Матильда

Дочка портнихи оказалась ненамного старше Никки и, переступив порог дома, испуганно застыла перед портретом.

- Меня зовут Никки, - представилась девочка, - нам сказали пройти в мою комнату и там что-то снимать.

- Мерки, - девушка легко улыбнулась, рассматривая девочку, - какие у тебя волосы замечательные – черные с синим отливом, ну точно, как вороново крыло. Здравствуй, Никки, меня зовут Матильда.

- Я думала, так зовут твою маму, - удивилась Никки.

- Всех женщин в нашем роду зовут Матильда, это для того, чтобы госпожа баронесса не путалась с нашими именами. Я – восьмое поколение, которое служит госпоже, а мои дочки станут девятым поколением портних, которым дозволено шить для госпожи, – Матильда погладила вышитый герб на груди платья и довольно улыбнулась, - мы очень гордимся этой честью и благодарны за защиту. Наш дом неприкосновенен для воров, а мы можем ходить с кошельком, полным денег, не опасаясь, что нас обворуют.

- А, Матильда, - из-за боковой двери показалась госпожа Джесс, - хорошо, что я тебя застала до того, как вы начнете. Значит так: Никки нужен полный гардероб: платья, плащи, накидки, всякие там кофточки, рубашечки. Нательное белье может быть любого цвета, но верхняя одежда только черного. Никки надо привыкнуть к своему цвету. И обязательно вышейте ей мой герб на всех уличных вещах. Пока в гильдии воров и убийц не запомнят ее, необходимо хоть что-то, что бы напоминало о том, кому она принадлежит. На улицах скоро все услышат, что она живет у меня, и ее будут узнавать в лицо, но пока этого не произошло, необходим герб на платье! Завтра, когда она придет к вам домой, вы ей покажете ткани и обговорите, что именно она хочет и что вы ей можете предложить. До завтра ей потребуется только одно платье. И ты принесешь его до рассвета, чтобы к тому моменту, как Никки проснется, платье уже висело у нее на стуле. То же касается и обуви – для начала одна пара, но по ноге. А потом все, что может ей понадобиться в ближайшее время.

Госпожа Джесс поглядела на склоненную макушку девушки и собралась было уйти обратно в комнату, но потом развернулась и пощелкала пальцами, привлекая внимание Матильды.

- И еще одно задание. Для Никки нужен учитель. Толковый и расторопный. Надо, чтобы ее научили читать и считать. Для начала простейшее – азбука, плюс и минус. Надо, чтобы она как можно быстрее могла начать читать книги. Он будет заниматься с ней у вас дома. Я не перенесу еще одного живого в своем доме. Счета на оплату уроков и всего, что там понадобится для учебы, пришлете, как обычно, в конце месяца.

Матильда, взглянув на госпожу, опять склонилась в поклоне, а когда та наконец-то ушла, и дверь в комнату захлопнулась, переведя дух, выпрямилась. И вдруг запищала, и стала трясти юбкой будто пыталась выгнать из-под нее осу. Никки сразу поняла, что происходит.

- Не волнуйся, это Дом чистит твою обувь и подол юбки. Он у нас чистюля.

- Что? – испугалась Матильда и, побледнев, чуть не выронила корзинку, но сразу подхватила ее, - а кто такой этот Дом? Такой невидимый слуга?

- Насколько я поняла, - Никки повела глазками по сторонам, - это скорее друг госпожи, чем прислуга. И его не надо бояться. Ты ведь сюда пришла с добром, а главное, по приглашению госпожи.

- И правда чистые, - Матильда с удивлением рассматривала свои крепкие туфли, - они такими чистыми не были со времен покупки! Вот чудеса! Спасибо вам, господин Дом!

Из-за поворота выскочила трехцветная кошка и важно продефилировала к лестнице. Запрыгнула на первые ступеньки и, остановившись, оглянулась.

- Похоже, нас торопят. Пошли ко мне в комнату.

Никки первая отправилась вслед за кошкой, а Матильда с опаской обошла парадный портрет по дальнему кругу, как будто он мог сделать что-либо и, взбежала по лестнице, торопясь за девочкой. Зайдя в комнату, она огляделась и поставила корзинку на стул. Достала оттуда тетрадку с карандашом и кипу разных лоскутков.

- Ладно, давай я сниму с тебя мерки, а уже завтра, когда придешь, мама все еще раз перемеряет и тогда уже сделает лекала для тебя. А это платье я сделаю на глазок. Ты не подумай, у меня хороший глазомер и я еще ни разу не испортила ни одного платья. Матушка с тетками торопятся с новым платьем для госпожи баронессы. Скоро день рождения короля и опять будет бал. Наша баронесса опять там будет самой красивой! В этом году модно украшать лиф платья жемчугом, так матушка еле-еле нашла черный жемчуг для госпожи!

Матильда оказалась той еще болтушкой. Она достала из корзинки ленточку с цифрами и сразу стала прикладывать эту ленточку к Никки и что-то записывала в тетради, не переставая болтать. Никки понимала не все, но вскоре и она уяснила, что пошив бального платья это совсем не шутка! Мало того, что мода на фасоны и вышивки меняется год от года, так еще удачный вариант могут украсть! Каждый год бывает скандал, когда две женщины приходят в одинаковых платьях. Они разве что по цвету различаются, а так ну просто родные сестры… а еще есть негласное соревнование среди портних на красоту вышивки. И каждый год у госпожи баронессы она самая лучшая!

Никки слушала комментарии, какие и у кого были вышивки в прошлом году на балу в день рождения короля и какие на других балах. И как, следуя дурацкой моде, приходилось то поднимать линию талии почти под грудь, то опускать ее на бедра, так что становилась видна линия корсета. И это было крайне глупо, поскольку отнюдь не все дамы имели такую безупречную фигуру, как у Госпожи… Матильда каждый раз произносила слова «госпожа баронесса» с придыханием и некой дрожью в голосе, как будто не боялась, как другие, а восхищалась ею. Но саму Никки больше интересовала кошка, которая легко запрыгнула на стол, обнюхала все, а потом стала сбрасывать со стола все, что там лежало. Матильда, похоже, не понимала, что кошка неживая и каждый раз, когда ей приходилось нагибаться и поднимать с пола то лоскуты, то карандаш, грозила пожаловаться «господину Дому и он ей точно больше молока не нальет».

Победа в такой войне ожидаемо была на стороне кошки, поскольку Матильда убрала все вещи в корзину, оставив только тетрадь и карандаш. Теперь, прикладывая ленточку с цифрами к Никки, Матильда зажимала карандаш в зубах, а тетрадь засовывала подмышку. Под конец она так же тщательно сняла мерки с ноги Никки и наконец, еще раз перечитав, что она написала в тетради, с довольной улыбкой убрала все в корзину и пообещала, что на рассвете платье будет «висеть на стуле».

Никки с кошкой проводили Матильду до дверей, там она торопливо поклонилась портрету и выскочила в открытую перед ее носом дверь. Она даже за ручку не успела взяться, как дверь сама распахнулась и захлопнулась за ней с явным недовольством. Никки потопталась немного перед закрытой дверью, она не знала, что делать, то ли сидеть в комнате, то ли пройтись по двору и поглазеть на замерших зомби-слуг и лошадей. Но вопрос «что делать» решился сам собой, когда дверь открылась перед тем самым личным слугой с хвостом светлых волос. У него в руках была корзина, от которой очень заманчиво пахло.

Слуга поставил корзину на воздух, прежде чем дверь закрылась перед его носом, и та поплыла по воздуху в сторону комнаты со шкафом. Там сам по себе отодвинулся стул, когда до него дошла Никки. Откуда-то со второго этажа прилетела железная миска, вроде той, что были на столах для кормежки слуг в монастыре. А рядом упала деревянная ложка, немного выщербленная с одного бока, но чистая и явно недавно выскобленная.

- Как давно в нашем доме не пахло едой! – из соседней комнаты вышла госпожа Джесс и, заметив корзину с миской, разозлилась, - Дом!! Как ты посмел!! Что это за собачья миска? Я же сказала - посуда и фраже! И скатерть, будь любезен! Ты совсем страх потерял! Как ты мог так поступить? Я же сказала, что Никки моя ученица! Ты обязан заботиться о ней! Однажды она… - госпожа Джесс резко замолчала, а потом решительно села в свое кресло, - похоже, мне надо контролировать, как ты исполняешь мои приказы! Живо!

Никки хотела сказать, что все нормально, что раньше она ела и не из такой посуды. Ведь важна не тарелка, а то, что в тарелке! Но ее мнения никто не спрашивал, поэтому Никки помалкивала. А тем временем на столе из ниоткуда появилась белоснежная скатерть и изумительной красоты белые тарелки. Тонкие, как лепестки цветов, и с красивыми рисунками по краю. А еще много вилок, ложек, стакан и явно хрустальный графин с водой! Никки видела такое однажды, когда на кухне мыли посуду после именитых гостей, которые приезжали к отцу-настоятелю монастыря.

Из корзины вылетели горшочки и тарелки с крышками. Их содержимое сразу перекладывалось на белые тарелки, а пустая посуда укладывалась обратно в корзину. У стула под Никки выросли ножки и теперь она сидела не носом в столешницу, а также как и госпожа Джесс, под локти. Вскоре перед Никки был стол, полностью заставленный всевозможной едой. Даже глаза разбегались! Никки потянулась за куском хлеба, но получила короткий удар стеком по пальцам от госпожи Джесс.

- Нет, Никки, так не годится. Когда ты станешь магом и, поверь, сильным магом, то тебе придется вращаться в кругу аристократов, а это значит, что ты должна уметь правильно вести себя и за столом, и в обществе. Как тебе общаться с людьми, ты поймешь сама со временем, но вот правила поведения за столом я тебе объясню. Можешь считать это началом твоего обучения. Слушай внимательно, потому что объяснять дважды я не привыкла. Если что-либо непонятно лучше спроси сначала, чем будешь делать неправильно потом. Для начала выпрями спину и положи салфетку на колени. Дом! Где салфетка?

Возле Никки сразу повис небольшой кусок ткани с вышитым гербом в углу. Точно такой же герб был выгравирован на ручках ложек, вилок и ножей. Положив салфетку на колени, Никки внимательно слушала как правильно и в какой очередности надо брать ложки, в какой руке держать вилку. Это было неожиданно сложно и непривычно. И было совсем необязательно доедать все, что положили на тарелку, потому что еды было необычайно много. А еще все было вкусное. Даже жалко было оставлять хоть чуть-чуть, глазами она съела бы все, но вот желудок был непривычен к такому излишеству.

К концу урока она была сытая и уставшая, как будто мешок морковки перечистила. Госпожа Джесс, наконец, смилостивилась над ней и разрешила выйти из-за стола и пойти отдохнуть.

- Ложись и поспи, мне надо съездить во дворец. Короля не устроил мой отчет, что я ему послала с дороги, и он хочет что-то обсудить при личной встрече. Привыкай оставаться одной по вечерам. Утром и днем ты всегда сможешь найти меня в кабинете, - госпожа махнула рукой на соседнюю комнату с книгами, - но по вечерам я часто уезжаю во дворец или по делам. А по ночам у меня бывают посетители, - старушка хищно улыбнулась и потерла сухонькие ручки, - то яду кому-то надо, то с покойным мужем пообщаться. Дом! Если Никки уснет, то через три часа поднимешь ее и искупаешь пред ужином. От нее уже начинает пахнуть! Ей нравятся большие ванны и много воды. Горячей воды. И давай без своих шуточек! Привыкай заботиться о ней, как когда-то заботился обо мне. Когда я была живой. Ты же помнишь, как это было? Вот и хорошо. Ладно, а теперь помоги мне переодеться.

Госпожа Джесс вышла из комнаты и пошла в другую сторону от лестницы. Никки сразу перехотела спать и побежала следом. Это была большая гардеробная, полная платьев на вешалках. Они все были черного цвета, но вот фасоны и ткани были разнообразные. И шелк, и бархат, и атлас, хоть простые с виду, но замысловатые по фасону. А еще разные вышивки - то на лифе, то по подолу. Она, наконец, поняла, о чем говорила Матильда. Они были необычайными! Никки ходила и трогала все это богатство руками. А в это время платье на госпоже Джесс само расшнуровалось и взлетело в воздух, и вместо него сверху на вытянутые руки опустилось другое платье. Это платье не шелестело при каждом движении, а мягкими бархатными складками стекало на пол. Точно так же поменялись и кружевные перчатки.

Никки вышла во двор за госпожой и наблюдала, как слуги помогли лошадям развернуть карету и запрыгнули на свои места. Кучер с длинным хлыстом сел вперед на козлы, а там, где обычно крепили багаж, разместились двое крупных мужчин в черной одежде и с оружием в руках. Странно, ведь если все и так боялись одного вида ее кареты, то зачем нужны вооруженные слуги? Но спросить было некого. Госпожа вспорхнула по ступенькам и уселась на сиденье, а у Дома бесполезно спрашивать, все равно не ответит…