Трай

С того дня Трая будто подменили. В первый раз Дар с опаской зашел к нему в квартиру, но Трай его специально дожидался и попросил прощения за свое поведение, а потом поблагодарил за терпение и помощь. Трай сказал, что он все осознал и искренне раскаивается. И пообещал исправиться. Он и правда исправился. Теперь он с благодарностью принимал помощь, покупал продукты и Дар для него готовил незамысловатые блюда. А Трай с благодарностью принимал любую заботу и с нетерпением дожидался каждой новой встречи.

С ним стало очень легко, как будто они знали друг друга всю жизнь. Альфа оказался очень интересным собеседником, с ним можно было разговаривать на любую тему, и хотя о себе он почти ничего не рассказывал, но зато очень хорошо умел слушать. Дар незаметно для себя рассказал ему о своей жизни, о смерти родителей, и вместо жалостливого сюсюканья его просто молча обняли и не отпустили, пока омега не успокоился и не перестал плакать.

Как-то незаметно Трай стал частью жизни для Дара, вроде старшего брата. С ним было спокойно и надежно. Они даже стали ужинать вместе. В один день Дар готовил что-нибудь, а на следующий день альфа заказывал еду с доставкой на дом. Сегодня была очередь Дара, и он с удовольствием сделал салат и пожарил котлеты из полуфабрикатов, купленных в бакалее возле работы. Это все было почти похоже на семейный ужин, но они оба были одиноки и с удовольствием поддерживали иллюзию родственных отношений.

- Ты говорил, что умеешь брить, - Трай провел обрубком по щеке, - электробритвой не побриться так же хорошо, как бритвой. Побреешь меня? У меня от прежней жизни остались бритвенные принадлежности…

- Коробка с бритвой в шкафу, - подсказал Дар, он как раз заканчивал мыть посуду, - в большой коробке с документами и фотографиями. Я сейчас принесу!

Дар сбегал в комнату и принес коробку, в которую во время первой уборки сложил все личные вещи альфы. Все, что нашел тогда в ужасном бардаке среди мусора. Казалось, это было так давно. Теперь никто не узнал бы в спокойном и внимательном альфе тот человеческий огрызок, который при первой встрече кидался мусором и ругался матом. И Дар в глубине души очень гордился таким преображением Трая.

- А кто эти люди? - Дар достал фото, на котором красивый и здоровый Трай в военной форме сидел за столом с такими же крупными альфами, - расскажешь?

- Они были моими друзьями… - Трай дернул ртом и сгреб фото обратно в коробку. Заметив, как задрожали ресницы омеги, он добавил более мягко, - прости, я сейчас не готов говорить об этом. Я обещаю, что обязательно тебе все расскажу, но попозже… - Трай виновато улыбнулся, - подождешь?

- Конечно, - Дар мягко улыбнулся, - прости, что лезу с расспросами. Конечно, я подожду сколько надо, не волнуйся.

- Так ты побреешь меня? - Трай улыбнулся, когда увидел в руках омеги опасную бритву, - или ты не умеешь таким брить? В армии бриться безопасным станком было западло, как будто ты не альфа. Мы тогда смеялись, что станком только омежки ножки бреют… Я так тебе доверяю, что без сомнений подпущу тебя к собственному горлу с такой гильотиной. Или все же купить безопасную бритву?

- Не надо, - Дар улыбнулся и раскрыл бритву, - меня папа в свое время научил, он брил отца по вечерам, и смеялся, что ни один альфа не подумает об измене, когда супруг будет держать такое лезвие у его горла. Мне потом пригодилось это умение, когда отца парализовало. Он был аккуратистом и педантом, как все хирурги, и чистота собственного тела для него всегда была важна. Особенно, когда он сам не мог этого делать. К нему приходили коллеги, и он очень болезненно воспринимал даже складки одеяла на кровати.

- Принести мыло? - улыбнулся Трай.

- Не надо, - Дар взял бутылку с постным маслом, - у отца было специальное масло для бритья, но постное тоже подойдет. Только тебе придется лечь, - омега вздохнул, - я брил отца, только когда он был уже лежачим…

- Я сделаю лучше, - Трай загадочно блеснул глазами, - позволишь?

Трай уселся у ног Дара и, откинувшись спиной на его ноги, закинул голову ему на колени, полностью открывая шею и с надеждой глядя в глаза.

Дар неожиданно смутился, это было так интимно… С той самой помывки в душе они больше не касались друг друга, только изредка и вскользь сталкиваясь руками, пока готовили еду и ели на маленькой кухне. А сейчас Трай практически лег на ноги Дара своим большим и горячим телом, и этот доверчивый взгляд… Дар почувствовал, как у него полыхают щеки, это было так... так волнительно! Ему даже пришлось закусить губу, чтобы собраться с мыслями и сосредоточиться. Надо успокоиться! Опасная бритва – это совсем не шутка, надо взять себя в руки, а то можно порезать Трая… альфу…

А Трай получал от всего этого небывалое удовольствие. Он никогда раньше не сталкивался с такими чистыми и доверчивыми омегами. Он сам вырос в неполной семье на минус седьмом уровне. Вечно усталый и задерганный папа, время от времени возникающие возле него альфы, которые воспринимали его, как помеху в доме, и кроме тумаков и брани, он от них ничего не видел. Поэтому, как только он получил корочки об обязательном образовании, сразу ушел в армию, она стала для него семьей и всей его жизнью.

Но казарменная жизнь и окружение накладывали определенные рамки поведения и четко выраженный круг знакомых. И омеги из бара были совсем не похожи на милого профессорского сынка с наивными и ясными, как звезды, глазами. Все его рассказы о дружной семье, милом и добром папе, любящем отце были сродни сказке и вызывали скорее тихую грусть, чем зависть. Такой оранжерейный цветочек и вдруг в такой помойке… Ольдар оказался самым настоящим даром. Он будил глубинные инстинкты альфы – защищать, беречь, стать лучше и сильней для того, чтобы омеге было с ним хорошо и спокойно.

Трай прикрыл глаза, и если бы мог, замурлыкал от удовольствия, когда тонкие и нежные омежьи пальцы внимательно исследовали щетину на его лице, а потом осторожно нанесли масло. Трай не удержался и стал смотреть в серьезные и сосредоточенные глаза, время от времени повторяя за ним все, что делал омега – надуть щеку, потянуть губу под носом, повернуть немного голову. И неприкрыто наслаждаться всем происходящим, этой заботой, нежностью и, особенно, смущением наивного ребенка.

- Ну, вот и все… - Дар проверил еще раз, нет ли пропусков, и постарался в последний раз, как ему казалось незаметно, погладить красивое и мужественное лицо альфы, - теперь все хорошо… Трай, можешь вставать с пола, я закончил тебя брить. Тебе все подходит?

- Да, - мурлыкнул альфа, - все замечательно, если твой папа так брил твоего отца, то я ему могу только позавидовать. Хотел бы я, чтобы и меня…

Трай резковато поднялся, запрыгнул на табурет и, прихватив обрубками стакан, стал жадно пить. Недосказанная фраза зависла в воздухе, вызывая смятение в душе омеги. Дар прикусил губу и задумался над окончанием. Что он хотел сказать – брили? Любили? Любовь… Дар быстро протер бритву и стал наводить порядок, пытаясь движением скрыть невольную дрожь и смятение. Любовь. Семья. Далекие и такие дорогие воспоминания… Любовь. Любовь к альфе… к Траю? Трай только что сказал, что хочет любви? Любит сам?

- Мне пора! - Дар быстро собрал все вещи обратно в коробку и унес ее в шкаф, - мне еще Альберта надо навестить, а то у него вчера давление было очень низкое!

Трай молча кивнул и только усмехнулся вслед выбежавшему омеге. Такой ребенок, и как можно быть таким…

*

Дар, только стоя у двери Альберта, пришел в себя и собрался с мыслями. Он вначале постучал в дверь, и только потом провел чип-ключом по замку. Альберт был очень пожилым альфой, ему было девяносто девять лет, и он строил планы, как именно отпразднует свой столетний юбилей. Он еле ходил и шаркал ногами, но спину держал ровно и имел ясный взгляд и цепкий ум. Он сразу заметил, как Дар был взволнован, и поскольку у них были доверительные отношения, то прекрасно знал и об инвалиде Трае и о том, как развивались между ними отношения. Если вначале Дар злился на Трая и говорил о нем несколько раздраженно, то теперь он каждый раз тихо улыбался, стоило в разговоре упомянуть бывшего вояку.

- Выпьешь со мной чаю? Соседка опять угостила меня домашним печеньем. Она, похоже, имеет на меня матримониальные планы… - захихикал старый донжуан и поплелся на кухню заваривать свежий чай, - она, хоть и младше меня на двадцать лет, но все равно старая кошелка!

Дар помог поставить красивые сервизные чашки на стол и разлил чай. У него всегда поднималось настроение рядом с Альбертом. Печенье «от старой кошелки» было свежим и вкусным. Дар не умел печь сладости. Папа, когда был здоров, не подпускал его к кухне, мотивируя тем, что у него еще будет время постоять у плиты, а пока молод и живет с родителями, пусть лучше учится и встречается с молодыми людьми. А когда папа заболел, то тут стало уже не до готовки, и они с отцом перешли на салаты и бутерброды.

Поэтому каждый раз, когда Альберт угощал его домашним печеньем, он вспоминал папу и беззаботное детство. А потом мысли опять устремились к Траю и его словам о любви. Альберт молча смотрел, как мелькают эмоции на выразительном омежьем лице, и, наконец, бросил пробный камень.

- Так как там поживает тот хулиган? Трай, насколько я запомнил, он тебя больше не обижает? Или мне пойти к нему и разобраться, как альфа с альфой?

- Альберт! - взмахнул рукой омега и очень мило покраснел, - вы мой верный рыцарь! Нет, спасибо, у меня все хорошо и защищать меня не надо. Трай ведет себя прекрасно, и мы с ним подружились.

Дар смутился, потупился и, чтобы скрыть неловкость, схватил следующее печенье.

- Оу… - Альберт улыбнулся, - подружились? Мне теперь начинать тебя ревновать к другому альфе?

- Ах, Альберт, ну что вы говорите! - рассмеялся Дар, - мое сердце принадлежит только вам, и никто не встанет между нами!

- Ну, хорошо, - важно покивал головой старенький защитник, - я тебе верю! Дар, а если серьезно? Как у тебя дела?

- Правда, все хорошо! - горячо уверил омежка.

- Ну, тогда пригласи своего нового друга на воскресную прогулку, - предложил Альберт, - хотелось бы на него посмотреть. Мы ведь поедем в это воскресенье в ботанический сад, как и планировали?

- Обязательно поедем! - радостно согласился Дар, - азалии зацвели! Мы с папой всегда приходили, когда зацветал рододендрон. Это так красиво! Деревья и кусты в пышных шапках цветов. И бонсай! Карликовые азалии в цвету, это как королевство эльфов. Кажется, что если присмотреться внимательней, то обязательно увидишь маленький народец.

Они еще немного поговорили, и после того, как Дар померил давление своему старенькому защитнику и убедился, что тот действительно чувствует себя хорошо, а не хорохорится напоказ, он смог с чистой совестью пойти домой. А вот Альберт достал свою записную книжку и стал ее просматривать. Что-то его напрягало во всей этой истории с военным инвалидом. Стоило навести справки.

Альберт листал пожелтевшие страницы и с грустью вспоминал былое. Когда-то он работал в нотариальной конторе, помощником и бессменным секретарем очень уважаемого человека. В свое время у него было много знакомых и в полиции, и в криминальных кругах, но только вот неумолимое время смело их с игровой доски жизни. И после них остались только имена и телефоны в старой записной книжке. Альберт взял телефон и задумался, к кому можно обратиться за советом и помощью. И главное, кто еще в состоянии помочь для начала просто навести справки об интересующем его альфе.

*

Погода в воскресенье была именно такой, какая и требовалась для долгой прогулки на свежем воздухе. Солнечно, но с небольшими тучками, которые давали время от времени возможность отдохнуть от жарких лучей, и совершенно безветренно. Просто идеальная погода для милых старичков. Дар собрал своих подопечных и задал адрес ботанического сада омегомобилю. Он был вбит в память еще со времен, когда Дар жил дома с родителями.

Пригласить Трая на прогулку Дар так и не решился. Не то, чтобы он не хотел или стеснялся появляться с ним рядом, просто с того памятного разговора в душе Дара что-то изменилось по отношению к альфе. Он стал думать о семье. Каково это – жить с альфой, не с отцом, а с посторонним человеком. Приходить после работы домой… к нему… готовить еду, покупать продукты на двоих, заботиться, чтобы у него все было. Обсуждать новости, строить планы, а ночью спать вместе. Заниматься любовью, а потом дети будут…

Нет, Дар не был настолько наивным, чтобы не понимать всю серьезность такого поступка. И к браку он был готов. Образцом для подражания для него стали родители со своим счастливым и гармоничным браком. И Дар хотел создать семью, но вот только с Траем ли? Омега каждый раз спотыкался в своих мыслях и взволнованно замирал в раздумьях. Нет, Трай был прекрасным альфой (ну, с тех пор, как взялся за ум), он был просто выставочным образцом (если упустить инвалидность, как таковую. Но ведь это не влияет на характер и душу?). Трай был сильным, добрым, заботливым, с ним было очень комфортно и спокойно. С ним было интересно разговаривать, хотя разный социальный статус и былые привычки время от времени проскальзывали, но он сдерживался и пытался исправиться. Чего только стоила фраза в разговоре: «И тут я охуел, то есть, очень сильно удивился…». Нет, Трай старался стать лучше ради него, Дара… И это очень грело душу. Было очень приятно сознавать, что ты нравишься кому-то настолько сильно, что человек согласен поменять свои привычки ради тебя. А еще, Трай был красивым. Той самой сокрушительной альфьей красотой и обаянием, которая, как магнит, тянула к себе омег. И Дар понимал, что на него этот животный магнетизм тоже действует, и он неумолимо влюбляется в этот образчик тестостерона и внимательно-заботливых глаз.

Омегомобиль пискнул навигатором, подавая сигнал, что они прибыли в конечную точку движения, и предлагал выбрать место на уличной парковке для высадки пассажиров. Дар выбрал просторную площадку ближе к входу, там, где можно без спешки высадить старичков, достать из багажника коляску и, спокойно проверив самочувствие и забытые вещи, отправиться на прогулку. У Дара, кроме альфы Альберта, было под патронажем еще трое бет. Один мужчина и две женщины. Они тоже были старенькие, но все достаточно боевые и, как дети, очень любопытные.

Вот, наконец, коляску достали из багажника, разложили, определили очередность, кто катится на ней первый, а кто второй. Проверили забытые сумки, очки, шляпы, коммуникаторы. Дар убедился, что все спокойны и собранны, воды в рюкзачке за спиной хватит на всех путешественников. Медикаменты скорой помощи он собирал еще загодя в больнице, на телефоне первым номером срочного дозвона была медицинская служба, и вот, наконец, нацепив панаму на голову, Дар ухватился за ручки коляски и дал команду – в путь!

Рододендрон в этом году был особенно шикарен, сказывалась мягкая, но достаточно холодная зима. В парке прогуливалось много народу. Отовсюду лилась мягкая, ненавязчивая музыка. Летние кафе призывно выставляли свои столики, приглашая присесть и полюбоваться цветущими кустами и деревьями. Как всегда, летом на улицу выставляли большую коллекцию бонсая, с подробным описанием, что за растение, сколько ему лет и какого размера бывает, так сказать, оригинал. Карликовые сосны, ели, дубы и, конечно, карликовые деревья цветущего рододенрона.

- Я хотел бы с тобой поговорить, по секрету, - Альберт был сегодня на удивление тихим, он не строил глазки женщинам и не отпускал шпильки в сторону мужчин, - это касается твоего пятого подопечного, Трая.

Дар молча кивнул головой, и когда вся компания дошла до небольшого пруда с утками, рассадил всех по скамейкам, чтобы немного отдохнули и полюбовались утками-мандаринками, резво рассекающими по воде. Сам он сел возле Альберта на отдельной скамейке и с интересом посмотрел на альфу.

- Прости меня за любопытство, - Альберт тяжело вздохнул, - но я переживаю за тебя, и поэтому навел справки по поводу Трая. Ты же знаешь, что он был кадровым военным? - Альберт с интересом посмотрел на омегу и увидев, как тот кивнул головой, соглашаясь, продолжил, - травмы и потеря конечностей для военных, увы, не редкость. И редко кто выходит в отставку, сохранив свое тело без травм и увечий, но у ветеранов достаточно сильная программа медицинской помощи. Ты, как медик, должен это знать и без меня.

- Да, - Дар кивнул головой и поправил панаму, - я видел у него номерное тату на груди, и еще несколько на плечах и даже спине. Ой, не делайте такие глаза, мой храбрый рыцарь, я вам не изменял, я просто помогал ему мыться.

- Хм, - Альберт смутился, но потом взял себя в руки и продолжил, - так вот, я попытался навести справки, да, да, именно попытался, - альфа закивал сухонькой головой, - но у меня мало что получилось. Обычно, если знаешь, где и как искать, то про кадрового военного можно узнать достаточно много. Как начинал, где учился, как продвигался по службе, какие награды и взыскания, но о Трае вся информация оказалась закрытой. Есть только подтверждение, что он был кадровым военным. Но нет даже простейших данных – когда начал и почему оказался в отставке.

- Ну, с отставкой это, пожалуй, даже визуально видно, - пожал плечами Дар, - он инвалид и потерял руки, ноги…

- Но почему об этом не написано в его личном деле? - Альберт поднял палец вверх, обращая на это внимание, - если все так просто и понятно, то зачем это закрывать грифом «секретно»?

- Оу, так и написано – секретно? - удивился Дар, - может, он на задании? Или там спецвойска предположим…

- Нет, - Альберт недовольно замотал головой, - там нет слова «Секретно», просто программа потребовала специальный доступ, и вот это уже напрягает. И не придумывай себе лишнего! - альфа погрозил пальцем, - знаю я вашу омежью братию – любителей романтики и мыльных сериалов. Это не спецвойска, у них другой гриф и то, что его личное дело закрыли, говорит только об одном – там все не настолько чисто и безоблачно, чтобы поделиться даже крошкой информации. Я нашел друзей своих друзей и мне пообещали разузнать, в чем дело, но я тебя прошу: будь с ним настороже. Он, все же, бывший военный, а значит, он убивал, и даже в обычной жизни все равно остается достаточно опасным человеком. У него может быть ПТС – посттравматический синдром. Неизвестно, на что он среагирует, как себя поведет в стрессовой ситуации и что именно у него может вызвать срыв. Просто, будь с ним осторожнее, это все, о чем я тебя прошу.

- Когда вы узнаете о нем хоть что-нибудь, вы расскажете мне? - Дар внимательно посмотрел на своего защитника без страха и упрека.

- Обязательно, мой мальчик, - улыбнулся Альберт, - ты – хороший домашний ребенок с чистым сердцем и я переживаю за тебя, как за родного внука.

Прогулка продолжилась дальше, но Дар уже не видел красоты цветущего парка, теперь все его мысли были о Трае. Он вспомнил, что в самом начале его поразило несоответствие рассказа и шрамов. У осколочной мины другие травмы, и потом, очень странно, что руки и ноги обрезаны на одинаковом расстоянии. Обычно при таких травмах одна нога страдает сильнее… и намного выше… и руки… и шрамы… и почему некоторые тату пытались свести? Обычно военные ими дорожат, гордятся и не сводят… и почему номерное тату оставлено, а от других, которые, как правило, набивали в честь какого-то события, попытались избавиться? И почему у Трая нет протезов? Хотя бы элементарных? Нет, у него есть несколько приспособлений типа вилки на ремешке или ручки для записей, но это не протез как таковой, а просто приспособление и, причем, похоже на самодельное…

А еще, у Трая нет коммуникатора и никакой техники сложнее электрочайника. Даже простого визора и планшета. Как современный человек может жить без всего этого? В самом начале Дару было все равно, как именно пострадал его подопечный, тогда больше волновало, чтобы он был чистым и не буйным, даже если в голове и мелькнула мысль, что его пытаются обмануть, то это не напрягало, зачем ловить человека на лжи и докапываться до правды? Это просто подработка… но теперь все изменилось.

Дар рассеянно ходил за своими подопечными, подавал воду, толкал коляску, а мысли крутились далеко. Эту рассеянность заметили его старички и, не добившись внятных ответов, объявили, что они нагулялись и хотят домой. Омега удивился, что они хотят уйти из парка в такой хороший денек, но не стал настаивать остаться. Ему и самому хотелось быстрее оказаться дома, чтобы в тишине обдумать все еще раз. Они спокойно и без спешки вышли из парка. Дар вызвал с подземной парковки омегомобиль и вначале рассадил своих пассажиров, а потом убрал в багажник коляску и, наконец, дал машинке команду: «поехали домой», а сам опять попытался найти объяснение странным фактам про Трая.

Его пассажиры первыми поняли, что машинка едет куда-то не туда. Она не спустилась на межуровневый спуск, а так и продолжала ехать по верхним дорогам. Каково же было их удивление, когда машина остановилась возле большого и красивого дома на поверхности. Дар очнулся, когда услышал писк навигатора, что машина добралась до заданной точки назначения.

- Ой, простите, я задумался и задал не то место, - Дар смутился и стал набивать новый адрес, - это мой старый дом. Вернее дом родителей. Его забрали по суду за долги отца, но в навигаторе он так и остался как «Дом». Свое нынешнее место жительства я называю «жилище», я там ночую между сменами и дежурствами, а дом... я надеюсь, что у меня когда-нибудь будет свой дом, а не ночное пристанище.

В это время гаражные ворота открылись, и оттуда выехала отцовская машина, за рулем которой сидел… дядя. Дар удивленно проводил машину взглядом, а потом внимательно посмотрел на детей, которые бегали на его бывшей детской площадке. Это были племянники. Дети дяди.

- Чему ты удивлен? - Альберт сидел рядом и внимательно рассматривал и дом с жильцами, и растерянного Дара. - Ты их знаешь? Хочешь зайти поздороваться?

- Нет! - Дар почти крикнул и ударил по клавише навигатора.

Умная машинка отправилась в путь, почти сразу спустившись под землю на городскую магистраль. Дара основательно потряхивало. У него дрожали руки и его даже немного знобило. Конечно, его старички это увидели и заволновались. Заставили попить воды и успокоительных капель, а потом пристали с расспросами, чего он так испугался, как будто привидение увидел?

- Все в порядке… - Дар теперь успокаивал своих подопечных, - я не ожидал увидеть в нашем доме дядю. Но он, по всей видимости, выкупил дом у банка… и отцовскую машину, - Дар задумался, - а может, она просто похожа на отцовскую... я знал, что в доме будут жить посторонние люди, но не дядя! У него раньше не было денег, и он время от времени одалживал деньги у отца. Но может, его дела поправились так хорошо, что он смог выкупить у банка дом старшего брата. Он всегда ему нравился.

Старички переглянулись и пристали с расспросами. Они раньше уже слышали историю Дара, но без подробностей. А сейчас они его подробно расспросили, буквально восстановив хронологию тех страшных дней, когда Дар потерял и родителей, и отчий дом.

- Когда ты говорил, что тебе пришлось уйти из родительского дома сразу после смерти отца, я думал, что речь идет о ведомственном жилье, - удивился Альберт, - но если у родителей был собственный дом, да еще на поверхности, то тебя никто не мог так просто выставить из него! Я ничего не понимаю!

- Так у отца были долги, - начал оправдываться Дар, - когда папа заболел, отец практически забросил работу и занимался только его лечением.

- Ты представляешь, сколько стоит такой дом на поверхности? - возмущались старички, - Какими должны были быть эти самые долги? Ты ведь говорил, что все произошло достаточно быстро, а за короткий срок больших долгов не наберешь, даже если лекарства папы были по весу золота!

- И из банка не могли прийти так быстро… - задумался Альберт, - я знаю эту систему. У них месяц уходит на предварительную сверку документов. Кто собственник, какова страховка каждого члена семьи и имущества, и потом, до двадцати лет омеги находятся под присмотром опекунов – семьи или патронажных служб, наподобие ваших медицинских. В самом начале к тебе должен был прийти юрист-опекун и разобраться с тобой в делах о собственности.

- Моим опекуном был дядя, - растерялся Дар, - он младший брат отца и работал где-то юрисконсультом. Что-то по поводу страховки, я не вникал особо… - пожал плечами омега, - он ведь ближайший родственник, кому доверять, как не ему?

- В любом случае, каков бы ни был долг отца, его должны были частично погасить за счет страховок. Но все равно, очень подозрительно, что все произошло так быстро. Я знаю, через что надо пройти при вступлении в наследство, а пока ты не наследник, то и взыскивать долги отца с тебя не имели права. Дар, разреши, я обращусь к своим знакомым, чтобы они проверили все. Мне потребуются все документы, которые у тебя есть о твоем имуществе, и том, что есть, и что забрали. Оценочные бумаги и расчет банка о погашении долга. И интересно, что прописано в завещании отца. Кого еще записали, как наследника, и какие были распоряжения по поводу внезапной смерти.

- Завещание? - растерялся Дар, - да, завещание должно было быть. Я как-то совсем забыл об этом! А как мне узнать, где его найти? А по поводу бумаг, я не помню, чтобы у меня на руках что-то осталось. Дядя все проверял и спорил с ними, чтобы они разрешили забрать мне личные вещи и фотографии родителей. Он мне давал документы на подпись и показывал пальцем, где надо расписаться. Я тогда плохо соображал. У меня после поминок была полная кухня грязной посуды, и единственное, о чем я думал, мыть ее или нет. Как бы она отходила к банку, но не хотелось, чтобы чужие люди подумали, что в доме жили грязнули.

- Я позабочусь обо всем, - расстроено покачал головой старик, - Дар, и наперед не будь таким доверчивым. Тебе надо было хотя бы обратиться к независимому юристу и узнать правомочность действия тех людей, что пришли в твой дом. А если это были бандиты? Тебе надо было вызвать полицию, чтобы их документы проверили официальные органы, сами полицейские вызвали бы к тебе из опекунского совета консультанта. Тебе на тот момент было шестнадцать, ты только номинально был взрослым, но без согласия опекуна ты сам бы не смог продать свой дом, даже если бы захотел.

- И что же делать? - растерялся омега, - уже почти два года прошло с тех пор, наверное, поздно что-либо менять?

- Не переживай, - Альберт похлопал по руке опечаленного ребенка, - все наладится. Я позабочусь обо всем.

Дар развез старичков по домам, а сам отправился к Траю. Очень хотелось поговорить с ним. Рассказать о доме и дяде, спросить, почему его личное дело закрыто для просмотра, но Трая дома не оказалось, и расстроенный омега поехал домой. Дома выпив сладкого чая, он успокоился и решил, что про дом не стоит рассказывать альфе. Не хотелось выглядеть идиотом, который ничего не смыслит в делах. Пусть вначале Альберт выяснит все и объяснит, а тогда уже можно будет строить планы на будущее. И что касается самого Трая, зачем приставать к человеку с расспросами, если он не готов рассказать о себе.

Но и просто сидеть, ничего не делая, было уже тяжело. Для начала, Альберт прав, то, что у Трая нет протезов, было очень подозрительно. Возможно, у него просто нет возможности их заказать? У него ведь нет доступа к информационным сетям? А у Дара есть! Все, решено, он позаботится о Трае, как надо было сделать уже давно. У его подопечного нет протезов? Но они ему нужны? Значит, надо их заказать!

Дар так и поступил. Когда он вышел на работу в понедельник, первое, что он сделал, это подошел к Масику и сообщил, что у его подопечного – военного инвалида нет протезов, возможно, он их потерял, когда беспробудно пил, и теперь надо заказать новые. Масик манерно пошипел и отправил Дара заниматься основной работой, но в конце дня позвал в свой кабинет и помог отправить с рабочего компьютера заявку на протезы в военную опекунскую контору. Он сказал, что поскольку протезы бесплатные, то ответа придется ждать пару дней…

Но тут Масик ошибся. Ответ пришел на следующий день, и совсем не такой, как ожидал Дар.

На следующее утро, стоило Дару выйти на смену, как его вызвали в кабинет главврача. Там, кроме самого главврача, сидели бледный от злости Масик, исполнительный директор клиники и очень крупный альфа. И хотя он был в костюме и галстуке, но выправка и манера держаться выдавали в нем военного. От одного его взгляда хотелось стать по стойке смирно или залезть под стол от страха. Военный представился членом опекунского совета и устроил Дару форменный допрос о Трайнисе Дартоне. Когда они познакомились, что их связывает, какие у них отношения и почему вдруг Дар заказал протезы для альфы? Это была его инициатива или просьба самого Трайниса?

Дар честно отвечал на все вопросы и, хотя забраться под стол с каждым вопросом хотелось все сильнее, но он с честью выдержал это испытание. В конце концов, он медбрат, а не впечатлительный омежка. И нет, он не знал Трайниса до того, как Захар предложил патронаж. Трай не предлагал ему деньги за протезы и не запугивал, чтобы он заказал их, и он не является его любовником. Их вообще ничего не связывает, кроме работы в социальной службе. И у него есть еще подопечные, и он о них заботится так же старательно, как и о Трайнисе!

Военный с каждым вопросом все больше поднимал голос и раздувал ноздри, как будто пытался вывести террориста на чистую воду, но чем сильнее на Дара давили, тем больше силы поднималось в ответ! Под конец Дар уже тоже кричал на военного, что Трайнис инвалид и имеет право на опеку и протезы! И оставлять его в таком состоянии, по меньшей мере, жестоко! Он не может даже ходить нормально! Это бесчеловечно оставить альфу всю оставшуюся жизнь провести на коленях!

- Трайнису Дартону отказано в использовании протезов по решению военного трибунала! - отрезал вояка и хлопнул рукой по столу, - и ты не лезь, куда тебя не спрашивают! Мой полы и помалкивай в тряпочку! Все! Разговор окончен!

Военный развернулся и вышел из кабинета, а Дара отправили работать, как обычно. Он даже вышел с самым независимым видом из кабинета главврача, как будто орать на крупного альфу было для него самым обычным делом, но едва он оказался в коридоре, у него затряслись руки и ноги. Масик, пробегая мимо, увидел трясущегося как в ознобе работника и затащил его в свой кабинет, чтобы напоить успокоительным и отправить домой, все равно в таком состоянии он бы его к пациентам не отправил! Масик уже полностью взял себя в руки и, пошипев немного, что остается без медбрата в такой тяжелый день, все равно твердой рукой отправил на улицу с напутствием зайти в кафе и стрескать чего-нибудь сладкого. И пусть это не полезно для фигуры, но полезно для нервов! Это он как медик советует!

Дар переоделся в обычную одежду, но вместо кафе отправился прямой дорогой к Траю. Надо, наконец, разобраться с тем, что происходит! Трай спокойно дрых дома и резко вскочил, когда услышал, как посторонний зашел в его квартиру.

- Нам надо серьезно поговорить! - сурово посмотрел на альфу Дар и сложил руки на груди, - я больше не могу жить в неведении, это просто невыносимо! Сегодня утром к нам пришел какой-то вояка и наорал на меня за то, что я заказал тебе протезы! Он так на меня орал, как будто я Родину продал инопланетным захватчикам! Я ничего не понимаю! Объясни мне, пожалуйста, что происходит?!

- Хорошо, - Трай вздохнул и указал обрубком на кресло, - присаживайся, разговор будет долгим и неприятным для меня.

А потом Трай рассказал о том, что работал в спецвойсках, был программистом и помимо боевых операций занимался разведкой при помощи дронов. Но однажды он познакомился с сыном-омегой генерала. Он приезжал проведать отца, и это была любовь с первого взгляда. Но, как выяснилось, омега был просватан за непосредственного командира Трая, и когда жених разорвал помолвку и вернул кольцо, тот затаил злобу на соперника.

На командира и раньше нельзя было положиться, поскольку он всегда заботился только о собственной карьере, а на жизни бойцов ему было откровенно наплевать. Он всегда брался за самые рисковые задания и не считал, сколько сослуживцев заплатит за это своей кровью. Зато был на хорошем счету у командования. Командир подставил его на операции, и он потерял ноги, а когда очнулся, то выяснилось, что ему отрезали и кисти рук, для того, чтобы он не мог пользоваться компом. Более того, обвинили во всех грехах и по решению суда запретили протезироваться и пользоваться компом. И вот теперь он инвалид без шанса на полноценную жизнь. Его счета контролируются, и поэтому он не может купить себе комп и заказать протезы официально.

- Но это не честно! - возмутился Дар.

- Жизнь вообще не честная штука. Обиднее всего, что омега, которого я любил, отказался от меня. Заявил, что я его опоил и задурил ему голову, и вообще, он просто не смог сопротивляться моим альфьим гормонам, и что мои друзья поверили во всю эту ложь и отвернулись от меня.

- Ты его все еще любишь? - шепотом спросил Дар.

- Нет! - резко ответил альфа, - разве можно любить предателя? Но это уже не имеет никакого значения, я просто обрубок, выброшенный подыхать на обочину жизни, мне никогда не позволят жить полноценной жизнью. Они всегда будут пытаться меня контролировать, им доставляет удовольствие видеть мои мучения!

- Это несправедливо… - расстроился Дар, - я хочу, чтобы у тебя все было хорошо! Ты заслуживаешь нормальную жизнь, и я обязательно что-нибудь придумаю!