3

Король послал в Пеплицы знатную дружину. Семь могучих витязей, статных и сильных. Вооружены они были так, словно на лютую войну собрались. Да и оружие то было непростое. Каждый вечер, сидя у костра, кто-то то и дело натачивал саблю или меч, прочищал пищаль. И все оружие украшено камнями самоцветными, резьбой и гравировкою, узорами диковинными. Антипка бросал завистливые взгляды на такую красоту, но еще большую зависть в нем вызывали сами кмети. Их темно-зеленые кафтаны с искусным серебряным шитьем сливались с густой листвой, и даже сам Антипка иногда терял из виду своих попутчиков. Но почти всегда рядом оказывался Чернявый (как он его про себя кликал), который направлял Тучку и следил, чтобы торговец нигде не потерялся. Антипка грустил из-за собственной никчемности. Статные витязи могли слиться с лесом, становились его частью, двигались бесшумно и незаметно, а охотниками были знатными да умелыми! Каждый день то зайца подстреливали, то гуся дикого али утку. Но и среди них некоторые выделялись особливо.

Были это два нарочитых, коих Антипка видел подле короля. Гигант с волосами, словно золото сияющими, да глазами — синими самоцветами — оказался воеводой. Он был огромным, как скала, с лицом бледным и равнодушным. Но до чего же притягивали взгляд ровные точеные черты, словно умелый резчик вырезал. Ох и беда всем пеплицким девкам от него будет. Кто ж перед таким воем устоит?! В седле держится ловко, стреляет метко — Антипка сам видел, а кафтан на нем ладно так сидит, будто вторая кожа обтягивает могучую фигуру. Волосы на солнце ярким заревом загораются. Таких молодцев Антипка и не видывал. Беда девкам от него, беда...

Другой же нарочитый - Чернявый, что Антипкину Тучку вел, еще и своим жеребцом управляя. Этот совсем другим был. Ни на кметей, ни на воеводу не похож. Обращались к нему с уважением, не иначе чем "Пан атаман". И если гигантом-воеводой Антипка восхищался и втайне завидовал, то атамана он боялся, как нечисть темную. И не сказать, что грозный он али могучий был. Среди молодцов кметей не отличался ни ростом, ни телосложением. Даже среди пеплицких мужиков выделиться Чернявый не мог. Утый (5), как будто голодом его морил кто. Правда, жилистый и усталости не знал. Даже когда другие кмети решали, что отдых нужен, атаман был полон сил. И вроде мужик обычный, но в глазах его что-то недоброе таилось. И улыбка злой получалась, словно смеялся он над всеми. А после случая одного Антипка его пуще Черта бояться стал.

Было то на подходе к Пеплицам, дней пять пути оставалось. Маленький отряд пытался пробраться сквозь Ведьмину чащобу. Деревья тут так близко друг к другу росли, что ветви как сеть рыболовная над головой сплетались. А внизу — кусты колючие, паутина липкая. Земля сырая, ноги вязнут, будто в болото попал. Продвигались медленно, сойдя с лошадей. Сонная Тучка упрямо не желала следовать за Антипкой, потому атаман вел под уздцы сразу двух скакунов — своего и торговца. Ладно у него это получалось. Покорно следовала Тучка за Чернявым. И вновь подивился Антипка его умению с лошадьми управляться.

Старый лес не желал так просто пленников своих выпускать. Колючие кустарники за одежду цеплялись, словно пальцы чьи-то. Злобный шиповник впился в рубаху Антипки. И так, и эдак он дергал худую ткань.

— Дай помогу, заполошный. - Это воевода насмешливо глядел на пыхтящего от усердия Антипку.

Торговец покрылся румянцем, а воевода осторожно освободил подол рубахи из цепкой хватки.

— Мы к хутору твоему, стало быть, уже подходим. Расскажи, что там за ведьма у вас завелась?

Антипка закивал и побежал за воеводой.

— Окаянная! Мы такой, почитай, десяток лет не видывали! Корову извела. - Антипка принялся загибать пальцы. - Женку Микиткину — это десятник наш, сгубила. Петухов у самого старосты своровала!

Тут Антипка глаза сделал страшные, аж чуть не выпали, мол, кто ж посмеет у старосты воровать? Вот, значит, какая ведьма страшная у них!

И тут голос раздался, точно раскаты грома по небу покатились, тихие, издалека, но от того пугающие.

— Видел ли кто?

Антипка вздрогнул — аж шапка на чело съехала, обернулся. Пан атаман позади шел, лошадей вел да насмешливо так на Антипку глядел, с издевочкой. Морщины вокруг рта четче сделались, губы криво изогнулись — вроде и человек обычный, а страшное в этой улыбке притаилось. Антипка с испугу и слова вымолвить не может, моргает только.

— Кто? - ляпнул с дуру да на атамана смотрит.

Тот снова:

— Я спрашиваю, видел ли кто ведьму? Как петухов воровала? - Спрашивает, а сам улыбается. И губы все больше кривятся, словно змея корчится.

Антипка и имя свое от страху позабыл, плечами пожимать стал, шапку на макушку нахлобучил.

— Не видали вроде...

Атаман еще пуще заулыбался, поравнялся с Антипкой, наклонился к нему и тихо так спрашивает:

- Так почем знаете, что ведьма петухов увела? Может, тать (6) у вас какой завелся?

У Антипки оскомина аж в горле стала. Глядит в атамановы серые глаза и видит вдруг, что синими они становятся. И не глаза то вовсе, а два лоскута неба, и звёзды в них белые горят, и кажется, будто языки пламени волнуются — неясные тени мелькают. Но моргнул атаман, и Антипка от морока очнулся. Заглянул в глаза Чернявого — серые, как и были. А атаман опять губы в улыбке лютой изломал. Боязно стало Антипке, скверно: уж не привел ли он в хутор беду, которая похлеще ведьмы будет?..

(1) - страсть - страдание, несчастье

(2) - нарочитый - известный, знатный

(3) - кметь - витязь, воин

(4) - вой - воин

(5) - утый - худой

(6) - тать - вор

*

Никому из ныне живущих неизвестно, что скрывается там — за последней горной преградой — Венцом королевы. Три могучих исполина высятся у границы Северного кряжа, и нет людям туда хода. Одни утверждают, что за ними самый конец Света белого. Сказывают, будто там земля заканчивается обрывом глубоким, а над головой — только небо, чёрное-чёрное. Иные же верят, что раскинулось за Венцом королевы Мёртвое Царство. Место, куда уходят все души после смерти, где обитают тени, где спит Луна, пока в мире людей властвует Ясное Солнышко.

Никому не ведома истина. И никто ещё не отваживался пересечь Венец королевы. Бережно хранят три горы свою заветную тайну.

Речи о Северном кряже

*

Весело шумел костер. На небе мигали бледные звездочки. Сизый дымок взвивался вверх, подбрасывая в воздух алые искры. Невдалеке в траве копошился какой-то зверь, таинственно поскрипывали ветви деревьев. Прохладный ветерок забирался под одежду. Кмети готовились ко сну: расседлывали лошадей, проверяли оружие, решали, кто за кем идет в дозор. Воевода Сальбьёрг о чём-то тихо переговаривался с атаманом. Антипка жадно следил за каждым их движением. И, хоть он не слышал ни слова, но все ж понял, что разговор важный: серьезными были воевода и ворожейник. Один лоб потирал задумчиво, второй брови черные хмурил.

— Смотри, дыру в них не проделай!

Спокойный голос заставил Антипку подпрыгнуть. Он едва не свалился с бревна, на котором сидел — над торговцем нависла тень. Он поднял голову и увидел Гирдира — кметя, который всегда был грустным. Ни разу Антипка не видел, чтобы тот смеялся или хотя бы улыбался. Когда другие вои подшучивали друг над другом, Гирдир молчал и печально смотрел вдаль. Никто с ним не заговаривал первым. Может, просто боялись огромного топора, что тот носил за спиной.