3

В щеку упиралось что-то острое, царапало кожу. Аглая открыла глаза. Несколько секунд она просто лежала, пытаясь понять, где находится. И что вообще происходит. Почему тело не ощущается, словно окаменевшее? Почему перед глазами ветки, похожие на звериные когти? Почему она не может пошевелить ни рукой, ни ногой?

В памяти начали вспыхивать жуткого вида картины. Пустая дорога, мокрый асфальт. Машина, мчащаяся навстречу. Обкуренная компания внутри. Калейдоскоп из земли, деревьев и снега. Кровь и камни со странными символами. Аглае казалось, что она идет по длинной галерее. Подносит к висящим на стене картинам свечу, и те озаряются золотистым светом. Но все же вокруг слишком темно, чтобы она могла разглядеть все в подробностях. Кажется, на этой картине она куда-то ползет. А вот тут проводит окровавленной ладонью по плоскому камню. А здесь прижимается спиной к огромному валуну...

Аглая видела себя словно бы со стороны. И это было странно. Пугающе. Даже сам ее вид, избитой, покрытой кровью и грязью, вызывал страх.

— Ну наконец ты пришла в себя!

Аглая повернула голову в сторону красивого напевного голоса. В нем слышалась какая-то жуткая насмешка. От усилий перед глазами все завертелось. Аглаю снова замутило. Она зажмурилась. А когда опять открыла глаза, увидела... саму себя.

До ужаса похожая на нее женщина стояла рядом и сверху вниз смотрела на Аглаю. Где-то в животе начала подниматься волна жуткой паники. Эта паника прострелила грудь, а потом хлынула в горло и виски.

Аглая попыталась встать. Потянулась всем телом вверх, но оно отказывалось ее слушаться. Она попробовала пошевелить руками и ногами, но ни одна конечность не откликнулась.

— Не стоит пытаться освободиться. Тебе это не удастся.

Аглая снова посмотрела на… себя. Ее копия насмешливо глядела на Аглаю сверху-вниз. У нее были точно такие же голубые глаза, немного вздернутый нос и четко очерченные губы, как у самой Аглаи. Только волосы отличались. Они имели пепельный оттенок, на кончиках – почти белый, а у самых корней отливали серебристо-голубым, темным, едва ли не синим. У Аглаи же волосы были темно-русыми.

— Насмотрелась? Да, кое-в-чем мы пока различаемся. Но это не надолго, не волнуйся. – Девушка задорно рассмеялась собственным словам.

Но в этом смехе не было ничего доброго. Аглая начала осознавать, что все происходящее вполне реально. Это не сон и не галлюцинация. Ни в одной форме забытья не может быть таких четких и ярких ощущений боли.

Чувствуя подступающую панику, она снова попробовала встать. Под спиной и затылком ощущалось что-то твердое и холодное. Аглая вертела головой, пытаясь совладать с адской болью и пульсацией в висках. Ей удалось немного приподняться. От увиденного тело начала сотрясать крупная дрожь. Совершенно обнаженная, со связанными руками и ногами, покрытая синяками и ссадинами, она лежала на огромном каменном… столе? Да, это точно стол. Круглая столешница была вся в выбоинах и мелких острых камешках. Зрение прояснилось от шока. Камень покрывали сотни угловатых символов. Они образовывали три круга, как вершины треугольника, и были соединены между собой линиями то ли из букв, то ли из цифр. Аглая с трудом, но все-таки села. Дыхание с хрипом вырывалось из горла. Ее снова замутило. Она вертела головой из стороны в сторону, как будто кто-то привязал к шее нитки и управлял каждым движением.

Это лес, но не тот, что рос возле трассы. Это вообще непонятно что такое! Высокие деревья, окружающие поляну, имели какой-то странный цвет. Серо-голубой, что ли… Они жадно тянулись вверх, сплетаясь ветками друг с другом так плотно, что заслоняли небо.

Аглая перевела взгляд на своего двойника. Она только сейчас заметила, что на ней длинное платье с пышной юбкой цвета крови. Ткань, украшенная серебряной вышивкой, переливалась даже в сумраке этого странного леса. На ее голове мерцал тонкий обруч, как будто свитый из застывших в металле стеблей, лепестков и листьев. На месте листочков мерцали зеленые камни. Лепестки цветов были украшены сиреневыми. Похоже, это были натуральные камни.

Не смотря на полуобморочное состояние, Аглая начала осознавать, в какую задницу влипла. Она угодила к какой-то сумасшедшей, достаточно богатой, чтобы позволить себе такое платье и украшение. Кто знает, как эта извращенка развлекается? Увлекается исторической реконструкцией? Только вот у участников ее постановки никто не спрашивал согласия. Что дальше по сценарию? Пытки? Расчлененка?

По телу прошла жуткая дрожь. Холодная липкая испарина выступила на висках и спине. Аглая собрала последние силы и попробовала слезть с каменного стола. Плевать, что руки и ноги связаны. Она будет биться за свою жизнь до последнего!

Аглае удалось отползти в противоположную сторону от чокнутой. Она попробовала спустить вниз ноги. Но едва пальцы коснулись края, как алым огнем зажглись угловатые символы. Они обожгли кожу нестерпимой болью. Аглая вскрикнула и дернулась обратно, неловко завалившись на бок. Больно было так, словно она прикасается к раскаленному металлу.

— А-а-а! – Аглая прижала колени к груди и заскулила, как щенок.

Из глаз потекли слезы. Уже знакомый издевательский смех зазвенел в воздухе:

— А ты думала, я тебя так просто отпущу? Потрачу уйму сил, чтобы притащить сюда и позволю уйти? Сейчас я тебе кое-что объясню, а ты попробуй понять своим скудным умишком.

Сквозь мутную пелену на глазах она смогла разглядеть, как эта чокнутая подходит ближе и наклоняется над ней. Ее длинные волнистые волосы упали Аглае на плечо – как будто пауки побежали по коже и опутали паутиной.

— У каждого человека есть двойник. Мой двойник – ты. И ты же мне поможешь. Займешь мое место, а я смогу жить спокойно. Не бояться, что однажды меня кто-то выследит и отыщет.

Аглая сморгнула слезы и часто задышала, хватая ртом воздух. Символы по краю стола продолжали слабо мерцать. Чокнутая копия заметила, куда смотрит Аглая:

— Я позаботилась, чтобы ты не смогла сбежать. Они зачарованы на моей крови и пропустят только меня. Но и без этого тебе уже не выбраться отсюда. Смирись, милочка. – Она откинула назад волосы, и они упали на спину как жидкое серебро. – За свое пребывание здесь ты будешь вознаграждена достойной платой. Даже более чем достойной. То, что ты сейчас получишь – величайший дар. За обладание им многие убили бы.

Аглая с трудом разлепила пересохшие губы. Порез на руке вновь начал кровоточить. Боль волнами проходила по всему телу, но Аглая сдерживала мучительные стоны. Неужели она сошла с ума? Нет… Нет, не может такого быть. Не могла же она чокнуться за день! Или могла? Господи… За что ей это?! Что такого ужасного она натворила в жизни? Ничего ведь никому плохого не делала. Едва шевеля языком, хрипло спросила:

— Что… тебе нужно?

— А ты не слишком сообразительная, как я посмотрю. Тем хуже для тебя.

Она снова склонилась над Аглаей:

— Послушай меня внимательно и запомни каждое слово, которое я тебе скажу. – Кожа вокруг ее глаз вдруг начала чернеть и грубеть, превращаясь в древесную кору.

У Аглаи от страха перехватило дыхание. Зажмурившись, она тихонько зашептала себе под нос:

— Это сон… Это сон… Я всего лишь сплю… Скоро утро… На работу… Просто сон…

Ее больно дернули за волосы:

— Приди в себя, дура! Если ты все испортишь, я превращу твою жизнь в бесконечное мучение. Будешь жить и мечтать сдохнуть.