Часть 5

Девушка ответила почти сразу, что меня удивило. На заднем плане слышался плач ребенка и детская мелодия, напоминающая колыбельную. Я не успела сказать и слова, как Зоя вздохнула:

— Здравствуй, Лиза. Выгнал тебя Баринов?

Я растерялась и ответила только спустя пару секунд:

— Нет…

Откуда у бывшей секретарши Баринова мой номер — я даже знать не хотела. Поспешно собрав мысли в кучу, я уже готова была задать свой вопрос, как она снова меня шокировала:

— Дай угадаю. Некая Кристина опять прикатила, и ты не знаешь, что делать?

По спине прошли мурашка. Я вдруг вспомнила слова айтишника с бухгалтером и решила, что все их слова правда!

— Нет… — голос непроизвольно дрогнул. Упав на свое мягкое кресло, уставилась перед собой и тяжело вздохнула.

«Черт, Лиза! — возмущался внутренний демон. — Куда ты попала?».

— Что тогда? Отчет запорола? Потеряла его запонки с бриллиантами? Пропустила важный звонок? — торопливо накидывала она. Ребенок на заднем плане начал разрываться, закричал с утроенной громкостью. Не давая мне и слова вставить, та раздраженно взорвалась: — Лизонька, солнце. Работать на Баринова сложно, да. Но, поверь, быть мамой намного-намного сложнее. Не платят, нет четко поставленных задач. Твой босс меньше месяца от роду и постоянно что-то от тебя хочет… Поэтому, ты либо говори, что надо, либо не мешай мне ублажать его царское высочество.

Не желая больше ходить вокруг до около, я произнесла два магических слова:

— Людмила и Валера…

Зоя по ту сторону трубки тяжело вздохнула. Прикрыв динамик телефона рукой, она шепнула кому-то рядом:

— Милый, займись сыном. Тут серьезное дело, — я услышала, как Зоя ушла в другой конец квартиры, по-видимому, потому что плач ребенка прекратился. Голос ее стал тревожно-серьёзным: — Они уже до тебя добрались?

— Нет… — я нервно хихикнула. — Я сама.

Зоя замолчала, затем ошарашенно прошептала:

— Эм… Зачем?

— Начальник послал. К бухгалтеру по поводу задержки зарплаты. К айтишнику за какой-то там программой, — рукой я неосознанно схватила ручку и принялась рисовать на листочке узоры. Все происходило неосознанно. Просто я сильно нервничала.

— В один день что ли к ним послал? — девушка насторожилась еще больше, а внутри меня забурчал желудок, несчастный круассан с завтрака попросился обратно. Я кивнула, совершенно забывая, что это просто телефонный разговор. Но ответ и не требовался, Зоя все сама поняла и нервно хихикнула: — Вот же черт этот Баринов… Все у него какие-то интриги постоянные… Почему он не может быть обычным человеком? Как все. Открытым. Прозрачным.

Выслушав набор слов от девушки, я устало взмолилась:

— Ничего не понимаю. Бред какой-то. Объясни, пожалуйста.

Девушка помолчала немного, а потом нехотя пошла на попятную:

— Лиза, ты же понимаешь, что это не этично обсуждать начальство и коллег? Я не какая-то там сплетница, как некоторые. И вообще, Баринов мне такое потом устроит…

И на этом моменте я заплакала. Дело было вовсе не в словах бывшей секретарши начальника. Скорее, они стали последней каплей! С восемнадцати лет я боролась за самостоятельность. Терпела ужасное отношение матери, отца и сестры, училась и пыталась доказать всему миру, что чего-то стою. И тут появляется господин Баринов — старый знакомый. Выжимает меня до нитки, превращает в овощ и плетет странные интриги.

Зоя все поняла и сжалилась. Видно, вспомнила, как мой собственный отец унижал меня перед ее же начальником, никого вокруг не стесняясь. Плюнув на условности, она затараторила:

— Знаешь, а плевать мне на Баринова! Я на него больше не работаю. Все. Пусть муж теперь за нашу семью отдувается. А я тут планирую стать многодетной мамочкой. Так что слушай, детка.

И Зоя кратко, очень поспешно ввела меня в курс дела. Оказалось, что Баринов был очень даже в курсе истинных лиц бухгалтера и айтишника. Держал их намеренно, используя по полной программе. Во-первых, Людмила и Валера, на удивление, действительно неплохо справлялись с обязанностями. Во-вторых, по всему офису стояли камеры наблюдения с прослушкой. Все их сплетни были под контролем. Так начальник узнавал об атмосфере в коллективе. В-третьих, посылая к ним новых сотрудников, Баринов устраивал некую проверку на интеллект и вшивость.

— Он тебя проверяет, — резюмировала Зоя абсолютно уверенным голосом.

— Не понимаю… — я еще больше растерялась.

— Хочет понять, глупая ты или нет. То есть, веришь сплетням или нет. А еще присоединишься ли ты к ним — болтливая или нет. Небось, утром «случайно» бросил тебе важную информация? — я тут же вспомнила елейное прощание босса с какой-то дамой. Тут же до меня дошло, что Баринов, скорее всего, вообще ни с кем не разговаривал. Я удивленно ахнула, и Зоя убедилась в своих догадках. — Сам, небось, на важной встрече сидит и слушает — проболталась ты или нет.

— Придурок конченный! — злобно взорвалась я, кидая карандаш в соседнюю стену.

— И сейчас слушает, милочка, — напомнила она.

— В смысле, — торопило поправила себя же я, — курьер мудак. Почту этажами перепутал.

— В общем, все очевидно. Если проверку прошла — дальше будешь работать. Нет — выгонит взашей, — подвела итоги Зоя. — Это все? Пока.

— СТОЙ! — опомнилась я, решив уточнить незначительную деталь. — У меня через три дня практика заканчивается. Как думаешь, ему лучше сейчас или потом бумажечку для вуза на подпись подсунуть?

Зоя вдруг расхохоталась:

— Ты еще не поняла?

— Что? — тревога возникла глубоко в груди, запульсировала спазмами.

— Тебя никто не отпускает, Лиза. Очнись, — она говорила так беззаботно и спокойно, словно не подписывала мне смертный приговор, а обсуждала работу. — От Баринова не увольняются. Он сам решает, когда ты уходишь.

— Это не законно, — была уверена я, но вспомнив, какой босс хитрый, задумалась: — Или законно?

— Технически — незаконно. Практически — грамотный юрист ему помогает составить такой трудовой договор, что… В общем, поверь на слово: по-родственному без убытков ты не уйдешь. Прочитай, солнце, что ты подписала. Ага-ага, — Зоя снова расхохоталась.

— Но… Практика кончилась, — поднявшись с места, я принялась измерять шагами приемную начальника.

— И что? Впереди еще три месяца лета, — девушка была жестока и непреклонна.

— А потом учеба, — на секунду обрадовалась я, но Зоя тут же убила во мне всякую надежду:

— Ничего не слышала о заочке?

— Меня не переведут, — зарделась я. — По моей специальности нет заочки.

— По моей тоже не было. Баринов все решил, — тяжело вздохнула девушка. — Я ведь тоже изначально пришла практику проходить.

— И, — сердце ускоренно забилось в груди, — сколько ты проработала?

— Шесть лет.

Меня словно кто-то огрел лопатой по темечку. Бездыханное тело повалилось на диван. Я принялась усиленно обмахивать себя рукой. Чертово сознание представляло картины «счастливого» будущего, где я шесть лет пашу, как проклятая. Без «спасибо» и «пожалуйста». С утра до ночи разъезжаю по городу. «Зато, — издевался внутренний голос, — потом в таксисты можно идти работать.».

— Нет… Нет-нет-нет! — качая головой, я отмахивалась от жуткого будущего. — Не хочу работать с Бариновым. Он мне не нравится!

— Камеры, Лиза! — напомнила мне Зоя, но было уже плевать. Пусть слышит и знает правду. Сама того не ведая, желая честно пройти практику и получить заслуженно высший балл, я навлекла на себя беду пострашнее извержения вулкана!

— Я изучу договор и… — обещала себе я.

— Я изучила, милая. Все очень печально, — совсем не порадовала меня девушка. — Все, мне пора. Сын зовет… Кстати! Ты можешь забеременеть, как и я. Баринов тебя сразу выпустит на волю.

Вспомнив папочку с его мерзкими богатыми женихами, я тут же разозлилась и потянулась пальцем к отключению связи:

— Пока, Зоя. Спасибо за помощь.

— Стой! — окликнула она меня в последнюю минуту. — По поводу наших сплетников: Баринов любит женщин с характером. Не в смысле хабалок. А тех, кто может за себя постоять. Ты поставь Люду с Валерой на место. Не давай себя в обиду. Тебе это зачтется. Удачи! Если что… Не звони. Я трубку больше не возьму.

На такой «позитивной» ноте она положила трубку, а я впала в некое подобие тревожной депрессии. Было полное ощущение, что я попала из рук одного психопата — отца — в лапы другого — Баринова.

— Ну, раз так… — шепнула я себе под нос, бросив краткий взгляд на «скрытую» камеру наблюдения. — Я вас выиграю вашим же оружием, господин Баринов.

Сперва я решила, что пойду к Люде с Валерой и расскажу им то, что подслушала утром в кабинете начальника. Мол, у начальника вашего любовница. Разнесите это, сплетники дорогие, по всему офису. Уже в лифте поняла, что идея, мягко говоря, идиотская. За такое меня просто выгонят и галочку в бланке с практикой не поставят. А мне практика очень нужна. Пусть даже на троечку, но нужна.

И тогда было принято решение превратиться в дурочку. Вспомнились слова Люды про то, что начальник держит секретуток только ради быстрого траха.

— Именно это он и получит! — нажав другую кнопку на лифте, я отправилась на первый этаж. — Вам ведь не нужна развратная секретарша? Еще и колхозница… Правда, господин Баринов? Вы у нас человек серьезный.

На первом этаже располагался дешевый магазин одежды. Каждый раз, идя в офис, я смеялась над платьем на витрине за пятьсот рублей — обтягивающий леопард с экстремально короткой юбкой. Прикупив его, спрятала в сумочку и унесла в офис.

День прошел незаметно, за ним еще два. Наступил последний день практики. Вечером Баринов вернулся в офис, молча вошел в кабинет и гневно захлопнул дверь. Тогда я шустро отправилась в дамскую кабинку... Подвела глаза почернее, губы накрасила красным, сделала начес рыжим волосам и… Натянула то самое платье. В нем моя талия казалась неестественно тонкой на фоне пышной задницы и груди третьего размера. Все-таки месяц «марафона» по городу дали о себе знать!

Кулак первый раз стукнул о дверь, и я вдруг испугалась. «Что ты творишь? Может, пора остановиться?», — кричала я про себя. Но сдаваться было поздно. Мужчина уже ответил:

— Входи, Лиза.

— Ты справишься, — поправив декольте, внутри которого лежал бланк на подпись о закрытой практике. — Все будет по-твоему! Ни папа, ни какой-то Баринов за тебя ничего решать не будут.

Внутрь кабинета вошла не я… Это была другая Лиза. С тупым наивным взглядом, в развратной одежде и с елейным голосочком.

— Можешь уже идти домой, — не глядя произнес босс. Он еще не знал, какое шоу ему предстоит лицезреть.