Глава 3 Новый директор

Мисс Крейг прочистила горло, как будто собиралась сказать что-то в привычной своей манере — чётко, строго и сдержанно. Но когда она подняла глаза и улыбнулась, зал словно замер. Её улыбка… она казалась почти невозможной. Те, кто учился в Академии не первый год, с трудом могли припомнить хотя бы один случай, когда лицо Алисы Крейг озаряла подобная мягкость. Да и внешний вид сегодня был непривычным: волосы, обычно убранные в тугой пучок, свободно спадали на плечи, строгий костюм будто уступил место чуть более женственному силуэту, а выражение лица утратило свою привычную сталь.

Но настоящий шок наступил, когда она заговорила.

— Мои дорогие студенты, — начала она голосом, от которого вдруг потеплело в груди. — Академия искусств от всей души рада приветствовать вас в этот особенный день. Для кого-то он станет первым шагом в мир вдохновения, цвета и движения. А кто-то уже стоит на пороге финального этапа своей академической истории. Но независимо от того, где вы на этом пути — каждый из вас невероятно важен для нас.

Наступила тишина. Зал не ответил привычными аплодисментами. В рядах студентов царило замешательство — будто все одновременно пытались понять, не пригрезилось ли им услышанное. Шарлотта даже обернулась на Лукаса, и он в ответ едва заметно пожал плечами.

"Что с ней случилось?" — проносилось в мыслях у каждого.

Первыми пришли в себя преподаватели. Кто-то начал аплодировать, и вскоре хлопки разрослись, распространившись по залу, словно волна. Студенты, словно очнувшись от наваждения, подхватили их с опозданием — сначала нерешительно, потом с возрастающей уверенностью.

Заметив, что аплодисменты всё же прокатились по залу, мисс Крейг одарила студентов ещё более тёплой, почти сияющей улыбкой. Глядя на неё сейчас, было сложно поверить, что перед ними стоит всё та же неприступная Алиса Крейг, чьи каблуки по коридорам Академии гремели как военный марш.

— В этом году в нашей Академии произошли некоторые перемены, — продолжила она, делая едва заметную паузу. — По личным обстоятельствам директор Мелани Гриффин решила передать свой пост. И теперь у нас новый руководитель. Я с гордостью представляю вам... Джулиана Гриффина.

Она обернулась в сторону занавеса и, мягко кивнув, пригласила:

— Директор Гриффин, прошу вас.

Зал затаил дыхание. Наступила такая тишина, что можно было бы услышать, как сердце стучит у сидящих в первых рядах.

Из-за кулис показалась высокая мужская фигура. Он шёл уверенно, но без показной важности. Тёмные волосы были небрежно, но стильно уложены, строгий костюм подчёркивал широкие плечи и прямую осанку. Когда он вышел на середину сцены и остановился, луч света выхватил черты его лица — благородные, правильные, почти нереальные. Словно сошёл с обложки какого-то модного журнала. Или с портрета эпохи романтизма.

Женская часть зала ахнула.

— Боже, он красавчик…

— Скажите, он точно директор, а не новый студент?

— Я бы за такого хоть завтра вышла замуж — зашептали в первых рядах.

Но одна из студенток стояла в полном безмолвии. Шарлотта Грейсон замерла, словно тело её онемело, а душа отлетела куда-то.

Не может быть... Это он. Это же он!

Единственная мысль, звенящая в её голове, пронзила её с такой ясностью, что всё вокруг исчезло. Это был тот самый мужчина из круиза. Мужчина, чьё молчание было тяжелее слов. Мужчина, чей печальный взгляд она не могла вычеркнуть из памяти всё лето. Теперь он стоял перед ней. Здесь. Сейчас.

Слова, звучащие из его уст, не доходили до её сознания. Его голос будто плыл сквозь туман, а её сердце колотилось как сумасшедшее. И вот — в какой-то момент — он посмотрел в зал. И их взгляды встретились. Мгновение. Короткое, как вспышка. Но в нём было что-то... будто он тоже узнал её.

Что-то промелькнуло в его глазах — еле уловимое, зыбкое… И тут:

— Лотти! — прошептал Лукас, толкнув её в плечо. — Ты в порядке?

Она вздрогнула, будто очнулась ото сна.

— Да… — выдохнула она. Но глаза всё ещё не могли оторваться от фигуры на сцене.