Глава 8

Следующим пунктом просветительной программы стало болото, в котором я чуть не утонула. Должно быть, Иван это допустил тоже в учебных целях.

Я шла по лесу, ни о чем не подозревая, слушая его рассказы о растениях и животных, как почувствовала, что погружаюсь во что-то вязкое и холодное. А этот засранец стоит совсем рядом и смотрит на меня. Как обычно, на меня накатил приступ паники, и я закричала, принимаясь беспорядочно размахивать руками в тщетной попытке за что-нибудь ухватиться. Наконец, этим что-то стала его штанина. К тому времени я уже по пояс ушла в мерзкую и вонючую грязь. Все так же без слов Иван схватил меня за руку, ту самую, что вцепилась мертвой хваткой в его штаны, и одним резким движением вытащил на твердую поверхность.

- Запомни это место хорошенько, - заговорил он, обводя глазами пространство впереди нас. – Это топь. Утащит в себя, не успеешь глазом моргнуть.

Я пригляделась повнимательнее и заметила те самые отличия, на которые он намекал. Кое где виднелись небольшие лужицы. Вот, значит, как выглядит лесное болото? А еще в воздухе угадывался едва уловимых запах гнили. Ну что ж, запомнила, насколько это возможно.

Взгляд невольно упал на то, что раньше было туникой и шортиками нежно-розового цвета, а сейчас прилипало ко мне грязными тряпками, неприятно холодя кожу.

- Почему ты не вытащил меня сразу, как только начала проваливаться?

- Чтобы ты сильнее прониклась…

Ну все! Это стало последней каплей – слезы брызнули у меня из глаз, и я набросилась на него с кулаками.

- Какая же ты сволочь! - колотила я его, куда попадала. – Как ты можешь быть таким противным? Вас специально этому учат?.. – и продолжала самозабвенно бить его, захлебываясь слезами.

Какое-то время Иван уворачивался от моих кулаков, а потом просто-напросто схватил мои руки, завел за спину и сжал своей кувалдой. Я все еще продолжала дергаться и пытаться пнуть его. Тогда он, недолго думая, припечатал меня поцелуем. В первый момент я до такой степени растерялась, что умудрилась ответить ему и даже почувствовать головокружительное возбуждение. Но разум быстро спустил меня с небес на землю и заставил вырваться.

Я прикрыла рот рукой и отскочила от него на безопасное расстояние.

- Ты всех своих подопечных целуешь? – буравила я его глазами, стараясь прожечь на нем дырку и очень сильно сожалея, что не владею магией, как он. – Мозоли не замучили на губах?

Отвечать мне не собирались. Вместо этого Иван приблизился, дернул меня за руку и уронил на землю, не стараясь сделать это более ласково. Потом он провел руками несколько раз над моими ногами, и наряд, подаренный Лерой, снова стал чистым и гладким. От такого чуда я на какое-то время потеряла дар речи. Как только он ко мне вернулся, я уже было открыла рот для новой отповеди, как услышала противное хихиканье рядом.

- Милые бранятся – только тешатся…

Я повертела головой из стороны в сторону, но никого не заметила. А вот Иван мрачнел на глазах, но продолжал сохранять молчание.

- Кто это? – почему-то шепотом спросила я.

- Кикимора болотная. Теперь разнесет сплетни по всему лесу.

- Больно мне надо, - снова раздался скрипучий голос. – А вообще, было интересно посмотреть на тебя целующегося. Отродясь такого не видала, - и захихикала еще противнее прежнего.

Вот и ответ на мой вопрос – целует он не всех. А если верить этой кикиморе, то до меня вообще никого не целовал. Хотя, это утверждение спорное – он мог делать это где-нибудь в другом месте. Додумать мысль я не успела, потому что прямо из болота появлялось что-то до такой степени странное, что челюсть моя снова поползла вниз.

Я только потому догадалась, что перед нами женщина, что у нее в ушах блестели камни. Уж не настоящие ли это бриллианты. Вся она была покрыта мхом, из-под которого торчали зеленые худые ноги с большими шишками на ступнях. Вместо волос у кикиморы свисали водоросли до самых пят. С лица с отвислыми щеками на меня, не мигая, смотрели выпученные, словно на последней стадии базедовой болезни, глаза. Она еще умудрялась и вращать ими, не отводя от меня взгляда. Вот это страшила! – пронеслось в голове. В следующий момент я получила увесистый тычок под ребра. Не сразу сообразила, что это Иван приложился.

- Совсем офонарел? – потерла я ушибленной место, а кикимора снова захихикала. При этом глаза ее и не думали смеяться.

- Брось, Ванюш, я и сама знаю, что не красавица. А вот тебе таких красоток еще не присылали.

Она подошла ближе к нам, и я смогла по достоинству оценить запах болотной гнили, исходящий от нее. Еле сдержалась, чтобы не зажать нос.

- У ти какая… - просюсюкала кикимора, обходя меня по кругу и осматривая с головы до ног. – Статная девица, хоть и худовата немного. Слухай, но тебе же не запрещается вроде… того… ну ты понимаешь. Так объездий ее, как следует!

- Марфа, кончай! Хорош молоть ерунду.

- Как знаешь, милок. А к совету моему прислушайся. Когда еще такая краля к нам забредет. Все больше каких-то уродок подкидывают, да престарелых матрон…

- Марфа! – уже прикрикнул на нее Иван.

Я так и вовсе потеряла дар речи от подобной наглости. Какая-то вонючая болотная нечисть советует лешему переспать со мной, что ли? При этом, меня тут словно и нет. Во всяком случае, плевать она хотела, как я к этому отношусь.

- А вот и не плевать, - кинулась она ко мне, едва не дотрагиваясь своим бородавчатым крючковатым носом до моего. – Я хоть и древняя, но страсть за версту чую. И вижу, что неравнодушная ты к нему тоже.

- Марфа, хватит языком чесать, - со всей строгостью оборвал ее Иван. – Я ей лес показываю, только и всего. И чего это ты выперлась из болота. Ты ж людям вообще никогда не показываешься.

- А захотела я так. Имею право…

- Ладно, пошли отсюда. Болото я тебе показал…

- Девочки мои, лесавки-безобразницы, проводите-ка их со всеми почестями, - неожиданно сильным голосом крикнула кикимора.

Тут же со всех сторон послышалось улюлюканье и нам на головы посыпались сухие листья и цветы. Я пыталась хоть что-то разглядеть в верхушках деревьев, но кроме какого-то мелькания ничего не видела. А вот пыль эта, что сыпалась на нас, уже вовсю лезла в рот и в глаза.

- Бежим, - схватил меня за руку Иван и побежал. – От лесавок так просто не выберешься, если успеют спуститься с верхушек…

Отбежав на безопасное расстояние, мы принялись очищать друг друга от трухи и паутины, которой оказались обвиты с головы до ног.

- А кто это – лесавки? – спросила я, когда от остатков нечистого мусора нас избавило волшебство Ивана.

- Дети Марфы. Болото кишит ими. Они жутко непослушные, даже меня не боятся. Только мать и слушают.

- Да уж… Не знала, что кикимора – такая злодейка.

О чем я говорю? Еще два дня назад ни в каких кикимор и лешиев я и вовсе не верила, а теперь рассуждаю на тему добра и зла среди нечисти.

- Да нет, она не злая. Вообще-то, мы с ней давние друзья. Не раз она мне здорово помогала. Не знаю, что это с ней сегодня…

- Может, ревнует? – хихикнула я.

- К тебе что ли?

- Ну не ее же ты целовал.