6

***

Не прошло и десяти минут, как телефон снова зазвонил, но на этот раз номер был незнакомый. Лиза колебалась недолго, секунд пять, а потом тоже добавила этот номер в чёрный список.

Конечно, Ольга Николаевна, кто ещё это может быть? Вера или мама позвонили бы со своих телефонов, так же, как институтские или школьные подруги. Либо спам, либо Ольга Николаевна.

Ещё пять минут — и вновь звонок. Сразу в чёрный список. И звук отключить, чтобы коллег не тревожить. При переводе важно сосредотачиваться на тексте, а какое тут сосредоточение, когда один трезвон за другим.

Но звонок от Веры игнорировать было нельзя, и Лиза всё же взяла трубку, выйдя на время в коридор.

— Алло…

— Лизок, — протянула сестра удивлённо, — а тебя тут что-то Ольга Николаевна разыскивает, говорит, ты трубку не берёшь. Всё в порядке?

— Да, — ответила Лиза, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Я просто не хочу разговаривать. Но скажи ей, что со мной всё в порядке. И будет в порядке. Передашь?

— Передам, — удивления стало больше, — а что случилось-то?

Она прислонилась спиной к холодной стене, вздохнула. Господи, как ответить, что сказать? Что ни скажи — всё плохо.

Только бы Ольга Николаевна с Денисом сами не рассказали маме и Вере правду. Только бы они промолчали!

— Да ничего особенно, Вер. Поссорилась просто, не хочу пока общаться.

— Поссорилась?! С Ольгой Николаевной?!

— Нет.

— А-а-а, — Вера, кажется, выдохнула с облегчением. — Ну, я давно говорю — все мужики козлы, и Дениска не исключение.

— Угу.

— Давай, до вечера.

«До вечера…»

Лиза положила трубку и села на корточки, не обращая внимания на снующих туда-сюда мимо коллег.

Нельзя идти домой, нельзя. Нельзя, чтобы мама и Вера увидели её в таком состоянии. Нельзя встречаться с Ольгой Николаевной и тем более — с Денисом. Нужно срочно искать комнату или квартиру, а пока оставаться в офисе. С охранниками она уж как-нибудь договорится… за коньяк-то…

В горле засаднило, глаза наполнились слезами, и Лиза, не выдержав, встала и шмыгнула в женский туалет.

***

Со второго курса Лиза стала больше общаться с Денисом. Как-то так получалось, что Ольга Николаевна часто звала её в гости в то время, когда он был дома, но и он сам не возражал. Рассказывал ей и про свою работу риелтором, и расспрашивал Лизу про учёбу, и с интересом слушал, как они с Ольгой Николаевной обсуждали какие-нибудь типично переводческие проблемы, в основном связанные с художественной литературой — Ольга Николаевна специализировалась именно на таких переводах.

И странное дело — Лиза, влюбляясь в Дениса всё сильнее и сильнее, замечала, что при этом она и почти перестала его стесняться. Чем больше общалась — тем легче было разговаривать, и Лиза уже могла и подтрунивать над ним, и смеяться с ним хором, и задавать ему вопросы.

За полтора-два года Денис поменял нескольких девушек — Лиза совсем не могла запомнить ни имён, ни лиц, так быстро они превращались из одной в другую, — и вовсе перестала переживать по их поводу. Она иногда замечала на себе его задумчивые взгляды, полные какого-то непонятного для неё чувства — и трепетала от них. И ждала. Ждала, когда Денис сделает первый шаг. Не может же она сама… нет, наверное, другая девушка смогла бы на её месте проявить инициативу, но не Лиза.

Она ждала.

А потом Денис съехал. Не сразу, конечно — сначала у него появилась девушка, которая стала постоянно мелькать как перед Лизой, так и перед Ольгой Николаевной. С полгода они просто встречались, а затем она предложила жить вместе. Она не желала ждать, как Лиза, и сразу взяла быка за рога.

Лиза тогда была на предпоследнем курсе института. Она всю ночь проплакала в подушку, узнав эту новость, а наутро решила устроиться на работу. Ольга Николаевна подсобила — и через неделю Лиза пошла работать в компанию, занимавшуюся выполнением различных заказов на переводы всего подряд — технической документации, каталогов, книг, научных статей и даже инструкций для телевизоров. Официально Лиза считалась там переводчиком с французского, но выполняла и «английские», и «немецкие» заказы. Впрочем, как и остальные. Маша, специалист по китайскому, неплохо знала английский и сносно — испанский.

Работа помогла ей справиться с эмоциями, и совсем скоро Лиза успокоилась. Что ж, ещё не всё потеряно. Да и самого Дениса она продолжала видеть примерно с такой же периодичностью, как и раньше — он приезжал к Ольге Николаевне минимум три раза в неделю, помогал с уборкой, таскал продукты и общался с ней и Лизой. В их отношениях ничего не изменилось, если не считать его участившиеся странные взгляды, которые Лиза ловила то на своих коленях, то на груди, то на губах. Наверное, если бы у неё был другой характер, она бы придумала, как это использовать, но… что не дано, то не дано.

Так прошли ещё несколько лет, и вот — две недели назад Ольга Николаевна улетела на море, Лизу попросила забегать, поливать цветы, чтобы не мотать Дениса, и вчера вечером…

***

— Лиза! Лиза, открой дверь! Я слышу, как ты всхлипываешь!

Вспоминать о том, что случилось накануне, было невозможно, и Лиза закрылась в туалетной кабинке, пытаясь справиться с эмоциями. Получалось отвратительно — слёзы лились из глаз сплошным потоком, в груди болело и клокотало, и как она ни старалась сдерживаться — всё равно периодически всхлипывала, шмыгала носом и скулила, словно побитая собака.

— Лиза! Клянусь, я скоро сломаю это е** туалет!!! — возмущалась Маша, дёргая дверцу. Она находилась снаружи — там, где был умывальник. Туалет здесь был один-единственный, другой, на три кабинки, располагался в противоположном конце коридора. Поэтому Лиза и пошла сюда, думая, что никому не будет мешать. Но первая дверь не закрывалась изнутри на случай, если кому-то понадобится умыться или что-то выбросить — поэтому Маша и поймала Лизу с поличным.

— Открывай, говорю, хватит реветь!

— Я не реву, — пробормотала Лиза, и услышала в ответ:

— Ревёшь! — Дверь вновь угрожающе задрожала явно от удара кулаком. — Выходи быстро!!!

Что ж, другого выхода — и в прямом, и в переносном смысле, — у неё всё равно не было. И Лиза, вытерев глаза бумажным платочком, открыла щеколду.

Маша не вошла, а ввалилась внутрь кабинки — со сведёнными бровями, но сверкающими от тревоги глазами. И сразу, обняв Лизу, произнесла:

— Расскажи, легче станет.

— Нет. — Лиза помотала головой, ощущая, как вновь полились слёзы из глаз. — Не смогу.

— Сможешь, ты сильная. Давай, расскажи, что с тобой происходит. И вместе мы найдём выход.

«Нет выхода», — подумала она, но всё же начала рассказывать.