Глава 6 - Наследники

Жора нехотя разлепил глаза. Свет пробивался в комнату через широкую полоску в деревянные ставни и слепил одно веко.

– Где это я?

Было жарко, душно и хотелось пить. Глядя на каменный потолок, Карасёв не сразу понял, где он находится. На всякий случай потянулся, перевернулся на бок и жалобно заныл:

– А дайте кто-нибудь водички, – взмолился молодой правитель. – Душна-а-а!

Но никто ничего не дал. Возмущенная память постепенно стала возвращаться: пещеры, замок, пир, перебродивший квас.

Или это был морс?

«Надо же, какой длинный сон! Но если это сон, то почему он опять в этом сне проснулся?», – подумал Жора и принял сидячее положение.

Ещё раз огляделся по сторонам: камин невдалеке, вместо окна ставни деревянные, на стенах расшитый алым гобелен, прямо в стены вбиты пара чаш под свечи.

А укрыт он чем-то вроде мехового одеяла, довольно пыльного и старого.

«Постирать бы», – ещё подумал Карасёв.

И с этом мыслью оглушительно чихнул.

Прочистив нос, Жора попытался понять, всё ли в порядке с его снами? Или пора прекращать играть в рыцарей?

Нахмурился, помогая сдвинувшимися бровями мыслительному процессу. С играми перебор вроде, но замок никуда не исчезал. Правда, рыцарей по округе тоже не наблюдалось.

Оставалось лишь принять истину.

– Это что же получается? Я и эти балбесы реально тут застряли?

Больше мыслей не было. Следовало умыться, чтобы новые появились.

– Да какая разница, с кем я тут? – прикинул подросток. – У меня же теперь целый замок со слугами! Даже ипотеку брать не пришлось. Здорово командовать людьми! Почему только водичку не несут? Плохо дрессированы? Эй, стража!

Дверь в спальные покои была плотно закрыта, и никто его не слышал. Хоть колокольчиком звени.

Спал рыжий господин прямо в одежде. Поэтому вспотел. Но был и весомый плюс – одеваться не пришлось.

– Вот здорово! Даже кровать не надо заправлять, – заявил сам себе довольный Карасёв.

И этой новостью следовало с кем-то поделиться. Выбежав в коридор, Жора заметил в зале Настеньку. Она завтракала жуткого вида кашей, черпая её из деревянной миски деревянной ложкой, но не торопясь вкладывать в рот.

– Фу, какая гадость это… перловое смузи, – пробормотала Ташкина, не отрывая взгляда от миски. – Доброе утро, кстати. Но на приятный аппетит не надейся. Кормят тут без тебя чёрте чем.

Жора хоть и считал себя всеядным, при виде Настенькиной каши тоже скривился.

– Да уж, Доброе. Что ты за гадость ешь? – произнес он. – Утренняя жвачка во рту и то вкуснее. Где Марк?

– Пока не видела. Дрыхнет походу. Ну или разговаривает сам с собой. Что там обычно психи по утрам делают? А ем я… что дали. У них тут даже супермаркета нет.

Карасёв пересек залу и с трудом распахнул массивную двустворчатую дверь. Ветер лизнул по лицу, обдав запахами навоза и гари. Во внутреннем дворе что-то жгли и мешали в корыте, словно людям была нужна зала и рвотное средство разом.

– Вы что делаете? – спросил он у ближайшего мужика с перемазанным лицом.

– Земля не родит. Совсем, – пожаловался тот. – Вот крестьяне и просят подсобить.

– Удобрять собрались что ли? – сразу всё понял Жора, так как для иных нужд эта консистенция не годилась.

– Старейшины говорят, что навоз и зала должны подправить дело, – добавил другой мужик.

Судя по соломенной шляпе, пришедшей с полей.

– А поливать не пробовали? – спросил Карасёв.

И вместо ответа посмотрел на одинокое ведро у глубокого колодца. Воды там было не так много.

«Значит в поле её точно лить не будут».

Крестьянин даже не знал, что ответить. Замковый рабочий тоже пожал плечами.

– Отставить удобрять землю! – приказал Жора.

– Но как же… – начал было крестьянин, но только буркнул недовольно. – Голод же.

– Сначала дождя дождёмся, – отмахнулся Жора. – А там с посадками разберёмся.

– Как же, дождёмся, – снова буркнул рабочий, но возиться с месивом перестал.

Спорить с людьми в чистой богатой одежде – негоже. Высекут, а то и отсекут чего лишнего.

Подросток умылся у колодца, зачерпнув воды из ведра, и огляделся по внутреннему двору.

Здесь не было колонки или водопровода. Не было и бани. Слуги таскали воду в замок вёдрами и грели над камином, чтобы королю-магу помыться. И судя по внешнему виду, сами они не очень-то за чистотой следили. А глядя на гнилые зубы и чёрные пеньки в дёснах придворных, можно было понять, что о зубных щётках и зубной пасте в замке и не слышали.

Жора поднял голову к небу и воздел руки.

– Почему навозом от все несёт… а ну-ка… дарую!

На двор посыпались упаковки мятной жвачки. Перепуганные люди сначала разбежались, попрятались.

Но Карасёв первым подхватил упаковку, раскрыл и принялся показательно жевать.

– Слушай мой наказ. Всем жвачки раздать. По три раза в день после еды жевать.

– А что, можно и три раза в день есть? – послышалось от тощего как хворостина рабочего.

Люди вновь показались во внутреннем дворике и стали с большим недоверием подбирать однотонную упаковку.

Сам Карасёв ещё немного посокрушался об отсутствии зубной щётки и махнул рукой.

«Ладно, один раз можно и не почистить. Ничего страшного. Правда, стоматолога тут днём с огнём не сыщешь. А это значит, что без жвачек у самого скоро пеньки вместо зубов останутся».

А с зубной болью он был хорошо знаком. Переел конфет на Новый Год в подарке «от зайчика» и потом целый час слушал звуки бормашины.

Конечно, ни в какого зайчика он давно не верил. Жора прекрасно понимал, что маме дают такие подарки на работе. Но всё равно было приятно объедаться шоколадом от пуза, пока стрелял монстров на компьютере или мышкой отправлял в бой легионы.

Ничего интересного во внутреннем дворе Карасёв так и не нашёл: плац, пустая конюшня, кузня с перемазанным сажей мужиком, который теперь и не знал, чем заняться. Ещё казарма с нарами-койками у стен, с залатанной крышей, да прочие деревянные подсобные помещения вдоль каменных стен. Все больше напоминало сараи. Занятным показался только большущий топор, торчащий из старого пенька. Но рубить ему было нечего.

«Ушакову бы понравилось», – подумал он и даже подошёл поближе, чтобы найти и поколоть дрова, пока нечем заняться.

А как подошёл, дров не разглядел. Зато заметил чёрную лужу у пенька. И потёки на самом дереве. Походило на то, что пенёк не для дров, а для отделения голов от плеч.

– Та-а-а-к! Спалить этот пенёк к едрене фене! И чтобы я больше его не видел! – тут же заявил он.

И пара мужиков, пожав плечами, начала дербанить пенёк, используя тот же топор. Всё-таки самый острый в замке.

Озираясь по сторонам в поисках палача, которого стоило уволить или переквалифицировать, Карасёв вернулся в замок и застал любопытную картину.

Настенька собрала вокруг себя всех стариков с округи и расспрашивала о положении дел в замке. Сначала Жора подумал, что её интересуют форма существования территории, быт, и местные нравы.

Но Настеньку интересовало совсем другое.

– А что, шоколад у вас тоже не продают? – с тревогой узнавала она шокирующие подробности. – И мороженого не достать?

Рыжий реформатор прислушался к разговору. Оказывается, он осмотрел лишь малую часть двора. Достопримечательности замка не ограничивались колодцем, пнём и заброшенной конюшней. Тут ещё и закуток для торговцев был, который он за пристройку к сараю принял.

Торговцы, однако, появлялись всё реже и реже. Причина проста: меняться Краю было нечем. Пеньки окровавленные они и в других землях видали.

Великий маг-король Хил создавал вещи по большему счёту лишь для себя. Люди сказали, что пополнял он припасы, лишь когда начинался падёж слуг, эпидемия или рядом с его владениями объявлялись большие скопления людей, что были не прочь поживиться за чужой счёт.

Жора присмотрелся к сморщенным лицам стариков. Вздохнул и завалил стол яичницей, выложив её аккурат на деревянные чеплашки. Заодно добавил хлеба, масла и сразу бутерброды с докторской колбасой. А более вместительные миски наполнил молочной рисовой кашей.

Чего останавливаться? В высоких чашах появился сок, а в тарелочках, подозрительно напоминающих пиалы – джем и мёд. Об последнем тут и не слышали.

Так Жора понял, что может стать монополистом на многую продукцию. Пчеловодство без пчёл – это раз. В вареньеведение пойдёт – это два. Попкорномания опять же, чипсофилия. Многое в этом мире просто не производили. Не говоря уже о таких изысках, как шоколад и мороженое.

Старики только рты раскрыли, глядя на богатый стол.

– Кушайте, кушайте, не стесняйтесь. Завтракать надо как следует, – сказал он наставительно и присел рядом с лицом довольным и мыслью, что вскоре разбогатеет. – А вот этим, чем вы тут питались, больше не питайтесь.

– А чего им ещё было есть? – возмутилась Ташкина. – Мельница стоит, но пшеницы нет.

– Значит, муки нет?

– Ты дурак что ли? – возмутилась Настенька. – Они только про пшеницу говорили. При чём тут мука?

Жора сделал «покер-фейс», что в простонародье жест «рука-лицо» и не стал спорить.

– Значит, пшеницы нет, потому что земля сухая. Дождей нет. Высыхают урожаи.

– И доставки продуктов на дом тут тоже нет, – ответственно заявила Настенька.

Жора округлил глаза. Последний раз одноклассница сводила концы с концами в разговоре, когда с подругами обсуждала альбом корейских поп-рок исполнителей. А там на обложке сложно отличить мальчиков от девочек.

Старики накинулись на еду, как будто у них зубы новые выросли.

– И тарелки потом старые выкиньте, – добавил Жора уже по-барски. – Сжечь всё гнилое и чёрное старьё! Целее будем.

– А из чего есть потом?

– Сделаем новые, залакируем.

Старейшины переглянулись, видимо не совсем понимая, что такое лак и его производное.

– Или купим металлическую посуду. Её содой можно мыть, – наставительно заявил Жора.

Посуду содой мыть ему приходилось, когда чистящее средство закончилось, а в магазин идти было лень.

– Короче, так делает. Всё деревянное должно быть одноразовым, или хотя бы на сезон, а не для постоянного пользования. Чистоту будем соблюдать! В мою смену чтобы никакой чумы, оспы и прочей моровой язвы. Ясно вам?

– Так-то в лес надо сходить или до торговых городов добраться, – обронил старейшина. – А с чем туда идти на обмен?

Настенька шепнула на ухо, что звали его Ставр.

У самого старого представителя местного сообщества была пышная белая борода, придававшая сходство с дедом Морозом. Оттого он показался Карасёву добрым. А лысину прикрывала широкополосная шляпа, что почти шапка. От солнца во всяком случае, отлично защищала. Но в замке он её снял, что говорило об уважении и манерах.

«С такими можно иметь дело», – решил Жора.

– С чем? С урожаем! – прикинул рыжий правитель, пытаясь понять какие товарно-денежные отношения тут могут быть.

Натуральные, как минимум. То есть на обмен.

«Но если есть торговцы, то и деньги должны быть в ходу».

– Так нет ни урожая, ни монеты звонкой, – ответил Ставр так, что крыть было нечем.

– А чего тут думать? Создадим урожай. И монеты появятся, – брякнул Жора, расправляясь с завтраком.

– Тебе же сказали, что не на что менять, – вновь удивила разумной деятельностью Ташкина. - Ты тугоухий что ли?

– Это ты альтернативно мыслящая. Говорю же, на мою еду будем меняться. И твою одежду, – предложил сходу Карасёв. – Ты же крутой модельер. Сделай им платьев. Ходят в каких-то лохмотьях. А накормленные и одетые будут лучше выглядеть. На них посмотрят и так же захотят. Вот тебе и баланс спроса и предложения.

– Чего?

Он вздохнул:

– Таша, не беси. Делай, как говорю!

Настенька подняла палец вверх и окончательно добила Карасёва новым выводом:

– Если будем постоянно меняться с другими замками, то будем зависимы от них. Нам свой урожай нужен. А для этого водопровод необходим. Какой тебе урожай без воды? Без неё долго и кактусы не протянут.

Жора подавился яичницей, отставил тарелку и ответил:

– Ну… это нам Марка будить надо. Где этот супер-Марио? Пусть трубы проводит, водопроводчик ушастый.

– А ещё тут нет докторов, – добавила Настенька, глядя с каким аппетитом кушает одноклассник. – Так что лучше не болеть. Т есть только свежие продукты. А их тут вообще нет. Тухляк один немытый. А помыть нечем почему? А потому что воды нет!

– Вода есть, но на дне колодца. Старый он походу. Давно не чистили.

– Так почисть! – возмутилась Настенька. – Марка лучше не звать. Его самого лечить надо. Воспалится мозг на радостях, потом валерьянкой не отпоим. А вот с просроченной едой ты точно разберёшься. А я пока над платьями подумаю.

Но разобраться с делами они не успели. Боковая дверь распахнулась. Из коридора, ведущего в подземелье, оружейную и склады, вышел гордой походкой Ушаков. В компании капитана Сервиса.

Одноклассник шёл стремительно, уверенно. Расправил плечи так, как будто был качком по натуре, который отжимал от груди никак не меньше центнера. Это определённо был «Готский период».

Даже усатый капитан шагал рядом не так самоуверенно.

Марк с ходу прокричал:

– Оружейные пусты! Прискорбно. Этот замок воевал обещаниями.

– Это почему ещё пусты? – насупилась Настенька. – Это не дело. Вокруг же полно врагов. Сапогами мы в них кидаться будем что ли?

– Ой, да чего тут брать? Тоска одна, – добавил Жора. – Ни дерева, ни камня, ни воды.

Марк повернулся к капитану.

– Почему оружейные пусты? Все пышноусые такие безответственные?

– Не могу знать, ваше благородие, – ответил служивый и пожал плечами. – За других не скажу, но своего добра не нажили. От того и пребываем в скверном положении.

– Тогда давай сюда свой меч, – добавил Ушаков важно.

Сервис бережно вытащил меч из ножен и протянул молодому господину.

– Это хороший меч? – только и спросил Ушаков, отмечая что весит тот не менее полутора килограмм.

«Как на глаз, тяжёлый», – прикинул Марк: «И не лень им такие таскать?»

– Лучший из тех, что есть, мой господин, – клятвенно заверил капитан.

– А что с другим оружием? Мне нужны образцы.

– Ну, у солдат в основном топоры, – замялся капитан. – Они дешевле и проще в изготовлении. Металл в цене нынче. Монополия Железной королевы такова, что Хил предпочёл обеспечить нас копьями, которые мы сами и заточили. Стрелы то тоже, тьфу, деревянные. Не летят толком.

– Колья и стрелы у нас почти детские значит, – прикинул Жора. – А вы ими ещё нам угрожали.

Капитан кивнул и продолжил:

– Охотимся рогатинами, чтобы уж наверняка. А вас планировали добить болтами. Ржавые, но ещё бойкие, право слово.

Ушаков посмотрел на меч, погладил металл ладонью и довольно заявил:

– Сейчас я им покажу железную монополию!

– Осторожнее, господин. Меч на вес золота.

– Если меч в этом мире на вес золота, то у моих солдат будут только лучшие мечи! – пылко заверил Ушаков.

Глаза Сервиса заблестели в предвкушении. Металл он любил. Даже слушать. Тот так забавно звенел.

Этот звук богачей – музыка для ушей.

Марк прошёлся пальцами по гарде и лезвию, отмечая структуру, взвесил в руке. Спустя мгновения с громким лязгом на каменный пол рухнул такой же меч. Точная копия. Наружная.

Жора поднял его первым и едва спрятал улыбку:

– Ты чего натворил? Он в два раза легче! Ты что полым его сделал?

– А что, нельзя было? – оконфузился одноклассник.

– Он сломается от первого удара, балбесина, – объяснил Жора. – Имитация снаружи не означает полные тактико-технические характеристики оригинала!

Марк обиженно отвернулся. Пробурчал что-то под нос, а затем снова поднял руки. И на пол вновь свалился меч.

– Так, первый блин комом. Но это… – Марк сам взял меч, помахал.

Тяжёлый. Уверенно добавил:

– …точная копия, ни в чём не уступающая оригиналу.

Потом появился второй меч, третий… Через мгновения на полу лежала дюжина.

– Осталось только найти подходящих меченосцев, которые будут служить, а не заложат оружейнику на рынке при первом случае, – заметил Сервис. – Сами понимаете, господа. Искушение. Пенёк зря разрубили. Не будет покорности – будет разброд.

– Найдём тех, кто будет служить без страха, – ответил Жора. – А чтобы по два раза не искать, несите металлические наконечники копий и стрел, арбалетные части, болты, топоры. Всё, что найдёте. Раз Ушаков у нас такой добрый, то пусть вооружает наших солдат. А ты, Настенька, займись бронёй.

– Броня? – скривилась девочка. – Фу! Она же не модная. Такое триста лет уже не носят. А, может и все четыреста!

– У нас ретро-стиль а-ля Средневековье. Пойдёт, – заверил Карасёв. – Тут броня от врагов хорошо защищает.

– Я не знаю, что делать, – предупредила Настенька.

– И я, – вторил ей Ушаков. – Я привык разить словами.

– Я вам нарисую и кольчугу, и пластинчатые доспехи. И луки составные нарисую, мне не жалко, – раздухарился Жора. – Мне бы только карандаш и бумагу. А то угольком на стенах придётся рисовать. Я вас знаю. Вы же такие же и сделает по цвету и консистенции. А зачем нам угольные доспехи?

– Да они только красивей тут все станут. Давай уже своё углёвое граффити. Или углятье? – повеселела подруга. – Впрочем, почему бы не попробовать с мужскими переодевашками? Броня в принципе та же одежда. Только потолще. Хочешь трусы тебе из угля сделаю?

– Вот уж спасибо. Я тебя нормально кормил, – ответил Жора. – Так что и ты меня нормально одевай. А также всех наших людей.

– Моя армия не будет нуждаться ни в чём! – гордо добавил Марк, вновь напирая на слово «моя».

– Умойся, Ухо. Твоего тут ничего нет, – хмыкнул Карасёв. – Только наше. А если такой умный, то трусы из угля получишь. И сам уголь есть будешь.

– Это почему ещё, Карась?

– А накормишь ты людей кашей из топора?

– Раньше они чем-то питались.

– Может и питались. Но без витаминов воины долго не протянут. Цинга, знаете ли. – напомнил Жора. – Так что мечи твои разве что на кресты над могилками сгодятся без меня. Да и без брони Настеньки ты до врага даже не добежишь. Давай с нами работай в спайке или иди себе накуй мечей где-нибудь в другом месте.

– Это точно, Ухо. Придётся делиться властью, – посоветовала Настенька и пояснила. – Всё общее. Правим мы замком все втроём. Как... как…

– Правление троих называется – триумвират, – припомнил Жора. – Правим втроечка, значит.

– Союзники по нужде! – заявила Ташкина. – Ну или как красавица и чудовища временно взаимодействуем. От безнадёги.

– Мы не друзья, – заметил Марк. – Но и не чудовища!

– В Триумвирате редко, когда встречаются друзья. Зато чудовищ хватает, – сказал Жора. – Помните, как Цезаря ножичком потыкали?

Марк кивнул и тут же выставил условие:

– Чур меня первым в бок ножом не резать. Не колоть. И не тыкать. – тут он повернулся к Карасёву. – Рыжего вот хоть на костре сожгите, мне всё равно. А меня нельзя. Табу.

– Себя сожги, – буркнул Жора. – Сделай миру милость.

– Себя не могу. На костёр у меня аллергия. Давай Настю?

– Угольные. Трусы, – почти по слогам напомнила она.

Оба сразу отступили.