласилась…

Я умерла тогда… Я умерла в день своего девятнадцатилетия… Или, быть может, умерла моя душа? А на что способен человек без души? Явно не на что-то хорошее.

Я безразлично стояла перед зеркалом и оценивала трехчасовую работу людей Шакалова. За это время никто из них не спросил, кто я, как меня зовут и нравится ли что-то мне. Они просто мыли меня, вычищали, красили, приводили в товарный вид. А я? Наверное, это называется стресс, когда ты воспринимаешь реальность сном и не чувствуешь ничего, кроме жуткой боли в области груди и желания плакать.

И вот теперь на мне было черное гипюровое белье с фиолетовыми вставками, чулки и туфли на таких шпильках, которые не носят даже самые отпетые шлюхи. Ногти нарастили, как и ресницы. Губы нарисовали светло-лиловым, а черные волосы до пупка выровняли, решив все же не трогать.

Внезапно кто-то ворвался в комнату. Естественно, это был сам работорговец. Он обошел меня кругом, а затем выгнал всех грубым: «Вышли вон».

– Знаешь, что это? – покрутив у меня перед носом своим телефоном, спросил Кирилл, – Твой счастливый билет. Я уже позвонил кому нужно и приказал перевести Ингу Игнатову и Владислава Раму в более комфортные условия. Сегодня до часа ночи мы решим, чем закончится дело об исчезновении моей «жены»: арестом или освобождением.

– Но никто никого не похищал. Они просто сбежали от вас… – вырвалось против воли, и я тут же отвела взгляд, когда черные глаза Шакалова блеснули злостью.

– Но, кроме тебя, об этом никто не знает, Черничка, – совершенно спокойно заявил мужчина. – И не узнает. Потому что я хочу разобраться с ними сам.

В тот момент я даже представить боялась, что может ждать невесту Шакалова и его заместителя, но по большей части было плевать. Я ощущала, что назревает что-то ужасное. Знаете, этот адреналин, как предчувствие события, способного изменить всю твою жизнь? Сейчас у меня сосало под ложечкой сильнее, чем когда-либо.

Кирилл вальяжно подошел к широкому деревянному столу и положил на него некий предмет, похожий на тампон, только черный, плоский и пластмассовый. Затем открыл бутылку мартини и налил полный бокал, насыпав в него некий порошок из кармана.

– Я не уверен, что ты сможешь избавиться от своего перепуганного крысиного взгляда, даже если я запугаю тебя до смерти и стану угрожать родителям, именно поэтому нам нужен допинг. – Шакалов устало подошел ко мне с бокалом и странным тампоном, затем всунул бокал в руки. Сам же монотонно, не спрашивая, отодвинул трусики и вложил предмет между половых губ. Затем посмотрел в глаза так, что сердце упало в пятки, и отчеканил по слогам: – А теперь пей. До дна и залпом.

Я выполнила его приказ, тайно надеясь, что это цианистый калий. Но нет. Обычный неприятный алкоголь, от которого тут же закружилась голова и сердце стало биться менее резво.

– Хочешь знать, что это? – игриво приподняв бровь, Кирилл наклонился прямо к моим губам, пока его рука скользнула поверх бедер, хоть и не по голой коже. Я нахмурилась и попыталась инстинктивно отступить назад, но он лишь сильнее сжал руку, удерживая на месте.

– Нет, – выдохнув, решила рискнуть всем и, прикусив губу, уверенно спросила: – Меня интересует другое. Вы меня продадите подороже, выиграете некое пари… А что дальше?

Кирилл усмехнулся, а затем, словно в последний раз, провел носом по скуле, втягивая запах ароматизатора ванили. Он резко отошел в сторону, а затем вернулся к столу за очередной порцией скотча.

– Я стану богаче на десять тысяч евро, Черничка. А! Ну и твои друзья продолжат свое бессмысленное существование не на зоне, – равнодушно выплюнул он, словно провоцируя меня на эмоции.

– Я имею в виду себя. Что делает… покупатель с… товаром?

Да! Я это сказала. Далось тяжело, отняло остатки сил. Но… То ли «коктейль» Кирилла подействовал, то ли появилась какая-то странная смелость и дерзость. А еще головокружение, дымка перед глазами и полное отсутствие инстинкта самосохранения.

– Каждый раз по-разному, – равнодушно пожал плечами он, а затем сел в кресло, уставившись на меня. Его глаза были полузакрыты, руки вальяжно раскиданы в стороны, а нога закинута на ногу. Шакалов пялился на меня долгих пять секунд, и я буквально видела через кристаллики его зрачков, как в мыслях он уже оттрахал меня во всех позах. – Большинство держат в качестве любовниц на короткой цепи. Такие шлюхи обязаны выполнять любую, даже самую грязную прихоть хозяина. Но есть и исключения: двое женились на товаре, один заставил девушку наплодить себе целый детский сад, а на последнем аукционе мужчина просто пожалел «бедняжку» и отпустил ее к семье. Что тут скажешь? Идиот.

– Не понимаю… – вконец осмелев, я впервые за день начала думать трезво и плюхнулась в кресло напротив Кирилла. Странный алкоголь с порошком нравился мне все больше! – В чем интерес? Найти девушку и насильно продать ее какому-нибудь уроду.

– Не насильно, если хочешь знать, – поправил меня Шакалов, с усмешкой глядя на мое изменившееся настроение. – Для нас это спорт. Найти самый ценный товар и выручить больше денег. Для девушки – шанс найти спонсора. Так что тебе еще повезло, Черничка. Освободишь друзей и найдешь богатого папика.

Внезапно стало душно до чертиков. Я откинулась на спинку и, широко расставив ноги, начала обмахиваться руками. Ничего не помогало. Хрупкие капельки пота выступали на животе, груди, делая волосы влажными. Я откинула их в сторону, обнажая часть кожи в районе бюстгальтера, а затем волком взглянула на Шакалова:

– Лучше умереть, чем быть с таким, как ты. Деньги – средство, а не цель. Они облегчают существование, а не заполняют его.

– А знаешь, Черничка… – Шакалов не слушал меня, что естественно. Он приложил руку к губам, блуждая взглядом по телу, словно вылизывая его своим языком. По ощущениям было так же слизко и мерзко. – Я все же хочу рассказать тебе, что за устройство в твоих половых губах. А лучше – протестировать его прямо сейчас.

Правая рука Кирилла оказалась в кармане брюк, и мне показалось, что он нажал на какую-то кнопку. Как вдруг между ног появилась вибрация, и я резко сжала бедра, вопросительно глядя на Шакалова.

– Ты когда-то испытывала оргазм? – низко, с придыханием спросил он, цепко сканируя лицо и стараясь не пропустить ни одной эмоции.

– Никогда, – по инерции призналась я. Пальцы сжали быльца кресла, и я выгнула спину, хрипло застонав. Сознание было совсем пьяным, я забыла, почему нахожусь здесь и кто я? Что это?.. Действие алкоголя или вибратор Кирилла?

– Я подмешал тебе наркотики в алкоголь. Убийственная смесь! Подозреваю, что это первый твой опыт, так что будешь чувствовать себя чертовски пьяной, но без проблем с координацией. Возможно, забудешь даже свое имя, но говорить тебя никто просить не будет. А молчать у тебя выходит хорошо, – торопливо пояснил мужчина, но я больше не могла видеть его лица. Мои глаза были закрыты, а все мысли сосредоточились между ног. Приятная волна накатывала снова и снова, словно подталкивая к чему-то большему и приятному. Я тяжело дышала, положила ногу на ногу и против воли открыла рот, чтобы выпустить стон. В комнате были только я и вибрация. Но голос на заднем фоне шептал: – Боже, ты будешь охуительной любовницей! Очень темпераментной… Если бы ты знала, как я хочу насадить тебя на свой член и трахать до рассвета, пока ты не кончишь или не потеряешь сознание… А затем ты бы сделала мне минет, глядя только на меня своими фиолетовыми космическими глазами. Я бы сжал твое горло и заставил проглотить все до последней капли. Все, Черничка! Ты хочешь этого?

Кажется, он снова что-то нажал в кармане, и я окончательно провалилась в яму ощущений. Тело било судорогами, соски набухли, а ноги сводило от напряжения. Но это был еще не конец. Я ощущала, что еще немного, совсем чуть-чуть, лишь каплю больше и…

– Не слышу ответа, Черничка, – прошептал мужчина прямо над ухом, а я и не услышала, как он подошел. – Чего ты хочешь? Скажи!

Шакалов снова нажал кнопку, и вибрация буквально выбила меня из колеи. Заставила кричать, стонать, биться в конвульсиях, раздирать кожаные быльца.

– Я хочу кончить, – взмолилась я, а затем отчаянно прошептала: – Прошу… Прошу… Прошу…

– Хорошо… – хрипло выдал из себя Кирилл, а затем я ощутила его язык на своей шее. Он гортанно зарычал, словно еще никогда в жизни ему не приходилось сдерживаться с таким трудом, а затем глухо приказал: – Быстро раздвинь ноги.

Несмотря на убивающие спазмы, я послушалась. Между тем, вибратор коснулся прямо клитора, и я кончила быстрее, чем могла представить. Я не помнила, кто я, где и почему нахожусь в этой комнате полуголой. Мне просто было хорошо. Первый в жизни оргазм. Лютый, всеобъемлющий и разрывающий изнутри. Каждая клеточка тела трепетала, умоляя о чем-то большем, и я в полудреме прошептала:

– Кирилл… Я хочу, чтобы ты взял меня сейчас. Прошу. Мне… Мне мало.

Не знаю, когда Шакалов успел отойти, но его голос послышался в районе двери. С трудом открыв глаза, увидела, как мужчина поворачивается ко мне у отрытой двери и криво усмехается:

– Если ли бы ты знала, как сладко это звучит из твоих губ, но… Ты товар, Черничка. Жди. За тобой скоро придут.

Он захлопнул двери и просто вышел. Но я не чувствовала боли, печали, радости или даже страха. Мне было все равно. Чернота уносила куда-то глубоко-глубоко, и я заснула.