Глава 3

Вадим

– А девчонка ниче такая, – обращаюсь я к Мишке, вошедшему в дом. – Жаль, мелковата. Чувствую себя совратителем малолеток.

– Мишкеева же это не остановило, – направляясь к бару, хмыкает друг. – И она давно уже не ребенок. Грудь есть, месячные идут, значит, вполне себе женщина. Шлюх же ты ебешь, несмотря на их возраст.

– Так это шлюхи, – пожимаю я плечами.

– Дочь Устинова не лучше. Яблоко от яблони недалеко падает, поверь мне. Каков папаша, такова и дочка. Никто из них недостоин жалости, – наливает он второй бокал и также выпивает залпом. – Бля-а, голова гудит, давай разбираться с девчонкой завтра. Слушать женские истерики я сегодня не настроен, если ты, конечно, сам не хочешь с нее начать?..

– Я, пожалуй, тоже предпочту сон, – сам себе не веря, усмехаюсь я. – Стареем мы с тобой, походу, дружище.

– Или девка не слишком привлекает, – хмыкает в унисон Миша. – Надеюсь, у меня вообще встанет на отродье Устинова.

– Вот с этим у меня проблем точно не возникнет, – хохочу я. – А ты думай о том, что таким образом наконец поимеешь этого гада. Что может быть лучше, чем трахнуть его дочурку и тем самым расквитаться? Разве не этого дня ты ждал? Девочка выросла, и теперь ты можешь отыграться по полной программе.

– Я знаю, и сделаю. Но завтра, – вздыхает Миша. – Сейчас в моей голове слишком много всего ненужного. Встреча с Иваном словно разбередила всё то, что я хотел забыть.

Я отлично понимал друга, хоть мне и не довелось пережить то, что он. История Блатного не из приятных, и, если задуматься, любой на его месте просто искромсал бы девчонку и отправил ее папаше по кускам.

То, что Мишкеев сделал с семьей Мишки двадцать лет назад, было чудовищным.

Ни один кодекс не допускал подобного. Ворваться к нему в дом, изнасиловать беременную жену, а потом убить ее…

На такое был способен только самый отмороженный ублюдок.

Не будь я свидетелем произошедшего, в жизни бы не поверил, что подобное возможно. А ведь мы когда-то были друзьями…

Я, Мишка и Ваня.

Только вот дружба дала трещину, когда Светка выбрала Мишу, а не обеспеченного Мишкеева, привыкшего получать всё, что пожелает. У него тогда словно кукушку снесло, но мы не обратили на это особого внимания. Не до него нам было. Мы с Блатным только-только начинали свой путь к успеху. Это были суровые девяностые, когда приходилось буквально выгрызать свой кусок хлеба. В руки начали идти первые легкие деньги, и мы словно проклятые пропадали целыми днями, а то и сутками, решая вопросы братвы.

Миша потом долго не мог оправиться, виня себя в беспечности. В том, что не уследил за женой.

Света была на седьмом месяце, и я никогда бы не подумал, что друг, которого все боялись, может быть таким сентиментальным, когда дело касалось его нерожденной дочери.

Маша

Когда первый шок проходит, начинаю думать, как мне выбраться из этого дома на отшибе. Понятно, что меня привезли в очень удаленное от цивилизации место, но мне плевать, пусть даже пришлось бы перейти пустыню Сахара на своих ногах.

Я должна сбежать. Иное хуже смерти. Мне нужно выбраться отсюда во что бы то ни стало.

Бежать мне отсюда, по сути, некуда, но и оставаться тут тоже нельзя.

Сидеть тихо? Почему тихо? А что будет, если я закричу? Может быть, меня спасут?

Да ну, глупости. Вряд ли эти серьезные мужчины так беспечны, что не позаботились бы о крепком замке и невозможности сбежать.

Но что же мне делать? Сидеть в этом тесном платье, да еще и в наручниках ужасно неудобно. Тело начинает жутко ломить, скованные руки ноют.

Пытаюсь подняться и подобраться к двери, подергать за ручку. Конечно же, дверь закрыта, иного быть не могло. Но не попробовать я не могла.

Глаза жжет от подкатывающих слез, горло сдавливает спазмами страха, дыхание застревает в груди. До боли кусаю губы, изворачиваясь изо всех сил, чтобы хотя бы нормально устроиться на широкой кровати в этой спальне в темных тонах.

Мне так жалко себя, что от отчаяния я просто тихонько плачу, а мозг от страха ничего не соображает. Как сбежать из закрытой комнаты? Как?

Мой взгляд падает на окно, и в это время я слышу шаги. Они раздаются за дверью.

Замираю, как маленькая мышка, учуявшая голодного кота. Резко встаю, глядя на дверь. Мне кажется, стоя мне будет проще, но по факту страх не уменьшается. Адреналин ударяет в голову, и я чуть не падаю от сильнейшего головокружения, думая, что сейчас просто в обморок тут свалюсь и проснусь уже изнасилованной.

Передо мной появляется один из похитителей. Немею от ужаса.

Он огромный и сильный. Заполняет собой весь дверной проем.

Как мне защититься от него в этом тесном пространстве? Он так смотрит, что не оставляет сомнений в том, какая участь меня ждет. Глотаю воздух в попытке надышаться, но не могу дышать, грудь сдавливает болезненными тисками.

– Давай сюда руки, малая, – грубо бросает мне мужчина, проходя внутрь комнаты, – сегодня ночь спишь спокойно.

– А завтра?! – вылетает из меня. – Завтра вы заберете за меня выкуп и отпустите меня?

Бум-бум! Сердце бешено бьется в ожидании ответа. Мой взгляд бегает по лицу мужчины. Он взрослый, уверенный в себе, настоящий хищник. От такого не жди пощады. Ни за что не отпустит и не пожалеет. Крепкие руки, мускулы так и перекатываются под смугловатой кожей. Волосы темные, как и борода. Длинная, что делает мужчину еще старше своего возраста. На лице сильные заломы, признак времени. Но в то же время он не урод. Вовсе нет. Они оба вполне симпатичные, хоть и взрослые.

Тот, второй, тоже бородатый, но на голове у него короткий ежик, а у этого волосы до середины лица. Боже, о чем я думаю? Какая мне разница, как выглядят мои похитители?

– Смешная ты наивняшка, – летит грубый смешок в мою сторону, и мужчина делает ко мне шаг, из-за чего я сильнее дрожу, – какой выкуп? Ты здесь не для этого.

– А для чего? – сиплю, переплетая собственные пальцы, нервно заламываю руки.

– Узнаешь, – криво улыбается и добирается до меня размашистыми шагами.

Вдох – выдох! Не могу дышать! Не знаю, чего бояться, поэтому боюсь всего и от страха крепко зажмуриваю глаза. Меня трясет, как от удара током, и от дрожи покалывает аж в кончиках пальцев. Они немеют. Звучит короткий щелчок, и я чувствую, как мои руки становятся свободными. Он снял с меня наручники! Сразу же начинаю растирать пальцы.

– Платье снять помочь?

– Что? – глупо переспрашиваю.

– Говорю, платье давай сниму, спать пора. Баю-бай, Наивняшка.

– Я са… Сама…

– Сама так сама. Тогда давай в кроватку, а то серый волк ухватит за бочок.

Моргаю в непонимании. Что за шутки?

Наши глаза встречаются. Несмотря на шутливый тон, в его черных воронках вижу жестокость, с которой этот мужчина идет по жизни. Откуда-то я знаю, что он способен на убийство. Он запросто лишит человека жизни. По нему это видно.

Но сейчас он явно расслаблен. Не знаю почему, но просто радуюсь отсрочке. Это шанс на спасение. И когда мужчина уходит, я жду около двух часов, а потом дергаю за створку окна и стягиваю с постели простыни…

Вадим

– Ох, мля-а-а… Не стоило вчера пить, – стенаю я, приподнимаясь на диване, где вчера вырубился вместе с Мишей.

Почти три бутылки коньяка на двоих – это вам не шутки!

Смотрю на часы и не понимаю, какого хуя проснулся, мать его, в четыре тридцать утра!

Мишка продолжает дрыхнуть, в то время как меня мучает непередаваемый сушняк. И я весь, мать твою, мокрый от пота!

Кое-как добираюсь до бара, но и там меня ждет полный облом. Простой воды нет, а с газом я не пью, так что приходится топать на кухню.

Тут-то меня и поджидает сюрприз. Не знаю как, но боковым зрением улавливаю странное белое колыхание. Иду в сторону двери, ведущей на террасу, и понимаю, что мне не привиделось спьяну!

Из окна второго этажа висит, мать твою, простыня! Прямо как в каком-то тупом старом фильме про принцесс!

Это что же, наша Наивняшка решила удрать от двух чудовищ? Действительно думает, что выйдет? И как давно она ушла?

Ой дура!

– Миша, вставай! – иду я обратно в гостиную. – У нас проблема.

Но Миша, конечно же, не встает. Как лежал, так и продолжает лежать в ус не дуя.

– Да вставай же ты! Девчонка удрала! – зло пихаю его в бок, натягивая ботинки.

Беру куртку, что бросил в кресло, и тоже надеваю. Хоть там и весна, ночи, сука, довольно прохладные… А эта дура решила устроить побег в своем гребаном свадебном платье!

– Миша, если эта идиотка замерзнет на хрен, конец твоему продуманному плану! – кидаю в него ботинком, чего он уже проигнорировать не может.

– Что за хуйня?! – наконец подает друг признаки жизни, зло садясь на диване.

– Пленница наша сбежала! Вот что за хуйня! Возомнила себя сбежавшей невестой и умотала!

– Ты сейчас серьезно? – смотрит он на меня как на восьмое чудо света. – Как она могла сбежать?! Ты ее разве не запер наверху?

– Запер! Только вот кто ж знал, что она осмелится спуститься со второго этажа! Она что, акробатка, мать ее?!