Часть 2

– Я думала, что помогу вам, а вы поможете мне… – измученно прошептала я, несмотря на слезы, которые мешали разглядеть мужчину.

– Не делай добра, не получишь зла! – равнодушно сказал он, отпечатывая эти слова в моей памяти на долгие годы. Затем он облизнулся и внезапно разжал пальцы, буквально отпуская. – А знаешь, ты можешь идти. Прямо сейчас. Вставай и проваливай. Живо!

Мне не нужно было повторять дважды. Подхватив сумочку и телефон со стола, я, словно сумасшедшая, бросилась к выходу, на пути услышав в спину:

– Только если ты сейчас переступишь порог этой квартиры, то твои друзья получат пожизненное… – за спиной раздался мерзкий смех, и я замерла, буквально падая на дверь. – Как ты смотришь на то, чтобы те бабки, которые я приготовил для выкупа, вложить в твоих друзей, мм? Обеспечить им очень «веселую» и насыщенную жизнь на зоне, где сидят серийники и самые отпетые уголовники?

– Ты этого не сделаешь, мразь… – сквозь дрожь шепнула я, только потом поняв, что лишь бросаю вызов этими словами мужчине. Силы покидали меня, безысходность казалась патовой, а желания держать образ больше не было. Так что я просто упала на колени и едва не сошла с ума от леденящего душу предчувствия чего-то ужасающего: – Прошу, не делай этого… Прошу!

– Неправильно, Черничка! – раздался за спиной довольный голос мужчины, потягивавшего скотч и праздновавшего – наконец сломал меня и может диктовать любые условия: – Ты должна говорить: «Что я должна сделать, чтобы моих друзей завтра отпустили?»

Втянув полные легкие воздуха, я зажмурилась и выплюнула без капли вежливости:

– Говори уже!

– Минет. Просто хочу увидеть твои сочные губы в деле. Отсоси мне и можешь проваливать, – бархатно прошептал он, а затем гортанно зарычал, словно от одной мысли об этом ему сносило крышу. – Сегодня исполняешь мои желания, а завтра ты свободна и твои друзья тоже. Идет?

Никогда в жизни мне еще не доводилось взваливать на себя настолько тяжкий груз ответственности! Сидевший в кресле мужчина был омерзительно пьян и не вызывал ничего, кроме дикого желания сбежать из квартиры.

Но, между тем, я ощущала, что выбора у меня нет. Такие, как Шакалов, пишут законы. Даже в полиции мне сказали, что только он решает: отпускать друзей или нет, принимать запись с телефона как улику или нет…

И все же я решилась, вдохнула полные легкие, зажмурилась и, проклиная чертового мецената, быстро выдохнула:

– Хорошо…

Стоило произнести шесть букв, как ощутила себя жутко грязной. Если раньше могла списать поведение Шакалова на насилие чистой воды, то теперь он заставлял меня почувствовать себя продажной шлюхой.

– Но мне нужны гарантии.

– Умная девочка! – поощрительно отчеканил Кирилл, а затем я услышала, как мужчина встал с кресла и направился к постели. – Заключать договор я сейчас не в состоянии, так что могу дать тебе честное слово, которое никогда не нарушаю.

С трудом поднявшись на ноги, я все же повернулась к мужчине лицом и увидела, что он уже лежит на постели и приглашающе хлопает по нему ручкой.

– Мы зря теряем драгоценное время, Черничка. Чем быстрее я кончу, тем быстрее ты сможешь вернуться к мамочке и папочке под крыло, – язвительно выдал он, а затем холодно добавил: – У тебя все равно нет выбора. Либо ты работаешь на моих условиях и веришь слову, либо проваливай, и чтобы больше я тебя не видел на пороге дома.

Я смотрела мужчине прямо в глаза долгую минуту, прежде чем поняла – он не шутит, придется верить ему на слово. Никаких документов, расписок, договоров…

– Даю тебе еще секунду, – устало откинувшись на постели, осведомил Шакалов. – Либо ты делаешь минет, либо я вызываю охрану.

Не помню, что руководствовало мной, когда я сжала руки в кулаки и пошла к нему. Плохо помню эти минуты… Стала на колени около постели, монотонно расстегнула ремень, затем молнию. Дернула брюки вниз, словно неживая кукла, оказываясь один на один с черными боксерами.

– Ты заснула, девочка? – с иронией спросил мужчина, а затем качнул бедрами вперед, продолжая поддевать за живое: – Такое бодрое начало, а затем полное фиаско… Ха! Никогда не видела член, Черничка?

– Просто заткнись и помни про договор, – выплюнула я с такой ненавистью и холодность, что самой стало жутко.

Я сдернула последний кусок одежды и наконец увидела то, что видеть не собиралась, когда шла на прием к Шакалову. Даже смешно стало! Думала, он будет грязно подшучивать, приставать и, возможно, даже намекать на более тесные встречи… Но минет? Этого не было даже в худших планах.

Зажмурившись и набрав полные легкие воздуха, взяла рукой член и снова замешкалась. Что я должна делать? Как обычно девушки ведут себя при оральных ласках?

«Очнись, Кристина! Ты должна вспомнить, что нужно делать и воплотить все с точностью до наоборот. Тогда Кириллу не понравится, и он вытолкает тебя вон», – появилась идея в голове, но я тут же открестилась от нее, подумав, что тогда останусь не только без чести, но и без друзей.

– Ты меня утомляешь, – подал голос Кирилл. – Помни, выбор все еще за тобой. Либо наш уговор, либо я просто вызываю шлюху. Мне срочно нужно сбросить напряжение, Черничка. По хрену, кто это будет.

В тот момент было странное осознание неизбежного. Перед глазами пронеслось предложение от парня Влада и десять лет нашей неразлучной дружбы с Ингой. Сегодня днем я приходила навестить их в приемник и застала избитого до полусмерти бойфренда и подругу, всю в порванной одежде. Конечно, они не сказали, что с ними делали и как допрашивали. Но нужно было предполагать худшее. Я была в полиции, пыталась дать интервью газете, ходила на прием к мэру… Но повсюду передо мной закрывались двери, пока не подъехал черный джип, из него не вышел двухметровый амбал и не сказал: «Либо ты засовываешь язык в задницу и не высовываешься, либо идешь базарить к боссу. Кирилл Владиславович ждет». Пришлось сесть в авто.

– Я не могу… – тихо прошептала я, с мольбой посмотрев на Шакалова. С глаз текли слезы, руки тряслись, а в голове все перевернулось на сто восемьдесят градусов. – Прошу, умоляю! Придумайте что-то другое!! Да что угодно! Только не это… Это выше меня.

– Нет. Ты потеряла свой единственный шанс, Черничка, – с улыбкой сказал Кирилл, а затем спокойно встал и медленно подошел к столу, стараясь не делать резких движений, чтобы не упасть. Мужчина поднял со стола телефон и набрал некий номер, отдавая команду, словно цепному псу: – Там у вас задержаны администратор и охранник из вчерашнего ресторана. Организуй им статью какую-нибудь покруче. Так, чтобы на пожизненное, – с презрением посмотрел на трясущуюся меня и с ненавистью выплюнул: – А, еще! Пусть девку и этого пацана по кругу пустят. Но чтобы без перебора. Пожизненное они должны от корки до корки отсидеть.

– ЧТО? Нет… – голос охрип, а перед глазами пробежала вся жизнь. Что я за человек такой, если не могу пойти на какую-то ерунду ради подруги и любимого?! Это ведь даже не настоящий секс!! Принципы, принципы, принципы… В реальной жизни им места нет.

– Я все сделаю! Обещаю… Обещаю! Просто отмените все, прошу… – взмолилась я, тут же бросившись к мужчине. Он кинул телефон на кровать, а от меня отмахнулся, словно от надоедливой мошки.

– Проваливай, Черничка. Толку от тебя ноль. Только настроение испортила, – фыркнул он, а затем снова плюхнулся в кресло и потянулся к закрытой бутылке скотча.

Паника – вот что поработило сознание, когда я в приступе кинулась перед мужчиной на колени и начала умолять. Не помню, что я говорила… Это было неважно. Он просто пил, словно я ничего не для него не значу. Очередная девочка, которая просит и умоляет на коленях. Продавшая ему свою гордость. Переступившая черед себя.

– Говоришь, все сделаешь? – спустя долгие полчаса он наконец вспомнил обо мне и повернулся. Затем его пальцы грубо схватили мое лицо, поднимая на свет. Шакалов осмотрел его со всех сторон, словно оценивая – какова стоимость. Затем прищурился и отчеканил по слогам: – Это мое последнее предложение. Откажешься, испугаешься, сбежишь – твое право. Просто наша договоренность отменится. К тому же ты меня очень сильно разозлила, так что отправишься прямо к друзьям.

– Все, что угодно! Все… Я готова на любые условия, – вытирая на скорую руку слезы, я готовилась к худшему, но даже не представляла границы возможностей Кирилла Шакалова. О нем шли темные легенды, но и они не были настолько ужасны, как его следующие слова:

– Я тебя продам, – только и сказал он, а затем буднично налил себе выпить, достал из кармана сигарету и затянулся. – Есть такое развлечение среди моих друзей – собираться вместе, устраивать торги, приводить живой товар и покупать. Так вот в прошлом году я поспорил, что за мой товар на аукционе дадут больше всего денег. Еще вчера, на свадьбе, я понял – твои глаза будут моим козырем.

– Но рабство незаконно… – не веря своим ушам, прошептала я, падая на пол окончательно. Что вообще происходит? Может, я сплю?..

– Рабство незаконно для таких, как ты, Черничка, – отмахнулся Кирилл, а затем выпустил клуб дыма мне в лицо и начал оценивать: – Лицо милое, фигура хорошая, задница и сиськи что надо. Волосы шикарные… Но этого мало! За твои глаза много не дадут, а в твоих интересах, милая, чтобы я продал тебя подороже. Если нет – никакой сделки и твои друзья станут самыми грязными шлюшками серийных маньяков. А ты… Для тебя я придумаю что-то особенно унизительное и грязное, Черничка!

Резко втянув воздух, я окончательно сошла с ума. Почему? Да потому что сдалась. Не пыталась отстоять свое, противиться или просто плюнуть на все и уйти… Нет! Я начала думать: как продать себя подороже.

– Что в тебе особенного, Черничка? – не унимался Кирилл. – Нужно что-то такое, что сведет мужчин с ума, заставит ломить цену и бороться за тебя, как за последний кусок мяса на земле!.. Я ломал голову целый год…

– Я… Я девственница, – выпалила я, тут же засмотревшись себе по ноги. Неужели я на самом деле произнесла это вслух? Впервые.

– Там все девственницы. Сейчас восстановить плеву – копейки. Что дальше? – одна сигарета полетела в пепельницу, и мужчина тут же закурил вторую. Две затяжки – ее нет. В ход пошла третья.

– Вы не понимаете! Я совсем девственница… Абсолютно… – выдохнула я, представляя, как убого выгляжу со стороны, выставляя себя дорогим товаром перед этой мразью. И не пора ли задуматься о том, что дальше? Ну продаст меня этот мудак, а потом? Вечно жить в рабстве?.. Или просто секс и до свидания? Но спросить не решилась. Вдруг лишние вопросы разозлят Шакалова окончательно. – Никакого восстановления не было. Я не занималась сексом, не делала минеты и даже не мастурбировала. Да и поцелуи… В общем, мой парень глубоко верующий, так что опыта никакого.

– Сколько тебе? – с интересом спросил Кирилл, и я буквально почувствовала, как его взгляд скользит по груди, животу и бедрам. Мерзкие мурашки прилипли к телу и вызывали чувство обреченности, лютой ненависти и агрессии в адрес мужчины. Наверное, повернись в тот момент он ко мне спиной, убила бы. Наверное, облегчила сотне людям жизни.

– Девятнадцать. Сегодня исполнилось.

– И хочешь сказать, никто тебя не трахал? Не верю! Да у тебя на лбу написано: "Выеби меня во все щели!" – мужчина резко вскочил на ноги и взял меня за руку. Дать мне встать он не планировал, а просто потащил к кровати, словно кукую-то неживую куклу, по полу, не заботясь о сохранности. Ворс ковра больно царапал кожу, а я морщилась от боли и старалась извернуться так, чтобы следов не осталось. Затем Шакалов поднял меня одной рукой, не глядя, и кинул на матрас. Задрал платье, стянул колготки, трусики и, несмотря на мои неосознанные попытки прикрыться, раздвинул ноги и устроился между ними. Долгое время он копошился между бедер, внимательно рассматривая кожу и присматриваясь. – Блядь… Не может быть.

– Вы все? – прохрипела я, пытаясь закрыться, спрятаться, отвернуться. Но нет. Шакалов внимательно искал признаки моего вранья. Его сальные пальцы трогали самые интимные места, которые не видел даже любимый мужчина. Он нюхал меня, изредка касаясь носом, довольно мычал что-то неразборчивое, а затем снова продолжал свой осмотр. И плевать на слезы, мурашки, мольбу. Кто я против него? Так, мошка на пути к цели…

Тогда, впервые в жизни, мне хотелось умереть. Просто закрыть глаза и не проснуться. Но, увы, жизнь та еще стерва.

– Клитор такой чистенький, кожа не растянутая, да и все в целом… Не прикопаться! Либо это лучшая работа, что я когда-либо видел, либо ты Черничка, мой выигрышный билет, – довольно промурчал мужчина, а затем резко поднялся на ноги и потянул меня за руку. – Сиду тут. Я скоро. Нужно организовать тебе все по высшему разряду!