Глава 13

После свидания с Джиневрой я старалась держать с ней дистанцию. У меня и так хватало поклонниц. Девушки часто подбрасывали под мою дверь любовные письма и коробки со сладостями. Они караулили у входа в библиотеку и нагло занимали стол, за которым я обычно сидела. Барышень, которые пытались отвлечь меня от учебы, выгонял библиотекарь, сдружившийся с таким усидчивым студентом, как я.

С Крабатом, Юро, Матиасом и еще несколькими ребятами я продолжила общение, а Ариан и его псы больше не пытались меня задирать, хотя у них было предостаточно возможностей, но каждый раз рядом оказывались друзья. Частенько меня звали на совместные попойки под покровом ночи или в деревенскую таверну за кладбищем. Но я всегда отказывалась, боясь потерять контроль над разумом. Одному демону известно, чем могла закончиться веселая пирушка: «Отличный шанс убить меня, пока я не смогу защищаться».

Прошло два месяца, а на третий в Виверну прибыли близнецы Некроманцер.

Они появились в альма-матер поздним вечером, когда занятия давно закончились, а студенты разбрелись по территории университета.

Я засиделась в библиотеке: на столе лежала стопка старинных фолиантов по Древним рунам и Темному искусству некромагии, рядом – несколько исписанных перьевой ручкой пергаментов с символами и схемами. Я настолько погрузилась в чтение, что не услышала, как в библиотеку кто-то вошел, а когда щеки коснулась холодная сталь, широко раскрыла глаза. Сердце замерло, а затем нервно забилось в моей груди.

— Теряешь сноровку, совсем расслабилась, сестра, — отчитал Малефикарум, убирая некромантский кинжал в ножны на широком ремне.

Я повернулась: передо мной стояли похожие, как два кофейных зернышка, братья.

— Потише нельзя?! Могут услышать, — зашипела я, недобро сверкнув глазами.

— Плохо же ты о нас думаешь, мы сразу повесили полог тишины, как вошли. Кстати, при таком тусклом свете ты похожа на мертвую, но даже за этими юношескими чертами я могу разглядеть свою прелестную сестренку. Не смог не проверить тебя, — губы Малефикарума тронула усмешка, он нежно провел холодными пальцами по моему лицу, скрытому за мужской личиной, а затем заключил меня в объятья.

Я ощутила, как накопленное напряжение стало уходить из тела, как тяжела оказалась ноша – хранить свою истинную личность в секрете ото всех, соблюдать правила, быть осторожной в словах. Чувствуя под ладонями широкие плечи брата, вдыхая древесный аромат туалетной воды, исходящий от ворота мужского плаща, ощущая шелк длинных волос и глядя в родные сапфировые глаза, я расслабилась.

— Вы разве не на задании? — я едва доставала им до подбородков.

— Мы были в северной части королевства и получили твои письма по возвращении, — Малефикарум нахмурился, все еще держа ладонь на моем плече. — Они тревожные. Профессор Аластор пригласил нас в состав комиссии по практике и оценке дипломных работ студентов пятого курса. В этом году они выпускаются, и для нас это отличная возможность побыть с тобой рядом.

Маллеус расстегнул ворот плаща и снял связанный мамой шарф из черной мягкой шерсти:

— Конечно, произошедшее с тобой может быть случайностью, но работа с пятикурсниками — прекрасный шанс помешать твоим недоброжелателям.

— Вы будете жить в преподавательском крыле? — спросила я.

— Пока что не решили, возможно, снимем квартирку в деревне за кладбищем. Старшекурсницы должны быть весьма недурны, — Маллеус хитро мне подмигнул.

— Брат, мы здесь не за тем, чтобы ты соблазнял молодое поколение, не забывай о репутации, — одернул его строгим голосом, с истинно отцовскими интонациями, Малефикарум.

— Как вы меня нашли? — я стала собирать книги с пергаментами в сумку.

— Не забывай, что мы семья, каждый может чувствовать друг друга на расстоянии. А уж найти тебя в университете не составило труда. Раз ты не в своей комнате… кстати, на ней стоит неплохая защита, но все же недостаточно сильная, — отметил Маллеус. — То где тебе еще быть, как не в библиотеке?

— Дома были? — я повесила сумку на плечо, но ее забрал Малефикарум, ощутив тяжесть учебников.

— Вчера. Матушка передавала тебе привет, и… — он выудил из внутреннего кармана такой же черный шарф, как у Маллеуса, но с фиолетовой нитью по краю, и вручил мне. — Нити вымочены в ее крови и зашептаны обережными чарами. Это, конечно, не спасет тебя от всех угроз, но лишним не будет.

Я обмотала подарок вокруг шеи и потерлась щекой о приятный материал. Крупная вязка, все как я любила, но главное… чувствуется прикосновение маминых рук.

— Проводим тебя до комнаты. По вечерам опасно передвигаться в одиночку, — Малефикарум подтолкнул меня к выходу из библиотеки.

В коридорах действительно цари мрак, если бы мы не могли видеть в темноте как кошки, то давно споткнулись бы.

— Непродуманная система освещения, — проворчал Маллеус.

Мы быстро дошли до комнаты и скрылись за дверью, где братья смогли снять плащи. Форму для инквизиторов длительное время вымачивают в разных зельях, а затем накладывают на нее защитные чары. Каждый инквизитор ходит в такой одежде как в броне.

Маллеус осмотрелся:

— У тебя уютно, гораздо лучше, чем было в нашей комнате. Обстановка, как дома…

Лис сидел на подоконнике среди подушек, он испугался вошедших гостей и спрятался.

— В ванную пойдете? — я сняла кулон и положила на тумбочку, по плечам рассыпались длинные волосы. Черты лица изменились на женские, а форма стала немного велика в груди и плечах.

Братья расплылись в улыбках:

— Вот, совсем другое дело. Еще бы переодеть тебя в женский наряд — и отлично, — отметил Маллеус, оглядывая меня с головы до ног.

— Ты еще больше стала похожа на матушку, — Малефикарум поцеловал меня в лоб, а потом долго всматривался в мои глаза. — Помнится, дома ты не была такой уставшей. Тебя сильно тревожат эти покушения?

— Теперь нет. Рядом всегда находятся… друзья, — мне было трудно выговорить это слово, я не понимала его значения. Да, мы были компанией, учились вместе, но никому из них я не могла довериться так, как братьям.

— Мал, иди в душ первым, — приказным тоном сказал Малефикарум. Затем он подвел меня к креслу, и, устроившись рядом, вытянул ноги к огню.

— Слушаюсь, господин старший инквизитор, — Маллеус шутовски поклонился и скрылся в ванной, через минуту его одежда вылетела из-за двери на пол.

— Неряха… — я покачала головой и взмахнула рукой, развесив все на вешалке и применив очищающие чары.

— Ты действительно очень похожа на маму. Вы даже одинаково двигаете руками, — Малефикарум с нежностью смотрел, как я колдую. — Сколько мы не виделись?

— Месяца три или четыре. Вы убыли по заданию ещё до моего отъезда в «Виверну», — я взяла его руку и приложила к своей щеке.

Он нахмурился и сжал мои пальцы:

— Все гораздо серьезнее, чем я предполагал. Ты бледна, полна тревоги и истощена. Возможно, отец возлагал на тебя слишком большие надежды, давил своим обучением…

Я покачала головой:

— Нет, не в этом дело. Просто… от прошлого не уйдешь. И порой мне страшно осознавать, что в любой момент я могу умереть и, тогда помощь понадобится другим. Я — как шкатулка с запертым внутри мощным проклятием, от него просто так не избавиться. Я ношу это в себе столько времени, — я тяжело вздохнула, мне хотелось плакать. Но если я не выговорюсь сейчас, то потом буду неразборчиво бормотать сквозь рыдания. Сделав глубокий вдох и отпив воды из протянутого Малефикарумом стакана, я продолжила: — Раньше мне было проще мириться с тем, что произошло в детстве, ты и сам это помнишь. Но, живя среди людей, у каждого из которых свои планы на будущее — веселье, отношения, я понимаю, что мне все это чуждо. Будто я стара, как мир. Все повидала, у меня нет их простых желаний, все, что мне важно — это не умереть, и вот… кто-то планомерно пытается меня убить.

— Мне кажется, ты утрируешь, всего-то два покушения, а не двадцать два, как на нас с Маллеусом. Скорее всего, это зависть одногруппников, попытка проверить, такие ли мы, Некроманцеры, сильные на самом деле. Ведь многие считают нашего отца бессмертным. Возможно, ты преувеличиваешь… и слишком боишься того, что другие неудачно пошутили. История с тем, что тебя закрыли в гробу, смахивает на мелкую пакость, а не на покушение. Но вот скинуть тебя со скалы… да, в этом была доля опасности. Но ты могла воспользоваться левитацией, а не испугаться до оцепенения. Не этому тебя учил отец.

Мне стало стыдно за свой нелепый страх. «Действительно, все это не стоит моих нервов. Я — дочь Варлока Некроманцера, спавшая в закрытом гробу с разлагающимся трупом, боровшаяся с такой отвратительной нечистью, какую сложно представить, пережившая не один смертельно опасный ритуал — трачу время и силы на подобные переживания из-за мелкой пакости, нехорошей шутки, мести».

— Возможно, я излишне подозрительна, и в твоих словах есть правда…

— Кто знает. Подозрительность ты унаследовала от отца, но мы мужчины, а ты девушка. И, хотя отец никогда не делал между нами различий, воспитывая тебя как третьего сына, я-то знаю, как непросто это тебе далось. Я горжусь тобой и верю, что все наладится. В любом случае, мы здесь, и тебе не о чем волноваться. Если кто-нибудь вздумает совершить очередное покушение, мы разберемся. Учись и не забивай голову ерундой, это чердак, где ты хранишь все самое важное и необходимое.

— Помню.

Когда водные процедуры закончились и братья облачились в домашнюю пижаму, мы сели ужинать. Маллеус поедал огромную яичницу с сосисками под острым соусом и запивал… горячим чаем.

— Эх, никогда не получалось упросить слуг Виверны подать вина.

— Что ты хотел, это университет, а не таверна. Здесь не приносят алкогольные напитки. Радуйся, что еду подали, иначе сидеть тебе голодным, — Малефикарум усмехнулся.

— Не напоминай, — Маллеус страдальчески закатил глаза. — На втором курсе нас на неделю лишили еды, приходилось таскаться в общую столовую, а все потому, что мы притащили парочку бутылок из отцовского погреба.

Звяканье столовых приборов прерывало те моменты, когда Маллеус болтал. Я только успевала подавать ему салфетки.

— Иногда мне кажется, что ты сын не лорда, а обычного простолюдина. Посмотри, как ты ешь, свинья. Жуй с закрытым ртом и прекрати разговаривать, — беззлобно отчитал его Малефикарум. Он понемногу начинал засыпать, разомлев после горячего душа, пары сэндвичей с большой чашкой какао и исходящего от камина тепла.

— Сегодня вы останетесь со мной? — с надеждой спросила я.

В детстве, лет до шести, я частенько выбиралась из своей большой и несколько мрачной для ребенка комнаты, сбегая к братьям и таща за собой плюшевого енота, которого Маллеус собственноручно для меня сшил, хотя, конечно, без помощи мамы не обошлось.

Я укладывалась с Малефикарумом, потому что из-за кошмаров Маллеус дергался во сне и мог скинуть меня на пол. А вот Малефикарум спал практически как покойник, но стоило моим маленьким холодным ножкам и ручкам прижаться к его телу, он тут же просыпался, укутывал меня одеялом, и так мы спали до утра, согреваясь теплом друг друга.

В те пару месяцев приставленная ко мне гувернантка недовольно ворчала: мол, юной леди не положено спать с мальчиками, даже если это ее братья. Иногда она чуть ли не силой пыталась увести меня из комнаты братьев, но стоило Малефикаруму посмотреть ей в глаза, у дамы начинали дрожать губы, и моя маленькая ручка выскальзывала из ее стальной хватки. Я скрывалась за дверью комнаты братьев, и до глубокой ночи мы могли играть в карты или собирать пазл из белоснежных косточек животных. Такие пазлы Малифиция при помощи чар связывала невидимой нитью и приклеивала к подставке или вставляла в рамку.

Модели этих скелетов отлично подходили под интерьер библиотеки и отцовского кабинета.

— Сегодня останемся, — ответил Малефикарум, не открывая глаз.

Я с нежностью поцеловала его в висок, а через секунду он спал мертвым сном, откинувшись на спинку кресла и закинув ноги на пуфик. Инквизиторы могли спать где угодно и в любом положении. Маллеус разлегся на другой половине кровати, поцеловав меня в лоб и пообещав, что не будет дергаться.

Утром я проснулась от того, что меня гладили по голове:

— Отец… еще немного… — сонно прошептала я, зарываясь лицом в подушку.

Послышался знакомый смех, а затем по комнате поплыли ароматы завтрака: свежеиспеченный хлеб, жареный бекон и… черничный пирог.

— Вставай, соня, иначе опоздаешь на лекцию.

Маллеус находился в кресле: одетый с иголочки в темно-синий деловой костюм, волосы тщательно причесаны и перевязаны лентой цвета костюма.

Малефикарум поправил узкие очки в черной оправе и перекинул косу через плечо. Он читал свежий выпуск газеты и пил кофе без сливок и сахара. В отличие от Маллеуса, старший оделся в полностью черный костюм, и единственным ярким пятном был алый шелковый платок в кармане пиджака. Такие одинаковые, но вместе с тем разные мужчины: один легкомысленный, а второй серьезный.

— Диа, садись завтракать, — не отрываясь от чтения, сказал старший.

Я быстро умылась и, переодевшись в форму, устроилась на пуфике.

— Ты с кем-то сдружилась? — спросил он же.

— Не то, чтобы сдружилась, но общаюсь с одним умным парнем, ведьмой, оборотнем и… некромагом. Очень сильным, он умеет сливаться с тьмой и прошел испытание «Одержимости».

— Вот как? Кто же этот несчастный, что решился на него в таком нежном возрасте? Хотя, о чем я. Отец заставил нас ощутить весь спектр этих невероятных впечатлений в десять лет, — Маллеус говорил шутливым тоном, но в его глазах застыла боль.

— И как его зовут? — Малефикарум поднял на меня блестящие глаза.

— Крабат, племянник Аластора.

— Вот как? Мал, это случайно не тот самый мальчик, сын Реджины, сестры Аластора?

— Верно. Ал рассказывал, что она и ее муж были инквизиторами и погибли во время рейда по драконьим подземельям. Один опасный некромаг совершил там запрещенный ритуал, но Реджина с Сайласом вмешались. Из мира демонов выбрался сильный лич, и им собственноручно пришлось не только закрывать портал, но и уничтожать лича, у них ушли все энергетические запасы. Помощь опоздала, и они превратились в прах, даже косточек не осталось. Их портреты висят в галерее славы, рядом с нашим отцом.

Эта история меня шокировала, ведь я никогда не интересовалась семьей Аластора. «Оказывается, Крабат не просто его племянник, а сын великих людей, пожертвовавших собой ради мира в королевстве».

— От живых проблем больше, чем от мертвых, — Малефикарум ободряюще погладил меня по макушке. — Доедай свой бекон и вперед, к знаниям. Мы останемся жить в университете, займем апартаменты в крыле преподавателей. Я отправил магический вестник ректору.

— Но мы же будем по вечерам выбираться в деревню? — с надеждой спросил Маллеус у брата. — Там есть неплохие таверны, печально, что в таких местах нет достойных борделей. Это не столица.

— Замолчи, иначе я снова заморожу твой язык, — одернул его Малефикарум.

— Не будь ханжой! Как будто тебе в прошлый раз не понравилось, я помню ту брюнетку, — он подмигнул старшему.

— Хорошо, — Малефикарум устало прикрыл лицо газетой. — Иногда мы будем захаживать в деревню, только замолчи и давай без подробностей. Рядом наша сестра.

Остаться незамеченными им не удалось. Стоило близнецам выйти из моей комнаты, как гомон голосов в коридоре тут же стих — на нас все таращились. Я поудобнее перехватила сумку, и мы, спустившись на улицу, двинулись к учебному корпусу.

Возле кабинета Милоша Павлеша братья остановились, приветствуя артефактора. Преподаватель с удовольствием жал близнецам руки, посматривая на их подвески с аргиллитами.

— Все дети Варлока Некроманцера в одном месте — берегитесь, как бы враги об этом не прознали, — Милош усмехнулся. — Диаваль, проходи в аудиторию.

Под ошарашенные взгляды студентов близнецы кивнули мне.

— Слышал о вашем назначении. Пятикурсникам не позавидуешь, — посмеивался в усы Милош.

— Все так, господин Павлеш. Нам с братом посчастливилось быть приглашенными ректором.

— Малефикарум, вы по-прежнему держитесь, как истинный лорд. Вашим манерам и выдержке может позавидовать любой.

— Вы мне льстите. Хорошей лекции, профессор, — и они с Маллеусом ушли.

— Ах, как жаль, что они не смогли остаться. Какие экземпляры, удивительная работа… потрясающие артефакты, а подвески… просто нечто, — бубнил под нос Милош, входя в аудиторию. — Добрый день, дамы и господа, начнем!

Лекция проходила относительно спокойно, не считая постоянных перешептываний за моей спиной.

— Не может быть? Ты уверена?

— Я сама видела, вдвоем выходили из его комнаты.

— Они такие красавчики, статные, а какие плечи. Все три брата — просто обворожительны, аж мурашки по коже. Вот бы мне такого охмурить. Но если старшие выглядят более живыми, то Диаваль как мертвец. К тому же, вечно хмурый, и чего ему не хватает?

— Я слышала, что среди преподавателей появятся двое новеньких, быть может, это они и есть? Уж больно представительно выглядели, особенно тот, в синем костюме.

— Меня больше привлек в черном, который в очках, но у него такой пугающий взгляд.

Этот женский треп продолжался до тех пор, пока терпению Милоша не пришел конец, и у болтающих не замерзли языки. Я мысленно позлорадствовала.

Сидевшими сзади оказались студентки с факультета некромагии и целительства. Кого-то я помнила в лицо, но не по именам. Без крайней необходимости я не трудилась запоминать лишнюю информацию. Исключение составляли те, с кем я относительно близко общалась.

Обернувшись, я увидела также Крабата и Юро. Некромаг выглядел гораздо лучше, чем раньше. «Должно быть, рана от пентаграммы практически зажила». Оборотень, почувствовав мой взгляд, приветливо улыбнулся.

После окончания лекции меня со всех сторон обступили девушки.

— Диаваль, а это твои братья, да? — спросила одна из них.

— Да, — коротко ответила я, убрав книгу в сумку.

— Такие привлекательные, должно быть, вы все пошли в отца…

— Должно быть.

— Может, все вместе после занятий отправимся в деревню? Я слышала, в таверне подают очень вкусный пирог с почками.

— Мы предпочитаем слегка прожаренные бифштексы с кровью, — уточнила я.

Отовсюду слышались вопросы, но я как всегда была холодна и спокойна, отвечала равнодушно, едва ли не зевая.

Решив, что с этим курятником пора заканчивать, я протиснулась к выходу.

— Мне нужно к тренеру Вариусу, — кивнула барышням на прощание и покинула аудиторию, через несколько шагов вздохнув с облегчением. «Не было напасти! Теперь точно не отвяжутся. Что же им всем не учится», — думала я, направляясь к полю.

По пути меня нагнали Юро и Крабат.

— Ну и переполох устроили наши девчонки, смотри, Диаваль. Как бы к концу месяца всякие фифы не женили на себе твоих братьев, — Юро усмехнулся.

Я резко остановилась и холодно посмотрела на оборотня, после чего улыбка сошла с его лица.

— По-твоему, мои братья столь недальновидны и слабохарактерны, что позволят глуповатым девицам с их матушками-сватьями окрутить себя?

— Нет… я вовсе не это имел в виду, — начал оправдываться Юро.

— Вот как? В таком случае, что же ты имел в виду, говоря подобное о моих братьях?

Оборотень примолк, а Крабат слишком сильно хлопнул меня по плечу, заставив резко выдохнуть воздух.

— Не злись на Юро, он сказал не подумав. Никто не считает твоих братьев слабохарактерными. Такие, как они, выберут для себя достойных девушек, а не этих куриц.

Я смерила некромага более спокойным взглядом и, скинув его руку со своего плеча, пошла дальше.