Глава 11

Худощавую на вид фигуру скрывало строгое черное платье с манжетами и воротником, талию опоясывал передник с двумя глубокими карманами. Из одного торчали блокнот и карандаш. На макушке повязан светлый чепец. Бледное личико, на вид около восемнадцати лет, но большие карие глаза в обрамлении пушистых ресниц убедили меня в том, что она гораздо старше.

— Как тебя зовут? — спросила я, почему-то спрятав книгу за спину.

— Бель. Доставили ваши заказы, я сложила их в вашей комнате. Ужин подавать туда же, или вы спуститесь в столовую? — мило улыбнувшись, спросила она наигранно детским голоском.

— Спасибо, я не голодна.

Бель поклонилась и, держа спину ровно, пошла по коридору к лестнице.

«Непростая девушка…» –интуиция подсказывала, что ее стоит опасаться, но я не могла понять, почему. «Предчувствие меня никогда не подводило. Когда же я научусь колдовать? Это бы значительно упростило жизнь. Пальцами щелк, как сделал Кир с плитой, и я дома с мамой и Снежкой. Щелк — и свекровь с Алисой забыли о нашем существовании. Не придется проходить дурацкие конкурсы, чтобы завладеть вниманием лорда».

Осмотревшись и убедившись, что в коридоре больше никого нет, я покинула библиотеку и быстро поднялась к себе на этаж. Там я сняла туфли и добежала до комнаты босиком.

Круглые коробки с обувью и черные бархатные свертки с бельем уже находились здесь, причем не распакованные. Не хотелось, чтобы прислуга знала, какое провокационное белье у меня теперь есть, и все за счет лорда.

«Бедняга даже не подозревает об этом» — я засмеялась и вернулась к книге.

«Как вызвать водный народ: если у вас есть такая родня, то все, что вам нужно — это коснуться воды, в которую вы призываете то или иное существо и спеть. Если таковой не имеется, то необходимо порезать безымянный палец правой руки, капнуть в воду несколько капель и бросить туда золотое обручальное кольцо с руки девственницы. Девушкам не страшно пение сирен, а вот мужчин оно может заставить сделать все что угодно. Исключение составляют сильные маги-менталисты, влюбленные или те, в ком течет магия воды».

— Очень познавательно, и где я найду такое кольцо? Да еще с пальца девственницы… — закрыв книгу, убрала ее под подушку и пошла в гардеробную.

Необходимо разложить покупки по местам. «Быть может, когда весь этот сыр-бор закончится, я смогу прихватить что-нибудь домой?»

Около сорока минут я неспешно расставляла обувь по полочкам, разглаживала нижнее белье, сворачивая его в специальных корзинках. Чулки в одну сторону, трусики и лифчики в другую. Для ночной вылазки я выбрала черное платье, которое оказалось великовато.

Настала очередь примерить корсет от мадам Анабель. Правда, рукава платья все равно сползли, оставив плечи и ключицы обнаженными. «Лучше так, чем оно слезет с меня совсем», — корсет подошел идеально, несмотря на то, что я зашнуровала его спереди. Чернильное платье я аккуратно развесила на вешалке, погладив прохладную ткань.

Новое нижнее белье я практически не ощущала, будто на мне, кроме платья, больше ничего не было. Распустив волосы и обув балетки, я села у окна и стала ждать.

Но то ли Кир с бароном решили вообще не ложиться, поскольку из нижних окон на землю падал свет, то ли там убирались слуги.

Распахнув окно, я осмотрела ближайшее к нему дерево. Толстая ветка так удачно касалась моего подоконника, что грех было ею не воспользоваться и никем не замеченной сбежать к пруду. Прикинув, что обратно я смогу забраться, скорее всего, с легкостью, но не без ущерба для казенного платья.

Так и оказалось: под моим весом ветка даже не прогнулась, и цепко хватаясь руками, я осторожно спустилась на землю. Осмотревшись, поторопилась скрыться в тени дома, обогнув его. Вдалеке среди деревьев блеснула водная гладь.

Добравшись до деревянного настила, я еще раз обернулась, внимательно всматриваясь в темноту — никого. По крайней мере, моя интуиция молчала.

Сделав два успокаивающих вдоха-выдоха, я распахнула глаза и уставилась на черную воду. В темном небе зажглись звезды, и из-за серой тучи выплыла желтая, как головка сыра, луна. Она отражалась в воде и освещала кусочек деревянного настила.

Зная о ритуале, я не была уверена, что все получится, но для верности сняла с платья брошку и уколола острой иглой палец. Сжав губы чтобы не пискнуть от боли, надавила на кожу, а когда крохотная точка стала полноценной капелькой крови, провела ладонью по воде. От моего прикосновения черная гладь пошла кругами, и я тихонько запела песню, которую помнила с детства:

— Ой сивая та і зозулечка

Щедрий вечір, добрий вечір,

Добрим людям на здоров'я!

Усі сади та і облітала,

Щедрий вечір, добрий вечір, Добрим людям на здоров'я!

А в одному та і не бувала.

Щедрий вечір, добрий вечір,

Добрим людям на здоров'я!

А в тім саду три тереми:

Щедрий вечір, добрий вечір,

Добрим людям на здоров'я!

У першому — красне сонце,

Щедрий вечір, добрий вечір,

Добрим людям на здоров'я!

У другому — ясен місяць,

Щедрий вечір, добрий вечір,

Добрим людям на здоров'я!

Недалеко послышался всплеск, и ко мне устремилось что-то длинное и серебристое. Рыбий хвост рассек воду, а я продолжила петь, стараясь не сбиться от волнения.

Вдруг из воды высунулась сначала одна девушка, а затем еще две. Все со слегка вьющимися светлыми волосами, в которых выделялись синие и зеленые пряди. Гладкая кожа с серебряно-синим блеском, будто ее покрыли тенями с блестками. Миндалевидные глаза с глубокими, почти черными зрачками. Пухлые, очерченные губы, длинные лебединые шеи и изящные руки с острыми ногтями. На запястьях — браслеты из ракушек, обнаженная грудь с темными ореолами торчащих сосков. Все три — как одна. Разве что та, которая в центре, с золотым колье на шее, выглядела гораздо старше своих сестер.

Когда я закашлялась, прекратив пение, от чего глаза даже заслезились, русалка слева склонила голову набок и, сделав губы трубочкой, стала внимательно меня разглядывать. Ее длинные волосы скрывали грудь, а на левом плече блестел широкий платиновый браслет.

— Марика, ты думаешь, да? — спросила та, что справа, убирая волосы в пучок и закалывая откуда-то взявшимся длинным куском коралла.

— Дилиана, безусловно, прошло много лет, если не веков, но я в этом абсолютно уверена, — ответила та самая Марика с браслетом на плече. — Может, стоило захватить с собой прабабушку Миртл?

— Нет, а то старая опять разворчалась бы, что за зря ее гоняем туда-сюда, — отмахнулась Дилиана, накручивая синюю прядь на палец и кривя рот с острым рядом маленьких зубов.

— А ну тихо, трещотки! — угомонила их русалка с колье, и те сразу замолчали. — Расклацались! — она подалась вперед, положив ладони с полупрозрачными перепонками между пальцев на деревянный настил, и ее лицо оказалось вровень с моим.

Свет луны отразился в ее глазах, и я поняла, что они не черные, а чернильно-синие, глубокие, как океанское дно, но от этого взгляда мне было совсем не страшно.

Взяв мой уколотый палец, она приложила его к своим губам и слегка надкусила: из-за боли я хотела отдернуть руку, но мне не позволили. Смакуя кровь на вкус, шевеля языком во рту, она вздрогнула всем телом, будто по позвоночнику до кончика хвоста прошел разряд тока, и отпустила мою руку.

— Та самая! — с придыханием проговорила она. — Племянница, в седьмом колене…

Две ее сестры с облегчением выдохнули и тоже подплыли к настилу.

— Чего засмущалась, племянница дорогая? — задорно проговорила Марика, с любопытством разглядывая меня. — Сколько времени ждали, что появится кто-то из родни, а ты примолкла, как воды в рот набрала, ей богу!

— Ой, извините, я немного в шоке… — пролепетала я.

— Естественно, — Дилиана гордо вздернула носик и поправила коралл в волосах. — Не каждый может призвать нас к себе.

— Подождите, пожалуйста! А кем вы мне приходитесь?

— Тетушки: это Марика и Дилиана, а мое имя Русиана, — ответила за всех старшая с колье на шее.

— А я Кира Калиновская. Но я даже не была уверена, что получится вас дозваться, и теперь не знаю, что делать, — растерялась я, чувствуя себя маленькой девочкой. — У меня нет магии воды, да и магии вообще. Она не пробудилась.

— Ну, раз сумела нас дозваться, то магия в тебе есть, просто дремлет. — поспешила успокоить Марика. — Странно, что ты не позвала нас раньше, где же ты была?

— Все что я скажу, останется между нами? — шепотом спросила я.

— Безусловно, — серьезно и также шепотом ответила Русиана.

— Я попала в ваш волшебный мир из другого, где магии совсем нет. Но мне приснился сон… — начала было я, когда меня захотела прервать Дилиана, но Русиана огрела ее хвостом по спине и угрожающе зашипела, обнажив белоснежные смертельно острые клыки.

— Продолжай, деточка, — подбодрила она меня.

— Во сне я видела свою маму и дочь.

— Малышка! Боже, еще одна девочка-русалочка, рыбка наша, — воскликнула Марика, но Дилиана схватила ее за горло, чтобы умолкла.

— Чего ты развопилась, селедка крашеная? Услышат же эти людишки, примчатся и начнут подводные сокровища требовать. Прямо как твой бывший гробовщик.

— Какой гробовщик? — удивилась я.

— Да был у меня один красавец, — пояснила Марика.

— Ага, лет под семьдесят, — хмыкнула Дилиана. — Поймал ее заколдованной сетью и приволок к себе в дом, а там не дом, а самый настоящий склеп, и спал он в гробу.

— Ну, приволок, и что с того? Захотела бы, то быстро от него избавилась, подумаешь, сеть. Просто он та-а-ак на меня смотрел, прямо взглядом пожирал… — Марика мечтательно улыбнулась.

— На жемчуга он твои позарился, вот и глазел, а заодно на бюст твой неприкрытый. Бесстыдница! — встряла Русиана, недовольно сложив руки на груди.

— И что с того? У меня, что ли, грудь мелкая? Такую красоту не у каждой русалки встретишь, так что не надо завидовать, сами со своими яблочками плаваете и булькаете.

— Булькал потом твой влюбленный, в том самом гробу, усыпанном жемчугом, когда все кладбище затопило по самые крыши, — отметила Дилиана с сарказмом.

— Ну, а нечего было разбивать кладбище в низине? Потом от этих мертвяков одни проблемы. Пришлось к магам обращаться, чтоб очистили территорию, только мусора нам в море не хватало.

— Так, тихо. Не о том речь, — прервала их баталию Русиана. — Что за сон, Кирочка?

— Точно! Вас заслушаться можно, — с улыбкой отметила я. — Так вот, мы все живем в другом мире, где нет магии. Здесь я оказалась из-за артефакта, который почему-то притянул меня через зеркало. Оно висит у меня в комнате, в моем мире. И мама сказала, что я вернусь к ней: по воде уплыла, по воде и приплыву обратно. Русалки никогда не оставляют своих в беде, просто позови их… — я замолчала, прислушиваясь к шелесту листвы на деревьях. Обернулась, но никого не было. — В своем мире я никогда с магией не сталкивалась, не знаю, как быть.

— Сумбурные речи ты ведешь, рыбонька, — Марика нахмурилась.

— Это потому что у кого-то вместо мозгов одни гробовщики на уме, — поддела ее Далиана.

— Цыц, камбалы, — Русиана устало потерла виски. — В тебе наша кровь. Ты — седьмая в роду девушка. Твоя пра-пра… вообщем прабабушка, была сестрой нашей мамы. Она умела гадать и как-то раз увидела в зеркальце своего суженого, но он оказался из другого мира, где магии не существует, и предстоял выбор — отказаться от стихии и уйти за грань или забыть мужчину. Она выбрала первое, хотя наша матушка, дед и бабушка, вся родня ее отговаривали, даже заперли. Но она обманула осьминога, который стоял на страже, и сбежала прямо из-под носа своего жениха-тритона, с которым наш дедушка — ее отец — уже успел договориться о свадьбе. Она выбралась на берег в какой-то рыбацкой деревеньке и пошла к магу, тот послал ее к своему коллеге в другой город, и так она шла пешком, пока не стерла ноги в кровь. Дошла досюда и встретилась с самым сильным. Не знаю уж, как упросила его, что отдала взамен, но он выполнил ее просьбу и отправил в ваш мир, а там она и устроилась с тем хлопцем. Но немного магии в ней все-таки осталось: в русалку могла превращаться раз в год, пела, как и прежде, но потом каждый прожитый в мире без магии год отнимал остатки силы. Поэтому последняя весточка, которую она смогла передать через наши жемчужины — она больше не превращается, но все равно не жалеет о содеянном. Счастлива в любви, родила дочь, назвала Катериной.

— Что за жемчужины? — спросила я, и русалки показали свои браслеты.

— Каждая из нас носит их на память о тетушке, — пояснила Далиана и, отцепив жемчужину, положила ее на ладонь: та замерцала и растворилась, образовав полупрозрачный шарик, в котором отражалось женское лицо. Такой я видела свою маму в молодости на старых черно-белых фотографиях.

Молодая девушка держала на руках младенца, ее пепельного цвета волосы были переплетены в косу. Она качала малютку и напевала песенку, а затем шарик померк, и на ладони русалки вновь появилась обычная жемчужина.

— То есть я могу как-то связаться с мамой? — с надеждой спросила я.

— Шанс есть, если в твоей матери осталось что-то от магии, — задумчиво ответила Марика и выудила из волос тонкую заколку, с тремя жемчужинами. — Возьми. Когда в тебе проснется магия, оторви одну жемчужину и зажми в ладони, представляя ее лицо. Затем появится шарик, как сейчас, проговори слух сообщение для нее и брось жемчужину в открытое море, на крайний случай реку или озеро, которое впадает в море. И жемчужина окажется у твоей матушки.

Я с благодарностью забрала заколку и закрепила в волосах:

— Спасибо вам большое, — у меня появился крохотный, но шанс дать маме и Снежане понять, что я жива.

— Почему ты здесь торчишь? Может, тебя удерживают? — нахмурилась Далиана.

— Не совсем, меня поставили перед выбором, и я предпочла меньшее из двух зол. Это поместье лорда Аристида, он большая шишка в королевстве и устраивает конкурс невест. В котором я тоже должна участвовать, чтобы он помог мне вернуться домой.

— Ты его хоть видела? Хорош собой? А как в постели? — тут же оживилась Марика.

— Да чтоб тебя акула проглотила! Кто о чем, а она все о мужиках, — Далиана клацнула челюстью. –Подумаешь две ноги и отросток между ними, тритоны не хуже, а то и лучше.

— Не видела и не знаю, — улыбнулась я. — Мне главное конкурс выиграть, ну или хотя бы расположить к себе лорда, чтобы помог вернуться. Больше ничего не хочу, у меня там дочка маленькая, сердце разрывается от того, что мы так далеко, — у меня дрогнул голос, и по щекам в воду закапали слезы, но стоило им коснуться воды, как Русиана подхватила их руками, и у нее на ладонях заблестели настоящие голубые аквамарины.

Русалки дружно охнули и довольно переглянулись.

— Точно, наша порода. Чистейшие слезы материнского сердца, — пояснила Далиана, когда Русиана протянула их мне.

— Что с ними делать? — я потрогала камушки.

— Ох, пустая голова, все-то тебе надо рассказывать, — Марика убрала волосы со лба. — Аквамарин, или слезы русалки, бывают разными. Кристально чистые, а значит, с большими магическими свойствами, или относительно чистые, значит, с меньшими. У тебя на ладони — чистые, я бы даже сказала идеально. Потому что получились из искренних чувств: ты, конечно, не чистокровная русалка, но и в тебе есть магия воды.

— Не выбрасывай их, Кирочка, они помогут тебе острее чувствовать, откуда, а главное, от кого исходит опасность. Носи один камень всегда при себе, сделай кулон или кольцо как оберег от дурных чар. От смерти не спасет, но кое в чем поможет. Коли захочешь узнать, кто тебе зла желает, дай ему прикоснуться к камню, и тот сразу почернеет, но придется выбросить, потому что вместе со злом он потеряет магическую силу, — Русиана погладила меня по ладони.

— Я поняла. Странно, но в своем мире предчувствие беды меня ни разу не подводило.

— Это наша семейная черта. Именно благодаря интуиции наш дедуля и почуял неладное с теткой, а потом и с Марикой вместе с ее гробовщиком, — Далиана прыснула от смеха, забултыхавшись, и вода расплескалась в разные стороны.

— Если захочешь нас позвать, то просто опусти ладонь в воду и спой, крови не надо, только если совсем не будет сил на пение, — предостерегла Русиана.

— Надеюсь, все обойдется.

— Мы тоже. С ума сойти, нашлась племянница, так еще и с дочкой. Маленькой рыбкой, — Марика захлопала в ладоши. — А я так хотела, чтобы мы… — тут она осеклась, и вся троица зашипела, глядя куда-то позади меня. Их глаза потемнели, клыки еще больше заострились, а из позвоночника появился спинной плавник. Красивые русалки обернулись настоящими кровожадными монстрами из фильма ужасов.