Глава 5

Все последующие дни меня не покидало ощущение, что я снова стала студенткой. И в кои-то веки прилежной. Благодаря заклятию Блодейны — моей тюремщицы, я не только могла понимать здешний язык и говорить на нем, воспринимая его как родной русский, но и проглатывала одну книгу за другой.

Не скажу, что все были интересными. Придворный этикет, например, — та еще нудятина. Но с ним, как назидательно заявила Блодейна, обязана дружить каждая эсселин. Так, кстати, здесь обращаются ко всем знатным девицам. А вот если я вдруг по счастливой случайности выйду замуж за несравненного нашего (мы еще даже толком не познакомились, а он мне уже заранее не нравился; не зря же Фьярра от него сбежала аж в другой мир), то стану эссель. Ну а после коронации ко мне будут обращаться не иначе, как ваша лучезарность.

Лучезарность, блин! Тут уже и не знаешь, плакать или смеяться.

Я вскользь познакомилась с историей Сумеречной империи и благодаря тяжеленному талмуду, «Летописям Адальфивы», заглянула в прошлое граничащих с империей королевств: Рассветного и Темнодолья. Хотя последнее и королевством можно назвать с большой натяжкой. Так, крошечное пятнышко на карте на линии имперской границы. Поначалу даже решила, что это картописец (интересно, бывают такие?) по неаккуратности кляксу поставил. Ан нет, оказалось — аж целое государство. Которым правил близкий родственник Скальде Герхильда — Игрэйт Теудур Хентебесир.

Честно, если бы меня так при рождении назвали, я бы еще в раннем детстве повесилась.

Территория Рассветного королевства тоже впечатляла, но все же уступала своими размерами Сумеречной империи.

Еще одним открытием стало то, что Фьярра была алианой. Бесценным товаром на рынке невест. За который почтенные тальдены готовы были друг другу глотки грызть. Лишь бы заполучить в свое безраздельное пользование одну из этих красоток и превратить в свою ари. Другими словами, сделать законной женой.

Тальдены — вообще отдельная песня. Это особая когорта магов, способных превращаться в драконов и еще с кучей других наворотов.

Откуда взялись тальдены, я тоже почерпнула из книг. Много столетий назад, конкретно не уточнялось (тоже мне, летописцы), Адальфива воевала с презренными тварями, прозванными Перевоплощенными. Жаль, ни в одном учебнике, выданном мне наставницей Фьярры, не нашлось их портретов и даже маломальского описания. Поэтому понять, что они собой представляли, я не смогла. Как и выяснить причину войны.

Не то чтобы я хотела произвести впечатление на кое-кого своими познаниями истории мира. Просто было скучно и любопытно.

Перевоплощенные побеждали. Обычных рыцарей они прихлопывали, как мух, скопом и быстро. Магов чуть дольше, но с тем же успехом. Города исчезали один за другим, словно звезды в разгар звездопада.

И тогда из каждого магического рода Адальфивы выбрали по одному самому достойному, одаренному юноше. Их соединили священными узами брака с девушками, прекрасными внешне и крепкими здоровьем. После чего старейшины каждого рода принесли себя в жертву, отдав свою силу избранникам. Чтобы те спасли мир от Перевоплощенных, превратившись в существ еще более могущественных — драконов.

Истребив врага, в первую же брачную ночь избранные передали часть силы своим женам — ари. А те потом отдали ее своим детям.

Так появились алианы и тальдены, также величаемые Хранителями. Если над миром снова нависнет угроза войны, тальдены первые встанут на его защиту.

— Все это, конечно, замечательно, но мне ваша сила и даром не нужна. А потому спать я с ним не буду ни за какие коврижки! — поставила Блодейне ультиматум. — На замужество, так уж и быть, подпишусь. А дальше пусть возвращается ваша Фьярра и сама рулит, как знает. В смысле, ублажает это свое великолепие.

Сердце больно царапнула ревность. За минувшие дни оно ею уже было исчерчено в клеточку. Фьярра ведь там, с ним. Проводит медовый месяц с моим мужем. От этой мысли хотелось на стенку лезть, кричать и материться.

Но я терпела, потому как не было возможности отвести душу. Сцепив зубы, читала книги. Понимала, что, чем быстрее освоюсь в незнакомом мире, чем быстрее пойму, как приструнить ведьму и что ей на самом деле от меня нужно, тем скорее вернусь домой к Леше.

То, что Блодейна темнит и недоговаривает — это и дураку ясно. А я себя дурой никогда не считала. Но не стану же вытягивать из нее правду клещами? Нет, я бы с удовольствием! Вот только не уверена, что колдунья мне это позволит.

Приходилось довольствоваться неубедительными отмазками типа: «Фьяррочка очень чувствительная и ранимая, ее легко могут обидеть другие невесты».

Тоже мне, олененок Бэмби.

Еще «у нее слабенькое здоровье, и ей противопоказаны стрессы». Будто мне их врачи прописали… «А все этапы отбора очень волнительны». И наконец резюмируя: «Пусть лучше девочка пока понежится на солнышке на этом вашем… Как говоришь? Точно, пляже».

А ты работай, Аня, работай. Охмурялкой для вельможного драконолорда. Тьфу ты, тальдена.

Из непринужденных бесед с сестрами (а их у Фьярры обнаружилось аж целых пять) и другими обитательницами замка усвоила, что каждая алиана чуть ли не с пеленок мечтает выскочить замуж за тальдена. Якобы это их предназначение — стать ари. Вот только не всякая почему-то желает выйти за Скальде. Пока что это для меня тайна, покрытая мраком.

Стоило об этом заговорить, как девушки стыдливо опускали глаза и мямлили, что они порядочные эсселин, а не сплетницы. И, как назло, всякий раз, когда я пыталась докопаться до истины, появлялась эта блудливая ведьма (я хотела сказать — Блодейна) и под любым предлогом уводила меня подальше от новоиспеченных родственниц. А уводя, напоминала, стерва, что жизнь и здоровье Леши в моих руках.

Пыталась я как-то допросить Мабли, на свой страх и риск. В конце концов, должна же я знать, на что подписалась и что не так с этим Скальде. Не успела договорить, как девушка побледнела, сливаясь цветом лица со своим передником, и пролепетала, что она не в курсе.

И все же я не отступала, донимала ее наводящими вопросами:

— Хромой?

— Нет.

— Косой?

— Никак нет, ваша утонченность.

Мабли маленькими шажками пятилась к двери, я — наступала.

— Может, псих?

— Э-э-э… нет, — прозвучало уже не так уверено. И глазки так и забегали, как маятники неисправных часов.

— Значит, садист…

Не хватало еще выйти замуж за извращенца!

— Это мне неведомо, ваша утонченность.

— Проклятый, что ли? — почти сдаваясь.

— Просто чересчур одаренный.

Сказав это, служанка рванула в коридор, а я осталась стоять в растрепанных чувствах.