3 глава Подарок на память

Оставшиеся два месяца рейда пролетели, как гиперпрыжок. Казалось, ещё столько дел переделать надо, а мы уже висим над посадочным терминалом.

— Нинья, всё собрал?

— Так точно! Всё, даже лампы.

— А они-то тебе зачем?

— Для просвещения, лер каптриран!

Отец сплюнул и ворчливо прошипел:

— Дожили… Десантура тебе уже не только шоколад из рейдов носит, но и порнуху из борделей!

М-да, эти два светильника едва не стали для отца последней каплей. А ведь началось всё довольно мирно. В одной из увольнительных, на захолустной станции, «девяносто пятая» завалилась в бордель. Кто там чего не поделил, осталось за кадром. То ли обслужили их плохо, то ли деньги спиздили, но десант устроил разборки. Поскольку два штурмовика по силе разрушения равны одному шлюз-тарану, а в ударной группе четырнадцать лбов, то владельцы притона поспешили принести извинения в виде нескольких бутылок местного пойла и закуски. И тут, в мудрые бритые головы, опьянённые литром спирта и собственной крутизной, постучалась мысль, что на корабле есть дитё. И неплохо бы прихватить и ему игрушку.

Бойцы были отмороженными, но не дебилами. Взглянув на предложенные хозяином притона «игрушки» поняли, что за такой подарок сынишке старпом кастрирует всю бригаду прямо в шлюзе. Комплект нижнего белья «омежья радость» был забракован по тому же принципу, когда чей-то взгляд упал на пару настольных светильников, в виде золотистого хрустального куба, чьи грани были украшены объемными рисунками цветов, бабочек и листочков.

Вернувшаяся на борт приписки девяносто пятая штурмовая бригада допила трофеи, проблевалась, проспалась и с утра двинула в медотсек: лечить больные головушки проверенным способом в виде инъекции цертона. Вот там мне и был торжественно вручён подарок, с пожеланием не беспокоить доктора Тейна по столь мизерному поводу, а быстренько вколоть бедолагам по полкубика, не засоряя данной записью их медкарты.

Да тут и нарушения никакого не было. Цертон проходил по группе витаминов, и доктор ле-Тейн назначал его всем подряд. Проблема была в другом: штатный корабельный бета-медик категорически не любил похмельных десантников. Поэтому никогда не упускал случая прочесть им нудную двадцатиминутную лекцию о вреде алкоголя на работу усиленных имплантантов. Свою порцию «счастья» штурмовики получили, и два изящных светильника заняли своё законное место в нашей с отцом каюте.

А вечером вернувшийся с вахты Шидар решил внести в наш быт немного домашнего уюта. Скинул форму, приглушил верхний свет и торжественно включил лампы. Ну что сказать, не зря десантура приволокла их именно из борделя. Потому что мирные на вид лампы оказались с «двойным дном». Яркий свет диода преломился на золотистых гранях, отразился от объемных цветов и стены каюты оказались украшены пошлыми рисунками обнажённых омег.

На полминуты мы с отцом потеряли дар речи. Шидар пришёл в себя первым. Резко вырубил питание, шумно вдохнул и рявкнул:

— Нинья! Откуда у тебя это дерьмо?

— «Девяносто пятая» подогнала из увольнительной.

— Руки вырву! — рыкнул КапТри. — Они у меня до конца рейда с корабля не сойдут! А эту хрень…

— Оставь! — кинулся я на защиту своего имущества. — Ну пожалуйста… Я никогда не видел таких омег и такой одежды.

Отец просверлил меня задумчивым взглядом, грустно вздохнул, видимо, вспомнив, что я всё-таки омега, а не бета или альфа, и махнул рукой.

— Хочешь — оставляй. Но при мне включать не вздумай! И вообще… надо бы тебе одежду нормальную купить. А то ходишь у меня как…

Тяжёлые крейсера типа «Тургана» на планету не опускались, а состыковывались с орбитальной станцией. Но просто поставить крейсер в док было мало. Это десантура сразу валила в увольнительную, а у офицерского состава была ещё работа. Технари готовили корабль к плановому ТО, капитан сдавал отчётную документацию, медики заполняли карты и писали рекомендации для личного состава. Так что в город мы попали только через две недели после окончания рейда.