Глава 2.1

— Если ты так напрягся из-за того, что она объявила себя Вега, уверяю тебя, мальчик мой, твоя теперь уже жена просто-напросто слегка преувеличила в своём стремлении впечатлить тебя, — очевидно, тоже сочла нужным сходу прояснить некоторые моменты родственница, едва я показался ей на глаза.

Я аж слегка подзавис, услышав эти слова. С учётом, что перед началом проведения свадебной церемонии бабуля по личной инициативе, ещё до моего запроса, предъявила мне собранное на выбранную ею невесту досье с биографией и всем сопутствующим, то оправдание выглядело немного странно.

— С чего бы мне ей верить? — озвучил риторический вопрос. — Даже и не думал, что она реально Вега. По крайней мере, не та Вега, о ком я мог бы подумать. Если бы у Тео появилась новая приёмная дочь, то скорее всего я бы давно знал об этом, — отозвался равнодушно, вопреки посетившему ощущению грядущей подставы.

Консуэлла Химена Дельгадо благосклонно улыбнулась в солидарности с моим мнением. И добавила:

— Твоя жена не приёмная дочь барона Карибского побережья… потому что она его племянница. Она Оливейра, внук, — склонила голову, уставившись под ноги, демонстрируя всё своё почтение и покорность.

Которых ни хрена вообще-то по факту и не было, учитывая, что именно она вместе с тем заявила!

Зато стало вполне понятно, почему запах моей новоиспечённой жены показался смутно знакомым. Если она и впрямь Оливейра, значит его отголоски так или иначе, но были на том, с кем я виделся на Совете.

Дальше…

Мне понадобилось не одно мгновение, чтобы переварить и усвоить: первое — досье было фальшивым, и бабуля решила рассказать мне об этом до того, как я узнал бы сам, когда реально бы им заинтересовался; второе — недовольной девице в свадебном платье ни хера не платили, она тут вообще не по своей воле, и всё моё сложившееся о ней мнение совершенно неверное; третье — нас всех ждут очень неприятные последствия завершения этого дня, вполне вероятно примерно такие же, как если бы я случайно грохнул альфу огненного клана, попадись он мне под горячую руку. Четвёртое тоже было, но конкретно этот пункт я решил озвучить вслух:

— Зачем? — прорычал, гневно сжимая кулаки до хруста в суставах. — Зачем, мать твою, ты это сделала?

Сказал бы, предала, но…

— Моя мать — вообще-то твоя прабабушка, так что имей уважение к ней и не выражайся, — вмиг растеряла весь свой притворно виноватый облик старшая Дельгадо, нагло прищурилась и деловито добавила: — И ты прекрасно знаешь, зачем я это сделала, Себастиан. Да, я пошла на небольшую хитрость, — нехило так смягчила обозначение своей подставы. — Но сам бы ты никогда этого не сделал, согласись? — ещё и привела доводом в пользу своего обмана. — И я сейчас даже не про то, что мне грозит покинуть этот мир, так и не увидев ни одного правнука или правнучку, хотя и это тоже. Оливейра будут наглеть всё дальше и дальше, будут требовать всё больше и больше, если не найти способ, как повлиять на них. Заметь, я подобрала максимально бескровный вариант решения сложившейся проблемы, — состроила максимально честное и невинное лицо, правда всё впечатление испортилось последующим: — Ну, если ты, конечно, будешь нежным и аккуратным с этой девочкой.

Вот уже в который раз за последние сутки зверски захотелось кого-нибудь убить! Желательно как раз максимально кровавым и жестоким способом!

Возможно, того же Рафаэля Оливейра…

Или всех Оливейра сразу!

Перед глазами всплыл образ той, от кого так умопомрачительно вкусно пахло медовым эликсиром и дымно-сладковатым ладаном. И почему я сразу не взял в расчёт её волнистые медные локоны? Надо было сходу отличиться расизмом и отказаться от огненной волчицы.

А теперь…

Что мне делать теперь с этим маленьким огонёчком?

Разве что…

— Верни девчонку её отцу. Брак аннулируй. Мне не нужна жена по такому расчёту, тем более Оливейра, — бросил через плечо, отворачиваясь от родственницы.

Мысленно уже направился на пляж, где вскоре с разбегу нырну как можно глубже в океанические волны, прогребу сквозь них минимум с десяток миль, чтоб бурлящая во мне ярость за это время поутихла, не обрела намного больший масштаб, который не может быть подконтролен никому из нас. Но только мысленно. По факту мне даже с террасы не удалось свалить, как старая интриганка поинтересовалась встречно:

— Мальчик мой, ты уверен в своём решении? Здесь же столько репортёров было сегодня приглашено. Ты хоть представляешь, сколько снимков сделано? Предлагаешь убить их всех? А их семьи? Друзья? Все те, кого я ещё пригласила? Придётся избавиться ото всех, чтобы никто не узнал о случившемся, иначе это в любом случае будет скандал. Скандал, который Оливейра не проглотят и не простят, даже если мы вернём им девочку обратно и принесём им извинения, — коварной змеёй заползла мне в мозг Консуэлла Химена, реально вынудив сомневаться, что ещё больше выводило из равновесия.

Хотя нет, на самом деле вывело другое.

— Какие ещё извинения?! — рыкнул, не сдержав вырвавшийся всплеск силы. — Никаких извинений не будет! Южные волки не склонятся перед огненными!

В числе первых не повезло ограждению террасы. Ограждения тупо не стало, хотя то и вышло непреднамеренно с моей стороны, а контроль, хоть и зыбкий, я себе быстро вернул.

— Ты прав, внук. Мы не склонимся, — покладисто кивнула старшая Дельгадо. — Но что потом? Если девочка останется под моей опекой, здесь, на острове, тогда в наших руках будет то, что остановит её семью от кровной мести к Дельгадо, а в будущем поможет и во взаимоотношениях между нашими кланами, но если мы вернём её… ты уверен, что её мать — Аделия Оливейра-Вега не будет мстить той же мне за то, что я сделала? Я понимаю, что ты с лёгким сердцем встретишь любое обвинение от Николаса Оливейра. Но я не ты. Ты же помнишь, Вега не прощают.

Мысленно чертыхнулся. Конечно, я помнил. И не только это. Многое другое тоже. Например, всё то, о чём и без того размышлял каждый раз, когда огненный клан мозолил мне глаза и испытывал нервы на прочность.

— Что ж ты, такая умная, об этом заранее не подумала? Прежде чем поставить нас обоих в такую ситуацию? — поинтересовался ядовито.

Удерживать эмоции при себе становилось всё сложнее и сложнее. И ладно бы только гнев и ярость.

— Именно поэтому я и рассказываю тебе сейчас, чтобы ты был в курсе и мог вовремя предпринять все необходимые меры, внук, — ничуть не прониклась бабуля.

Иногда кажется, змея она, а не волчица!

— О, да. Тот факт, что теперь я знаю, кого ты попыталась под меня подложить, убережёт всех нас от кровной мести Оливейра-Вега, если я… — пауза и показательно снисходительное, наравне всё с той же хреново сдерживаемой яростью с моей стороны: — Буду нежным и аккуратным с этой девочкой, так, кажется, да?!

Рассчитывать хоть немного пристыдить родственницу уж точно не приходилось. Злорадствовал я в её адрес скорее потому, что уже прекрасно осознавал: она развела меня, как доверчивого лоха, пользуясь своим положением.

Вот что реально жутко злило!

Как и то, что, хочу я или нет, мне реально придётся, пусть и временно, но играть по заданным ею правилам игры, если я не желаю, чтобы я остался совсем последним из рода Дельгадо. Принимать решение, возвращать девчонку семье Оливейра или нет, основываясь только на собственных стремлениях, совершенно точно не стоило.

— Вообще-то я имела ввиду, что ты ей явно понравился, внук, и если ты хотя бы немного постараешься, то вполне возможно, что этот ваш брак в самом деле пойдёт всем нам только на пользу, — укоризненно покачала головой бабуля.

Укоризненно, мать её!

Которая моя прабабка.

— Ты ошибаешься. Этого не случилось бы и в лучшие мои годы, а теперь и подавно, — огрызнулся напоминанием о маске, которую с некоторых пор я был вынужден носить, чтоб окружающие не впадали в шок, а затем наконец оставил её, покинув террасу.

Идея отвлечься с любовницами планомерно махала ручкой и откладывалась на фоне более насущной проблемы с Оливейра. Стоило ещё раз пообщаться со своей новоспечённой жёнушкой, учитывая новые реалии. Не знаю, на что рассчитывала Консуэлла Химена, когда намекала мне на то, что между нами может возникнуть симпатия, лично я такой наивной слепой верой в себя не отличался. Зато у меня имелось другое неоспоримое преимущество. Стоило вспомнить о нём, как и вариант с тем, каким образом поступить дальше, тоже нарисовался.

Но сперва океан!

Потом лишние свидетели. И прочая мешающая ровно жить хрень, которой теперь тоже следовало заняться…